Blind seger||Браливия

«Достигнув конца того, что следует знать, ты окажешься в начале того, что следует чувствовать.»

      Макс подошёл к Оливии и сел рядом, ожидая того момента, когда она прикоснётся к инструменту и из него польётся светлая мелодия, заполоняющая собой небольшую аудиторию. Это его последний шанс на то, чтобы обойти девушку и стать лучшим пианистом во время отборочного этапа. Если он сможет пройти дальше и будет бесплатно обучаться в Великобританской академии, то сможет с лёгкостью доказать всем, как они глубоко ошибались в его способностях ранее. Может быть стоит всего лишь немного посодействовать этому? Переворот страницы с нотами на слабую долю, и вот она спотыкается на ровном месте, обрывая своё выступление и уходя со сцены с позором и смущением.       Эта высокомерная дрянь полностью заслуживает такого отношения к себе. Черноволосая всегда раздражала Тарасенко своим эгоистичным поведением, поэтому он ни разу не пожалеет о том, если та вдруг неожиданно окажется изгоем для остальных. Брюнетка постоянно насмехалась над ним, но неужели он виноват в том, что у него нет таланта к музыке? Стар с детства была одарённой и получала похвалы от каждого, в то время как с шатеном общались только из-за денег, а его родная мать толком не могла уделить ему хотя бы незначительное количество времени. После каждого такого случая приходилось прибегать к различным методам, заставляя Марину ненадолго заметить его и начать успокаивать, предлагая сходить в магазин и купить всё, что он только пожелает. Бесконечное количество слёз и капризов — вот отличный метод для человека, которому приходится уживаться с этой недосягаемой особой.       Пока он зарабатывал внимание такими нелепыми способами, Оливия вовсю наслаждалась возгласами о её несоизмеримом таланте. Как только она пришла в школу, то сразу же, без каких-либо занятий, научилась играть на фортепиано, поражая всех своими огромными способностями в столь юном возрасте, в то время как Макс сидел в соседнем кабинете и пытался отыскать ноту «ми» среди множества клавиш. Брюнетка всегда была лучшей, это знали и понимали многие, прикусывая свои длинные языки, когда находились неподалёку от Тарасенко, смотрящего на всех с нескрываемой злобой и пренебрежением.       Но, видимо, матери девушки всё равно было недостаточно. Она продолжала заставлять дочь сидеть за инструментом множество часов, пока та одаривала хмурым взглядом свои подрагивающие от боли пальцы, глубоко вдавливаемые в клавиши пианино. Он слышал её игру каждый день, пока сам смотрел в панорамное окном, наблюдая за тёмными тучами, нависшими над дождливым Питером. Через какое-то время в кабинет заходила мама, присаживаясь на своё подготовленное место со стопкой книг, лежавших на низеньком столе. Уже спустя пару секунд мальчик разворачивался лицом к инструменту и начинал быстро перебирать своими тонкими пальцами, ускоряя оригинальную мелодию, и почти что не касаясь рояля, озвучивал красивые отрывки из «К Элизе» Людвига ван Бетховена.       Девушка уже доигрывала финальные ноты, приподнимая правую руку и ожидая окончания паузы. Сильная доля, время переворачивать страницу. Возможно она всё-таки права? Глупо тратить силы на такое. Хоть Оливия и во многом раздражает шатена, стоит дать ей хотя бы малейший шанс на победу, перед тем как черноволосая растянется на сцене как тряпичная кукла, пока из её глаз, покрывшихся белой, еле заметной пеленой, будут стекать слёзы, спадая на деревянную поверхность и впитываясь в неё, захоронившись там на долгие годы.       Парень встал и начал перелистывать страницу, захватив угол бумаги пальцами и потянув его на себя. Движение было совершенно слишком резко, после чего ноты упали на пол, громко хлопнув о деревянные дощечки, аккуратно выстроенные на фиктивной, специально подготовленной для отборочного этапа, сцене. Видимо никто не желал предоставлять ученикам хорошие условия для начала конкурса, поэтому приходилось пользоваться тем, что есть.       Звук от падения небольшого сборника разносился по всей аудитории, пока однокурсники перешёптывались между собой. Кто-то с отвращением наблюдал за дальнейшими действиями Макса, а кто-то наоборот смотрел с сожалением, переводя свой взгляд с парня на девушку, которая с удивлением оглядывала лежавшие листы, осознавая весь ужас случившегося. Тарасенко одним движением руки мог переломить всё её будущее, рассыпая в крах все тринадцать мучительных лет обучения брюнетки.       Пока Стар была близка к тому, что бы принять своё поражение, жюри тоже шепнули друг другу пару слов, начиная что-то записывать в своих бланках и недовольно мотать головой, будто бы осуждая в происходящем Оливию.       — Извините, — поджал губы Тарасенко, виновато смотря на судей и начиная наклоняться над упавшими бумагами. — Это моя вина, я просто немного разволновался…       Парень облокотился коленями на пол, собирая ноты и складывая их вместе, чтобы протянуть сопернице. Но вместе того, чтобы принять их, девушка будто бы случайно ударила шатена по руке, после чего тот опять опрокинул листы, со злостью посмотрев на Оливию. Что она себе позволяет? Ей стараются помочь и дают последний шанс на победу, а она из своей же гордости не хочет принимать его.       «— Это слишком по-идиотски, Оливия, — пронеслось в голове Тарасенко, который уже успел выпрямиться, отряхивая свои когда-то отглаженные чёрные брюки. — Может быть и к лучшему, что пройти дальше ей уже не получится? Упрямая идиотка. Какой смысл помогать таким людям в чём-то, если они всё равно всегда будет делать по-своему?»       — Прости, Макс, я видимо тоже немного разволновалась, — шепнула девушка, немного усмехнувшись, но почти сразу же вернув выражение лица обратно.       Черноволосая переложила руки на рояль, боковым зрением замечая хмурое лицо своей матери. Тамара внимательно наблюдала за дочерью, доставая из кармана упаковку с таблетками и откручивая дрожащими пальцами крышку бутылки. Женщина будто бы отточенными движениями достала пару капсул и запила их водой, прикрывая глаза и тяжело вздыхая. Руки всё ещё тряслись, но тяжесть в груди начинала пропадать, позволяя дыханию прийти в норму, пока парень, сидящий рядом, внимательно наблюдал за ней, рассматривая упаковку с надписью «Ноотропил».       Через пару секунд Оливия отвлеклась от своей матери и закрыла глаза, аккуратно положив худые руки на клавиши, после чего из инструмента полилась всё та же мелодия, которую она играла по нотам несколько минут назад. Шепот снова окутал собой аудиторию, проходив по всем рядам. Стар смогла различить лишь небольшой диалог пары, которая сидели ближе всех к сцене.       — Я же говорила тебе, что она — это другой уровень, в отличие от Тарасенко, — тихо проговорила блондинка, слегка улыбаясь и с восхищением наблюдая за игрой черноволосой.       — Да уж… Жаль, конечно, — ответил брюнет, начиная крутить в руках бутылку, — Я всё ещё уверен, что он специально уронил ноты. Хотя на его месте я бы просто перевернул страницу на слабую долю. Это ему бы ничего не стоило, а её растерянность была бы всем только на руку.       — Тебе бы только подставить кого-то, — закатила глаза девушка, немного пихнув локтём в бок своего друга.       — Ну уж извини, не всегда приходится выигрывать честным образом, — усмехнулся парень, сказав ещё пару слов, которые Оливия уже не стала слушать, стараясь сосредоточиться на своей поставленной задаче.       Руки брюнетки быстро пробежались по клавишам, увеличивая звук и создавая кульминацию всей части. Словно гром, прогремели развёрнутые аккорды в левой руке, сопровождая собой звонкую мелодию. Дух соперничества всё больше ощущался во время выступления. Пока в басовом ключе играла твёрдая музыка, скрипичный ключ выдавал более весёлый и выразительный мотив. Тамара отстукивала пальцем ритм, кивая головой в такт и внимательно изучая игру дочери, которая уже готовилась к проигрышу финальных нот. Победа прямо у неё в руках, стоит лишь немного поднажать, забирая всё самое ценное прямо у Макса из-под носа.       Тот удивленно уставился на девушку, сжимая руки в кулак и с волнением начиная перебирать пальцами, таким образом поглаживая свои мокрые ладони. Какого черта?! Она не должна была знать это. Да, он уронил ноты совершенно случайно, но кто же мог подумать о том, что она когда-то успела выучить свою партию наизусть от начала и до конца? Все были уверены, что брюнетка молча встанет и сядет на свободное месте, с огорчением принимая своё поражение. Но, похоже, смириться с этим так просто у неё не получилось. Мелодия в руках Оливии будто бы оживала, растаптывая Тарасенко и впечатывая его в собственное лицемерие, оставив в итоге лишь прилипшую плоть растекаться на чугунной поверхности рояля.       Вокруг снова слышались возгласы о том, как девушка была невероятно талантлива. Талант. Талант. Чёртов талант! Почему кому-то достаётся всё готовым на блюдечке, а кто-то изо дня в день упорно занимается подготовкой, меняя учителей чуть-ли не каждый месяц. Все старания скатываются в мусорный бак, вместе с нотной папкой, которая совсем недавно лежала на пюпитре, перед тем, как шатен скрутит её пополам, отшвыривая в твёрдую в стену.       Когда черноволосая убрала руки с клавиш и встала со своего места, поклонившись перед зрителем, по всей аудитории раздались аплодисменты, сопровождающиеся громкими хлопками и возгласами. Кому-то даже пришло в голову свистнуть ради поддержки черноволосой, но эту идею тут же прервали преподаватели, сидевшие позади восемнадцатилетнего парня.       Пара вместе сошла со сцены, рассаживаясь по своим местам. Осталось лишь дождаться результатов, которые для каждого принесут различные эмоции. Кто-то из учеников будет на радостях рассказывать о своих достижениях, а кто-то в гневе станет разбрасывать по комнате вещи, разрушая всё, что находилось когда-то поблизости. Шансы Макса на то, что он окажется первым вариантом, были нулевыми. Возможно, проходной этап уже без проблем был пройден, ведь сыграл парень не хуже остальных, но дело ведь вовсе не в этом. Ему всего лишь важно было доказать, что он может быть ничуть не хуже Стар, отыгрывая произведение без запинок и фальшиво звучащих нот.       Уже через двадцать минут темноволосая женщина в пожилом возрасте поднялась на сцену, придерживая в своей небольшой морщинистой руке микрофон. Поприветствовав всех участников, она начала провозглашать имена тех, кто смог занять почётное место среди остальных. Её громким голосом прозвучали слова о том, что «Оливия смогла бы занять гран-при, будь она на самом конкурсе.» В итоге черноволосая получила высшие балы, в то время как первое место она разделила с парнем, сидевшим всё это время рядом с Тамарой. Через несколько минут Макс смог услышать обращение для себя, сообщавшее о том, что он получил своё заслуженное второе место и его с радостью будут ждать в следующем этапе, с хорошо подготовленной программой и уверенностью в себе и своих силах.       Кто бы мог сомневаться… Эти подбадривающие слова он слышал каждый день, но сейчас они резали слух сильнее, чем когда-либо. Он прошёл весь свой длинный путь обучения не для того, что отдавать своё место высокомерной идиотке, которая прямо сейчас наслаждалась своей победой в окружении матери и своих однокурсников. Ему стоит взять себя в руки, ведь осталось совершить крохотный шаг до того, как он сможет раздавить свою соперницу, заливая кислотным ядом её хрупкое тело, метавшееся из стороны в сторону, стараясь отыскать поддержку в других. Но будет уже поздно. Все незаметно успеют отвернуться от девушки, пока она останется одна хватать ртом воздух, чтобы удержаться на своём неустойчивом месте, которое совсем скоро сможет занять Тарасенко, получая всеобщее восхищение и преклонение пред собой.       Макс молча встал со своего места и направился к выходу, пока Оливия с усмешкой на лице наблюдала за ним. Неужели он настолько быстро отступил? Сразу можно увидеть всю его мотивацию в победе, которой, видимо, и вовсе никогда не было. Так хотелось высказать ему всё, что очень долгое время приходилось держать в себе. Не терпится наконец увидеть его страдания, после всех конфликтов, личной неприязни и издёвок, идущих со стороны парня чуть-ли не каждый день. Он должен понять, что целый мир не будет подстраиваться под него и выполнять дурацкие прихоти. Кто же виноват, что шатен ничего из себя не представляет, а лишь приманивает к себе людей деньгами и слабым авторитетом.       Не заставляя себя ждать, Стар поднялась со своего места и, шепнув пару слов на ухо Тамаре, ринулась к двери, выводящей из аудитории. Стоило сделать несколько шагов, как брюнетка оказалась неподалёку от парня, почти что догнав его и остановившись посреди коридора.       — Эй! — крикнула черноволосая, заставляя Макса обернуться и посмотреть в её сторону. — Ты же неслучайно уронил ноты, да? Делал такой удивлённый взгляд, а по тебе и так очевидно, что ты попросту решил оставить меня без проходного. Вот же огорчение, оказалось, что я помню произведение наизусть, ведь долбила его несколько часов напролёт, пока ты покупал себе второе место в этом конкурсе, — натянуто улыбнулась Оливия, не отрывая своего взгляда от взволнованного лица соперника. — Ты просто обыкновенный жалкий мудак, Тарасенко!       — Если хочешь предъявить мне что-то, то это стоит делать отдельно от остальных людей, а не напоказ, — ответил шатен и зашёл в ближайший класс сольфеджио, прикрыв за собой дверь. — Бесячая идиотка… — он подошёл к фортепиано и провёл рукой по клавишам сверху вниз, после чего прозвучала лёгкая мелодия колыбельной — единственное произведение, которое парень помнил наизусть ещё с самого детства.       Марина нередко играла ему эту песню много лет назад, тихо напевая слова хорошо запомнившегося мотива. Её голос был поистине ангельским, а звучание — чистым и чарующим. Каждые фразы отчётливо слышались в голове парня, начинаясь со слов «серенькая кошечка». Воспоминания с женщиной хоть немного подогревали душу, пока шатен мог отвлечься от никому не нужных беготни и кипиша.       Оливия с интересом заглянула в класс, проходя внутрь и натыкаюсь на Тарасенко, который стоя проигрывал мелодию колыбельной, тонко звучащей на фоне простеньких аккордов. Парень совершенно не замечал присутствие девушки или же не хотел замечать, чтобы снова не отвлекаться на ругань с ней.       — Что ты тут делаешь? — спросила черноволосая, подходя к шатену. — Уже забыл, где находится выход? Результаты сказаны, все уже разошлись по домам, пока ты тут дурью маешься, — продолжала говорить Стар, немного отводя Макса от инструмента, попутно придерживая его за локоть. Её не особо интересовала причина его присутствия здесь, но упускать шанс позлить шатена очень не хотелось. Такое случается не каждый день, тем более сейчас появился отличный повод, который мог бы привести их к ещё большему раздору.       — Я могу здесь делать всё что угодно. Это не твоё дело, поняла? — ответил Тарасенко, искривляя лицо и убирая от себя руки девушки, которые крепко ухватили его за локоть.       — Нет, что ты, извини, — с долей сарказма прошептала черноволосая, наигранно извиняясь перед парнем. — Я не собиралась мешать тебе играть песенку для детей, которая выучивалась всеми ещё в первом классе. Видимо твои способности уже заканчиваются на этом… Но ты не расстраивайся, может быть твоя мать оценит твой «невероятный талант». Как она, кстати? Всё ещё лежит или уже может ходить? Мне рассказывали, что после твоего последнего выступления она смогла заработать инсульт и теперь левая часть её тела парализована. Какой ужас… Ей так не повезло с сыном, который даже не старается помогать ей в такой трудный период времени, — тихо проговорила черноволосая, сводя брови вместе и поднимая их кончики вверх, жалостливо смотря на шатена.       Макс разъяренно посмотрел на девушку и со всей силы впечатал её тело в стоявшее рядом фортепиано, на котором только недавно звучала ласковая мелодия, обрушившаяся после прихода Стар. Оливия удивлённо посмотрела на своего соперника, который крепко сжимал пальцы на её талии, оставляя следы и боль в области живота. В это же время черноволосая с огромной силы спиной влетела в корпус инструмента, руками успев удержаться за клавиши, которые издавали фальшивые звуки под её хаотичным нажимом. Девушка сглотнула, поднимая свой взгляд на Тарасенко, который прожигал её взглядом, будто бы заставляя вывернуться всё тело наизнанку.       — Решила похвастаться тем, что у тебя есть талант, в отличие от других? — фыркнул шатен, сильнее сжимая тело брюнетки в своих руках. — Да ты никогда не была достойна всех тех похвал, которые получаешь!       — Неужели ты не понимаешь, Брайн… Так ведь зовут тебя друзья, да? Я не талантлива. Дело то и вовсе не во мне, — девушка приблизилась к лицу Тарасенко, усмехнувшись и ухватившись своими холодными пальцами за его руки, которые будто бы вцепились в кожу, заставляя девушку изогнуться от сильного нажатия. — Разве мои проблемы в том, что ты никто? Здесь уже даже твоя мать не сможет помочь тебе. Авторитет не позволяет, да и денег больше заработать некому…       — Заткнись! — крикнул парень, но потом его брови сразу же вернулись в обратное положение, а глаза внимательно проследили за тем, как Оливия пытается высвободиться из его стальной хватки. — Ты снова несёшь чушь, Стар. Тебе стоит вовремя научится закрывать свой поганый рот, — проговорил сквозь стиснутые зубы шатен. Он снова переходит границы дозволенного. Впереди несколько этапов конкурса, слишком рано действовать на черноволосую силой, ведь выигрыш находится за гранью, которую ещё следует пройти объединёнными усилиями. Только после этого можно будет избавиться от соперницы, оставляя её наедине с матерью, которая яростно будет прожигать её взглядом, после такого позорного и унизительного поражения.       — А что это с тобой, м? — выгнула бровь Оливия, улыбнувшись ещё шире. — Наконец-то совесть замучила за то, что перестал уделять внимание собственной матери? А ты ведь даже представить не можешь, как ей трудно, после осознания того, какого же жалкого сына у неё получилось вырастить.       — Ты плохо понимаешь с первого раза? Закрой свой рот, сейчас совсем неподходящее время для обсуждения моей семьи, — чётко произнёс каждое слово парень, убирая руки от талии брюнетки, боль от которой уже начинала отдаваться по всему телу. — Мы должны думать о последующих этапах конкурса, поэтому выкинь из своей головушки дурь и начни наконец мыслить наперёд.       — Да? И что же ты интересного можешь мне сказать насчет этого? — спросила черноволосая, отходя подальше от фортепиано и вставая почти вплотную к Максу. — Думаешь, что я очень сильно мечтаю объединиться с тобой? Да ты так испоганил мою жизнь, что я бы тебя даже при обстреле в дом свой не пустила. Ты так говоришь, будто всех тех издевательств с твоей стороны надо мной и вовсе не было! Тебе стоит заучить, что такое нельзя забыть и оставить без внимания, Тарасенко.       — Подожди, а причём здесь это? Я тебе объяснял уже тысячу раз, что нам стоит объединиться ради общей выгоды. Я уверен, что тебе ещё не сказали про следующий этап, но не волнуйся, я сегодня очень добр к тебе. Так что тебе повезло, ведь мне сообщили о всей программе заранее, — усмехнулся парень, немного отстраняясь от Оливии, чтобы избежать этого отвратительного близкого контакта между ними. — В первом этапе нужно будет распределиться по парам и сыграть на двух разных инструментах одно произведение. Те четыре уходят в полуфинал, поэтому их ты учишь в последнюю очередь. Я уже разузнал какие там будут пьесы, так что нам осталось лишь…       — Может ты уже прекратишь весь этот цирк? — спросила брюнетка, перебивая шатена на половине рассказа. — Если ты так хотел подставить меня, то не делай это хотя бы за спиной, Брайн. Хотя, какая уж разница… Ниже дна ты всё равно уже опуститься не сможешь.       — Опять подозреваешь меня во всём? — с возмущением спросил Тарасенко и, раскинув руками в стороны, хмуро посмотрел на девушку. — Это уже начинает знатно бесить, Стар. Почему ты просто не можешь поверить мне? Неужели так трудно просто выслушать весь план? Тебе стоит прикусить свой язык и слушать людей до конца, когда они пытаются помочь тебе.       — Может ещё и сопли тут свои развесишь? — фыркнула черноволосая, скрещивая руки на груди. — Не говори ерунды. Такие люди, как ты, не способны меняться. Так что: либо сейчас ты говоришь всё как есть, либо я уезжаю домой, потому что меня уже и так заждались, пока я торчу здесь с тобой.       — Не ворчи, Стар, — закатил глаз Макс, тяжело вздыхая и надеясь, что на этот раз Оливия сможет выслушать его до конца. — Ты и сама отлично понимаешь, что мы с тобой лучшие ученики здесь, поэтому остальные попросту не смогут сыграть вместе с тобой из-за своего небольшого опыта. У тебя достаточно своеобразная манера игры, а за все те года совместной учёбы, я успел изучить тебя от и до, поэтому мы с лёгкостью сможем пройти в следующий этап.       — Они из других школ, но это же совсем не значит, что они играют хуже нас. Причём один из них смог разделить первое место со мной и сыграл ни капли не хуже. Как уж его там звали… — задумалась девушка, перебирая в голове тысячи имён, среди которых было одно единственное правильное. — Витя… Вова… Влад! Точно, он же опередил тебя, да? Не смотрела его выступление, но раз его выбрали, то значит ты в полном дерьме, дорогой, — усмехнулась брюнетка, наблюдая за хмурым взглядом парня.       — Вот именно, ты не слышала как он играет, а этот Влад сыграл безобразно! — возмутился Тарасенко, вспоминая своего брата-близнеца, который смог опередить его на пару очков и занять первое место. — В его манере игры абсолютно нет никакой техники. Он своими тончащими пальцами еле-еле перебирает по клавишам, что уж тут говорить о хорошей музыке. Поэтому я хочу повторить тебе ещё раз, я — самый выигрышный вариант для тебя, — твёрдо проговорил шатен и пошёл к выходу, открывая дверь и пропуская Оливию, из вежливости, вперёд.       — Ну что, тирада, которую ты так резко обрушил на меня, закончилась? — спросила Стар, заметив небольшой кивок от Макса. Ей и не нужно было слышать ответа. Она бы всё равно ушла, ведь всё, что сказал ей сейчас Брайн, является самой огромной ложью. Неужели он и правда думает, что она поверит его словам?       Черноволосая направилась к выходу, где её уже давно ждала Тамара, облокотившись на стену рядом с входной дверью. В это же время Тарасенко сжал руки в кулак, оглядываясь по сторонам и замечая запыхавшегося парня, который стоял недалеко от шкафчика с принадлежностями, напоминая точную копию Макса. Влад перевёл взгляд на своего брата и вопросительно посмотрел на него, указав головой в сторону брюнетки, которая уже выходила из консерватории. Шатен закатил глаза и слабо кивнул, пока парень в очках лишь улыбнулся и скрылся за поворотом.       — Я же говорила, что игра тебе пригодится. Занятия ещё никому вреда не приносили, тем более тебе, — сказала женщина, выводя Оливию из учебного заведения.       — Я это и так знаю, — ответила девушка, фыркнув и закатив глаза от абсурдности этих слов. Возможно, обычные занятия и правда никому не вредят, но то, что приходилось переживать черноволосой каждый вечер, переходит абсолютно все границы.       — Не зазнавайся, — женщина дёрнула дочь за руку, направляясь к своей машине. — Ты не талантлива, не нужно завышать собственные способности, дорогая. Если бы я с тобой не занималась раньше, то сейчас бы у тебя ничего из этого не было. Я же учила тебя, не стоит гордиться тем, чего нет, Оливия.       «Тем чего нет…» — самая настоящая ложь, которую Бритч произносит своей дочери на протяжении всей её жизни. Знакомые брюнетки при любой доставшейся возможности говорят, что та невероятно талантлива. Так неужели Тамаре так сложно порадоваться за собственную дочь? Она смогла пройти дальше и утёрла нос Тарасенко. Да ей за такое ноги расцеловать должны были. Стар столько сил вложила в свои способности, и после всего этого ей будут продолжать лгать? Она знает, что талантлива.       — Но в этот раз я одолела Макса, да ведь? — немного скривилась девушка, открывая дверь машины и садясь внутрь. — Ты вообще видела как я играла? Такое чувство, что ты попросту пропустила половину моего выступления.       — Меня больше волнует то, почему ты не послушала меня, — женщина села за руль и повернула ключи в сторону, начиная заводить авто. — Ты хоть поняла, что это мерзавец сделал? Если будешь так легко относится к нему, то он раздавит тебя как крохотную букашку, не сомневайся. Тарасенко уже плохо настроен против тебя. То, что он скинул твои ноты — это только начало. Стоит ожидать от этого мелкого всё что угодно, поняла?       — Поняла… — ответила девушка, опустив голову и начав рассматривать свои тёмные кроссовки. Почему она не может признать, что Оливия в тысячу раз сильнее этого Тарасенко. Да она сыграет лучше, даже если тот попытается завязать ей глаза. Черноволосая вслепую способна воспроизвести любое произведение так, чтобы любой профессиональный пианист мог бы только позавидовать.       По приезду домой ничего не изменилось. Тамара стояла над своей дочерью, останавливая её игру при любой малейшей запинке. Лишь одно неверное нажатие и рука с указкой вздымалась вверх, ударяя брюнетку по спине или рукам. На коже проступали бардовые пятна, пока кровавые капли стекали по рукам, впитываясь в одежду и навсегда оставаясь на ней.       Волосы девушки растрепались в стороны, а её голова то и дело вздрагивала, пока слёзы стекали по красноватым щекам. Как же хотелось сбежать отсюда, вот только выбора у неё совсем нет. Даже если брюнетке удастся уйти, то она и дня не сможет прожить на улице одна, без чьей-либо помощи. Ей никто не поможет. Никто не даст надежду на дальнейшую жизнь.       — Почему ты не можешь понять меня?! — выкрикнула черноволосая, вставая со своего место и ощущая огромное жжение в области всего тела. — Мне не нужен этот конкурс! Я хочу жить, как все нормальные люди и… — не успела Стар договорить, как на её коже появился ещё один кровавый след, пока она сама скручивалась от боли пополам и взвывала от каждого последующего удара.       — Молчи! Разве я позволяла тебе продолжать этот глупый разговор? — переходила на крик Тамара, продолжая прилагать силы для наказания дочери. — Я не хочу ни единого слова слышать от тебя! Ты наглая ленивая дрянь! — за каждой фразой следовал ещё один удар.       — Мам, прекрати, пожалуйста! — кричала, что есть силы, девушка, хватая ртом воздух и стараясь успокоиться. Страх окутал Оливию с ног до головы, заставляя её поджать голову и начинать прикрывать своё худощавое тело руками. Всё жгло от ужасной боли, а брюнетка продолжала опускаться на пол, крича от нестерпимых мучений.       — Играй! Играй ещё раз! — кричала во всё горло женщина, в то время как её лицо начинало приобретать бардовый оттенок, пока глаза передавали лишь пустоту, будто и в самом деле были сотворены из стекла. — Играй я тебе говорю! — Бритч крепко ухватилась за чёрные волосы девушки и ударила её об корпус фортепиано, стараясь усадить дочь за инструмент.       Стар никак не могла прекратить задыхаться в собственных слезах, пока руки вжимались и упирались в клавиши, стараясь удержать равновесие и остаться в сознании. Ещё несколько ударов прошлись по спине, а мир вокруг словно замер. Перед глазами расплывалось изображение матери, которая хлопнула крышкой фортепиано перед пальцами девушки и с ярым возмущением вышла из комнаты, хлопнув дверью и оставив Оливию в одиночестве.       Через щель из окна проступал еле видимый свет от солнца, пробежавшийся по телу брюнетки, пока та полностью сползла на пол, утыкаясь лицом в колени и начиная кричать в них, что есть мочи. Невероятная обида таилась в груди. Она копилась каждый день словно снежный ком, заставляя ненавидеть Тамару всё больше и больше. Голова будто бы раскололась на две части, а кровь никак не могла остановиться, продолжая стекать на деревянный пол и впитываться в его поверхность.       Оливия повалилась на пол, поджав ноги под себя и прикрыв лицо ладонями, пока всё тело дрожало, начиная походить на предсмертные конвульсии. Выхода нет. Она продолжит жить здесь, пока кожа не сможет слезть с неё до конца, позволяя всем рассмотреть внутренности её безжизненного тела, оставленного посреди комнаты и заброшенного на долгие годы.