И у каждого своя боль

Помнится, их первая встреча была не самой дружелюбной и милой. Селеста приняла в штыки решение Фьюри допустить Старка к делу по поиску тессеракта, хотя и понимала, что его помощь все же нужна. Она рубила с плеча, не стесняясь в выражениях, когда видела, что Железного человека заносит в своей высокомерности. Угрожала, что лично вышвырнет его с хеликэрриера, если не угомонится и не перестанет воображать из себя черт знает кого. Говоря коротко, девушке Тони сперва совсем не понравился. Как выяснилось после посиделок в шаурмичной, эта неприязнь была взаимной. Но лишь первые сутки. Чуть позже, уже в ходе непосредственной работы бок о бок, каждый сделал вывод: не такое уж дело и дрянь. Стало понятно, что все оказалось не более чем стандартной ситуацией: ее нерушимое предубеждение столкнулось с его непомерной гордостью. Да, почва была для появления этих чувств и эмоций. Майер успела наслушаться о Старке много всего хорошего еще до знакомства с ним, а Тони… Это просто Тони. Ему и правда было чем гордиться, все же и гений, и миллиардер, и плейбой, и филантроп… — Просто потрясающий список титулов! Можешь смело набивать их себе на лбу, — сказала она тогда, фыркая от пафосности фразы. Все меняться начало незаметно. Для обоих. В какой-то момент их склоки перестали быть масштабными, а брошенные слова не такими колкими и токсичными. Конечно, в шутку они все еще могли перебрасываться саркастичными словечками, но больше ради веселья, чем реального желания насолить. Тони даже думал, что после битвы за Нью-Йорк они прониклись друг к другу взаимным уважением. А потом были эти фиалки… Маленькие фиолетовые и сиреневые цветочки в светло-голубом горшке, которые она притащила ему в первую неделю после окончания сражения, заставили взглянуть на ведьму иначе. В тот день Тони возился в башне, руководя разгребанием завалов, когда появилась она. Стуча каблуками, прошествовала от лифта до мужчины и торжественно вручила цветок. Старк потёр тогда глаза, думая, что после выхода в открытый космос у него начались галлюцинации, но нет, девушка все ещё стояла перед ним. Лучи утреннего солнца падали сквозь панорамное окно на Селесту, создавая вокруг неё мягкое золотистое свечение и делая её то ли смущенную, то ли довольную улыбку ещё краше. Подарок он принял с сомнением, боясь, что это очередная ее шутка. Но нет, Майер заявила о том, что с этого дня Тони будет учиться заботиться и принимать заботу. Потому что подозрительно относиться ко всем, кто хоть как-то беспокоится о нем, как минимум странно. Это был жирный намек на то, что реакция на ее тревогу после его фееричного возвращения из того портала, была не самой правильной. Вручив растение, она испарилась также неожиданно, как и появилась в башне. Возможно, с того дня Старк и стал смотреть на Селесту как на друга, а не просто коллегу. Друзей у него было мало, стоит заметить, но девушке удалось достаточно быстро завоевать доверие, не прикладывая к этому усилий. Наверное, поэтому он сейчас думал больше о ней, чем о ком-либо другом. Ведь именно ведьма разделила с ним больше тяжелых моментов, когда из-за кошмаров не получалось заснуть. Что касается Пеппер, то здесь все было намного сложнее и запутаннее. Она никогда не обещала ему чего-то большего, чем дружба, в любви не признавалась, но все равно ревность присутствовала. И это чувство Тони больше всего не любил, не понимая причину его появления. Они не состояли в отношениях. Для него Пеппер была лучшим из возможных гендиректоров для Старк Индастриз, соратницей, одно время он даже думал, что влюблен в нее. Но его «чувства» не продлились больше двух дней, и к нему пришло осознание — это была не любовь, а безграничная благодарность. Пеппер помогала руководить компанией почти с самого начала, как право на руководство передалось от отца к Тони. Она была незаменимой частью его жизни, поэтому Старк дорожил молодой женщиной. С Майер все обстояло иначе. Селеста была не похожа ни на одну женщину в его жизни. Помимо тех способностей, какими она обладала, — совсем нестандартными, — ее характер представлял жутчайшую смесь черт. Он не был лёгким, и определённо не каждый мужчина мог его выдержать. Она сама ни раз шутила, что в её случае ей подойдет только ещё более сложный человек, но таких не удавалось встретить. Юмор — юмором, но рядом с ведьмой Тони и правда никогда не видел мужчины. Ещё одной и, пожалуй, главной особенностью являлось то, что Селеста умела находить подход ко всем людям, брала их своей открытостью и прямолинейностью, заполучая доверие даже тогда, когда не нуждалась в нем. Рядом с ней было просто. Девушка умела веселиться, мгновенно забывая о своём статусе серьёзной огненной ведьмы. Она располагала к себе, и человек сразу чувствовал, что ему не солгут, не воткнут нож в спину неожиданно. Видимо, Старка это неосознанно и подкупило. Теперь он не понаслышке знал: контраст умной головки и детской непосредственности — это как отрава. А в Селесте этого с лихвой. Как расслабилась — сущее дите: любопытное, доброе, смешное. Вовремя уметь собраться или, наоборот, отпустить ситуацию и развлечься — не каждому дано. Для Тони же Майер была скорее непредсказуемой, ящиком Пандоры, который он открывал каждый день медленно, но верно. И какой его ждет исход, когда крышка будет снята полностью, Старк и не догадывался. Как и сейчас не догадывался о дальнейшем развитии событий. Оказавшись прикованным и ограниченным полностью в действиях, без своего костюма, начинало казаться, что выхода из ситуации нет. Киллиан напротив перешептывался о чем-то с Майей, и обрывки фраз доносились до Старка. Стимул. Согласится. Выхода нет. Тони прекрасно понимал, о чем они. Селеста, находящаяся у них в заложниках, прекрасный стимул для того, чтобы он согласился помогать им. Ведь другого выхода нет. Иначе от девушки, по словам Олдрича, не останется ничего. В какой-то момент Киллиан ответил на звонок и, бросив что-то Хансен, покинул лабораторию. Все что хотел сказать, он уже Старку сказал. «Наверняка побежал воплощать в жизнь очередные коварные делишки». Эта мысль никак не смогла его развеселить, и Тони запрокинул голову, разминая затекшую шею. Ему все еще не верилось, что за всем стоял его старый знакомый Олдрич, решивший подчинить себе едва ли не всю страну. Работать за кулисами — умно. В то время, пока все ищут террориста, засветившегося на весь мир, Киллиан спокойно занимается своими делами и даже не напрягается, что аферы АИМ могут раскрыть. Только Тони смог приблизиться настолько, что уже был на грани полного разоблачения их ужасных экспериментов, но не вышло. — Он избавится от тебя при любом удобном случае, — хрипло произнес Старк и сглотнул, отчаянно нуждаясь хотя бы в глотке воды. Майя дернулась, как от удара, и затравленно взглянула на мужчину. По ее глазам он прочел, что она задумывалась уже над этим. — Что ты несешь?.. — Формулы у него есть, образцы тоже, — продолжил Тони и отвернулся к окну под потолком. — Теперь твое место может заменить любой ученый, разбирающийся в генной инженерии. Он открыто манипулировал молодой женщиной, взывая ее к прежней разумности. Старк не терял шанса освободиться и как можно скорее вытащить Селесту. Да и надеялся, что Хансен не до конца промыли мозги, и она поймёт, что оставаясь здесь, ничего хорошего её не ждёт. — Вытащи меня отсюда, — прошептал умоляюще Тони, — и я обеспечу тебя лучшей лабораторией, чтобы ты могла создавать новые препараты. Ну, сразу после того, как убью твоего нынешнего босса. — Почему я должна верить тебе? — горько усмехнулась женщина. — Ты уже обманул меня раз, пообещав совместную работу, а по итогу пропал. Что изменилось? Он заглянул ей в глаза, стоило Майе подойти к нему ближе. — Я изменился.

***

В следующий раз, когда Селеста разомкнула веки, комната была пуста. Судя по новой обстановке, её перевели в другое помещение, размерами уступающее лаборатории. Здесь не было компьютеров, столов, да и вообще мебели. Только стойка, удерживающая её в западне. После введения препарата, кажется, она мгновенно отключилась. В который раз за сутки. Затем были проблески сознания, в которых девушка кричала и извивалась от раздирающей внутри боли. Ощущения создавались такие, словно накаленным железом изнутри водили по венам, затрагивая изредка органы. Хотелось вывернуться наизнанку, чтобы прогнать это чувство. Сейчас же ничего не напоминало о происходившем. Внутри не пылало, а рассудок не был затуманен страданиями. Самочувствие стало прежним. Но Майер понимала, что здесь не все так просто. Она не знала принцип работы препарата, о его побочных действиях — только о получаемых возможностях. Поэтому не могла с уверенностью судить, что с ней сейчас все в порядке. Осмотревшись, ведьма пришла к выводу: её поместили в какое-то подобие одиночной камеры. Без двери. В проёме иногда мелькали чьи-то силуэты, но к ней так никто и не зашёл за все те десять, примерно, минут, что она была в себе. Селеста прекрасно понимала, что выбираться отсюда надо, и как можно быстрее. Только как?.. Вольфрам ей просто так не удастся расплавить. Для этого надо либо прийти в ярость, когда сила становится едва ли контролируемой, либо… попробовать свои новые способности. Последняя идея приводила в замешательство и казалась глупой. Девушка совсем не знала, как ее надо правильно использовать, лишь в теории. Майер покрутила кистями рук так, чтобы ладони плотно прижимались к месту, где были вкручены болты. Если ей удастся нагреть их хорошо, то вся конструкция, в прямом смысле, поплывет и разрушится. Это, конечно, в теории. Что будет на самом деле — до сих пор неясно. Селеста собралась мыслями, визуализируя в голове, как поток огня, её родного и чужеродного, течет по венам, как он распространяется по всей поверхности кожи, разогревая металл под собой. Она была измотана из-за перехода фаз, когда организм принимал «Экстремис», поэтому на лбу выступила испарина от напряжения. Стоило ей опустить голову и понять, что крепления уже стали алыми от высокой температуры, как Майер усилила течение. Пальцы задрожали, и ведьма из последних сил пыталась хоть как-то пошатнуть стойку, хотя бы одну железную стяжку отломить. — Черт возьми! — услышала она и от испуга дернулась. — Селеста! Глаза быстро отыскали человека, окликнувшего ее. — Господи… — неверяще прошептала она. — Роуди… Мужчина в мгновение ока оказался рядом и ногой ударил по расплавившимся болтам, силой ломая вольфрамовую штангу на правой руке. Селеста облегченно вздохнула и помогла левой конечности скорее избавиться от скованности. — Они и тебя загребли сюда, — все еще пребывая в шоке от неожиданной встречи, сипло произнесла девушка и, рыкнув, просто дернула кисть. — А ну подожди-ка, — Роудс остановил ее попытки нагреть остальные части, удерживающие ее, и подобрал в углу комнаты кусок арматуры. — Так будет быстрее. Майер зажмурилась, боясь, что в какой-то момент прилетит по ней, но вместо удара почувствовала лишь свободу. Полковник освободил ноги, а теперь пытался сбить крепеж на талии. После очередного столкновения арматуры с шурупами, они позорно сдались, отлетая в сторону. Девушка обессиленно скатилась со стойки и осела на пол, пытаясь унять тремор рук. Все же «Экстремис» мало ей помог. — Ты как? — мужчина присел рядом с ней на корточки и придержал за плечо. — Я понимаю, что тебе сейчас не очень хорошо, но надо сматываться отсюда. — Да, секунду, — кивнула Селеста и, схватившись за его руку, встала на ноги. — Тони. Где он? Ты о нем слышал что-нибудь? — выбежав в коридор, спросила девушка, только и поспевая за полковником. — Он где-то здесь, — бросил Роуди и выглянул из-за угла, чтобы проверить обстановку. — Позвонил и сказал идти в главное здание, но я по пути еще и тебя нашел. Какой я молодец все же. Майер выдохнула и постаралась выровнять биение сердца, грозившего в скором времени просто выскочить из груди. Старк в порядке. Живой. На данный момент это являлось для нее главным. А выбраться отсюда… Они смогут. — Их четверо, Лэс, — шепнул Роудс, толкая девушку локтем. — Давай их… Ведьма решительно шагнула из их укрытия прежде, чем мужчина договорил, и оглушила охранников огненной волной. Их тела бессознательно свалились кучей под одной стеной. — Разделим между собой, — закончил полковник. — Ну, или можно так. — Давай, — махнула она ему рукой, — быстрее, пока на звуки не прибежала еще толпа. Роуди покачал головой, поражаясь тому, что после всего в ней еще остались силы, и ускорился в попытке догнать девушку. В ведьме открылось второе дыхание, потому что не было других причин, почему она, которая еще недавно еле стояла на ногах, так решительно и свирепо избавляется от людей на своем пути. Что-то в ней изменилось за пару секунд. — Эй, остановись! — крикнул Роудс и схватил ее за руку, из которой уже рвалась очередная порция огня в сторону охранника. — Да что с тобой?! Селеста тряхнула головой и убрала упавшие на лицо волосы. Ее кисть безвольно упала, и девушка подняла взгляд. Трое обугленных тел лежало в паре метров от нее, а еще двое, цепляясь за ступени лестницы, пытались скрыться. Они были ранены осколками ваз, что, полопавшись, полетели в них. — Я… — ведьма пыталась подобрать слова, но в голове не было связных мыслей. — Я не знаю, — она подняла на него глаза и поджала губы. В какой-то момент Майер не заметила, что желание, как можно скорее покинуть это место любой ценой, захлестнуло и подтолкнуло идти напролом. Сперва просто обезвреживая врагов, она не поняла, что неожиданно перешла на полное их уничтожение. Это были не ее цели, словно кто-то делал это за нее. И Селеста искренне испугалась, что ситуация повторяется. Последний раз с ней такое случалось четыре года назад. — Все хорошо, — успокаивающе сказал полковник. — Мы уже пришли. Смотри, — он указал в сторону строения рядом с ними. — Теперь осталось попасть внутрь. Девушка повернула голову к дому, откуда доносились звуки борьбы, и подняла руку. Она шмальнула в одно из окон, выбивая его, и вопросительно глянула на чернокожего мужчину. — Так тоже можно, — пожал он плечами, и они вместе зашагали к самодельному проходу. Роуди вызвался первым войти внутрь, на случай чего прикрывая собой ведьму. Джеймс видел, что Селеста пребывает в крайне нестабильном состоянии, но не знал, в чем заключается причина. Обычно это она приводила всех в чувства, говорила о главном и просила собраться с мыслями. — Вот зачем бить окна? — услышали они, когда перешагнули оконную раму и кучу осколков. Взгляд Селесты сперва обратился к мужчине, сидящему в дорогом кресле с банкой в руке, а затем совсем в противоположную сторону. Тони отшвыривал в сторону одного из бодигардов, когда Роуди налетел на Мандарина. Пока он трепал его за грудки, обещая сломать нос, девушка сделала осторожный шаг в сторону Старка. Как же она переживала за него все это время, пока лично не видела. — Сукин ты сын, Железный человек! — эмоционально выпалила Майер, встав позади него. Тони сперва замер, словно не веря своим ушам, а затем медленно обернулся. Женское лицо напротив было мокрым от пота, всклоченные алые волосы торчали во все стороны и прядями прилипли к гладкому лбу и скулам. Стоило ему увидеть измотанную и с синяком на лице девушку так близко от себя, как что-то внутри груди истерично дернулось. Кажется, это было сердце, существование которого все ставили под сомнение уже который год. — Не так я представлял нашу встречу, — он снял лицевую часть шлема, и уголки его губ дернулись. — Я едва не сошла с ума, — выдавила из себя Майер, чувствуя, как в горле застревает ком. Глаза предательски намокли. — Думала, что ты погиб под тем завалом в Малибу. Она моргнула, заставляя накопившиеся слезы скатиться по грязным щекам. Тони тяжело и шумно вздохнул, решительно шагая к ней и осторожно сжимая в объятиях. Девушка едва слышно охнула от неожиданности и холода железных рук на спине, но в ответ все же прижалась. Истерики не произошло лишь благородя силе воли. — Прости, костюм неисправен, поэтому его лучше не снимать, — тихо произнёс Старк. — Мне и этого хватит, — бросила Селеста и сжала металл пальцами, желая ощутить ими все же совсем не это. Каждый из них мог только догадываться, о чем думает сейчас тот, кого они обнимают. Но пара была едина в одной мысли: «Как хорошо, что ты здесь».