Зачем мне вечность без тебя?

Вызов, внезапный аки понос, впился в болезный мозг раскаленным железным прутом. Странно, что я смогла отличить эту боль от всей остальной, что терзала измученное тело последние недели. Первый день свободы от клети - и уже кому-то понадобилась. Жаль, что для нечисти и ангелов ритуал вызова собеседника упрощается, достаточно мысленно прочесть короткое заклинание с именем того, кто нужен. Забить нафиг, что ли? Можно бы, не хотелось ползти на встречу в таком виде. Но воющее сверло в голове не умолкало, кому-то срочно хотелось лицезреть мою физиономию перед собой. С трудом втолкнув свою тушку в свободные штаны и просторную водолазку, более ли менее скрывающую изуродованные руки, я набросила болотного цвета ветровку для полноты впечатления и долго думала над тем, во что впихнуть ступни, на которые было просто невозможно смотреть, не то, что стоять. Мысленно проклиная всё на свете, я влезла в носки и, сцепив зубы и тихонько поскуливая, нацепила относительно мягкие мокасины. Невозможность исцелить раны заставляла чувствовать себя беспомощной клушей. Отозвавшись на вой вызова, я обнаружила себя на зеленой лужайке неподалёку от каменных исполинов Стоунхенджа. Вокруг не было ни души, что не удивительно - небо сплошь было затянуто тяжелыми серыми тучами, из которых вот-вот мог хлынуть ливень. Прохладный порыв ветра вызвал волну убийственно блаженной дрожи, прокатившуюся по телу. Холод после огня Преисподней казался даром Божьим, окуная в уютное море мурашек на коже. Оглянувшись в поисках звавшего, я с удивлением наткнулась взглядом на крылатую статную фигуру Михаила. От отчаяния хотелось взвыть в голос, но я лишь доплюхала до ближайшего камня и спиной съехала по нему на землю, вытянув ноющие ноги. - Знаешь, ты - последний, кого я сейчас хотела бы увидеть, - "приветливо" прохрипела или, точнее, просипела навстречу приближающемуся ангелу. - А кого хотела бы? - нахмурясь, спросил он, присаживаясь передо мной на корточки. Глаза пристально изучали мое подбитое лицо. - Никого. Хочу тишины и покоя, хочу торт, горячий чай, диван с удобными подушками и мягким пледом, и пульт от телевизора. И никого не видеть ближайшие лет сто. Честно, по крайней мере. Удержав исполнение желания, я мысленно пообещала себе вернуться к пледу с чаем по окончанию встречи. Смысл прятать голову в песок? Никакая бравада не поможет с таким внешним видом. - Я тебя уже несколько раз звал за последние две недели. Что случилось? Выглядишь жутко, - в теплом море бездонных глаз плескалось искреннее сочувствие. - Наказали, как ты уже, наверное, догадался. Отличилась я тогда, отдав вам душу, - горько усмехнулась я разбитыми губами. - Ты поступила правильно... - начал было архангел, но я его прервала: - Давай без лекции на тему "что такое хорошо, а что такое плохо", окей? Может, и правильно, но только мне это не зачтётся. Ибо списка благих дел вообще в природе не существует, так что избавь меня от нотаций. - Жалеешь? - хотелось отвернуться от обжигающего пристального взгляда. - Нет. Сейчас уже нет, но в клети ой как жалела, да и на костре тоже, - я искала в его лице ответ, что он понял меня и мою боль, и он дрогнул, отведя глаза. - Да, мне пришлось несладко. Не стоит благодарности. - Я могу залечить твои раны, - тихо, почти беззвучно. - Забей, на мне, как на собаке... И потом, не сможешь, их заживление тормозит мучительное заклятие. Специально для демонов задумка, чтоб дольше мучились. Михаил помолчал, потом заговорил: - Сила ещё при тебе? Я удивленно воззрилась на Архистратига ангельского воинства. Интересовался состоянием идеологического врага, серьезно? - Та, что дарована контрактом и местом в Круге Ближних. Печати меня Люцифер лишил. Решил, видать, что спички детям не игрушка, и вверил драгоценность в доверие своему сейфу. Михаил покачал головой, думая о чём-то своем. - Зачем звал-то? - поёжившись от резкого порыва ветра, тусклым голосом осведомилась я. - Вряд ли соскучился по моей милой мордашке. - Прежде, чем я отвечу, у меня к тебе вопрос, - архангел поднял на меня твердый взгляд. За его спиной раздался короткий перезвон перьев-лезвий. - И мне бы хотелось, чтоб ты ответила честно. Я хмыкнула: - Серьёзно? Веришь, что словам адского прихвостня цена выше, чем грош? - Твоим - да. Ответ заставил почти растерянно хлопнуть глазами. Удивление, отразившееся на моем лице, очевидно было столь великим, что Михаил тяжело вздохнул и попытался объяснить мне свое доверие: - Ты отпустила душу. И потом... - Что? Он замялся, явно раздумывая, стоит это говорить или нет. - Договаривай, страус пернатый! - обозлилась я. О, это многозначительное молчание! - Вот, значит, как ты мне доверяешь?! - В тебе есть свет, - он произнёс это негромко, но очень явственно. - Чего? - давно у меня челюсть не отваливалась. - Я демон, ты понимаешь, о чем говоришь?! У моей души нет ауры, нет света. - Есть, - спокойно ответил Михаил, - только он необычен. От тебя исходит сияние благодати, только очень и очень слабое, но всё же. Я старательно пыталась переварить услышанное, но мысли замерли в ступоре: - Это невозможно, хотя... - догадка молнией пронеслась в мозгу, осветив на секунду скомканные извилины. - Что? - Михаил заинтересовано наклонил голову, пытаясь заглянуть мне в глаза и отыскать ответ. - Забей. Ничего. Потом. Так о чём ты хотел спросить? - старательно скрывая волнение, я постаралась перевести тему. - Ты дрогнула при виде Гавриила. Сердце предательски сжалось, перестав биться на несколько секунд. - Умом тронулся? - надеюсь, на лице не один мускул не дернулся. - Тогда, на Небесах, вы столкнулись на лестнице, - начал архангел, но я не дала ему договорить. - О, дай угадаю, сейчас в ход пойдут доказательства из серии "я видел, как ты на него смотрела"? Верно? - Верно, - улыбнувшись, кивнул он. - Михаил, послушай. Я демон, а следовательно, моральными принципами особо не обременена. А вас Господь создал подобными человеку, и твой брат очень привлекательный мужчина. Смекаешь? - добавить пошлости в улыбку, так, кажется купился. - Тема исчерпана? - Сделаем вид, что я тебе поверил, - Михаил поднялся, крылья моментально отозвались стальным звоном. - Я хотел тебя кое о чём предупредить. Глядя в переливы на перьях крыльев за спиной отвернувшегося архангела, я сосредоточенно соображала, не понял ли ещё кто-нибудь. Или, не дай Дьявол, он сам? Лицо Гавриила тогда было словно высеченным из камня, заметить хоть какие-то эмоции на нём было невозможно. Все его мысли и чувства были закрыты, заперты под ледяной непоколебимой маской равнодушия. - Предупредить о чём? - отрешенно вернулась я в реальность, продолжая гипнотизировать взглядом крылья ангела. Перья ближе к краям удлинялись, напоминая отличные кинжалы работы старинного мастера. Грозное оружие и великолепная в своем величии броня. И тяжёлые, наверное. - Отец разочаровался в человечестве. - Удивительно, что он вообще нас так долго терпел, - архангел обернулся, лицо его было пасмурнее неба над нашими головами. - И что теперь? - Мы ждем, что он вот-вот отдаст приказ. Не сегодня, так завтра. - Какой приказ? - внутри все похолодело от дикости пришедшего в голову ответа. - Уничтожить весь людской род. Ужас скользкой противной змеёй обвил сознание. Вытаращив глаза на ангела, я все никак не могла заставить себя поверить в сказанное Михаилом, слишком далёкими казались его слова, слишком нереальными. Сколько раз человечество само предсказывало себе гибель от всяческих катаклизмов, а топор на него обрушится оттуда, откуда не ждали! Последний, у кого люди вечно просят помощи и спасения, отвернулся от них, закрывшись от грешной земли облачным покрывалом, пропитанным его слезами. - Почему ты мне это говоришь?! - голос дрогнул, как бы я ни старалась сдержать волнение. - У меня был разговор с Отцом. Я поведу войско ангелов. И ещё. Он дал мне отдельный приказ, которому я подчиниться не могу. Сил что-то вымолвить просто не было, я лишь растерянно смотрела на Михаила, ожидая продолжения. - Через несколько дней на свет должен появиться Мессия. Я поперхнулась воздухом и закашлялась: - Ты тут причём? - Отче хочет лишить человечества последней надежды на спасение. Он приказал мне убить мать ребенка до его появления на свет. - За что, он же невинное дитя?! Тем более, не рожденное! - волосы на голове зашевелились уже не от ветра... - Нам не позволено спрашивать причины. Разочарование и гнев Отца на людей оправданы. Но я не об этом. Вашей канцелярии станет известно о приказе непосредственно после того, как он будет отдан, и я прошу предупредить меня о реакции Адского круга. Я нахмурилась: - Ты ведь и сам всё узнаешь, она последует незамедлительно. - Возможно, но мне нужно будет подтверждение из первых уст. О грядущем знаем лишь я, наши высшие чины и ты, остальные Небеса пока лишь гадают. Но я не стану повиноваться приказу. С минуту я молчала - не было сил произенсти это, ведь речь всё-таки шла о Михаиле. - Тебя ждет Лимб, - наконец, выдохнула я, поднимаясь на ноги. Боль практически не чувствовалась, заглушенная душевным потрясением. - Нет. Когда мое предательство откроется, я уже буду не во власти Небес, - в мелодично-мягком голосе мелькнули стальные нотки. Взгляд упал на ошейник. - Раб восстает против Господина? - горькая усмешка тронула мои губы. Архангел строго посмотрел на меня, но уверенные плечи неожиданно поникли, оставив место усталости. - Я не позволю убить ребенка, - твердо, почти жестко. Непоколебимое решение. Отговаривать нет смысла, да я и не собиралась. Я понимала его чувства от и до. Но не понимала Господа. - Почему, Михаил? - я остановилась рядом с ним, слегка поморщившись от саднивших ожогов. Он понял без объяснений, но лишь покачал головой. У него не было ответа. Да и кто возьмется судить Бога? - Тебя ещё кто-то поддержит? - Вряд ли. Ты имеешь ввиду Гавриила? - понимающие глаза потеплели от упоминания имени брата. - Да. Смысл прятать голову в песок? Он слишком проницателен. - Я поговорю с ним позже. - Ты уверен, что не ошибаешься? Что-то ты темнишь, ангел. - Ты о чём? Да ладно! Не прокатят непонимающие глаза, не верю. - С чего вдруг такое неповиновение от послушного сына? Ты - первый среди равных, правая рука Господа. Ты что-то знаешь, не лги. Ты не падешь просто так. Я в это не верю. - Я лишь надеюсь, что не ошибаюсь, - помолчав, ответил ангел. - Знаешь, ты не останешься один против всех, - неожиданно для самой себя выпалила я. Внутренний демон моментально вскинулся, осознав весь кошмар сказанного, и заскреб когтями по рёбрам, стараясь прогрызть дыру и вырваться из тела свихнувшейся хозяйки. Удивленный взгляд смерил меня целиком, но что-то мелькнуло... уверенность? Нет. Удовлетворение? Ты ждал от меня поддержки, а, архангел? Получай. - Я верил в твою душу. Неожиданно просто. И неожиданно больно. Как можно верить в то, чего нет? - Но я не хочу, чтоб ты вмешивалась, - продолжил он. - Ты демон, и полного доверия у меня к тебе нет. - Кажется, я понимаю, какие вести ты хочешь услышать из Ада, - скривилась я. - Я не всажу нож в твою спину, архангел, будь уверен. - Тогда зачем? - В моём существовании смысла нет, я просто хочу показать, что могу большее. Что я сама - нечто большее, чем жалкая падшая душа. Взгляд синих глаз просветил рентгеном лицо: - Ты гораздо большее, пока в тебе живо милосердие. Мы просто молча стояли, не глядя друг на друга, и наблюдали за облаками, проплывающими вдали. Туманное марево на горизонте говорило о том, что где-то Небо уже пролило свои слёзы. Каждый думал о своём, но это своё имело общее значение для нас обоих. - "Райская бездна", кафе на окраине пустыни Мохаве, между Ред Ридж и Скоттсдейл. Неподалеку от него есть скалы, рядом с дорогой. Завтра встретимся там. Не дождавшись ответа, он взмахнул крыльями и вознёсся. ****** Необычное оживление царило на просторах Небес. С высоты казарменной башни Михаил смотрел на легионы ангелов, один за другим выходящие на построение. Бесстрастные. Холодные. Ни одному из них не пришло бы в голову высказать недовольство. Заступиться. А ведь это их суть, их миссия - защищать созданное Богом. Когда они успели забыть об этом? Когда Небеса стали равнодушными созерцателями земных зверств? Лучи заходящего солнца согревали лицо, окрашивая сталь доспехов и крыльев в ржаво-красноватый цвет. Ледяной взгляд сверлил спину, и от этого становилось не по себе. Михаил был твердо уверен в правильности своего решения, но меньше всего он желал оказаться по разные стороны баррикад с братом. Не видел смысла в жизни без него. Они были двумя составляющими одного важного механизма, всегда выделялись среди остального небесного братства. Две руки Господа. Одна кровь связывала их с момента создания. А теперь они - два врага, вернее. вот-вот ими станут, и Михаил поймал себя на мысли, что хочет понимания брата. Не падения вместе с ним, не поддержки. Именно понимания. - Ты усомнился в Нём? - тихий, спокойный голос Гавриила отвлёк его от мыслей. - Я усомнился в себе, - нахмурившись, Михаил снова окинул взглядом просторы Небес. - Подумай, с самого их сотворения Он учил нас любви к ним. Я не могу остановиться. Эти слова решили всё, и архангел уловил рваный вдох брата за спиной. Понял. Он всегда был не менее проницательным, чем сам Михаил, да и слишком хорошо они знали друг друга. Столько было за плечами, столько войн прошли рука об руку, спиной к спине сражаясь против зла. - Они сами навлекли на себя эту кару. Нет, Гавриил не отступится от приказа. Любовь к брату и нежелание разочаровать поедали изнутри, но Михаил уже всё решил. - Они сбились с пути. Мы должны помочь им. - Мы должны подчиниться. Упрямый. Михаил понял, что ему не убедить брата. Эта стихия, по имени Гавриил, не поднялась никаким законам природы. - Скажи мне, Гавриил, - Михаил обернулся к брату, стоявшему в тени стены, отчего его мощный силуэт был едва различим в темноте: - Ты хочешь дать Отцу то, что Он просит или то, что Ему нужно? Последняя попытка. Гавриил сделал-таки шаг из тени, синие глаза окрасились золотом, но Михаил смог уловить лишь едва различимую тень сомнения. - Как ты смеешь предполагать, Михаил, что можешь познать Его сердце? - Потому что Он сотворил моё, - горячо ответил Михаил, вскинув руку к груди, - и оно говорит, что Он не должен терять веры. - Слишком поздно. Приказ уже отдан, - голос Гавриила прозвучал как приговор, расширяя пропасть между ними, - слабые поднимутся против сильных, и ты уничтожишь то, что было создано. Михаил отчаянно посмотрел на брата, но глаза Гавриила не оставляли сомнений - он подчинится. Их пути разойдутся бесповоротно. - Если ослушаешься Отца, гнев Его будет ужасен, - мрачно напомнил он брату. Печаль в ледяных глазах Гавриила была столь отчетливой и горькой, что Михаилу на миг захотелось попросить прощения, но он отвернулся, скрывая душевную боль от взора брата: - Если потерплю неудачу. Веры, что в нём, на двоих определенно не хватит. Главное, что Михаил верит в собственную правоту. А Гавриил поймёт. Потом. Возможно. - Война надвигается на человечество, хочешь ты того или нет. Райские псы будут выпущены на свободу. В подтверждение его слов Михаил услышал, как открылись Врата, и нескончаемым потоком из них хлынули сотни божьих орудий, призванных стереть человечество с лица Земли. Война началась.