***
Нилу некогда проигрывать агрессивным конкурентам. Он изо всех сил старается оставить те немногие воспоминания, которые он собрал об Эндрю, похороненными в самых темных глубинах его разума, и все же терпит неудачу и проводит свое скудное свободное время в одиночестве, просматривая видео на YouTube о предыдущих выступлениях Эндрю и нескольких хоккейных матчах, в которых тот был вратарём. Эти кувырки на льду впечатляют. Рациональная часть его мозга говорит Нилу, что отказ Эндрю был правильным поступком. Несмотря на то, что он потрясающий фигурист, ясно, что парню нужна помощь, и Нил здесь, чтобы победить, а не стать чьим-то плечом, на котором можно поплакать, и уж точно не тогда, когда этот парень заявляет, что Нил мертв. Что за херня. Однако другая часть его, возможно, большая, не может замолчать об Эндрю, пока воспоминание об изящной фигуре, скользящей по льду, грубых руках, выталкивающих его из-под рубашки, и карих глазах, омытых отчаянием, не становится единственным, что Нил может видеть. — Нил! НИИИИИЛ!!! Светлые пряди волос и глаза на крыше, переполненные болью, сменяются идеально наманикюренными ногтями, вцепившимися в его руку, и коленом, нащупавшим лопатку. Нилу требуется секунда, чтобы проглотить боль в своей израненной спине, восстановить равновесие, удержать Эллисон и поднести ее, прежде чем они оба растянутся на льду. — Что это, блять, такое было? — спрашивает она, понизив голос, чтобы другие фигуристы, стоящие на площадке, не могли услышать, даже если все взгляды на несколько мгновений были устремлены на них. — Прости. — Извиняйся перед моими яйцами. Мы проделывали этот прием тысячу раз дома, и ты никогда не был так близок к тому, чтобы меня уронить. Когда Ваймак завербовал его и сказал Нилу, что контракт должен заключаться наполовину в паре, первой реакцией Нила было отрицание, ведь все, что он знал, катание в одиночестве, и он был уверен, что недостаточно силен, дабы нести кого-либо. Не говоря уже о трюках во время катания. Как оказалось, Ваймак был прав, говоря Нилу, что он сильнее, чем выглядит, и, с некоторой тренировкой и ворчливостью со стороны Эллисон, Нил смог без проблем выполнить любую часть их программы, за исключением нескольких адаптаций, которые им приходилось делать, учитывая то, что она на несколько дюймов выше его. Увы, когда это случилось, ни один Эндрю не заполнял каждую его мысль наяву, и он не провел пару ночей в самых странных, но самых ярких снах об отце в подвале, царапающем его тело кухонными ножами Мэри. Нил знает, что проблемы Эндрю не его забота и что его отец никогда бы не причинил ему такой боли. Но, тем не менее, им овладевает смесь, от которой он не может избавиться, даже с эмоциями от трех тренировочных катков Пенсильванского университета в его распоряжении и его первого раунда соревнований на носу. — Давай попробуем ещё раз. В этот раз буду внимателен. — Уж постарайся. Если ты посмеешь уронить меня на глазах у всех, ты пожалеешь об этом. И позже я покрашу твои волосы, — угрожает Эллисон, готовясь возобновить тренировку. — Опять? — спрашивает Нил, хватая ее за узкую талию и поднимая над головой. — Да, опять. Ты не ошибся в костюмах или музыке для первого тура. Он не отвечает и переворачивает Эллисон через плечо, чтобы с нахальной улыбкой поставить ее обратно на лед быстрым движением. — Вот это мне и нужно. Ещё раз, сначала, — командует она и включает им в наушники песню их программы, прежде чем Ваймак успевает их отругать. К тому времени, когда они должны добраться до официального стадиона соревнований для первого тура короткой программы мужского одиночного разряда, тело Нила приятно горит от напряжения, а руки дрожат, когда он убирает волосы в бандану и под капюшон, чтобы скрыть отвратительный розовый, который Эллисон выбрала в отместку. «Это хорошо сочетается с твоим естественным цветом», — сказала она. Нил просто молится, чтобы видео с их выступлением не дошло до отца, иначе от никогда не услышит конца этого. Лисы вместе идут к стадиону соревнований, стараясь не встречаться с другими командами. Дэн стоит рядом с Мэттом, а Ваймак — с другой стороны, оба шепчут наполовину инструкции, наполовину подбадривания. В первом туре фигуристы идут в алфавитном порядке, и Мэтту всегда трудно сразу оказаться в центре внимания и выдержать стресс, видя чужие препинания. — Где твой любовник, Косичка? — рука толкает Нила к Эллисон. — Ой, ты выглядишь таким одиноким без горячих встреч. — Лучше оставайся на месте и позволь мне кататься, иначе увидишь. Я не позволю паре похотливых карликов встать у меня на пути. Нил позволяет Эллисон запихнуть его в свою группу, когда другие команды начинают его дразнить. Он более чем способен защитить себя от пары хулиганов, но ему на самом деле не нужно, чтобы его лицо катилось в социальных сетях больше, чем необходимо. — Не слушай их, — шепчет ему Эллисон. — Посмотрим, будешь ли ты еще так говорить, когда мы выиграем, — говорит Дэн парням, которые их окружают. — Лисы никогда не выигрывают ни хрена, и мы разговариваем с Косичкой. — В этом ты ошибаешься, так как мы выигрываем бои, поэтому на твоем месте я бы ушел подольше, будучи пока в состоянии, — добавляет Мэтт. Нил пытается оттащить его за толстовку, прежде чем они начинают драться на парковке. — Мы еще посмотрим. Нил уже выворачивается из хватки Эллисон, готовый поделиться с назойливыми людьми своим мнением, когда вмешивается Ваймак. — Посмотрим, что скажут ваши тренера, когда я расскажу им, как вы издевались над моими фигуристами. Или, что еще лучше, давайте посмотрим, сможете ли вы кататься на коньках, когда вместо этого на вас нападет дикий Миньярд. А теперь кыш. Уходящие шаги дают Нилу понять, что остальные фигуристы ушли. — Ненавижу этих Шакалов, — говорит Эллисон. — Давай докажем, что можем победить, — говорит Дэн. — Детка, покажи им, из чего ты сделана. Если я попала в первую десятку в первом туре, вы все тоже сможете. — Будь уверена, что так и будет, верно, Нил? Нил слишком занят наблюдением за Бойцовскими Петухами, чтобы ответить. Близнецы склонили головы, шепчутся друг с другом и одеты в одинаковую школьную форму. Таким образом, Нил не может сказать, кто Эндрю, а кто Аарон, пока девушка, должно быть, Кейтилин, не переплетает пальцы с парнем слева. Когда пара начинает идти быстрее, Эндрю отстает и находит Нила среди толпы фигуристов. На мгновение Нил готовится к новому жестокому столкновению или вспышке безумия, но Эндрю просто задерживает на нем взгляд, прежде чем сглотнуть и посмотреть вперед. Часть Нила выпускает затаившееся дыхание, в то время как другая слегка разочарована тем, что ничего не произошло. Он больше не знает, имел ли он в виду это, когда сказал Эндрю держаться подальше. — Клянусь, мои уста закрыты, и я не зарабатываю на этом деньги: ты влюблен в Монстра Миньярда? — шепчет Эллисон на ухо Нилу, заставляя его снова сосредоточиться на командах, выходящих на каток. — Что? Нет. Эллисон вздыхает, полна драмы. — Хорошо, я пойду первой. Вблизи, я думаю, Рене на самом деле горячая. — Хороша для тебя? Я уже говорил, что не интересуюсь. — Ух, ты невозможен. Но когда ты будешь готов признаться, я вся во внимании, — Нил закатывает глаза, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на нее. Эллисон останавливается и ведет его в сторону длинного коридора, ведущего студентов к раздевалкам. — Я серьезно, Нил. Я твой партнер, и я буквально доверяю тебе свою жизнь. Если тебе нужно о чем-то поговорить и сохранить это в тайне, я здесь ради тебя. — Спасибо, — хоть и неохотно, но отвечает Нил и продолжает идти к назначенному месту для Лис. Эллисон позволяет этой теме уйти навсегда, когда все они сосредотачиваются на крепких нервах Мэтта, когда он надевает свой костюм, и все они идут к месту, отведенному для спортсменов. После скучной презентации на каток вызывают первую половину участников для разминки. Нил следит за каждым движением Мэтта. Он, безусловно, самый высокий, что необычно для людей, но он также один из лучших фигуристов, которых Нил видел на льду. Он силен, грациозен и знает, как в полной мере использовать свой рост и скорость. Спустя пятнадцать минут фигуристы уходят с катка, и объявляется первый участник. Первые два человека на льду заставляют Лис аплодировать без особого энтузиазма, но когда Мэтт заканчивает свой почти безупречный номер, грудь Нила переполняется гордостью, и он прыгает рядом с Эллисон, чтобы подбодрить и свистнуть Мэтту после того, как судьи объявляют счет. Он только что побил личный рекорд. Они хлопают и обнимают его, когда он возвращается, и вместе кратко обсуждают некоторые заметки о его выступлении, прежде чем сесть и понаблюдать за остальными участниками. После нескольких выступлений Нилу уже не по себе от скуки. Он не может понять, почему все они дразнят его и угрожают Лисам, когда они все небрежны и лишены всякого обаяния. — Они просто отстой. Обидно, что это лучшее из D1 по фигурному катанию. Я только надеюсь, что моя мама это не смотрит. — Какого хрена? — Нил подпрыгивает, когда рядом с ним появляется Кевин. — Я не могу поболтать с другом или это тоже запрещено? — Я бы не хотел появляться где-то больше, чем того необходимо. — Не беспокойся об этом, теперь все называют тебя Косичкой. Если кто-нибудь меня и сфотографирует, они воспользуются новым прозвищем, а твой отец ничего об этом не узнает. — Это не помогает, понимаешь? — Я сделаю тебе одинаковые косички, если ты не заткнешься. Если только ты не достанешь нам бесплатные билеты на чемпионат Европы, — в разговор вмешивается Эллисон, опираясь на ноги Нила, чтобы дотянуться до Кевина. — С чего ты взяла, что я могу их достать? — Ой, да ладно! Ты — сын Кейли — а она до сих пор входит в Европейский комитет по фигурному катанию, — и единственная причина, по которой я бросила балет и гимнастику, чтобы стать фигуристкой. К тому же, я не новичок, и знаю, что вы оба можете это сделать, если захотите. — Кевин Дэй пришел? Святое дерьмо! Можешь расписаться на моих коньках? — спрашивает Мэтт, опираясь на Эллисон, чтобы лучше видеть. Вместо ответа Кевин вопросительно смотрит на Нила. Он пожимает плечами. — Ты сам сюда пришёл. У тебя нет команды чтоб ставить хореографию? — Уф. Если у Эндрю и были твердые взгляды на музыку и программу в Южной Каролине, то сейчас он меня просто игнорирует. Он как будто совсем другой человек. По крайней мере, сейчас Аарон с ним разговаривает. Что с вами двумя, кстати? Он твой бывший что ли? — И ты туда же, — говорит Нил, отталкивая лицо Кевина. Тот тихо смеется. — Я просто спрашиваю! — Ты мог спросить что-нибудь другое. — Вообще-то да. Как… как поживает… твой тренер? — Ваймак? — спрашивает Нил, инстинктивно замечая, что Ваймак и Дэн наблюдают, не сводя глаз с нынешнего фигуриста. — Он… в порядке, я полагаю? — Нет, но я имею в виду, как он, как… Как… — Далее Эндрю Миньярд из Университета Южной Каролины. Нил переключает свое внимание со странных вопросов Кевина о Ваймаке на лед одновременно с другим парнем. В отличие от большинства соревновательных программ, которые начинаются после того, как фигурист оказывается на месте, музыка Эндрю начинается в то же время, как он выходит на каток, и Нил теряется. Первые слова песни — на немецком. Немецкий у Нила никогда не был хорош, а с тех пор, как его мать заболела и их поездки прекратились, он заржавел с концом. Впрочем, ему и не нужно в совершенстве понимать текст, чтобы понять чувства Эндрю на катке. Шепот Кевина «Что за херня» заглушается гипнотизирующим эффектом того, как Эндрю пересекает каток перед своим первым прыжком. Это не тот элегантный мужчина, которого Нил видел на YouTube. Этот Эндрю, одетый во все черное, с короткими рукавами и черными нарукавными повязками от запястья до локтя, агрессивен и точен, чего Нил никогда не видел у фигуриста. Он так же силен, как любой фигурист в парном катании, и умудряется выполнять четверные аксели, не вспотев. Тем не менее, что больше всего поражает Нила, так это эмоции, которые наполняют тело мужчины по мере продвижения песни, и Нил начинает обращать внимание на слова в то самое время, как Эндрю вынимает из-под повязок маленькие бумажные ножи, синхронно с припевом. Программа заканчивается всеми обязательными для соревнования вращениями, и Эндрю отпускает ножи. По мере того, как песня затихает, его вращения также заканчиваются, пока он не превращается в клубок, свернувшийся на льду, и арена взрывается аплодисментами. Когда Эндрю встает, он находит Нила в ликующей толпе и постукивает двумя пальцами у виска в знак приветствия с улыбкой, от которой по спине Нила пробегает дрожь. Нил как будто знает этот жест, даже если никогда его раньше и не видел, и вдруг понимает, что должен обратить внимание на музыку. — Кев, как называется песня? — спрашивает Нил, толкая Кевина локтем, чтобы привлечь его внимание, не отрывая взгляда от фигуры Эндрю, пока тот покидает лёд. — Что, черт возьми, это было? Он должен был использовать Шопена в своей первой программе! Я собираюсь убить его, я собираюсь… — Кевин прервался, когда на огромных экранах над катком появились результаты. — Я собираюсь нахуй расцеловать этого чертового ублюдка — исправляется он, когда видит, что Эндрю занял лидирующею позицию по оценкам. — Кевин, песня? — спрашивает Нил, когда видит, что Кевин уже встает, чтобы пойти на встречу со своим товарищем по команде. — У меня нет ни единой, блядь, догадки. Shazam или что-то в этом роде. Я напишу, если когда-нибудь перестану на него кричать. Ответ Нила тонет в аплодисментах и словах Лисов, когда Кевин, хромая, возвращается к своей команде. Несколько выступлений спустя приходят сообщения Кевина. I come with knives. Я даже не знаю, откуда он это взял. Я бы убил его, если бы он не был так чертовски хорош. Нил не утруждает себя ответом на сообщение или препирательством с Эллисон, будучи занятым поиском полного текста песни, и его сердце застревает в горле. Он поворачивается от телефона в сторону Бойцовских Петухов и обнаруживает, что глаза Эндрю уже прикованы к нему. Он подносит два пальца к виску и отвечает на приветствие с улыбкой, которая, вероятно, выглядит психотической, как улыбка его отца, но никто больше не обращает на это внимание. После предыдущих встреч с Эндрю, эта, почему-то, кажется блаженной победой.***
На следующий день после того, как Эндрю впервые ступил на каток, он вернулся на стадион, чтобы посмотреть короткую программу в парах, но не был готов увидеть эту версию Нила… или Аарона, если уж на то пошло. Тем не менее, он настроен на то, чтобы попробовать что-то новое в этом очень странном втором шансе — его интересует, как долго он сможет справиться с вызовом, и он не сдается без боя, поэтому он проглатывает свои противоречивые убеждения и часами наблюдает за скучными парами, совершающими ошибки на льду. Кевин все время ноет, а Эндрю неохотно следует к месту команды за пределами катка, прежде чем настанет очередь Аарона и Кейтилин. Он молча наблюдает, как они кружатся, прыгают и целуются, когда их рутина заканчивается, и задается вопросом, что было бы, если бы он принял Кейтилин в реальности или, лучше сказать, в другой жизни. Был ли бы Аарон так же открыт и заботлив к нему? Эндрю качает головой, когда счастливая пара подходит к ним, и кивает Аарону в знак признательности. Теперь это жизнь, это то, что у него есть, и ему не нужно слишком много думать о вещах, которых он больше не мог иметь, поэтому он проглатывает свой страх и позволяет брату обнять его, когда их результаты появляются на экранах, и дает команде пройти обратно на места, чтобы посмотреть остальные выступления. По мере того, как имена приближаются к букве Р — порядок первого раунда в парах определяется фамилиями женщин — Эндрю начинает ерзать все больше и больше — беспокойство наполняет его так, как он чувствовал себя только под лекарствами и при появлении здесь. Когда Эллисон Рейнольдс и Нила Джостена, наконец, вызывают на лед, Эндрю оказывается в состоянии нервного беспорядка, который только ухудшается, когда пара выходит на каток. Видеть ясную синеву глаз Нила — это тысячекратное падение с Лисьей Башни, это снова и снова целовать его на крыше, это задыхаться больше и сильнее, чем после их первой поездки в Райские Сумерки. Это Нил, одетый в розовое, желтое и зеленое, с такими же ярко-розовыми волосами, контрастирующими с каштановыми корнями, и улыбкой в тысячу киловатт, которая могла бы конкурировать только с публичным лицом Кевина. Начинается музыка, и Эндрю уверен, что никогда не оправится от этого падения. На поле Нил был проворным и быстрым — после занятий с Кевином и бесконечных ночных тренировок оранжевое пятно только светлело всякий раз, когда он забивал своим соперникам. Но также присутствовали все острые грани и ледяные взгляды, способные заморозить ад, если кто-то сделает шаг в неправильном направлении, будучи столь же резкими и осторожными в хорошие времена, ведь люди с таким прошлым, как он — как они — не способны на мягкость. Тем не менее, этот Нил летит по льду с самой яркой улыбкой на лице и искрой в глазах, которую не могут скрыть даже линзы. Он прыгает, поворачивается и подбрасывает Эллисон в немыслимую петлю, а его ноги двигаются в ритме счастливой песни, покачивая бедрами так, что достигают прямиком паха Эндрю. — Не возражаешь подержать мою куртку? Мне всё ещё жарко, — говорит рядом с ним Аарон, передавая Эндрю куртку, которую тот бездумно кладет себе на колени, чтобы прикрыть усиливающийся стояк. Эллисон заставляет толпу аплодировать, готовясь перепрыгнуть через Нила, а Эндрю задерживает дыхание, когда Нил ловит ее и без усилий вращается на льду. Член Эндрю снова начинает жить своей жизнью и требует срочного внимания. Эндрю просто протягивает куртку, не сводя глаз с пары, скользящей вместе перед последними движениями их программы. Они заканчивают выступление тем, что Нил в последний раз поднимает Эллисон. Ее руки тянутся к потолку, как и свободная рука Нила. А затем, среди криков и аплодисментов, он находит Эндрю и салютирует ему двумя пальцами с такой яркой улыбкой, что Эндрю ослепляет. Это заставляет его сбросить куртку Аарона и сбежать в туалет, ведь теперь его пах болит сильнее, чем в первый раз, когда он встал, в двенадцать лет. Эндрю натыкается на первую попавшуюся пустую кабинку и быстро дрочит. Одно мгновение, и вид Нила в ярких красках, скользящего по льду, приближает его. Еще одно мгновение, и Нил, избитый после Эвермора, говорит ему, что пошел туда из-за Эндрю. Еще одно моргание, и они посреди вестибюля отеля с Эндрю, требующим ответов на видение. Еще одно, и воображение Эндрю предвкушает поцелуй на другой крыше, и он, наконец, кончает. Он убирает беспорядок, моет руки и брызгает на лицо холодной водой, чтобы восстановить контроль. Его отражение взлохмачено, зрачки расширены от похоти, а щеки раскраснелись. Забудьте об Эндрю Миньярде — психопате; Эндрю Миньяре — монстре; Эндрю Миньярде — угрозе; Эндрю Миньярде — саморазрушительном мудаке. Теперь Эндрю Миньярд — влюбленный подросток, и он так это ненавидит. Эндрю Миньярд ничего не чувствует. Эндрю Миньярд ничего не хочет. Это то, что он сказал разъяренному Нилу, полному сожаления, после Дня Благодарения. Это те же самые истины, которые Эндрю повторял себе годами, пока они не стали такой же частью его самого, как и шрамы. Тем не менее, всякий раз, когда он закрывает глаза, его разум наполняется взрывом красок и невозможной улыбкой, а его живот сжимается от желания, потребности и тоски. — Этот парень действительно нечто другое. Эндрю отскакивает, когда видит Аарона, прислонившегося к стене со скрещенными на груди руками. «Да пошел ты» обжигает его язык, готовое выскочить, но Эндрю останавливает себя в последнюю секунду и одумывается. Может, здесь верят его правде. — Был, — сквозь зубы говорит Эндрю. Руки Аарона опускаются. — Был? Вы расстались? Кислое фырканье вырывается наружу. У этих близнецов действительно хорошая жизнь, если первая мысль Аарона была о расставании и влюбленности. — Он был убит. Убит своим отцом. — Он что? Ты из какого-то мира по типу Обителя Зла? Эндрю позволяет небольшой улыбке появиться. Это была любимая игра Аарона, даже несмотря на то, что Ники кричал каждые три секунды и будил их всех своими кошмарами. Именно игра заставила его заговорить с Рене о планах на случай зомби-апокалипсиса и была причиной, по которой Нил разорвал их сделку. Я хочу вернуться за тобой. Эндрю должен проглотить ярость, пока она не сожгла его. Он больше не там, Нил жив, и он работает над тем, чтобы вернуть его. — Что-то вроде того, — наконец, отвечает он. — Ты вернешь его, — говорит Аарон, осторожно кладя руку на плечо Эндрю. — Или это впервые? Я не знаю, но то, что ты делаешь после выступления? Это откровенный флирт, и в обратном меня не переубедишь. Это очень плохо. Мы должны попросить помощи у Кейтлин и Рене. — Нет. — Эндрю, ты помогал мне, когда я влюбился в Кейтлин. Как бы я ни хотел помочь тебе, я лажаю в большинстве случаев. — Я сказал нет. Я сделаю все по-своему, — Эндрю начинает идти, прежде чем вспоминает, что этот второй шанс работает во всех сферах его жизни, а не только для того, чтобы вернуть Нила, поэтому он оборачивается. — И ты не сосёшь. У Кейтлин лучший близнец. Улыбка, которой озаряет его Аарон, наполняет грудь Эндрю приятным чувством, которое заставляет его осознать, как много он пропустил в своей прошлой жизни, и ждёт, пока они вместе не вернутся на свои места. Иметь чувства сложно, но он заставит их работать.