Лёд не прощает.

— Молодец, — прокомментировала Нина действия Саши, когда тот заставил засохший сучок, случайно найденный ею в святыми забытом отсеке шхуны, засиять вишнёвыми цветами и сочными листиками, словно сейчас была не середина весны в Истинноморе возле Фьерды, а самая настоящее начало, хорошо известного своей красотой, равкианского июля. — Дорогая Нина, ну, вы же знаете, что я это всё умею. Почему бы не перейти к более сложным заданиям? — ухнул тот, когда помог уже десятой за два дня погибнувшей вещице, растениевого происхождения. — Дело в том, мой дорогой друг, что у нас не на чем тренироваться, — печально протянула она.       Конечно же, у них был один уже более существенный предмет для воскрешения, но к ней никто и притрагиваться без дозволения Каза не смел. Он будто бы перенёс свою каюту к ней. Бреккер сидел там часами, не в силах оторвать взгляда от её бездыханного тела. Порой Нина приходила и приносила ему еды, сопровождаемая бурчанием. — Давайте зайдём к ней, — мгновенно попросил парень, читая слова Зеник в пучине молчания. — Если Бреккер вам руку не отгрызёт, — слабо улыбнулась она, а после взглянула на убогий шкаф, который находился в её каюте, — погодите, Александр.       Девушка поднялась с кровати и приблизилась к месту, откуда её взгляд совсем не хотел уходить. Он был прикован к чёртовой хрустальной лилии. Нина положила руку на цветок, и подушечки её пальцев были встречены холодным, но нисколько не мокрым льдом. Даже не подтаял. Зеник болезненно рассмеялась. — Напоминание о том, что ты была жива не так давно, — прошептала она.       Корпориалка мгновенно развернулась и протянула хрупкий цветок юноше. — Прошу, вдохни в него жизнь.       Александр узнал лёд. Голубизна хрусталя поражала настолько сильно, что он даже не заметил перехода на «ты». Принц, словно заворожённый, глядел на раскрытую ладонь Зеник, а спустя пару секунд закивал и накрыл её своей холодной рукой.       Свет потянулся к нему отовсюду. Пальцы Саши слегка подрагивали, но это нисколько не помешало его силе. Он слегка задержал руку на тёплой ладони Нины, а, когда убрал, увидел нежно-розовый цветок и улыбнулся. Зеник тоже узнала сорт цветка, потому что в следующую же секунду прошептала на ликийском: — Tricav lipros.       Парень кивнул и, противостоя кому в горле, сказал: — Я клянусь, Нина Зеник, что ни дня не проведу без поиска того способа, который сможет вернуть жизнь в бездыханное тело моей сестры. Я обещаю, что всегда буду рядом, если понадобится помощь.       Девушка сглотнула слёзы и опустила ладони на его плечи, а после, наплевав на приличия, прижалась к его груди.       Александр был не против. Ему, человеку, который только что потерял одного из самых близких людей в своей жизни, нужна была такая опора. Иначе — принц бы пал. Не было бы средства способного излечить такую сочащуюся гнилью рану. Он погладил девушку по волосам, то ли успокаивая её, то ли себя. — Нам нужно идти, простите пож… — начала Зеник, слегка отстраняясь.       Александр же перебил её, слабо улыбаясь: — Давай не будем извиняться за то, что было необходимо. И зови меня Сашей. Думаю, что с сестрой ты на «вы» не общалась.       Нина ответила на улыбку и кивнула на дверь: — Пошли?       Принц кивнул.

***

— Знаешь, Нина? Я думаю, что нам стоит попытаться снова. Думаю, что тебе стоит попытаться.       Каз сидел и, словно коршун, наблюдал за тем, как Зеник просовывает меж тонких бледных пальцев зелёный стебелёк, на котором, как на удочке, висела розовая пятиконечная звезда. Цветок теперь лежал также как и принцесса Муур. Неподвижно, застыв не только в пространстве, но и во времени. Корпориалка перепуганно посмотрела на брата подруги. — Я уже говорила, что не хочу дёргать Снежинку просто так, Александр, прости.       Трость Бреккера стукнула об пол каюты, а он впервые за долгое время заговорил на тоне, что был явно громче шёпота. — Зеник, не только я говорю. Попытайся. — это был приказ — не просьба.       Она свирепо глянула на вора. Девушка хотела было накричать на него и высказать всё, что не успела, но вдруг вперёд выскочил Саша: — Давай вместе, я тебя прошу.       Нина поколебалась и взглянула на Каза, глаза которого блеснули озарением. Совсем таким, когда осознаёшь непостижимую тайну. Он как-то встрепенулся и поднялся, пихая Нину набалдашником трости под рёбра: — Я клянусь, что лично выброшу тебя за борт, если ты сейчас не попытаешься. — Злоба сочилась отовсюду. Речь. Глаза. Лицо. Руки. Движения. Он был абсолютно серьёзен в своих словах, а пульс бился так быстро, что, казалось, что Бреккер только что оббежал весь материк. Каз кивнул Саше, — Примени свою Малую науку, если ей удастся достучаться до Айсы.       Имя принцессы далось ему с огромным трудом. Однако, её брат, ничего не заметив, кивнул и сел на соседний от Нины стул.       Зеник слабо улыбнулась ему и кивнула. Позади них, словно надзиратель, стоял Каз. Неизвестно: какие мысли носились в его голове, но, возможно, та самая пресловутая надежда, о которой он постоянно говорил в плохом свете, промелькнула в той кромешной тьме вперемешку с голосами брата и принцессы.       Корпориалка потянулась к самой чёрной и большой жиле своей силы, прикрывая глаза. Среди всех возможных мёртвых, которые таились ещё и на дне морском, она пыталась разыскать золотую, тускловатую нить, ведущую к Айсе.       Тысячи путей собрались в клубок, который нужно было распутывать годами, если не веками. Девушка удручённо прошептала: — Нет, я не вижу её.       Стальной голос Каза резанул ухо: — Ищи.       По векам Нины можно было сказать, что зрачки её двигались в бешеном темпе. Девушка блуждала по «вечности» до тех пор, пока острый глаз не уловил едва заметное свечение. Она замерла, не веря самой себе, а затем, срываясь на рыдания прошептала: — Она…здесь. — Приведи её сюда, — вновь скомандовал Бреккер, хоть сейчас ему хотелось улыбаться, как дураку.       Нина слегка погладила тонкую струнку, ведущую к Айсе и открыла глаза.       Затуманенная, но всё же связь была.       Каз кивнул Саше и тот попробовал укрепить ту самую ниточку. Лишь он прикоснулся к ней, как та вспыхнула огнём, а красный плащ в постели шевельнулся.       Всем троим показалось, что это было лишь их богатое воображение, но спустя секунду раздался тяжёлый и судорожный вздох, совсем такой, как бывает после кошмара. Тело согнулось в две погибели, садясь в кровати. Рваный влажный кашель заполонил комнату вперемешку с удивлёнными вздохами. Белые простыни окропились багровой кровью.       Айса проморгалась, оглядывая, сидящих рядом, близких. Слёзы. Они хлынули из её глаз, когда девушка замотала головой, шепча: — Tan, tan, tan, Kaila! Ta ro?!       Александр расширил глаза и ринулся успокаивать её. Он обхватил её плечи и прижал к себе: — Всё хорошо, ginna, я здесь. Ты жива, ты с нами.       Нина, пребывающая в шоке, даже не заметила, как слёзы безмолвным ручейком поплыли по щекам.       Каз почувствовал, что сердце на долю секунды остановилось. Она здесь, она жива, она с нами. "— Со мной…" — Бреккер даже и забыл скрыть своё безразличие, так что мысли его читались без труда, однако, читать было некому.       Все остальные в комнате сгустились в постели Айсы, переплетая руки между друг другом. Зеник не отпускала старшую Муур ни на мгновение, потому что ей казалось, что если она сделает это, то принцесса растает, словно первый снег.       Рыдания слышались в надрывающемся голосе Айсы. Она кричала, не веря в то, что всё, окружающее её — реальность. Муур истошно плакала, всхлипывая на всех языках, которые только знает: — За что, за что ты так со мной, Матерь?!       Сердце Бреккера обливалось кровью. Он хотел подойти и обнять, сказать, что всё хорошо, но… " — Какие «но», брат? Меня ты не спас, зато её вернул с того света. Побудь мужчиной хоть раз в своей жизни."       Голос Джорди в его голове звучал и с пренебрежением, и с наставлением от старшего брата одновременно. Было странно, что его голос впервые за столько лет прояснился хоть чем-то кроме злобы и желания смерти Каза.       Взгляд Бреккера подёрнулся пеленой, а сам он сказал: — Отпустите, у неё истерика.       Все, не исключая Айсы, замерли.       Саша послушно убрал свои руки с плеч сестры и просто сел рядом, а Зеник настойчиво продолжала держать девушку, контролируя её сердцебиение. — Нина…— совершенно искренне попросил Каз.       Её глаза загорелись понимающим блеском. В этот раз корпориалка послушно отпустила принцессу. Она, пребывающая в шоке, рыдала, не в силах остановиться. Слёзы непроизвольно текли из её глаз, а когда она увидела его, то плач перешёл во всхлип: — Каз…       Метания в голове парня перешли на новый уровень. Будто бы два его демона бились в схватке, определяя, кто из них лучше и сильнее. Победил демон чувств.       Один несмелый шаг. Второй. Третий, и вот он стоит прямо напротив её кровати. Он увидел вновь тот аметистовый взгляд, что заворожил его, заставил чувствовать неизведанное. По бледным губам разливалась контрастная алая кровь. Она почти беззвучно повторила: — Каз…       Бреккер, превознемогая боль, сел на корточки перед её постелью и кивнул: — Я…       Зеник осторожно пихнула Сашу и показала жестом, что им лучше подождать за дверью, всё равно она слышит биение её сердца, которое лихорадочно колотилось в грудной клетке.       Брат нехотя кивнул и увёл Нину за руку, держа своей холодной и, казалось, бьющейся в конвульсиях, ладонью.       Айса пыталась собрать воедино все кусочки пазла, который никак не мог дать ясную картинку из-за слёз, застилавших взор. Вдруг она сползла к нему на пол и прошептала едва слышно: — Прости, прости меня.       Каз и не повернул на неё головы, опасаясь вновь попасть в плен аметистовых глаз, но кивнул. — Ты спасалась как могла, я был не в праве тебя винить, Муур.       Девушка сглотнула и положила всё ещё холодную ладонь на его плечо: — Я не про это, Каз. Прости, что рассказал всё именно мне. Ты был прав. Я не заслужила твоего доверия. Никто не заслужил.       Бреккер наконец посмотрел в её глаза. Вновь. Попался. И без того хрустальные, они светились неясной болью, моля хоть о грамме прощения.       Демоны вновь вступили в жестокую кровавую бойню. Сказать? Или всё же не надо? Сделать так, как велит демон чувств или же как его брат-близнец, который совершенно удивительно не похож на него — демон хладнокровия?       Он секунд пять сидел, глядя на её руку, а после в ту жестокую борьбу включился личный демон Каза. Не Каза Бреккера, вора, убийцы, бастарда, а демон Каза Ритвельда — простого мальчика, полного чувств, энергии, любви, слёз. Поток слов полетел из его рта вместе с победой над теми двумя демонами: — Да, принцесса, ты обманывала, ты закрывалась, но я сам выбрал тот путь. И пусть твоя богиня будет свидетелем, если она есть, что я рассказывал тебе это по своей воле, а значит решил, что ты заслужила моё доверие. Айса, — она вздрогнула, — я поклялся сам себе, что после того, как найду способ вернуть тебя к жизни, даже после того, что ты сделала, я разрушу жизнь всем тем, кто сломал и окончил твою, при этом добивая меня.       Девушка сглотнула, а ладонь её непроизвольно соскользнула с его плеча, но он успел перехватить её. — Слышишь, Муур? Я, чёрт побери, был готов всю свою жизнь провести в поисках способа воскресить тебя!       Каз положил свою вторую ладонь на её и взглянул на неё из-под бровей. Принцесса сидела неподвижно, судорожно вдыхая и выдыхая. Добило её последнее: — Айса, я рыдал на полу своей каюты после того, как увидел тебя здесь, бездыханную, будто младенец, не получивший игрушки! А теперь ты извиняешься за мои решения?!       Она взвыла, прижимая колени к груди, и расплакалась в них. Каз же, совершенно отупело уставился на неё. Почему он вывалил на неё все свои переживания? Чудовище. Монстр. Ублюдок. Бреккер медленно положил на её голову руку, а потом погладил по волосам, мысленно втыкая в себя все кинжалы Инеж. Айса продолжила рыдать, но тут же почувствовала давление на свои плечи. Когда она распахнула слезящиеся глаза, то обнаружила себя в его объятиях. Его рубашка пахла сандалом, мёдом и терпкими нотками алкоголя.       Бреккер, обняв её, успокаивался сам. Она была хрупкой. Сжимая её плечи, ему показалось, что если он нажмёт сильнее, то она рассыпется, словно сосулька, упавшая с крыши на брусчатку.       Айса пыталась дышать глубже и потому слегка высвободилась, вглядываясь в тёмные глаза Бреккера. Она прошептала: — Позволь мне залечить твои раны, Каз…       Его сердце ухнуло, а демоны вновь вступили в бой.