“Однажды, у меня на руках уже умер дорогой мне человек. Больше я такой ошибки не повторю.”
—Чара...—Одними губами вслух шепчет девушка, того самого даже не замечая—Что же ты такого скрываешь...? И, вслед за ним, вереницей следуют и другие вопросы. Но сколько бы не существовало слов в этих рассуждениях, оставался один вопрос, объединявший все остальные незримой нитью. А кто он вообще такой? "Выглядит–как сущность, говорит–как человек, а на деле–маньяк-каннибал с устаревшей манерой речи"—Голова покалывает, в то время как жар продолжает медленно захватывать измученное тело—"Я ведь толком даже не знаю о нём ничего. Разве что, только то, что он на четыре года старше меня." В очередной раз и с тяжёлым сердцем Фриск поворачивается на бок. "Что ему нравится, что он терпеть не может? Какой его любимый цвет, напиток, животное..."—Но златоглазка вдруг прервала свой шквал внутренних вопросов—"Подождите, почему меня вообще это интересует?" Что-то странное происходит с её организмом, и, скорее всего, болезнь тут виновата только отчасти. Сердце колотится, как бешенное, к тому же –ещё и лихорадка, похоже, начинается. Что всё это значит, спрашивается?***
—... Я понятия не имею, какой дьявол дёрнул меня молвить ей об этом!—Бледные руки взъерошили русые волосы, что в свете люминесцентной лампы отливали рыжим—Ох, Чара, до чего же плохое решение! Не стоило ей рассказывать, определённо не стоило...~ Уже какое-то время обеспокоенный парень вышагивал взад-вперёд по комнате. В каждом его движении чувствовалась нервозность, что заставляла его уже чуть ли не на стену лезть от переполняющего отчаяния. Время от времени приходилось перешагивать разбросанные по полу расчленённые трупы жёлтых гуманоидов, но из-за своих тяжёлых мыслей пустоглазый даже чуть не запнулся пару раз–настолько всё критично. —Просто... Аргх, была не была!—Рявкнул он раздражённо, нервно стукнув кулаком по шершавой стене, отчего та слегка задрожала—Знаешь, мне кажется, что ты способен сохранить сию страшне~ейшую тайну в секрете, потому я доверю тебе своё откровение! А обращается русоволосый к тому, кто напротив сейчас в безмолвном ожидании сидит на стуле. Открывать свою душу кому-либо–дело несоизмеримо тяжёлое, потому Чара, пред тем, как поведать то, что его гложит, сделал глубокий вдох, дабы собраться, наконец, с мыслями. —В последнее время со мной творится нечто неладное...—Хриплый голос звучит в пустой тишине необычайно потерянно—Честно говоря, мне думалось, якобы во всём голод виноват. Ха, как бы не так, жестокая реальность! Говорить было весьма тяжело с психологической точки зрения, однако сущность понимала: ежели не выговориться–станет только хуже. Тогда и чувства, изнутри терзающие, прогрызут себе дорогу сквозь плоть и кровь, что чревато опасными последствиями. —Мне кажется, всё началось с этой заблудшей овечки...—Молва на мгновение перешла на шёпот, сменившись вскоре непонимающей горячностью—Если сначала это был всего лишь интерес, то сейчас–самая настоящая, блять, катастрофа!... Грх, серьёзно: при ней я думаю одно, говорю другое, а делаю третье! А иногда и вообще не соображаю, что несу, чёрт возьми... А~а~а, да ещё и сам на себя не похож! Собеседник всё ещё покорно молчал, когда Чаре приходилось плоскогубцами из себя вытаскивать слова, занозой засевшие в истлевшем мёртвом сердце. —Ещё и эти мысли, покоя не дающие,—Продолжал парень, всё более эмоциям подчиняясь—Сам того не осознавая, я стал одержим. Хах... Как всё к этому пришло? Я всеми силами не хочу этого признавать,–да и не собираюсь, собственно–но я хочу обладать этой девушкой. И, главное: причину-то я не знаю! Просто хочу–и всё тут! Как это, блять, работает, скажите на милость, а?! Окончив говорить, сущность выжидающе взглянула на собеседника, надеясь на достойный вердикт по поводу сложившейся ситуации. И, по видимому, реакция себя долго ждать не заставила. —А...? Я по этому взгляду прекрасно вижу, о чём думает твоя пустая головушка,—Подметил пустоглазый, прищурившись—Нет, это никакая не любовь, исключено. Чтобы я–и в неё? Ха~ха, ну что за шутки, право, да не в жизнь! Ха~ха~хах!... Но, вразрез со своим напускным оптимизмом, он на пару секунд замолчал. И всё же, доли сомнения прокрались в глубину души, надёжно там засев. Так уж вышло, что Чаре, фактически, никогда не приходилось влюбляться, из-за чего он и не мог быть полностью уверенным в своих словах и чувствах на сто процентов. —В любом случае, я уже и понятия не имею, как поступать...—Мысли крутили в хоровод, но ничего подходящего в голову так и не приходило—Ещё и наговорил ей всего, тц, дурья башка. Придётся как-то выкручиваться.Под кожей зашевелилось нечто инородное, однако это не было тем, к чему всегда так обыденно относился Чара. Нечто чужое, чего никогда он не ощущал за всё своё бесцельное существование. Это чувство прорывалось вглубь организма, выворачивая наизнанку внутренние органы и кости, пока не достигло живота, где и обосновалось. Что удивительно–отсутствовала боль, будь то обжигающая или режущая. Просто неприятное ощущение, словно стенки желудка щекочут пушистым пёрышком, меж тем ещё и ласково поглаживая. Оттого и неприятно, что даже не знаешь, чего ожидать–подобного за все двадцать два года жизни ни разу не происходило. Разум терзали сомненья и бесконечные вопросы, ответы на которые он и получить не в состоянии. Будто бы даже разъедающие изнутри паразиты, лентами заменяющие собою вены, притихли, не в силах разряжать и так уж в конец накалённое напряжение, что сковало кости бетоном. Ну а воспоминания об одной желтоглазой особе окончательно ломали это измученное тело: волна ни с чем ни сравнимого жара проносилась от кончиков пальцев до каждого волоска на макушке. Тут же кружилась голова, дыхание терялось, а дрожь в коленях угрожала свалить наземь в то же мгновение. Да даже сердце, что давно уже не бьётся, трепещет при одной только мысли об этом мелодичном нежном голосе, похожем на звон бодрого ручейка ранним утром; как же красива эта девушка, будь она и улыбающейся с неподдельной искренностью, и плачущей так трогательно, как за душу никогда бы не взяло. Очарование смуглого личика поражает воображение: глаза, что иногда подобны солнечному свету, а иногда–лимонной нотке, как если бы в стакан сладкой газировки попала ягодка чёрной смородины. Чего греха таить, коль её чуть приоткрытые губы так манят прикоснуться к себе и в порыве необузданной страсти втянуть их в жаркий поцелу...
“ЗАТКНИ СВОЮ ГРЁБАННУЮ ПАСТЬ, ПОКА Я НЕ РАЗБИЛ СЕБЕ ГОЛОВУ ОБ СТЕНУ, ЛИШЬ БЫ ТОЛЬКО НЕ СЛЫШАТЬ ТВОЕГО ГОЛОСА. СМЕРТИ МОЕЙ ХОЧЕШЬ, ДА?!
Эй, попридержи-ка коней! Неужели кое-кто у нас смутился? Говоришь, что не нравится тебе эта дамочка, однако сам... Не ты ли так яро уверял, что ни за что и никому больше сердце и душу свои не откроешь?
“Вот только тебя мне для полного счастья и не хватало! Сгинь по-хорошему, а? И помимо твоих пустых говоров проблем хватает, так ещё и 𝐁ы со своими загонами.”
Если у кого-то из нас и есть загоны–то только у тебя. Не забывай, что я всего лишь голос твоего здравого смысла...
“Нет, не всего лишь. И ты прекрасно это знаешь–просто строишь из себя святейшее создание, дабы запудрить мне мозги убедительно сладкими речами. Пытаешься разрушить мой мозг, верно? Неужто настолько сильно желаешь свести меня с ума, а, грёбанная ошибка, строящая из себя манипулятора?”
Но я не...
“Довольно. Сгинь восвояси–мне сейчас не до твоих разборок. И И𝐌 тоже самое передай, а то сил уже больше нет.”
И вновь тишина полупустой комнаты заполнила уши навязчивым гудением люминесцентных ламп. Прикрыв рот ладонью, Чара моргнул и прокашлялся, когда осознал, что всё это время находился в прострации, не двигаясь и пустыми очами глядя в одну точку. Мельком взглянув на руку, ему довелось увидеть несколько крупных смолянистых капель чернильного цвета. —Кхм, извиняюсь, тараканы в голове распоясались,—Вскользь упомянул русоволосый, возвращаясь к теме разговора—Так, о чём это я твердил доселе... Ах, точно, овечка моя. Чисто с твоей точки зрения, как я могу настроиться с ней на контакт? А в ответ–лишь безучастная тишина. Сидящий на стуле человек напротив сущности оставался всё так же неподвижен, словно мраморная статуя. Его белая, как и у нашего героя, кожа казалась больно тонкой и даже нездоровой, а к тому же– можно было разглядеть едва заметные синие пятнышки в районе висков и неприятного вида тёмно-коричневые сгустки в равнодушных глазах. —Аргх, никакой помощи от вас не дождёшься!...—Раздражённо фыркнул Чара и лёгким мановением руки столкнул труп со стула на пол—Я, между прочим, тут душу открываю, а в ответ–такое отношение! Безобразие! Конечно, в ответ мёртвое тело возразить ничего не сумело. Ну, кто бы сомневался. —Но признаю, что хоть в чём-то ты был полезен,—Хмыкнул пустоглазый—По крайней мере, я выговорился. Ну, бывай тогда уж!~ Он хотел было уже идти к напарнице, так как бутылку воды уже получил, однако кое-что сумело зацепить внимание. Слабое движение на полу вынудило Чару хмыкнуть и сапогом наступить прямо на руку еле живого жёлтого гуманоида, что тщетно пытался уползти. —Не так быстро, шавка.—Коварная улыбка вновь воцарилась на бледном лице—Нам ещё есть, о чём поболтать, хи~хи~♪***
Хьюстон, у нас проблемы. Парень до сих пор ещё не вернулся, а Фриск уже как на иголках. Очень уж усердно рассуждала она о том, что же думает о Чаре, что с ним сделает, когда тот вернётся, и вообще... Чара-Чара-Чара, вот так поворот–саму себя девушка поймала на мысли, что в последние минут десять или же тридцать–слишком лень вынимать часы из рюкзака– не прекращает думать об одном и том же ни на мгновение. Данный факт нашу героиню слегка так напрягал. "Как вернётся–сразу предъявлю за грубость!"—Шатенка гневно стукнула по ковру кулаком—"И как только можно себя так вести? Угх, вот придёт–всё ему выскажу, обязательно!... А что я ему выскажу?" —Овечка решилась копытца поточить?—Раздался обыденно насмешливый хриплый голос, из-за внезапности которого кое-кто чуть инфаркт не словил—Ежели думаешь, что сможешь перерезать горло его величества, пока тот спит, то советую выбрать вариант получше. Сущность стояла как раз посередине входа в коридор, из-за чего свет лампы, казалось, буквально шёл изнутри этой эпатажной личности. Как ангел какой-то, честное слово. —Чара, ты вернулся!—Девушка сама удивилась тому, насколько невероятно радостно прозвучали сии слова. —Ох, неужто ты настолько разочаровалась в своём существовании, что даже мой приход способен осчастливить твою донельзя скучную и унылую жизнь? "М. Ладно, я поторопилась с выводами, не так уж я и рада. Но серьёзно–скучную и унылую?"—Нервно хихикнула про себя шатенка—"Да я бы всё отдала, чтобы сейчас жить этой самой скучной и унылой жизнью!" —Но не об этом речь,—Хмыкнул Чара, пожав плечами—Прошу, не отказывайся только, не то обидится мой добытческий талант. Бесцеремонно усевшись рядом, он протянул девушке наполненную бутылку. Даже при таком плохом освещении можно было разглядеть, что вода в ней чиста и нетронута, будто бы её только-только купили в каком-то придорожном магазинчике. —Благодарю,—Фриск напряглась, когда их плечи случайно соприкоснулись—Ты...Ты говорил, о том, что мне нужна полная изоляция, верно? —Опережу твой вопрос, ибо я гений, каких ещё поискать.—Хмыкнул пустоглазый, потягиваясь—Эта болезнь для меня не опасна. Максимум–мутить будет, но это ничего. В конце концов, мой организм устроен несколько иначе, нежели у людей. "Вау,"—Невольно восхитилась златоглазка—"Удобно быть сущностью." И воцарилось молчание, лишённое всякого напряжения, но с тем–не менее гнетущее. Только едва слышно звучало гудение люминесцентной лампы в коридоре, кое-как разбавляя обстановку. Каждый раздумывал о своём, и не думая делиться с собеседником, пока Фриск, наконец, не решилась первой прервать тишину. —Послушай... Оторвавшись от собственных мыслей, Чара кивнул, бросив на напарницу выжидающий взгляд. "Недопонимания только создадут лишние проблемы,"—Та сделала глубокий вдох, собираясь с духом—"Поэтому выложу, как есть." —До того, как уйти, ты сказал о том, что у тебя умер дорогой человек,—Златоглазка старалась осторожно подбирать слова, параллельно с тем опасаясь, что сущность как обычно её перебьёт, однако тот, на удивление, выслушивал молча и вполне вовлечённо—Тогда я задумалась, что и не знаю о тебе толком ничего. Извини, конечно, если ковыряю старую рану, но, пожалуйста, ты мог бы рассказать мне о себе? Пару секунд парень обдумывал сказанное героиней, про себя взвешивая все "за" и "против". Наконец, он тихо хмыкнул. —Только гляньте, как она осмелела,—Пусть в этом хриплом голосе чувствовался наезд, Фриск, почему-то, ощутила внезапный разряд электрического тока в кончиках пальцев, на что сердце отозвалось разлившемся в груди теплом, не пойми откуда взявшимся—На кой рожон тебе понадобилась такая информация? Теперь уже она замолчала. И вправду–зачем ей это? Ответ возник сам собой. —Потому что я хочу узнать тебя получше...?Холодок невольно прошёл по коже, а толика страха кольнула сердце, словно еловая иголка. Неосознанно всплыли в голове обрывки воспоминаний, которые он так старался похоронить в глубинах своей памяти. Это пугающее дежавю, стрельнувшее в висок ядовитой пулей, хотелось выбросить из головы как можно скорее. Стоит ли рассказывать этой девушке о том, что будущем может свести её в могилу, или же пойти на поводу у её любопытства?
“Нет, я не могу.”
—Очень жаль, конечно, но нет,—Показное равнодушие далось очень непросто—Я не собираюсь тебе ничего рассказывать. Знай своё место, овечка, и не действуй мне на нервы. Вроде такие обыденные слова, которые слышать от Чары–в порядке вещей, однако для Фриск они оказались гораздо больнее, чем она ожидала. Героиня стиснула зубы и сжала ладони в кулаки. Какой раз он уже затыкает её подобным образом? Хватит уже идти на поводу. —Нет. —Что, прошу прощения? —Я сказала нет. Русоволосый смотрит с подозрением, пронизывая насквозь немигающим пустым взглядом. —Знаешь, меня это достало.—Вздохнула шатенка и продолжила уже более спокойно—Я хочу узнать тебя получше–в конце концов, как я могу доверять свою жизнь тому, о ком и понятия не имею? Мы столько времени вместе провели, но фактически не имеем никакого представления друг о друге! —Ха~ах,—Коварная усмешка вновь торжествовала на бледном лице—Это интересно. Неужто силком собираешься вытаскивать из меня личную информацию? —Тогда при каком раскладе я могу на что-то рассчитывать? —Хм~м...—Сущность показательно задумалась, театрально приставив палец к подбородку, после чего вынесла вердикт—Знаешь ли, глупая овечка, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. —Чего ты хочешь?—Прямо спрашивает девушка. —В том-то и дело, что ничего.—Пожал плечами Чара—Кажется, ты в пролёте. Ой~ой, как неловко полу...— Договорить он не успел, ибо в следующую же секунду его нахально толкнули и повалили на пол. Прижав сущность к жёсткому ковролину, героиня смутно представляла, зачем она, собственно, это вообще сделала–так вышло само, на автомате. Тут и недавний жар к щекам прилил... —Какого хера ты... Вытворяешь...?—Загробным голосом спрашивает парень, находясь в полном недоумении—Слезь с меня, живо. Шатенка чувствует себя странно. Она и раньше знала, что Чара весьма симпатичный, однако сейчас её в транс погрузили его бездонные чёрные глаза, словно бы душу сверлящие. В животе что-то перевернулось, жар становился всё сильнее с каждой секундой. —Хочешь равносильный обмен?—На выдохе произносит Фриск полушёпотом—Чтож, у меня есть то, что тебе предложить. "Что я несу...?"—Разум затуманивается, мысли порхают стаями бабочек—"Это звучит слишком двусмысленно." Сглотнув, героиня приблизилась к бледному лицу напротив. Расстояние сокращается посекундно, ровно как и с каждым мгновением учащается и без того бешенное биение сердца. В помещении стало невыносимо жарко, словно бы температуру повысили раз в десять. Никто не успел заметить, как их носы соприкоснулись, из-за чего в мозгу вновь что-то переклинило. Горячее девичье дыхание обжигает чужие чуть приоткрытые губы. Атмосфера накалилась до такой степени, что Фриск уже совершенно не соображала. А тем временем Чара, что даже дышать не смел, незаметно поднял руку и... Запустил её под девичий свитер. Резкое прикосновение холодной ладони к животу заставило златоглазку потерять бдительность и тихо взвизгнуть от неожиданности, чем и воспользовался парень: он обхватил её за талию и мгновенно перевернул, тут же сменив позиции.Теперь уже русоволосый оказался сверху.
—Что ты делаешь...?!—Данная ситуация более-менее отрезвила нашу порядком раскрасневшуюся героиню. —Лежать.—Холодно произнёс пустоглазый, проигнорировав чужой вопрос. Он, продолжая под свитером гладить покрывшийся мурашками живот, тут же приблизился к смуглому лицу и... Спешно коснулся губами лба. Шатенка вздрогнула, когда прохладное прикосновение отозвалось трепетным покалыванием внизу живота. Ощущение такое, словно об стенки желудка бьются крылья множества бабочек, щекоча изнутри так нежно, что хотелось аж застонать. Чара выдыхает, когда его пальцы легко проходятся по девичьим рёбрам. —Ну и что мне с тобой делать прикажешь, дурочка?—Шепчет он хрипло—У тебя снова температура поднялась. —А...?—Недоумённо хлопнув глазками, девушка наконец-то поняла, почему ей так жарко. Она попыталась спихнуть с себя сущность и подняться, однако ей вновь чуть надавили на живот. —Лежать я сказал.—Тихо рыкнул русоволосый, свободной рукой отыскав бутылку с водой—Придётся компресс наложить, ну ё-маё, во имя всего святого, почему ты у меня такая проблемная? —... Извини.—Тихо пробормотала Фриск, отвернув голову. Выходит, под действием жара можно и не такое вытворить—Не знаю, что на меня нашло. —Всё в порядке, я не серчаю,—На лоб внезапно легла холодная ладонь, пока в стороне раздалось шебуршание—Полежи пока так. Аргх, да где эта грёбанная повязка... Приятная прохлада волной окутала голову. Даже дышать стало намного легче, словно в лёгкие провели кислородную трубку. Так хорошо. —Ну наконец-то, блять, как обычно она была в самом дальнем кармане...—С победным вздохом парень собирался было убрать ладонь, как вдруг его остановили мёртвой хваткой—... Я извиняюсь? —Подержи так ещё немного,—На выдохе произносит шатенка, не горящая желанием расставаться с и без того благодатным компрессом—Пожалуйста, ещё хотя бы чуть-чуть подольше. Чара ничего не отвечает, тем не менее руки не убирая. До чего же абсурдная ситуация. Где-то в отдалении можно расслышать гул едва работающих ламп. Шорохи ковролина теряются среди стрекотания редких порывов не пойми откуда взявшегося ветра в воздуховодах близ вентиляционных шахт. Казалось, будто не могло в этих местах не так давно случиться кровавой бойне–слишком уж тут спокойно. "Мне кажется, я схожу с ума."—Мысли путались, ровно как и прерывистое дыхание—"Несу всякий бред, а ещё чувство, будто вот-вот умру. Не соображаю... Совсем..." Ощущение того, что внутренние органы постепенно плавились и разлагались, не давало покоя. Глаза застилала пелена горячих, будто кипяток, солёных слёз, что делали ситуацию только хуже. Хотелось кричать от боли, от огня, что заживо сжигал многострадальное тело, однако даже звука издать возможности не было. И единственным, что красной нитью связывало девушку с реальностью, оказалась прохладная ладонь, покоящаяся у неё на лбу. Шли мгновения, сравнимые с вечностью. Жар потихоньку спадал, однако возникла новая проблема–зуд, нарастающий с каждой секундой; неприятный и навязчивый настолько, что хотелось воткнуть в покрасневшую кожу тысячу иголок–лишь бы только больше не чувствовать этой гадости. Фриск сжалась в позе эмбриона, когда раздражение с небольшой области на грудной клетке перешло на руки. Тело невольно дёрнулось в слабой конвульсии. Как же невыносимо это терпеть. —Тц, ну что за горемычная девчонка—В мягком хриплом голосе почувствовалась привычная усмешка—Неужто совсем-совсем уснуть не в силах? "Да как тут вообще можно спать при таких условиях?!"—Девушка отрицательно помотала головой, не в состоянии вслух даже и слово молвить. Послышался усталый вздох–и в ту же секунду шатенку приподняли и уложили спиной на чужую грудь, обхватив руками в своеобразных обьятиях. Ощущение такое, как если бы пришлось обниматься с трупом, ибо прикосновения Чары так и пронизаны насквозь мертвецким морозом. Холодная кожа действует на разгорячённую, как кубик льда действует на горячий чай–лишает ненавистного жара и успокаивает. —Я не могу... Не могу больше,—В бреду шепчет златоглазка, постепенно теряя связь с реальностью—Когда это уже всё закончится...? Чужое дыхание защекотало шею. —Овечке сейчас не помешало бы сосчитать барашек,—Послышался звук откручивания крышки бутылки, после чего Чара аккуратно поднёс воду к девичьим губам—Иначе её организм не будет достаточно расслаблен для борьбы с заразой, верно же я твержу? Просто расслабься: ежели всё пройдёт так, как я полагаю, то через пару часов станет легче. После пары обрывистых глотков девушка почувствовала, как живительная влага постепенно наполняет её вены, разливаясь по всему организму. —П-почему...?—Всхлипнула она—Почему именно тогда, когда мне плохо, ты становишься таким...? —И каким же, если не секрет?—Хмыкнул пустоглазый, упокоив ладонь на девичий лоб, сохраняя эффект хорошо действующего компресса. —Слишком заботливым.—Ответила она сдавленным хрипом и теснее прижалась спиной к чужой груди в надежде избавиться от этого ужасного жара. Подобные объятия чувствовались приятно и легко, даже несмотря на свою холодность. В конце концов, Фриск не смогла выдержать напора внутренних желаний, что сейчас неосознанно вырывались восславу болезненной невмоготе, и самолично щекой коснулась чужой щеки, вызвав у сущности недолгое оцепенение. Чара нервно хихикнул и закрыл шатенке глаза ладонью, дабы та постаралась поскорее уснуть. В тишине коридоров прозвучал его хриплый голос: не то ироничный, не то отдалённо серьёзный: —Ох, разве может добропорядочный врач позволить своему пациенту сгинуть в пучине собственных мук?***
Очередная комната, где неотъемлемой частью декора стали стол и пару стульев, оказалась не такой уж и непримечательной, какой могла показаться на первый взгляд. Фарфоровая чашка задрожала, когда её до краёв наполнили горячим ароматным зелёным чаем. Ежели вдаваться в мелкие детали, то можно заметить плавающие в напитке маленькие ягодки земляники, что определённо вызывали умиление и придавали некий очаровательный шарм. Под давкой столь чудесной какофонии запахов и вкусов на лице невольно возникла лёгкая улыбка. Душистый жасмин сплёлся в дивном танце с ежевикой, даруя рецепторам непередаваемое наслаждение, сравнимое с созерцанием живописной картины или целого поля изящных белых цветов. —Вполне неплохо,—Довольно отвечает Аралия, с наслаждением пригубив чай—Нужно будет на днях отправиться на вылазку в какую-нибудь лавку–держу пари, чай с голубикой тоже удастся отыскать... Но недолго длилось сладостное спокойствие в компании любимого напитка, ведь откуда-то из-за спины послышались тяжёлые шаги. —₮ы ӾØ₮Ɇл ₵₭₳3₳₮ь "₵лɎЧ₳йⱧɎю л₳฿₭Ɏ"?...~ С горьким вздохом из-за прерванного чаепития, парень оборачивается на незваного гостя. Санс сильно изменился за прошедшее время, ведь теперь его образ не был столь утончённым, каким казался раньше: сквозь рваные прорези в жёлтом одеянии виднелись торчащие кости, местами покрытые висящим мясом. Из колотых ран текла маленькими струйками алая кровь, окрашивая в красный синий жилет с белым мехом. Но хуже всего выглядела его голова. Нижняя часть пугающей маски полностью отсутствовала, оголяя челюсть. На макушке же черепушка была частично расколота пополам. Это чудовище только лишь отдалённо напоминало собою жестокого тусовщика, что, без сомнений, пугало. И, по ржавому лому в его костлявых руках можно предложить, что пришло оно явно не с добрыми намерениями. —До чего же предсказуемо,—Бриллиантовые очи немигающим взглядом сверлят незванную сущность—Пусть и удивительно весьма, как с головой, похожей на растрескавшийся кокос, ты до сих пор живым продолжаешь оставаться. Тяжело дыша вследствие повреждённой гортани, тусовщик расставляет в стороны руки в окровавленных перчатках и издаёт несколько сдавленных смешков, больше напоминающих кашель. —₮₳₭ ₮ы ฿ ₭Ɏ₱₵Ɇ Ø ₮Øм, ч₮Ø п₱Ø₦3ØшлØ,—С движениями головы Санса из под порванной маски выглядывает челюсть, покрытая маленькими, ещё не опавшими кусочками плоти—₭₳₭ ØбычⱧØ п₱ⱤчɆшь₵Ɽ 3₳ чɎж₦м₦ ₵п₦Ⱨ₳м₦. ₮ц~₮ц~₮ц, ⱧɆль3Ɽ ₵ɆбⱤ ₮₳₭ ฿Ɇ₵₮₦!~ —Полагаю, это было грубо.—Выдохнул Аралия, аккуратно опуская чашку на стол, после чего повернулся к стоящему позади него тусовщику—Что надобно от простого скромного поэта столь некомпетентной личности? Лом в окровавленных перчатках сущности блеснул грязным железом, и в следующую секунду, ринувшийся на парня Санс с безумным и диким сдавленным хохотом, легко замахнувшись, нанёс удар. В ушах послышался звон, а стена предательски треснула, когда в неё со всей силы вонзилось оружие, словно зубочистка в вафельную конфету. Если бы Аралия вовремя не увернулся, то точно оказался бы намертво прибит к стене, подобно ржавому гвоздю. —Эх, Чара, друг мой любезный, это же нужно было постараться так треснуть, чтобы у этого ходячего трупа вконец мозги раскислись...—Холодные глаза цвета небесной лазури блеснули, когда облегчённый выдох вырвался из груди альбиноса—Погостили на уровне веселья–и хватит, пожалуй. Настало время плана "Б".