Зачем мне вечность без тебя?

Краем глаза отметив выбитое стекло в одном из окон, я постучала в дверь кафе. Послышался скрип чего-то явно тяжелого, которое проволокли по полу, очевидно, этим подпирали вход. Логично, блин, при выбитом окне. Дверь приоткрылась, и в меня приветливо ткнулось черное дуло автомата. Высокий мужчина с чуть заметной сединой в волосах и пробивающейся бороде, схватил меня за воротник куртки и рывком втянул в помещение. Стоило притормозить, как в лицо впечатался ощутимо тяжелый кулак, заставив взвыть и схватиться за разбитый нос. Дверь захлопнулась. Проморгав слезы, навернувшиеся на глаза, я с удивлением поняла, что врезал мне бывший архангел, грозно возвышавшийся надо мной. Ярость накрыла волной, смыв намерения выдать приветственную речь и немного расположить обитателей этого местечка к себе. - Ой... - помотала головой, ощущая привкус теплой крови на губах. - Ты охеренел? За что?! - За что? - рявкнул Михаил. - И ты ещё спрашиваешь? - Я помочь пришла, а ты меня вот так встречаешь?! - Я тебе сказал не лезть! - рык оглушил на пару секунд, заставив вспомнить вчерашний жесткий разговор на скале. Сильная ладонь сжалась на воротнике, дёрнув к себе, и злой взгляд впился в моё лицо. - Мне не нужна помощь оступившейся души, от которой неизвестно чего можно ждать! Твоё вмешательство может развязать войну между Адом и Небесами, неужели ты не понимаешь? Злоба заставила меня собраться и дать отпор. Охнув от боли в рёбрах, отбросившей его назад, Михаил остановился, удержавшись на ногах. Смерив его полным злости и уверенности взглядом, я заявила, стараясь говорить так, чтобы голос звучал как можно более убедительно: - Что бы ты ни думал... Что бы вы все обо мне ни думали, я пришла помочь. И мне плевать, чего ты хочешь и во что ты веришь. Кстати, недавно ты говорил, что мои слова чего-то стоят, припоминаешь? Что-то ты очень резко изменил свое мнение. Так вот, повторяю, я пришла помочь. И, кроме меня, других желающих нет. Окинув взглядом разношерстную компанию, я удовлетворённо отметила растерянные, хоть и настороженные взгляды. Михаил тяжело вздохнул и кивнул людям. Дула пистолетов и автоматов опустились, и я спокойно выдохнула. - Познакомимся? - задорная улыбка у них отклика явно не нашла. - Ты кто такая? - недоверчиво ответил вопросом на вопрос тот, что затащил меня с порога в помещение. - Её зовут Амира, - пистолет Михаила тяжело лёг на барную стойку. Бывший архангел поморщился, опустившись на стул и поведя плечами. - Когда-то продавший душу Дьяволу человек. Она демон, но она на нашей стороне. - Я ещё не разучилась говорить. У вас любовь такая - отвечать за меня? И у тебя, и у твоего братца? - фыркнула я, напоминая ему про встречу с Люцифером. Михаил неопределенно пожал плечами, мол, мои-то слова вызовут большее доверие. - Боб Хансон, - представился мужчина и кивнул на молодого темноволосого парня рядом: - Мой сын Джип. А это Перси. Вставший рядом с ним круглолицый темнокожий полный мужчина кивнул мне и перекрестился, чем едва не вызвал смешок, но я его подавила, затолкав назад в глотку едкие комментарии. - Очень приятно, - улыбнулась я и посмотрела на симпатичную женщину с заплаканным лицом, жавшуюся к столику неподалеку. Рядом с ней топталась девушка лет семнадцати, в мини-юбке и корсете на бретельках. Она правильно истолковала мой взгляд и представилась: - Я - Сандра. - А меня зовут Одри, - кивнула девчонка. В её больших глазах горело неподдельное любопытство, как и в глазах Джипа. Дети, ей-богу. Ко мне подошёл высокий темнокожий парень с пистолетом в левой руке и протянул мне правую. - Кайл Уильямс. Отметив крепкое рукопожатие, я улыбнулась ему и, наконец, перевела взгляд на тихо стоявшую за спиной Джипа светловолосую девушку, огромной живот которой, обтянутый футболкой, выглядывал из-под расстегнутого халата официантки. Беременные мне всегда казались чудаковатыми женщинами, проглотившими целиком десятикилограммовый арбуз. Заметив мой пристальный взгляд, Михаил кивнул. Мать будущего Мессии. - А вы у нас?.. - обратилась я к ней. - Чарли, - голос тихий, напуганные глаза молодого олененка метнулись к бывшему архангелу, словно ища поддержки. Хм, а он уже у них в доверии. - Стало быть, это из-за неё весь сыр-бор, - усмехнулась я. Михаил не отреагировал, перепроверяя обойму пистолета. - Ну не сердись, пернатый. Кстати, тебе идет быть человеком. Его быстрый колючий взгляд заставил поёжиться. - Ладно, не раздевай меня глазами, - подмигнула я ему и вздохнула, - просто непривычно видеть тебя без доспехов и крыльев, вот так, среди людей. - Мне тоже, - послышалась ли мне эта терпкая горечь в его голосе или нет - не знаю, но решила не вдаваться в детали. - Кстати, я больше не демон, - я шлепнулась на невысокий столик посреди кафе и поджала под себя ноги. - Твой низвергнутый братец поставил меня перед выбором, и я отказалась от поста, оставив при себе лишь обыкновенный контракт на свою душу. Так что отныне я - всего лишь жалкая падаль без амбиций, но с пришибленная всю на голову, о чём мне уже сообщили несколько знакомых. И кстати, моё выступление против небожителей никак не повлияет на пакт ненападения, можешь не переживать. Рассосавшийся по сторонам народ с интересом прислушивался к нам. Михаил лишь окинул меня горьким взглядом. - И зачем ты здесь? Зачем тебе это вообще? Пытаешься искупить грех? Мысли о прощении допускались, но лишь сейчас я решилась признаться себе самой, что действительно хочу этого. Но как такого достигнуть - понятия не имела. Хотя... Умирать во имя человечества мне не улыбается, хоть убейте. Нет гарантий, что простят, а на сковороде я уже жарилась, пусть и недолго, но и желанием возвращаться на неё я тоже не горела. Внезапная мысль больно уколола сознание, заставив потрясенно замереть. Я вообще не хочу туда возвращаться. Ни в каком качестве. Может, и не любовь к переменам сыграла решающую роль. Просто, ощутив эту свободу выбора, которая рухнула на меня, стоило оказаться там, под проливным дождем, я, наконец, вздохнула с облегчением. Ад отягощает, и, скинув бремя обязательств с души, я почувствовала себя почти человеком. Как будто и не было тех жутких дней, когда под вечер мне грозил визит к отоларингологу с жалобами на временную глухоту. Толстяк что-то уронил на кухне, и грохот вывел меня из задумчивости. Михаил терпеливо ждал ответа, не отрывая от меня взгляда, и следил за выражением лица. - Я не надеюсь на прощение. Архангел-отступник понимающе кивнул и поднялся, направившись к окну. - Кстати, - чуть обернулся он ко мне и кивнул на окно. - Ты не могла бы?.. Когда стекло в раме водрузилось на место, за моей спиной что-то разбилось. Звон сопроводился тихим охом. Благодарно кивнув, Михаил отвернулся. А я отправилась обозревать закоулки. В туалете царил приятный полумрак. Скинув куртку, я принялась рассматривать себя любимую. Зеркало отразило весьма помятую физиономию с подтеками запекшейся крови под носом, усталыми глазами и немного всклоченной головой. Открыв воду, я уставилась на тугую струю, бьющую в раковину. Брызги долетали до футболки и рук, упертых в фарфоровые края раковины, и я наблюдала, как капли соединяются в прохладные ручейки, стекая с тёплой кожи на холодный металл. Куда я лезу? На что я надеюсь? В ответ наглый бесёнок внутри старательно отнекивался и прикидывался мёртвым. - Ты и правда продала душу? - тихий голосок заставил удивленно поднять глаза в зеркало. У двери стояла Чарли и смотрела на меня, сложив руки на животе. Тонкий аромат первобытного человеческого страха перед неизвестным был почти осязаем, до колик в животе - вдохни и дрожи. Как ни крути, но люди, ещё вчера сомневавшиеся в существовании Господа, сегодня уже ощутили на себе всё сумасшествие этого многоликого мира и приняли его тёмные стороны. - Да. Набрав воды в ладони, я с остервенением начала тереть лицо, надеясь смыть с него потерянное выражение. Мне не нравилось это ощущение неопределенности. Отсутствие более-менее чёткого плана или чего-то в этом роде. И это мне - привыкшей плыть по течению и не подчиняющейся никаким законам! А в Аду была определенность? Нет, была возможность отвернутся, закрыть глаза и так же плыть по течению, ничего не решая для себя. Только почему это паскудное чувство, что вся моя сраная жизнь предопределена, не отпускало? - Зачем? - робкий голос Чарли словно вывел из транса. Ну да, блин, я же не одна. Брезгливость всегда была моим худшим качеством, поэтому я сначала выбрала менее засаленное полотенце из висевших на крючке и зарылась в него, пряча покрасневшую от холодной воды кожу и... страх. Да, твою мать, страх, страх перед неизвестностью. И сколько я ни убеждала себя в своём бессмертии, осознавать, что боишься не только за себя, так дико... Чёрт, она ведь что-то спросила? - Прости, ты что-то сказала? - Зачем ты продала душу? - Тебе-то что? - немного грубо, но тема болезненная. Не люблю, когда мне напоминают о собственном неизлечимом кретинизме. - Может, я тоже хочу? Вау, собрат по разуму! Точнее, по его отсутствию. Я удивленно уставилась на задранный подбородок девушки. Напускную уверенность и пофигизм с лихвой перекрывал страх в глазах, сводя на нет жалкие усилия девушки. - За всё потом придется расплачиваться, милая. Не советую. Роди и воспитывай ребенка, и не страдай дурью. Потом жалеть будешь. - А ты жалеешь? Незримые весы зашатались под давлением всех за и против. Жалею ли? - Нет, - ответ её удивил, а меня просто вверг в шок. Я поломала свою жизнь, но сейчас мысль прошила насквозь, пульсируя ноющей болью в затылке. Я не жалею, ибо многое обрела. - А надо бы, - глуховатый голос с нотками гнева накрыл с головой, подтвердив эту мысль. Надо бы, но не жалею. - Оставь нас, - кивнул Михаил Чарли и постоял на пороге, наблюдая, как она вразвалочку уходит. - Проблемы? - недовольно брякнула я. - Надо поговорить. Начинается головомойка! Бывший архангел чуть пожал плечами, поморщившись. Он ещё стоял на пороге, явно раздумывая над всем происходящим. Дойдя до шкафчика с медикаментами, прикрепленного к стене, я начала изучать содержимое, попутно кивнув мужчине на стул, стоявший у входа. - Сядь поближе к свету и сними футболку. Странно, но он даже не стал возражать. Взял стул и сел недалеко от зеркала, под тускловатым светом лампы, стягивая ткань, пропитавшуюся кровью на спине. Два кровоточащих шрама от срезанных крыльев были заштопаны, и их вид должен был, по идее, вызвать содрогание, но и не такое видали. Хирург я или нет, в конце концов? Невольно оценив поджарое тело с в меру накачанными мускулами, я прикинула, что оно не вызывает привычного восхищения мужской красотой. Что странно, ведь Михаил очень привлекателен. Но он... не Гавриил. Глотка сжалась от нехватки воздуха, стоило на секунду представить архангела перед собой, мысленно скидывая с него тяжёлые доспехи и длинную тёмную тунику, обнажая могучие плечи и мощную грудь... Мозг пронзило желание провести кончиками пальцев по телу, ощущая жар кожи, и я едва успела одёрнуть себя, схватившись за бинты рукой, которую уже протянула к плечам Михаила. Не он. Острое сожаление вкупе с жалостью и презрением к себе накрыло противно-липкой волной, вытащив остатки прогнившей совести на поверхность сознания и ткнув в них носом, как нашкодившего котёнка. Но было и ещё кое-что, что заставило меня запоздало удивиться. - Что это ещё за кракозябры? - я с недоумением рассматривала стройную вязь загадочного узора, покрывавшего тело архангела. Тот покосился на свои татуировки и нахмурился. - Сейчас не время это пояснять. Знаешь, я удивился, когда ты пришла. Не пойми превратно, те слова о доверии к тебе в силе, просто не ожидал такой... - ...глупости, - подсказала я, заметив его заминку. - Можешь не стесняться, я привыкла к такому. А сейчас просто не смогла поступить иначе. Он едва заметно вздрогнул, когда прохладный бинт, пропитанный антисептиком прикоснулся к ранам. - И всё же, почему? - Да что ты настырный такой? - возмутилась я, смывая с его лопаток запекшиеся капли крови. - Хочу тебя понять. - Из-за тебя. Отчасти это было правдой. Тихий недоверчивый смешок вклинился в напряжённую тишину. - А ты меня не перепутала кое с кем? Настойчивое напоминание о его догадливости едким жалом пронзило мозг. - Нет. Ты действительно одна из причин. И потом, я же человек. Не могу бросить свой вид на растерзание вашим псам и смотреть на это со стороны. А ты вряд ли сможешь выстоять в одиночку. - О чём ты? - он повернул голову к зеркалу, и я ощутила пристальный взгляд, заскользивший по моему лицу. Не выдать эмоции стало катастрофически трудно. Твою мать, да я уже и сама себя не понимаю. - О том, - я откинула в корзину окровавленные бинты, - что рано или поздно придёт некто, кто должен будет завершить то, что не смог ты. Я права? Синее море его глаз потемнело, болезненной волной врываясь в мои глаза. Архангел-отступник кивнул. - Видишь ли, ты теперь простой смертный, ну, может, чуть более сильный, чем обычные люди. Но что ты будешь делать, когда придет тот, кто должен будет выполнить этот приказ за тебя? - А ты подумала о том, кто это будет? Сердце пропустило удар, сжавшись в чуть трепыхающийся комочек. Михаил наверняка почувствовал, как предательски дрогнула моя рука, обрабатывавшая вторую рану. Сглотнув воздух, я облизала бесчувственным языком внезапно пересохшие губы. Внутренности привычно задрожали, под ложечкой противно засосало, и одна единственная мысль, упрямо отгоняемая, но такая липучая, билась в висок. Я недоверчиво глянула в зеркало, но сил встретить его взгляд не было, поэтому я уставилась в отражение его груди. - Почему именно... - страх комком сбился в глотке, язык с трудом ворочался, будто обрёл вес булыжника и присох к нёбу. Не могу я выговорить его имя. Не могу. - Одержимые, как и простые ангелы, не смогут прикоснуться к Мессии. Умрут, не сходя с места, если попытаются причинить вред ребенку. - Мне плевать на слабости вашей братии. Почему именно... Гавриил? Выговорила. Очередной бинт полетел в корзину. Пожелав чистую мужскую футболку нужного размера, я положила её на стойку у раковины и принялась убирать оставшиеся аптечные средства на место, умоляя про себя, чтоб Михаил не заметил, как дрожат мои руки. - Спасибо, - спокойно сказал мужчина, одеваясь. - Почему? Потому что он всегда считал меня истинным любимцем Отца, пребывая в тени моего поста. И это - несмотря на всю исполняемую им работу. И потому он снова попытается доказать то, что Отец давно видит, да и все на Небесах. Именно он достойнейший из Его детей. Но на самом деле он слеп, чтоб узреть, прочувствовать. Он никогда не пойдет против приказа. Душу словно раздирали в клочья когти диких зверей. От обречённой безысходности в голосе архангела хотелось зареветь и забиться в тёмный угол в нелепой надежде, что Гавриил может пойти за братом. - Скажи, почему ты так уверен, что поступаешь правильно? Ты пошёл против всего и вся, отказался от лучшего, что могло быть тебе даровано, стал смертным и рискуешь жизнью. Но... почему, я не понимаю, откуда у тебя такая вера в собственную правоту?! Михаил помолчал, но всё же ответил: - Понимаешь, я не верю, что Он хочет смерти своему творению. Если это на самом деле было бы так, то зачем такие сложности? Смерть Мессии, ссылка райской охраны на землю? - А что, есть вариант проще? - Да. В самой дальней и сильной темнице Небес закована в магические цепи сама Мор, мать Смерти, суть болезней, голода, боли... Она там уже много тысяч лет, и Отцу достаточно спустить её на Землю, чтоб через несколько часов иметь вместо земли бесплодную пустыню, где уже никогда не появится никакого подобия жизни. Но Он приказал нам стереть только человечество. Не жизнь. Я лишь вытаращила глаза, хватая воздух, словно рыба. Вот это нифига себе... - А... почему она на Небе, а не в Тартаре?! - Чтобы у Люцифера и прочих не возникло соблазна воздействовать на Небеса. Мор - весомый козырь в вечном противостоянии. Мы ещё немного помолчали. Я старательно разглядывала носы его сапог, пряча глаза. И кожей чувствовала, что синева его глаз волнами проникает в самую душу в попытке увидеть её метания. Наверное, стоило-таки пасть захлопнуть, но жалящее любопытство не позволило промолчать. Знала бы я тогда ответ - выдернула бы свой поганый язык и выкинула на съедение райским псинам за порогом. - Я хотела тебя спросить... - М-м-м? - он не отрывал взгляда, и это давило прессом на расшатанную психику. - Помнишь, ты сказал, что от меня исходит свет? - Помню, что ты не стала высказывать догадки на этот счет. Но, видимо, сейчас пришло время? - Кажется, да. Просто... Я пыталась поговорить об этом с... Господом, но Он мне ничего не сказал о ней толкового, и я подумала, может... ты сможешь? - О чём же? - насторожился моментально. Внутренний бес постукивал пальцами по ребрам в задумчивости, но коль уж сказала "А", надо говорить и "Б". Червяк сомнения и страха точил сердце, но рука уже вытянула каменно тяжелый медальон из-под футболки. Сказать, что бывший архангел впал в ступор - не сказать ничего. Безграничная гамма чувств на лице - от растерянности до злости и непонимания. Синева глаз смешалась с оттенком грозы, когда он встал и сделал шаг ко мне, гипнотизируя взглядом мои глаза. - Откуда это у тебя? - металлические нотки в его тоне мне ой как не понравились. - Погоди, не кипятись. Медальон мне дал Он, - торопливо начала я. - ЧТО?! - изумление в распахнутых глазах граничило с безумием и готовностью убить на месте. - Что слышал. Это произошло во сне, в ночь после подписания мной контракта с Адом. Я понятия не имею, что это, и твой Отец на мой вопрос ответил лишь расплывчато - "жизнь". Можешь мне что-нибудь объяснить? Судя по выражению его лица - "казнить, нельзя помиловать". Я осторожно попятилась, ткнувшись лопатками в стену. - Это - жизнь ангела, его суть, его благодать. И распоряжается ими только сам Отец, - его рука взметнулась к волосам, на лице прочно обосновалось непонимание. Как и на моём, наверное. - Зачем он отдал её тебе? - Без понятия, - качнула я головой. Гроза в синих глазах рассеивалась, он видел полное отсутствие лжи во мне. - Скажи, а ты не можешь узнать, чья это жизнь? - Не могу, - нахмурился Михаил, с подозрением глядя на медальон. - Был бы я ангелом, смог бы уловить суть благодати и узнать её хозяина. - Возьми его, - я протянула ему свою головную боль за цепочку. Лицо архангела неожиданно исказило сожаление. - Что ты! Его вес в состоянии вынести лишь тот, кому он дарован! - Зашибись, - неожиданно даже для самой себя, вскипела я. Обида на Всевышнего залила черепную коробку кипятком, наполнив до краев. - Для чего он мне?! - Не знаю. Но это - твое бремя. Михаил резко развернулся и вышел, хлопнув дверью, оставив меня в глубоком замешательстве. ***** Остаток дня прошёл, можно сказать, без происшествий. Откровенно говоря, мне было дико скучно сидеть взаперти. Даже поговорить толком не с кем. Братья и сёстры по разуму меня чурались, а Михаил стоял у окон, наблюдая за окрестностями. К ночи (ну а когда ж, блин, ещё) захотелось есть. Привет, калории. Быстренько сообразив несколько стейков, я удовлетворённо отметила принюхивающиеся лица, подтянувшиеся поближе. Толстячок-повар с неудовольствием смотрел, как я хозяйничаю на кухне, но молча проглотил свою долю и отправился сменить Джипа, сторожившего на крыше. Невольники судьбы рассредоточились с тарелками, да и я, расположившись за барной стойкой, с наслаждением принялась за поздний ужин, предварительно поставив рядом ещё одну тарелку и поглядывая в сторону Михаила. Когда тот всё-таки обернулся, собираясь перекочевать к другому окну, я кивнула ему на стейк, издававший головокружительный аромат. - Чревоугодие - один из грехов, чтоб ты знала, - но все же трапезу со всеми он разделил. - Я оценила твою попытку посадить меня на диету, но нет, - я выразительно посмотрела на свою тарелку и демонстративно облизнулась: - Это сильнее меня. - Я тут подумал над твоей историей, - спустя пару минут мирного жевания произнес Михаил. Я вопросительно взглянула на бывшего пернатого, отправляя в рот очередной сочный кусочек. - Ты должна поговорить с Отцом. Ясное дело, кусок тут же встал в горле комом. Поперхнувшись и закашлявшись, я вперила взгляд в лицо собеседника, всем своим видом говоря: "Совсем рехнулся?" - И что я ему скажу? Здравствуй, дорогой, я вернулась к Свету? О чём ты мне предлагаешь с ним поболтать? - кое-как протолкнув мясо глотком пива, недоуменно спросила я. - Сама знаешь. - Люблю я ваши многозначительные ответы под логотипом "Догадайся сама". Взгляд хищника, узревшего добычу, заставил мою пасть захлопнуться. Да ты что, серьёзно, твою мать? Серьёзно. - И... как ты себе это представляешь? - Ты уже бывала на Небесах, вознестись тебе труда не составит - стоит лишь пожелать. - Да, так меня к Нему и пропустили, ага. Молодцы у врат будут дико рады меня лицезреть, я полагаю. Прям с порога мечами погладят и пропустят. - Ты должна попытаться, - небесный отступник упрямо не оставлял страшную для меня тему. - Да ради... - Ради всех нас, - рыкнул Михаил. Я икнула от неожиданности. Архангел, пусть и бывший, в гневе - это жутко, благо, он без своих стальных крыльев. - Ради него, - уже тише добавил он. Мозг старательно вкуривал тему, но было ощущение, что извилины у меня совсем распрямились. - Мне прям сейчас туда двинуть? Почему мне так отчаянно хочется в туалет? Стейк, подгоняемый информацией, катастрофически быстро добрался до конечной точки своего путешествия по моему телу. - Нет, утром. Верните меня в Ад... Пожалуйста...