***
— La trinka, Aisa, farila ta. — сказала подопечная Айсы, милая девушка с синими глазами и чёрными волосами. — Valerie, twerna lira em: «Fa la litfa», — ответила маленькая белокурая девочка, утыкающаяся в подушку носом. — La trinka, kha — Lyca parfa, gaten litfani. Gar — higkas varta litfa.— успокаивающе погладила Валери её по голове. — Citra Kaila?— утирая глаза спросила девочка. — Citra Kaila.***
— Эй, так куда? — спросил на ломанном керчийском кучер. Один из его голубых глаз был белым. Это могло значить лишь то, что мужчина был на него слеп. — «Lyca parfas» — отозвалась Айса, уходя из комнаты воспоминаний. —О, харчи у них там знатные, да и кушетки неплохие, я, когда меня моя Лолита выгнала, туда пошёл. Хороший выбор, молодые люди, — посмеялся он в ответ, покручивая белоснежные усы меж пальцев. — Едем! — раздражённо шикнул на него Каз. — Dasi danki, — проворчал себе под нос мужчина. Услышав это, Айса расширила глаза и нарочито громко, глядя в глаза Казу, произнесла: — Krilka! Следующие пару минут были слышны лишь ритмичные удары копыт по брусчатке, шумные переговаривания ликийцев на рынке, гневные бурчащие комментарии кучера в сторону Каза и шум Фирлы. Метров десять от берегов обрывалась ледовая гладь, и была видна сердцевина реки. Всё такая же живая, будто и не было жуткого холода и мороза, скрипящего каждое новое утро. Фирла была прозвана в честь девушки из рассказа об обречённой любви. Историю о Фирле и Джулиане, заклинателях воды и воздуха, знает каждый ликийский ребёнок, ещё не пойдя в школу. Девять сотен лет тому назад на берегу Джованны (так раньше звалась река) встретились Фирла и Джулиан. И было это знакомство, не как у всех. Он, сам от себя такого не ожидая, спас её от фьерданских головорезов, выбросив их с помощью малой науки в реку. Девушка же, испугавшись нового человека, вылила на него пол Джованны, опасаясь фьерданцев. В ту ночь она сбежала с берега невредимой, однако, обдумав всё, Фирла вернулась на то же место следующей ночью. Там её ждал Джулиан, парень демонической внешности, с тёмными волосами и черными глазами. Скулы его были, словно он сын Фальских гор, такие же острые и чёткие. Он был коренным ликийцем, но такая внешность для них была неприсуща. Фирле приглянулся парень, что был непохожим на остальных. На протяжении всей той ночи они гуляли по Виндлу, наслаждаясь ночной прохладой и звёздами, под которыми появилась неожиданная, но чистая и честная любовь. Отец Фирлы был лучшим кузнецом страны, и он был категорически против кандидатуры сына рыбака. Он никогда и подумать не мог, что его маленькая принцесса, Фирла, влюбится в какого-то замухрыжного мальчонку. Но, отказываясь слушать какие-либо запреты отца, Фирла сбегает вместе с Джулианом. На тот момент двум молодым людям было бы нелегко перебраться в другой город, потому пара осталась в Виндле. Вскоре, понимая, что бедная жизнь не для неё, Фирла решила вернуться к отцу и ещё раз попытаться заполучить благословение. Однако, тот всё ещё наотрез отказывается. Тогда уже Джулиан решает заявиться на порог кузни, вызывая всё больший гнев отца Фирлы. Мужчина, не в силах больше сдерживаться, хватается за ближайший меч, выкованный на заказ, и пронзает юноше сердце. Фирла, ставшая тому свидетельницей, разрывается от горя. В тот момент и ей стало худо, потому отец срочно решает избавиться от тела Джулиана, пока, благодарный ему за меч целитель, пытается привести его дочь в норму. Когда кузнец вернулся и сообщил дочери, что выбросил тело в Джованну, целитель объявил Фирле и отцу, что девушка потеряла дитя. Отец ликовал, а Фирла будто сошла с ума от горя. Она незамедлительно покинула дом и направилась к Джованне. Увидев окровавленные льдины, ей стало куда хуже. Она готова была рвать волосы на голове, но в тот же момент к ней в голову пришла, по её мнению, гениальная идея. Если всё же Матерь благосклонна к их союзу, то она воссоединит их «за гранью» вместе с ребёнком. Девушка, не раздумывая, заступила грань, разлеляющую ледовый покров и бурчащую бездну. На утро, портовые стражи обнаружили два тела, прибившихся к берегу. Девушка и парень лежали в обнимку, но уже бездыханные. Может Матерь и вправду благословила их на вторую жизнь вместе. С тех пор, реку прозвали в честь «отмеченной Богиней». Айса тряхнула головой, отгоняя мрачную мысль о её схожести с Фирлой. Она не успела оглянуться, как Нина уже тащила её из экипажа в большое белое здание с нежно-голубыми крышами. Вывеска значила «Lyca parfas». Два ледяных сердца, находящиеся рядом, были выжжены на древесине. Джес неловко почесал затылок, после того, как он ринулся заходить первым, но кашель Нины остановил его. Он приоткрыл дверь для дам, а затем для Каза, Уайлена и Ротти. В итоге, зашёл он последним. Айса прошла к стойке, где должен был быть человек, выдающий ключи. Девушка никого не обнаружила и тогда Инеж нажала на колокольчик. Из-за двери по правую сторону от них показалась статная и неимоверно красивая девушка. Осанка была прямой, русые волосы блестящими, а глаза переливались цветом ночного неба. Айса навряд-ли бы узнала в этой девушке Валери, если бы только та сама не произнесла шёпотом, замерев в пяти шагах от команды: — La trinka? Принцесса ринулась навстречу к девушке, а затем, заключив её в крепкие объятия, шепнула той на ухо: — Horta fa, Valerie, fa. Каз покашлял спустя полминуты молчаливых объятий: — Айса… Принцесса закатила глаза и повернулась к команде, вцепившись в руку Валери своей, будто она фантом и растворится в тот же миг, как она её отпустит. — Ребята, это Валери. Моя очень хорошая подруга. Валери, это Каз, Инеж, Нина, Джеспер, Уайлен и…— она помедлила, взглянув на члена Отбросов. — Ротти, — напомнил ей Каз. — Верно. Они мои друзья. Почти все, — улыбнулась Айса. Нина кивнула и спросила у Валери на ликийском: — Вы знаете керчийский? Владелица гостиницы посмеялась: — Я вас умоляю, Нина, я знаю далеко не один керчийский. — Чувствую, мы подружимся, — посмеялась та в ответ. Вдруг Уайлен напомнил Муур: — Айса, я бы очень хотел отдохнуть. Она вдруг опомнилась и повернулась к подруге: — Валери, нам просто необходимо пять комнат. Две двухместные и три одноместные. Я тебе потом всё объясню. — Милая, я бы с радостью, но у меня сейчас сезон. Как-никак твой день рождения скоро, в городе праздник, много кто приезжает из Равки, Шухана, Керчии, Нового Зема, да даже из Фьерды есть пару послов. Потому у меня только четыре комнаты. Три двухместные. Если кто-то выселится, то я сообщу. Нина внимательно слушала Валери, но всё же попыталась решить проблему: — Может Ротти будет с Казом в комнате, а Айса отдельно… — Ни за что, — категорично заявил Каз. — Ты мне с ним предлагаешь в одной комнате быть? — выгнула бровь Айса, повышая голос. Бреккер раздражённо выдохнул, но Уайлен точно заприметил: — Если с Ротти никто не хочет, то пусть он спит в одноместной. Каз и Айса одновременно фыркнули, а затем спросили: — Ты смеёшься? Джес хихикнул, а Нина посмеялась: — Слушайте, вам не привыкать, просто Бреккеру в этот раз удобнее будет. Каз натянул вежливую улыбку: — Иди-ка ты к чёрту, дорогая Нина. Валери выдохнула: — Вот это у вас дружная компания, — она подошла к стойке и протянула Уайлену четыре ключа, а, указав Муур на дверь, из-за которой Валери вышла, сказала ей: — Я жду тебя там, а пока располагайтесь. И она ушла, оставив спорящих ребят в одиночестве.***
— Зато шкаф весь твой, у меня-то и вещей особо нет, — улыбнулась Айса, присаживаясь на голубую простынь и снимая чёрный плащ Инеж. — Прям огромный плюс, — фыркнул Бреккер, отряхивая ботинки от снега у порога. — Не бурчи, почему бы нам всё-таки не попытаться стать друзьями? Каз поднял на Айсу взгляд. Не смотря на неё, он бы сказал, что она шутит, но лицо её было абсолютно серьёзно. — Может в другой жизни, Ваше Высочество. — выдержав небольшую паузу, сказал он, отводя взгляд