Без своих острых шипов и нежных лепестков цветок розы долго не проживёт.
Гулкое эхо тихих шагов, казалось, можно было расслышать с любого уголка этого многообразного райского уголка хлорированной воды и кафеля, из-за чего возникало странное ощущение неправильности происходящего: будто в любой момент из-за любого угла может выпрыгнуть враждебная сущность, или–ещё хуже–охранник бассейна, что грозным тоном прикажет немедленно покинуть закрытую для посетителей зону. И всё же, вспоминая о том, что кроме наших героев здесьК сожалению, девушка предпочла проигнорировать этот вопрос, ибо назрел другой–намного более важный.
В высоких фальшивых окнах, в ряд на стене выстроившихся, будто солдаты по приказу генерала, плескался яркий белый свет, чьи ослепительные тёплые лучи, освещая просторное помещение, падали на сверкающую сотней бриллиантов водную гладь, гладкую плитку под ногами и упирающиеся в потолок колонны. Всё так же ровно негромкий стук каблуков, эхом приносящийся, нарушал умиротворённую тишину. Чара не произнёс ни звука с тех пор, как произошёл их последний диалог после неловкого поцелуя, и если уж на уровне веселья Фриск ещё могла понять такое поведение–мол, сущностей привлечём, ежели шуметь станем—то тут кроме наших героев совсем никого нет. Так в чём же дело? "Он злится? Обижен? Раздражён?"—Пронзительный взор с прищуром уставился на шествующий впереди силуэт—"Что с ним происходит в последнее время... Я бы поинтересовалась, только страшновато что-то. Вдруг накричит ещё..."И всё-таки беспокойство в глубине её сердца не утихало.
Помещения причудливо меняли свою форму, словно бы глина в руках опытного скульптора. С одной стороны обьятые чернотой проходы зияли в девственно белоснежных стенах, с другой–бьющие ярким искусственным светом в глаза высоченные окна. Это место действительно напоминало райский оазис посреди безжалостной пустыни; благоговенный лучик света во мраке такого тёмного Закулисья. Пусть в свете и чувствовалась фальшь, даже это было в тысячу раз лучше честного мрака, от которого ты и можешь ожидать лишь опасность. Как бы то ни было, этот уровень кто угодно воспримет, как отдушину после уматывающей борьбы за выживание. Кто угодно, но не...Бесконтрольное грязное чудовище.
Чара стиснул зубы–и клыки его слегка заскрипели от излишней нервозности.Ты действительно всего лишь чудовище, неспособное держать себя в руках. А то, как ты пытаешься спешно себя оправдывать, выглядит невероятно жалко. Так каково же это? Каково ощущать то, как вина заживо сжирает тебя изнутри? Каково так легко и беззаботно идти рядом с этой девчонкой, которую ты буквально час назад едва не убил.
”Говорю же в сотый раз: это произошло случайно, я понятия не имею, как это случи...“
Ах, не знаешь? Кто же это был, если не ты, Чара? Только ты вправе управлять своим телом. Так на кого же ты пытаешься переложить вину за прозошедшее?
”Я...“
Кроме тебя здесь больше никого нет: 𝐨𝐇𝐮 лишь делают свою работу, а я всего-навсего голос в твоей голове. За все свои действия отвечаешь ты и только ты. Это ты во всём виноват, ты–и никто более, потому что вина за все те провалы и ошибки, за которые некоторым пришлось расплачиваться ценой собственной жизни, целиком и полностью лежит на тебе.
Пустоглазому уже порядком осточертел весь этот диалог, потому и само существование его своеобразного собеседника могло ясно дать понять, отчего наш герой так не любит оставаться в тишине. И всё-таки, в глубине своей прогнившей души он прекрасно понимал, что всё сказанное в его адрес–чистейшая правда.”... Твоя взяла, возможно, ты действительно говоришь правду... Но... Зачем я тогда пытался её...?“
Помутнение разума от голода. Ты слишком долго играешь с едой, Чара. Пора уже прекращать весь этот глупый цирк.
Едва только прозвучали эти заветные слова внутреннего голоса, как парень глубоко вздохнул.”О нет-нет, останови шарманку–уже обсуждали эту тему. Делай, что хочешь, но я её не брошу.“
Да неужели? Но того же ли мнения твоя дорогая жертвенная овца?
И тут русоволосого передёрнуло. Нет-нет-нет, неужели...?После того, как ты чуть не убил её, она уж точно не простит тебя. Скажу даже больше: ты окончательно стал ей противен.
Уже давно истлевшее сердце предательски ёкнуло и упало куда-то в район живота, а в венах закопошились ленточные черви, будто бы почувствовав те смешанные чувства, что в мгновение ока поселились в грудной клетке их обладателя.”Прекрати...“
Да, Чара, она ненавидит тебя. И нагло лжёт прямо в лицо, лицемерно при том улыбаясь. Плачется в грудь, как сама невинность, а при первой удобной возможности–всадит скальпель в спину, не задумываясь ни на секунду. Ты помнишь, как она таинственным образом смогла обезвредить Санса? А то, почему тому цветку резко понадобилось заполучить её? Почему Аралия так показательно уделяет ей внимание? Ты когда-нибудь задумывался об этом?
Колючий ком в горле не позволял дышать, полностью перекрыв кислород. Запоздалое понимание всей ситуации будто бы окатило ведром ледяной воды. Слова внутреннего голоса звучали слишком уж правдоподобно, к тому же ему нет никакого смысла врать. И впервые за долгое время стало действительно по-настоящему больно. Грудь защемило нечто горькое и невыносимое... Осознание предательства, что цепкими клешнями краба схватилось за смольное сердце, разрывая его на куски.Она всё это время была волком в овечьей шкуре. А бегает с тобой лишь потому, что так удобно, втихомолку тебя ненавидя.
”Ненавидя...“
Русоволосый секунду за секундой протягивал у себя в голове обыденное слово, что в этот момент показалось ему столь родным и близким. Противоречие чувств разрывало на части: с одной стороны–боль, ненависть и понимание своей никчёмности, а с другой... Нечто нежное и печальное, что восставало из могилы каждый раз, стоило только вспомнить о полных кристальных слезинок золотистых глазах или светлой и ласковой улыбке. Чара всеми силами не хотел верить во всё услышанное, однако звучало это чертовски правдоподобно.Прокручивание в голове всех существующих мыслей сводило его с ума. Шаг всё замедлялся, дыхание учащалось, парень всеми фибрами души чувствовал, как из груди рвётся истерический хохот. Собственные чувства вырывали остатки здравого смысла, становилось тяжело мыслить, а черви принялись водить безумный хоровод, прогрызая себе путь через нервы и ткани. Ломали кости изнутри, что осколками впивались в мясо и внутренние органы, словно маньяк, что так много раз полоснул свою жертву по печени, почкам, желудку и сердцу, истолчив их в кровавую кашу. Истлевшие органы, испорченная плоть, гнилая кровь, здравые мысли, противоречивые чувства, ленточные черви–всё это соединялось в одно сплошное смолянистое мессиво, что шевелилось, извивалось, жалобно молило о смерти. И в голове что-то внезапно переклинило, когда пустоглазый понял, что ничего не стоит риска...
—Чара!—Звонкий девичий голос вывел парня из оцепенения. Не проронив ни слова, он резко остановился. Только вода мерно плескалась о бортики бассейна, пока душащая гробовая тишина окружала наших героев. —Фух, ты меня хотя бы слышишь,—С облегчением выдохнула Фриск и сделала шаг вперёд—Послушай, всё это время меня кое-что беспокоит... —Что же могло тебя побеспокоить?—Глухо поинтересовался собеседник, так и не поворачиваясь. —Ты в последнее время больно молчаливый ходишь,—Ответила шатенка, с трудом подбирая слова—Так что, мне показалось, что тебя что-то гложет. Я не давлю на тебя или что-то в этом роде, но я немного волнуюсь, так что... —Хватит. Проходит секунда, две. Девушка в шоке хлопает ресницами, подумывая, что у неё просто разыгралось воображение–ибо ну не может у Чары быть такой безжизненный голос. —Что...?—Переспросила Фриск, надеясь, что ей просто послышалось. —Хватит уже строить из себя святошу,—Повернувшись к ней лицом, русоволосый продемонстрировал гримасу отвращения—Аж тошно становится, стоит на тебя только взглянуть. Златоглазка вновь хлопнула ресницами. Это что, шутка какая-то? —Прости, я немного не понимаю, о чём ты,—Подняв руки в примирительном жесте, девушка нервно хихикнула—Можешь, пожалуйста, объяснить, что это значи...— —Хватит делать вид, что волнуешься обо мне,—Повторил Чара громче, сделав резкий шаг вперёд—Что тебе не всё равно на то, что чувствует такое мерзкое чудовище, как я. —О чём ты говоришь...?—Ошарашенно спрашивает Фриск, сделав синхронный с ним шаг назад. "Подождите-ка, в прошлый раз он также себя чудовищем назвал!"—Осенило вдруг героиню—"Может, это связано с тем мороком, что нашёл на него недавно...? Но что это такое вообще, совсем недавно же через то же самое проходили!" Он похож на кобру, что собирается стремительно броситься на свою жертву, когда та этого не ожидает, и сей факт ещё больше напрягает шатенку, когда до неё начинает доходить мысль, что, возможно, она сейчас в опасности. —Ох, надо же, так ты действительно не понимаешь?—Тихо рассмеялся Чара, подходя всё ближе, оттесняя девушку к одной из обложенных белым кафелем колонн—Какая глупая, глупая маленькая овечка. Достаточно умна, чтобы всё это время скрывать свою истинную личину, но так глупа, когда её обман раскрыли. —Какой обман? Что всё это значит?—Спина коснулась холодной поверхности, из-за чего кожу под футболкой обдало волной мурашек—У тебя снова то наваждение...? —Ох, спешу тебя заверить: я абсолютно в здравом уме,—С долей злорадства усмехнулся парень—И прекрати уже строить из себя наивную дуру: идиотка, мне ведь прекрасно известно о том... Он резко прижал её к кафельной плитке, из-за чего девушка вскрикнула. Холодные ладони крепко сжимали запястья с небольшими синяками, оставшимися ещё после прошлого морока. —...Что ты втайне меня ненавидишь. В тот самый момент героиня окончательно запуталась во всей сложившейся ситуации. —Ненавижу...?—Ошарашенно переспросила она—С чего ты это взял? Бледное лицо приблизилось–и тогда Фриск в полной мере сумела рассмотреть то, что глаза его были особенно пусты и бездушны. —С того, что ты лицемерная мразь, что всё это время строила из себя ангелочка,—С презрением фыркнул он—Отвратительно.Что же, это сейчас действительно было очень обидно.
В груди поселилось горькое чувство, сравнимое с болью в снежную пору, когда ты медленно и мучительно умираешь посреди каскадов снега да льда. Крутились в голове вопросы: "За что?", "Почему ты так говоришь?","Что я сделала не так?", когда в уголках глаз начали скапливаться бриллиантовые слезинки. Мороз растворялся в крови, стремительно резвясь по венам. Кажется, что пройдёт ещё пара жалких минут–и эта застывшая холодная кровь пронзит нежные ткани сердца острыми ледяными шипами. Вот, на что было похоже это чувство. Чувство, что родилось из переплетённых меж собой обиды, непонимания, печали и вселенской боли вдребезги разбивающегося сердца. "Так, не время раскисать,"—Подбодрила сама себя Фриск, сдерживая солёную влагу, что так и норовит скатиться по щекам—"Он и раньше меня унижал, так что не нужно так сильно расстраиваться." —Чара, ты говоришь какую-то бессмыслицу,—Проглотив колючий ком в горле, спокойно проговорила она—Почему я должна тебя ненавидеть? Глаз цвета чистейшего мориона дёрнулся в нервном тике. Он был на грани, едва-едва пытаясь хоть как-то соображать. —Да как ты, пустоголовая овца, не можешь понять, что я огромное множество раз чуть не оборвал твою жалкую жизнь к чёртовой матери!—Чара перешёл на крик, что эхом отдавался от керамических стен, и в его привычной хрипотце, что сейчас так особенно была заметна, прослеживалось отчаяние—Пытался убить тебя, расчленить и проглотить останки–пытался, но по какой-то непонятной, блять, причине так и не смог этого сделать, пха~ха~ха~кхах...аха~хах!—Он дико рассмеялся, не обращая никакого внимания на рвущийся кашль—Пора бы уже принять то, что я просто грёбанный каннибал, который все эти чёртовы полтора года убивал каждого, кто оказывался в Закулисье, и с тобой я–рано или поздно–поступлю точно так же, потому что я–грёбанное чудовище, которое интересует только спасение своей нитожной жизни грёбанного падальщика–и ничего больше! Парня сильно трясло, однако безумная улыбка не сходила с его лица даже тогда, когда тело сотрясал очередной приступ мучительного кашля. Безудержный истерический хохот вырывался из горла, царапая его кошачьими когтями. Но тут уж Фриск решила заглянуть в чужое бледное лицо.И время остановилось, когда две чёрные, наполненные диким безумием и настоящей агонией бездны встретились с лучистым расплавленным золотом колосьев пшеницы
—Я говорила это раньше, но скажу ещё раз–ты не чудовище,—Тихо произнесла шатенка, твёрдо глядя в его глаза—И я тебя не ненавижу. Воздух прорезал странный звук, очень уж похожий на... —Л𝐎Ж𝐛.—Она не успела моргнуть, когда у самого её горла оказалось лезвие тесака—Все твои слова насквозь пропитаны грязной лицемерной ложью. Русоволосый чуть придавил–и нежная кожа саднящей болью ответила на соприкосновение с холодным металлом. —Разрешаю напоследок раскаяться, прежде чем здешняя вода твоею кровью окропится,—Усмехнулся Чара и мгновенно сменил выражение лица на абсолютно безразличное—Говори. —Я говорю правду. —Ох, ты, похоже, своей чересчур безмозглой головушкой не осознаёшь плачевности своего положения,—С наигранным сочувствием пробормотала сущность—Хорошо, тогда я прямо сейчас я убью тебя.~ —Ты не сделаешь этого. —Ах, что за комедия...~—Закатил глаза русоволосый и издевательски усмехнулся—Почему же ты так в этом уверена, позволь спросить?~ Девушка, не отрывая прямого взора от чужих очей, ответила спокойно, твёрдо и решительно. —Потому что это–не ты. Парень опешил. В пустых очах отразился немой шок, смешанный с непониманием–златоглазка уж успела разобраться, как отличать одну его эмоцию от другой. —...Что? —У нас был договор,—Спокойно повторила Фриск, твёрдо глядя тому прямо в глаза—И тот Чара, которого я знаю, ни при каких обстоятельствах не нарушил бы его. С недоверием сощурившись, Чара замер на месте, продолжив держать лезвие у чужой шеи. —Я знаю Чару, который вечно меня перебивает,—Продолжила шатенка—Что любит поболтать, что острит и плещется ядом во всё, что видит. Что любит собак, что невероятно дорожит своим тесаком, что сам по себе–как ходячая энциклопедия... —Что ты, блять, вообще несёшь...Эта идиотка просто ищет малейшую ниточку, чтобы спасти свою жалкую жизнь. Не ведись у неё на поводу.
—Я знаю Чару, что каждому встречному придумывает клички,—Она вдруг улыбнулась, заставив русоволосого вздрогнуть—Что бывает вспыльчив, но в трудной ситуации всегда поступает здраво. Что всегда выслушает и поддержит, когда хочется заплакать. Что никогда не бросит несмотря ни на какие опасности...Не верь этому дьявольскому отродью, что прячется за личиной ангела.
Лезвие тесака сильнее надавило на горло, и девушка едва не вскрикнула, когда почувствовала, как нечто влажное медленно стекло с её шеи на ключицы. —Заткнись, ты не знаешь меня...!—Отчаянно крикнул Чара, словно в вызванном горячкой бреду́. —Но я хочу узнать!—Перебила его Фриск с серьёзностью во взоре—Да, я многого о тебе не знаю, но я правда хочу узнать о тебе больше! —Заткнись...—Истеричный хриплый голос парня задрожал—Ты понятия, блять, не имеешь, о чём говоришь. И даже, если "узнаешь" меня получше, то ничего, кроме грёбанной ненависти и отвращения ты не испытаешь. Сердце девушки обливалось кровью, едва ей стоило прочувствовать, как за показушной агрессией скрывается нечто более глубокое... Нечто печальное, что болит и готово взреветь раненым зверем от груза всех тех чувств, что разрывают на куски... О которых попросту некому рассказать. В тот самый момент, не выдержав, Фриск сама сорвалась на крик: —Да с чего ты вообще взял, что я ненавижу тебя?! Шею холодила капающая на грудь алая жидкость, что расцветала на чёрной футболке розовыми бутонами. —Да с того, тупоголовая ты сука, что я чуть тебя не уби...—Рявкнул было в ответ парень, однако его тут же перебили. —Я хоть раз тебе сказала что-то по этому поводу?!—Возмущённо крикнула девушка, чувствуя, как кровь готова вскипеть в жилах—Нет! Я ничего тебе не сказала! Ты больше раз спасал меня, нежели убить пытался, так почему ты делаешь какие-то странные выводы из воздуха?! Парень не оступал–нездоровый огонёк старательно гнул свою линию. —Потому что ты считаешь...! —А меня ты не хочешь спросить, о чём я думаю?!—В уголках глаз начала скапливаться влага—Ты не пробовал узнать, что я на самом деле к тебе испытываю–или всё это время только и делал, что строил у себя в голове какие-то странные выводы, не имеющие никакого отношения к реальности?!Всё, что она говорит–это лишь попытки тебя запутать. Не слушай её.
—Ну так поделись, о чём ты думаешь.—Прошипел Чара, глядя той прямо в золотистые глаза. Чувствуя металл на своей шее, Фриск сглотнула. Глаза щипало от наворачивающихся слёз, а душа разрывалась на части, но даже так она сумела донести до него слова, что идут от чистого сердца. —О том, что ты очень важный для меня человек!—Решительно произнесла шатенка, не нарушая зрительного контакта—Послушай, у нас с тобой бывают разлады и ссоры, но даже несмотря на это я бы тебя не возненавидела, потому что ты мне действительно дорог. —Хах, человек...—Тихо рассмеялся парень—Ты совершила ошибку, дорогуша. —Нет, Чара, ты человек,—Покачала головой девушка—Ведь человека человеком делают не его внешность или сущность, а поступки. И поступаешь ты намного человечнее, чем многие мои знакомые люди.Всё это обман, не поддавайся на него.
Он стоял недвижимой мраморной статуей, всё так же удерживая ручку тесака, всё так же крепко зажав в своей хватке её запястья и её саму—но уже безмолвно. —И ты уж точно никакое не чудовище,—Горько усмехнулась Фриск и печально улыбнулась—Да, у тебя есть плохие стороны, но это не значит, что у тебя нет хороших. И это самое прямое доказательство твоей человечности, потому что кого-то сугубо плохого или сугубо хорошего просто не бывает.Нет, Чара, не смей её слушать. Она всё врёт. Каждое её слово–умело сотканная ложь.
Секунды длились вечность, как если бы мелкая речушка перетекала из одного моря в другое.Он всё ещё молчал.
—Поэтому...—Не сдержавшись, Фриск всхлипнула–и маленькая слезинка, будто чистейший сапфир, дорожкой скатилась по щеке—... Я действительно считаю тебя замечательным, даже если ты думаешь иначе. Ты правда дорог мне, Чара. И я не знаю, как бы выжила здесь, как бы продвинулась дальше, если бы не ты. Поэтому, даже если ты не веришь мне, я хочу сказать, что...Но речь её оборвал звон упавшего на керамический пол тесака.
—Нет нужды,—Хрипло произнёс Чара и, чуть погодя, вдруг уткнулся ей лицом в основание шеи—Я верю тебе. И с этими словами он внезапно обнял её за талию. От неожиданности девушка вздрогнула, однако же, почувствовав холод чужого тела, слабо улыбнулась и обняла его в ответ. Сердце забилось чуть чаще. Шею щекотало чужое дыхание–и почему-то от этого становилось так невероятно нежно, что даже немного стыдоба берёт. И ладони его, такие холодные, касаются талии столь трепетно, что сахаром хочется растаять в его руках. —Я сожалею.—Вывел златоглазку из странных мыслей его хриплый шёпот—За всё то, что наговорил и сделал... Она затаила дыхание, когда запоздало он поднял левую руку и осторожно провёл бледной ладонью по маленькой кровоточащей царапинке. От действия сего по коже пробежал табун морозных мурашек. —Прости меня.—Он вновь уткнулся лицом в основание девичьей шеи, щекоча кожу шёлковыми прядками рыжевато-русых волос. —Ого, ты извиняешься?—Наигранно удивилась Фриск—Первый раз в жизни слышу нечто подобное... Неужели сегодня пойдёт снег? Ой, точно, мы же не на улице... Ну, в таком случае, я прощаю тебя! Можешь даже поплакать мне в плечо, если есть желание. —Не дождёшься,—Фыркнул Чара и, судя по тону, закатил глаза—Только если в твоих мечтах, овечка. —Ты и шутить в состоянии,—Златоглазка хихикнула и довольно кивнула—Теперь-то я узнаю своего Чару. —"Своего"? —А? Я сказала своего?—Щёки тотчас побагровели—Ой, оговорка вышла, надо же, хи-хи-хи... —Ежели будешь много нервничать–грудь не будет расти,—Скучающе протянул Чара, будто разленившийся кот—А она у тебя и так невелика... —Так, не умеешь адекватно обниматься–так уходи,—Возмущённо фыркнула Фриск и, попытавшись выбраться из чужой хватки, оказалась тут же прижата к чужому телу ещё теснее—Эй! —Ну что за вредина отыскалась,—Устало выдохнул русоволосый—Ещё пять минут. Поняв, что сопротивление ни к чему не приведёт, девушка закатила глаза и... Всё же ласково улыбнулась, осторожно обняв напарника за шею.Ничего страшного ведь не случится, если они постоят так немного дольше, чем пять минут...?