Призрачный сад

      Казначей монотонно докладывал о расходах на содержание дворца за прошедшую зиму. В этот год она выдалась особенно холодной. Морозы жестоко терзали империю, истощая города. Люди едва сводили концы с концами. Многие деревни массово голодали. Сейчас же все пророчили тёплую весну и было это основано на реальных фактах или же все эти слова стали единственной вещью, которая помогала людям жить дальше и поддерживала их дух, императрице было не ведомо.       В висках начинало случать. Голос мужчины, что не переставал говорить уже порядком надоел и когда он наконец закончил рассказ (который казалось будет длиться вечность) и почтительно поклонился, Мэй едва удержалась от облегчённого выдоха.       Императрица поднялась с места и все подорвались вслед за ней.       — Благодарю вас. На этом мы закончим.       Каждый глубоко склонился перед императрицей и поспешил ретироваться из поля зрения. Мэй, опираясь на золочённый посох, вышла из душного зала.        Улица встретила ее весенней прохладой. Ветер принёс с собой запах цветущей сирени, что в этом году распустилась куда раньше положенного. Белые лепестки, срываемые порывами воздуха, долетали до Мэй, опадая на расправленные плечи, покрытые дорогой тканью, расшитой золотом.       «Природа все же решила смиловаться над людьми и даровать им, то чем были заполнены их мысли и мечтания больше полугода.»       — Императрица.       Сино-Одори вышла из-за поворота, вырывая Мэй из ее мыслей. Девушка почтительно склонилась перед правительницей и аккуратно осмотревшись, выпрямилась.       — Ты теперь такая занятая, что я никак не могу тебя найти.       — Что-то случилось? Неужели тебе запретили заходить на кухню или прознали, кто среди ночи еду таскает?       Дурное настроение улетучилось стоило обитательнице леса появиться в поле зрения. Мэй задорно ухмыльнулась.       — Кто же мне что-то запретит? Я приближённая императрицы и едва поперёк моего слова кто-то пойдёт. — Сино вздернула бровь и довольная собой улыбнулась, — А еду с кухни не я брала. Сколько раз говорить?       — Я тебе верю, верю. — Императрица повела плечом и плотнее запахнула ворот кимоно. — Так для чего ты искала меня?       Сино-Одори снова за озиралась и убедившись, что никого по близости нет, вынула из рукава свёрток.       — Вчера я была в городе. Следила за тем какое тофу во дворец покупают. Этим чурбанам ничего не доверишь, а я не позволю, чтобы нашу лисичку лишили ее любимого лакомства. Ну и заглянула в тайник, а там вот это было.       Девушка передала свёрток в руки женщины, которая тут же спрятала его в рукав. Мэй благодарно улыбнулась и обняла Сино-Одори свободной рукой.       — Спасибо тебе огромное.       — Рада, что тебя это порадовало. Последнее время ты совсем хмурая стала. Это плохо на здоровье сказывается. Прошу меня простить, императрица, я вынуждена приступить к выполнению своих обязанностей.       Увидев вдалеке фигуры стражников Сино-Одори склонилась в поклоне и поспешила удалиться, задорно подмигнув женщине.       Мэй неспешно пошла к закрытому саду. Это место полюбилось ей с первого года ее пребывания во дворце и с тех пор стало местом единения с самой собой и площадкой для тренировок и медитаций, которые они не бросала не взирая на травму. Это было тем немногим, что осталось у неё от прошедших лет.       Присев в беседке на одну из подушек, женщина вынула свёрток и спешно его развернула. Тонко и изящно выведенные иероглифы грели душу. Среди наставлений о новых приемах использования магии, мелькала нежность к кицунэ, что до сих пор не покинула дзенина.       В душе неприятно скребло. Она не видела его больше пяти лет. На каждом лежала забота и ответственность за множество людей и они понимали это, как понимали, то к чему приведут эти отношения. От этого не становилось легче.       Приближённые к ней часто тонко намекали на необходимость замужества, но как можно было объяснить им, что она видит рядом с собой лишь одного мужчину и лишь его хочет называть мужем. Каждый вечер, стоило только Мэй остаться наедине с собой голову заполняли мысли о беловолосом колдуне, что пленил ее до конца долгой жизни. Она вспомнила его голос, руки с тонкими пальцами, поцелуи и шепот, нарушающий тишину ночи.       Сердце разрывало от тоски. В уголках глаз скопились слёзы. Они сказывались по щекам и несколько капель упало на пергамент размывая чернила. Мэй закрыла рот ладонью и тихо расплакалась. Плечи сотрясались от частых вздохов, а слёзы, не останавливаясь капали на роскошное кимоно.       Она обладала всем, о чем можно было мечтать: уважение, власть, несметные богатства и почти безграничные возможности. У неё не было лишь одного: любимого человека рядом. Порой холодными ночами становилось до невозможно одиноко и Мэй взмахивая хвостами, легко перепрыгивала через окно и неслышно ступая лапами, выбегала в лес, за пределы дворца, где бродила до тех пор пока солнце не начинало отгонять сумрак.       Женщина смахнула с покрасневших глаз последние слёзы и распрямила плечи. Ее взгляд направился на цветущий сад и замер, позволяя насладиться красотой природы.       Белая сирень покачивалась на ветру, донося до императрицы сладкий запах.