Обшарпаный пол. Тусклая лучинка, лежащая на дне фонаря, давно ставшего жертвой коррозии. Жёсткий матрас металлической кровати. Шумные гости за стенкой небольшой каморки, которая и стала пристанищем принца на неопределённое время. Кто знает: скоро ли сестра обустроит себе личное жилище, чтобы не обременять Эмили и Теодора? И произойдёт это ли вообще. Он уже слышал, что их искали.
Слава Матери, что сестра обладала даром портнихи. Правда, глаза до сих пор не меняли своей окраски или формы. Они всё также сияли голубым цветом, который отливает сталью. Его глаза были такими же холодными, как из года в год, в день рождения Принцессы, когда отец созывал своих тупоголовых стервятников, которые то и дело подходили к Саше с соболезнованиями и, конечно, насмехались над будущим королём. Они не видели в нём того запала, который сиял в лавандовых глазах сестры. После того, как поползли слухи о смерти Айсы, часть души Александра просто умерла вместе с ней. Она была его эталоном, была самым близким его человеком, не считая мамы, которая явно чувствовала то же самое, что и сын.
Один отец не чувствовал буквально ничего. Саша до сих пор помнит тот день, когда сестра официально была объявлена пропавшей. Король, не проявив ни грамма сочувствия, вышел к толпе, часть которой жаждала правды, а другая — повода для пьянки. Его речь была суха и безжизненна. Александр может дословно передать его речь, которая вышла настолько неестественной, что старающегося сдерживать слёзы Сашу замутило. Дмитрий, отыгрывая роль убитого горем отца, выглядел статно и нисколько не запинался в своей речи, лишь изредка поглядывая на сына и жену:
— Корона, а в частности: я, Дмитрий Иллин Муур, король Ликии, Василиса Вендетта Муур, королева Ликии, и…— он глянул на напуганного и растерянного Сашу, — Александр Киален Муур,
наследный принц Ликии, с прискорбием сообщаем, что с сегодняшнего дня, её Высочество наследная принцесса Айса Клэр Муур считается пропавшей. По данным наших разведчиков, принцессу выкрала равкианская команда наёмников, и,
не дай Матерь, чтобы она была жива.
Опешившая толпа сложила пальцы в молитвенном жесте — мизинец, безымянный и большой пальцы были сложены, а средний и указательный будто приклеились друг к другу, соединяясь, пока подушечек первых трёх касались губы каждого на площади Вечной Мерзлоты:
—
Septem Arch!
Саша, как и все на площади, вознёс пальцы с поцелуем в небо, говоря эту загадочную фразу. Никто из ликийцев не знает, что она означает, но, поговаривают, что именно это сказала Матерь в своё последнее явление. Её пытались расшифровать самые известные историки и религиозные деятели Ликии, но впустую.
Мама буквально упала в руки сына, когда речь была окончена. Она не сдержала слёз и всхлипываний, рыдая у всех на виду. Конечно же, на публике отец ничего им двоим не сделал, но Саша до сих пор содрогается, когда вспоминает, как сильно он швырнул маму на пол, как только они переступили порог дворца.
О, Матерь! Как же там она? Этот ублюдок же точно не поскупился на удары. Александр выругался себе под нос, шумно выдыхая и зарывая обе руки у себя в волосах.
Лишь бы она выжила, лишь бы её не осудил народ, за то, что она позволила им сбежать. Саша поднялся со своей кушетки и ударил кулаком по стене, кипя от гнева.
Зашедшая Нина расширила глаза, но сразу же сжала руку в кулак, не давая его крови течь по рукам.
— Ох, Нина…простите пожалуйста, — слегка заторможенно выдавил из себя он, заикаясь от того, что чуть не забыл все керчийские слова.
Зеник прошла глубже в его каморку. Она держала две пустые кружки со сколами в левой руке. Поставив их на тумбу, она повернулась к нему и сказала:
— Она в норме. Сейчас дома.
Он вдруг понял, что никогда не был так благодарен людям, как этим едва совершеннолетним ворам из Керчии.
— Нина я так…я…— он растерялся, вспоминая перевод слов со своего родного языка.
Девушка накрыла его активно жестикулирующие руки своими тёплыми ладонями. Она подняла свой солнечный, зелёный взгляд на его поистине морозное растерянное лицо. Зеник улыбнулась принцу, успокаивая:
— К сожалению, нам не удастся оставаться здесь долго. Во-первых, мы не одни такие умалишённые, которые решились выкрасть принца. Во-вторых, Айса серьёзно засветилась во дворце, как и вся наша компания, а, значит, нас уже всех ищут, ну, а мы, в свою очередь, довольно известные личности в Керчии. На нас выйдут, несмотря на то, что все были перекроены. В-третьих, если мы хотим сбить этих виндлских ищеек со следа, то нужно прятаться ближе к ним.
Саша содрогнулся всем телом, представляя, что будет, если их с сестрой поймают. Это будет стоить им двоим не только свободы, но и чего-то большего. Парень понимает, что за это они уйдут все: только кто-то уйдёт в темницу, а кто-то «
за грань». Отцовские псы ни за что не позволят Отбросам уйти живыми. Ему и думать страшно, что это сотворит с Айсой. Она же сама вскоре сойдёт с ума, а после вновь «оставит» его, но в этот раз навсегда, ведь Нины уже не будет рядом.
Нина…
Она всё также держала его за руку, глядя на него самым искренним взглядом, что он видел. Александр пересохшими губами спросил:
— Может,
присядете…присядешь?
Нина свернула лукавой улыбкой:
— На самом деле, я хотела предложить выпить чаю.
Саша заторможенно кивнул:
— Я с радостью.
Он всё также смотрел на неё. Он впервые заметил, какие у неё красивые, аккуратные черты лица. Александр никогда не видел настолько потрясающе простую девушку. Нет, вот тут он погорячился. Нина Зеник никогда не была простой, лишь хотела такой казаться.
Он только что, в моменте, осознал, что она была рядом всё это время. Именно Нина Зеник сидела рядом с ним на палубе того одновременно и злосчастного, и принёсшего свободу, корабля.
***
Нина подошла к принцу и положила свою руку к нему на плечо, а потом едва не упала. Рыдания распирали её, она буквально пару часов назад разговаривала с одной из своих лучших подруг, а теперь её нет. Она осела у борта шхуны и, обхватив колени руками, расплакалась. Александр присел около неё.
***
— Нина Зеник, ваше Высочество.
Она хотела было присесть в реверансе, но принц с выпученными глазами помахал рукой перед ней, призывая остановиться:
— О нет, прошу вас, давайте без этого пафоса.
***
Парень кивнул и, противостоя кому в горле, сказал:
— Я клянусь, Нина Зеник, что ни дня не проведу без поиска того способа, который сможет вернуть жизнь в бездыханное тело моей сестры. Я обещаю, что всегда буду рядом, если понадобится помощь.
Девушка сглотнула слёзы и опустила ладони на его плечи, а после, наплевав на приличия, прижалась к его груди.
***
Он, действительно, только сейчас осознал, что Нина была единственным человеком, который был рядом всё это время. Чёрт побери, что же это происходит.
Перед его глазами раздался щелчок. Это Нина щёлкнула пальцами, чтобы привлечь его внимание. Саша так и стоял, пока
уже он сжимал
её ладонь. Он покраснел, резко отпуская её руку. Зеник усмехнулась. Она буквально минуту наблюдала за тем, как принц Ликии откровенно изучает её лицо, а особое внимание маленький
trica уделил губам девушки. Восторг, граничащий со смущением, Нины было не описать словами. Она, отступила от него, глядя в пол и сжав в руках подол платья.
— Тогда…я за чайником, если он тут найдётся, конечно.
Нина развернулась и вылетела из каморки Саши шальной пулей. Она понеслась к бару и глянула, кто стоит за стойкой. Ох, Святые! Это была Эмили, рядом с которой мирно протирала стаканы Муур.
Чёртова Айса Клэр Муур, будь она неладна! Каз же сказал сидеть и не высовываться!
Зеник распихнула провонявшие социальным дном туши за стойкой и рявкнула так, что Эмили, думающая, что Нина — новый клиент, аж расширила глаза:
—
Кёрл!
Айса прикрыла глаза, всё ещё стоя спиной к Нине. Она выдохнула и повернулась к корпориалке с натянутой улыбкой:
— Привет, Нина!
Эмили перевела взгляд с Айсы на Нину и свела брови к переносице.
Зеник перегнулась через стойку, сопровождаемая возгласами пьяных мужиков, и схватила Айсу за нос, приближая её лицо ближе к ней. Корпориалка зло зашипела:
— Что ты здесь делаешь, я спрашивать не буду, ведь, очевидно, что собираешься снова умереть. Если ты сейчас не идешь за мной, то я иду не туда, куда направлялась, а к Бреккеру, чтобы он своей тростью отбил тебе всё желание рисковать своей жизнью.
Она отпустила нос Муур, который начал напоминать сливу. Принцесса повернулась к Эмили и сказала:
— Это та самая героиня, которая помогла с пулевым ранением. Нина Зеник. И мне очень нужно с ней уйти, Милс, правда.
Эмили, всё также нахмурившись, рявкнула на проходимца, который попросил свой низкопробный бурбон, и вернула свой взгляд на Айсу:
— Я должна переживать?
Нина ответила за подругу:
— Эмили, очень приятно познакомиться, Вам не нужно волноваться, мы буквально за поворотом в этом же здании, — девушка слащаво улыбнулась и схватила вышедшую из-за стойки Айсу за запястье, утягивая за собой, но через две секунды повернулась и сказала Фонти: — Эмили, не могли бы Вы закипятить чайник? Надеюсь,
Каз Вам не пожалеет пары сотен крюге к зарплате! А, особенно, если скажете, что Вас сердечно попросили Зеник и Кёрл. Пока!
Вот, теперь они скрылись за поворотом, пока всякий сброд кричал за игорными столами и у стойки.
