***
Айса, сложив ладонь в кулак уронила близвисевшую сосульку на мирно дремавшего охранника. Она без стука залетела в хижину, а затем прошла в столовую и, оперевшись на спинку стула, гневно спросила: — Что за чёрт?! Мужчина вытер свой рот салфеткой и непонимающе свёл брови к переносице. Его морщины и шрам, уродовали не такое уж и старое лицо. Лицо, висящее на улицах Кеттердама с пафосной надписью: "Разыскивается. Живым или мёртвым". Пекка демонстративно отодвинул тарелку с дымящимся супом и встал из-за стола. Муур отскочила, вытянув руки перед собой: — Только подойди, Роллинс, и от тебя не останется и мокрого места! — Айса, ну чего же ты как не родная! Почему ты так разгневалась? Он не отшатнулся, но и ближе не подошёл. Девушка хмыкнула и стала наступать на мужчину: — Даже не знаю,— она закатила глаза.— Может потому что твои шавки чуть не прикончили меня в гавани?! Нет, наверное, это всё из-за того что меня ударили по голове! Хотя погоди, может потому что ты — урод?! Точно! В этот раз Роллинс попятился. Он почти дошёл до упора, когда Айса остановилась. — Ты обещал! Ты сказал, что помешаешь им! Роллинс стоял так, будто провинился в чём-то перед этой маленькой девочкой. — Это и правда — моя вина, что я дал им доплыть до Ликии. Но я не давал гарантии, что ты доберёшься сюда живой и доберёшься ли вообще. — он глянул на руки принцессы, — Оказывается маленькая девочка Айса умеет колдовать. Интересно, ты корпориалка или эфиреалка. Думаю, что красный бы тебе не подошёл. — Да чтоб тебя! В это время на улице раздался звон колоколов у ближайшего храма. Почти все ликийцы, ровно в четыре часа дня идут на службу Матери, так как считается, что мир был создан ею в это время. Айса, не подозревая какой это может быть ошибкой, слегка обернулась вправо. Через мгновение — главы Грошовых львов не было нигде. Девушка раздражённо закричала, ударила со всей силы о стол, что аж кровь выступила на её костяшках, и выпрыгнула через распахнутое окно хижины. Она оббежала всё кругом, но преступника и след простыл.***
— Будь он проклят! Мы доживаем на остатки наших сбережений, скоро кони двинем, а Дмитрий нежится в тёплой постели каждое утро! — закричал Брюс, шумно ставя свой стакан на стойку. — Ещё говорят, что удумал он против Равки пойти! Сейчас всех кроме женщин и детей отправляют на границу. — поддержал его Гэр. — Равка при Николае расцвела, а мы стремительно загниваем! Не мудрено, кто кого растопчет в пух и прах!— выкрикнул третий мужчина из их компании. Каз поставил свой стакан на стойку и тоже запротестовал, так как от него этого и ждали: — Король всё надеется на кучку бесзащитных детей, которые воспитывались при дворце и ничего в стратегии не смыслят! — Дело говоришь, друг мой! Я слышал их там розгами бьют — так что они ослабшие могут сделать? Вдруг все согласно завыли: — Кроме того, мы вообще не знаем, есть ли эти его "лико-гриши"! Может, успокаивать он нас вздумал. Уже все в забегаловке стали прислушиваться к их разговору. Свежие сплетни никогда не бывают лишними! Потому уже вся комната гудела согласным: "Да, точно, этому психу мало ли что чудится!". Каз еле сдержал улыбку, зная, что этот приступ шизофрении бродит где-то по городу в синем плаще. Согласно своей роли, он тоже должен был что-то сказать в поддержку теорий, но в этот раз лишь пожимал плечами: — Друзья, я слышал, что принцесса была лико-гришом. Матерь ей на путь. Тишина стала резать ухо. Парень обернулся по сторонам. Но всё-таки кто-то из женской компании сказал: — И впрямь, чего за пургу мы несём? Trinka же наша была одним из наисветлейших лико-гришей. Быть может, и те такие же. Мужская часть посетителей, вместе с Казом следом, сняла шляпы, а затем прижала к груди. Затем один голосок нарушил тишину, а вслед за голосом, воздух разрезала рука с бокалом. Раздалось громкое: — За покинувших нас! Все согласно вскинули руки со спиртным наверх и продолжили знаменитый ликийский тост: — За вернувшихся к нам! Каз лишь поднёс свой стакан к губам, как изящная рука с тем же бокалом, что и пару секунд назад, приземлилась возле него. Девушка нагнулась и шепнула ему на ухо: — Очень приятно, что отстаиваешь права лико-гришей. Бреккер вздохнул и натянул улыбку, взглянув на своих товарищей, которые непонимающе глядели на них двоих: — Господа, это... Айса перебила его и также мило улыбнулась: — Сестра этого очаровашки. Мужчины в голос расхохотались и то и дело повторяли слово "очаровашка". Гэр, сквозь слёзы от смеха, спросил: — Вы по очереди сюда ходите, семейка? Айса довольно улыбнулась пыхтящему Казу, а затем состроила самое невинное личико: — Просто этот олух, пообещал вернуть Джеспера. Его вот я увидела дома, а вашего товарища — нет. Брюс прохрюкал и шуточно спросил: — А сколько ж вас, может и за тобой есть кому прийти? Принцесса хотела было ответить, но спутник не дал и слова вставить: — Шестеро. — А пацанёнков сколько, а то сейчас вас на войну, а сестрицам что делать? Слёзы лить, да могилку искать?— спросил назойливый мужчина из компании. — Трое. Но на войну пойдём все. — язвительно ответила Муур, стараясь не выдать своего раздражения. Каз хлопнул её по спине, давая знак успокоиться. Она, зло пыхтя, выпила содержимое своего бокала и показала подбородком сначала на стакан, а потом на картину, за которой скрывался выход. Удивительно, но Бреккер её послушался и осушил стакан залпом, а затем кинул Феликсу пару монет на стойку. — Мы, друзья, пойдём, а то старшенькая весь мозг проест, что её не позвали. Все мужчины пожали Казу руку и желали здоровья их "семье" , а также говорили о том, какой он парень смышлёный.***
Снег умоляюще скрипел под ногами. Уже смеркалось, поэтому пару не сопровождали вездесущие взгляды стражей. Наконец, когда они отошли от маяка, Каз осмелился спросить: — И? Идущая спереди девушка притормозила, а затем кинула свой, полный непонимания, взгляд на него: — Что? — Что узнала? — уточняюще спросил он. Айса посомневалась, но ответила: — Что ты довольно много пьёшь. — Только когда надо, при этом оставаясь трезвым как фабрикаторское стекло. Айса усмехнулась и, почти вприпрыжку, продолжила идти. — Ещё я узнала, что тогда на меня напали "Грошовые львы". Правда я до сих пор не понимаю причины, но ладно. — будто ни в чём не бывало дополнила она. Каз выставил перед ней свою трость и подошёл ближе, всматриваясь в глаза. — Откуда знаешь? Взгляд девушки недоверчиво сузился, но она ровным голосом ответила: — Увидела ищейку Роллинса. Узнала по этой идиотской песенке, которую он у моего дома на всю Керчию орёт. Казу будто бы не нужно было слушать, он словно не глядел пристально в её зрачки, а копался в воспоминаниях. — Если ищейка здесь, то и Роллинс тоже. Кстати ты его пытать стала что-ли? У тебя пальцы в крови. Она глянула на свои руки, а затем, увидев запёкшуюся кровь, просто засунула их в нетронутый снег. Айса шутливо отметила: — Надеюсь я их не отморожу, нужно же папочку удивить. Бреккер цокнул языком, а затем относительно быстро прошагал к ней и выдернул руки из снега. — Если отморозишь, то я тебя заставлю выплачивать мои пять миллионов. Однако было уже поздно — по рукам девушки текла морозная вода вперемешку с кровью. Айса недовольно зашипела, то ли от боли, накатившей после повреждения, то ли от того, что Бреккер говорил всерьёз. Каз глянул на, покрывшиеся пятнами, ладони девушки и подхватил свою трость под мышку. Парень поочерёдно расстегнул кнопки на перчатках, а затем снял их. Девушка отупело уставилась на, протянутые Казом, кожаные перчатки, а затем ещё более удивлённо, на его совершенно голые руки. Ни шипов, ни крови по локоть, ни гниль, а простые мужские руки с изящными длинными пальцами. Хоть она и видела их до этого, ей было до жути непривычно. В тот раз она даже не успела ничего сообразить, поэтому пользуется моментом сейчас. — Сейчас мы вдвоём получим обморожение. — вывел Айсу из транса его голос. Он так и стоял с протянутой кожей в руках. Девушка оробело приняла их, а затем наблюдала, как изящные руки скрываются в глубоких карманах пальто. Принцесса надела перчатки и почему-то ей показалось, что ей до жути тепло в них. Они продолжили идти и она всё же задала вопрос: — А почему... Каз перебил её и ответил, предугадывая вопрос: — Они греют зимой и охлаждают летом. Тот старик-фабрикатор — гений, — улыбнулся он. Айса словила себя на мысли, что ей нравится, как он улыбается.