Пусть скажут, что разум мой бредит, Но кажется мне и сейчас — На четверть из воска и меди Граф «Д» — это кто-то из нас. Не жмут ему ноги ботинки, И шляпа как будто как раз, И ласково смотрит нам в спину Его немигающий глаз. О, как он чудовищно весел, Как ровно печатает шаг, Ах если б, ах если б, ах если б, Ах если б всё было не так. Как будто кто выпустил джина, Тугие узлы развязал, Как будто стальные пружины Вращают большие глаза. И выдать себя не желая, Скрывю дрожание рук, В холодном кольце ожидания Она как натянутый лук.
«Галичья гора»
— Папенька, я прав… — Довольно! Из-за этой проститутки ты могла умереть! — мужчина отошёл от окна. — Негоже юной барышне вот так расхаживать одной по ночам. — Господин, граф Дашков пожаловал, — монотонно проговорил Филипп. — Не говорите маменьке. — Не скажу. Но больше никаких расследовании, пусть этим занимаются другие. — Хорошо. Дождавшись пока шаги отца стихнут, Романов вышла из комнаты. — Дашенька! — Дарья Мельникова отскочила от Романов, словно от огня. — Ваш батюшка приказал вас не выпускать. — Не выпускать? Дарья кивнула. «Просто прекрасно! Меня сделали узницей в собственном доме! Но как я оказалась здесь? Вчера ведь… Одежда, причёска, рубин…это был кто-то из высшего света! Точно!» — Маменька! — Романов практически взлетела на второй этаж. — Вы говорили, что нужно нанести визиты старым друзьям. Давайте пригласим их всех к нам сегодня. — Моя дорогая…это прекрасная идея.*
При виде графа Дашкова вечно хмурая Дарья Мельникова чуть заметно улыбалась. Это наталкивало на некие мысли, но Романов не придала этому значения. — Дашенька, кто это? — Граф Дашков — он состоит в отделе расследований при императорском дворе, в последний раз… — Не успела Дарья закончить, как Романов уже скрылась за дверью кабинета папеньки. «Дашков…значит он точно знает, что происходит в городе и та тварь…» — Граф, позвольте представить моя дочь — Виктория. Чудесная девушка, совсем недавно вернулась из-за границы, владеет пятью языками… — Папенька, прошу прекратите, мне право неловко. «У него разные глаза. Он что принюхивается? Показалось? Нет. Значит…ищейка, как тот поляк? Нет, не может быть. Это ведь Россия. Здесь только Распутин обладает даром…» Но на всякий случай, Виктория осторожно откупорила крышку флакончика с вербеной, подаренного ей три года назад в Праге. — Расскажите о вашей работе. — Виктория перешла в «наступление». Дашкова аж передернуло. — Не хотите? — Почти искренне изумилась Виктория. — Или не нравится вербена? — Дмитрий, прошу её простить, за границей её воспитанием совсем не занимались. Моё упущение. Виктория, немедленно убери эту гадость! Дашкову и правда стало дурно. Он был слишком чувствителен к ароматам, а эта «гадость» перебила ему абсолютно все запахи. — Простите. Но у меня, правда, очень важное дело. — Виктория протянула грамоту, подписанную именем Её Величества, — Я хочу работать под главенством графа Дашкова. — Исключено. — Тогда я буду терроризировать вас до конца ваших дней. — Виктория поймала грозный взгляд отца. — Шучу, папенька, шучу. — Обратитесь к Свечникову.*
— Я знала, что вы согласитесь, — Романов села в карету. Романов напросилась с Дашковым, тот же вовсе не хотел возиться с девчонкой, но приказ, есть приказ. Но всё же Дашков, решил заглянуть вечером к Юсупову и уточнить, нельзя ли избавиться от неё. Конечно не убить, но отстранить от дел или перевести куда…а там может сама помрёт. Из раздумий его вывел голос Романов. — Куда мы едем? — К Руневскому. — Кого-то ищем? — Женщину. — Жена? — Нет. — Лучше пойти туда кому-то одному, нежели устраивать обыск, не так ли? — Нет, — отрезал Дашков. На свой страх и риск, Романов продолжила: — Если надеитесь её учуять, то не выйдет. — Но так и не дождавшись ответа, Романов приказал остановить карету, — Я вернусь домой. С облегчением вздохнув, Дашков отвернулся в противоположную сторону и с «интересом» наблюдал за серыми тучами, которые уже третий день висели над Петербургом. Он не видел, как Романов забирает одну из его лошадей и уезжает.*
— Господин Руневский! Руневский! — Романов на удачу вбежала в первую попавшуюся дверь. Перед ней сидела та «тварь» вместе с мужчиной, которого она недавно хотела застрелить в переулке. — Это вы… — Романов сделала шажок назад. — Молю вас, только снова не подайте в обморок. — К-к вам едет граф Дашков. Он ищет девушку, женщину. — Свечников указал на лестницу. — Я-я её забираю. — Интереснейшая особа. Следила за мной пару недель назад. — Руневский повернулся к Свечникову, ожидая продолжения, но его не последовало. — И мне посоветовала обратиться к врачу, — Руневский медленно пошёл в сторону лестницы. Виктория побежала по лестнице, но наткнулась на закрытую дверь. — Откройте! Милая, вас хотят убить! К удивлению Руневского, щелкнул замок и Алина предстала перед девушкой, хотя перед ним она лишь захлопывала дверь. — Милая, надо идти. — Голос у Романов изменился, она стала более убедительной что-ли. — Нет, если меня убьют, так будет лучше. Посмотрите, я стала монстром! — Что же вы с ней сделали, — ни к кому не обращаясь, проговорила Романов, не разрывая зрительного контакта с Алиной, — Идём, милая, идём. — И Алина сделала шаг, потом ещё и ещё. И вот они уже ехали к дому Романовых.*
— Не волнуйтесь, вас не будут здесь искать. — Я не боюсь смерти. — Вы не хотите быть… «А кто же она?» — Да! Я хочу вновь стать человеком, а не этой кровососущей тварью. «Значит, они появились и в России.» — Я знаю, как всё исправить, но нужно время. Алина, будто ожила: в глазах появился радостный огонёк, уголки губ приподнялись. Но счастье длилось недолго, внизу объявили о прибытии графа Дашкова.