Привкус ядерной пыли

Нечего и удивляться, что Киллер мне больше ничего не рассказал: ни на прямые вопросы, ни, тем более, на попытки зайти издалека. Было бы куда страннее, если бы этот монстр завел задушевную беседу, а потому, довольно быстро я сдалась, стоило в мыслях вырасти догадке, что, быть может, он просто видел его когда-то, слышал о его работе еще до нулевого события, а то и вовсе брал меня на эмоции... Я предпочла оставить это на потом, но не могла избавиться от ощущения, что обо мне здесь знали гораздо больше, чем я вообще могла себе представить. Киллера я теперь опасалась едва ли не сильнее прежнего и после каждого проведенного с ним дня чувствовала себя катастрофически вымотанной, выжатой эмоционально до состояния на грани апатичности. Постоянно держать его в поле зрения — изматывало, вносило сумятицу в мысли, сбивало с толку и мешало сосредотачиваться на исследовании нового окружения. Но, удивительно, что в этом нашлось свое преимущество. Сон... После таких тренировок, стрельбы и его странных, частенько жестоких шуток, организм вырубался едва ли коснувшись кровати. С Дастом — диаметрально наоборот... Физическое истощение к концу дня сметало все мысли, и даже страх, казалось, забивался в угол, подальше. В сопровождении его преимущественного молчания и долгого взгляда. Хотя, разговоры с ним, бывали, хотя и реже, но продуктивнее. Но это ни коим образом не отметало моего перед ним благоговейного трепета... Который степенно переходил в состояние привычного чувства настороженности. Неплохое сопровождение в нашем мире: быть начеку еще никому не вредило. Но стоило мне потерять эту ниточку сосредоточия, как это живо подмечали и этим пользовались: Киллер не упускал случая влезть в личное пространство, пусть уже и не настолько нагло, Даст давил психологически, филигранно и точно подлавливая в разговоре на любой мелочи, а потом сканировал взглядом полным удовольствия мое недоумение или испуг. На мою жизнь, вопреки всему, никто не покушался. Это успокивало, дарило надежду и взращивало во мне былую уверенность и желание помочь монстрам, за которых я всегда была готова постоять прежде. И в один из дней, когда особенной тишиной резало слух ранним утром, что означало, что пустошь спит в редком штиле, меня поставили в первый в моей жизни рейд с важнейшей задачей: захват людей. Даст знал, кто именно, когда, зачем и почему перемещался по пустоши в караванах, и знал, кто конкретно нам нужен, а потому пойти собрался лично. То ли, чтобы контролировать мои действия, то ли с целью недопущения никаких ошибок своих подчиненных, которых с нами отправилось еще трое. Подняли меня ни свет не заря, но в привычку вошло быть взведенной пружиной, и готовность моя отсчитывалась с армейской скоростью и собственным пульсом вместо секундной стрелки. Одежда была все такой же, а вот сопровождающий изменился. Это был высокий монстр, похожий на койота или лиса с драным ухом и бельмом в глазу. Молчаливый, одетый в серый балахон, вместо приветствия прорычал, что Даст ждет у выхода. На шее висел респиратор, и я даже забеспокоилась об отсутствии такового у меня, равно как и о том, почему меня вдруг встретил незнакомец, а не уже ставшие относительно привычными скелеты. Но стоило пройти через череду коридоров, спускавшихся угловатыми, ломанными изгибами куда-то вниз, стало ощутимо понятнее: Даст держал в руках респиратор, ровно такой же, что накрывал его нос и рот, а через предплечье был перекинут плащ, в какие были одеты все присутствующие для вылазки, о которой мне сообщили вчера в самый последний момент, не дав времени на какие-либо расспросы. Инструкцию зачитали — и на том спасибо, в пустоши я уже бывала, так что изменений меня в этом особенных не ждало. По крайней мере, так я себя успокаивала в ночь, не выспавшись совершенно. Стоило мне подойти к лидеру, как он спокойно самолично надел на меня респиратор, попутно раздавая короткие указания идущим с нами рейдерам, в руках которых внушительно лежали приклады винтовок, а лис, что привел меня, держал лапу с когтистыми длинными пальцами на поясе, увешанном холодным оружием, которому бы и Киллер позавидовал. Последний, судя по всему, оставался здесь, в резервации, в качестве заместителя, что и радовало, и напрягало разом, стоило ощутить касание пальцев Даста к моей шее, где он нарочито медленно закреплял ремешки. Следом на плечи легла накидка, подобная таковым у них, а руки чуть сжали поверх, заставив стоять ещё ровнее, хотя, казалось, что в мою спину и так воткнута шпага — такой прямой та была. — Идём. Леви, держишься меня. Люди должны увидеть тебя в первую очередь, — дал скелет короткую команду, приглушенную респиратором. Трое монстров, два других из которых напоминали пустынных ящериц, шли за нами. Даст настойчиво одним касанием к локтю дал понять, чтобы я была рядом. Оружия мне не полагалось, но лис с ножами, которого звали Конал, сунул мне в руки мелкий рюкзак, в котором лежали мелочи вроде воды или перевязочного комплекта. Как долго нам предстояло пробыть в пустоши зависело от условий, которые пока что складывались благоприятно. Затвор мелкой двери напоминал засов: большой, металлический, ржавый. А пустошь поприветствовала редким солнцем сквозь пленку песочной пыли, окрасившей небо в персиковый оттенок, будто дымом далёкого пожара прикрыло куполом окружавшее пространство. Берцы тут же утопли в песке, а дыхание сбилось звоном натянутых нервов и памяти о том, как именно я оказалась здесь. Это была та самая дверь и тот самый участок — позади нас осталась странная, высокая стена. Мой взгляд невольно скользнул к примерному клочку земли — месту моего несостоявшегося убийства, словно вот-вот я готова была увидеть там старые, огромные пятна крови, вопреки изменчивости пустыни. Ожидаемо, но ничего там не было: лишь рыжий, блеклый песок, изредка поднимаемый с холмистых участков и кочек, разносился шлейфами ветров. Мое лёгкое замешательство и внимание тут же перехватило чужое. Даст покосился двухцветным зрачком и глухо что-то сказал, но разобрать из-за маски на лице было невозможно, а вот отвлечь — запросто. Я покладисто опустила взгляд почти в ноги, всматриваясь в песок и затем, старалась глядеть в даль, ища силуэты за изгибами барханов, перекинувших гребни через редкие здесь руины. Те графитным, занесённым пылью частоколом изредка вздымались мертвенными остовами, будто скелеты давно умерших, обугленных катастрофой чудищ. Поверхность глотала шаги, а в ушах слышался лишь звук дыхания через респиратор — тяжёлые выдохи и долгие вдохи. Лёгкое уже не болело, но даже так дышать было некомфортно. Раньше мы ходили в пустошь за ресурсами, коих в окрестностях людского исследовательского центра находилось не так уж много, но тем не менее я была привычна к этой местности за столько лет. Знала, какой тяжелый здесь воздух, и как плохо работали подобные маски для защиты органов дыхания от ядерной пыли, которая без специального лечения быстро превращала внутренности в кашу. Глаза особенно защищать было нечем, спасала возможность промыть их позже уже в резервации да пореже выходить на улицу. После однократной вылазки длиной в один день глаза сильно слезились ещё трое суток, так что морально я готовилась к любым вариантам развития событий и всматривалась в окружение с вниманием, достойным хищника. И вот, когда пейзаж уже приелся, а желудок нестерпимо скручивало желанием есть, кое-что изменилось. Движение... Далеко впереди, между двух перекошенных скал, в которых ветром вылизало своды круглых пещер, темневших провалами пустоты, двигались темные точки. Караван, довольно маленький: замыкали всего два внедорожника, по центру — неразличимый из-за покрывшего его слоя пыли грузовик. Они двигались крайне медленно: скорее всего впереди песок был очень рыхлым, вязким. Такие пятна, почти зыбучих песков, встречались повсеместно, меняли свое положение, подобно берегам озёр или рек и занимали огромные площади пустоши. Мало кто любил ездить через них — обычно к такому шагу двигала необходимость поисков редких ресурсов, вроде старых солнечных батарей в заброшенной части уничтоженных городов. Даже ходить через них было бы легче, чем везти тяжёлые, бронированные автомобили, чья обшивка часто включала в себя свинец в попытке таким образом защититься от редких, но опаснейших участков с зашкаливающий радиацией. Монстры оглядывали другую часть горизонта, и мне пришлось тронуть Даста за локоть, привлекая его внимание и интерес. Указала на дальние точки и дышать стала реже, хотя сердце заходилось в диком ритме предвкушающего волнения. — Умница, — протянул монстр, коснувшись моей спины. Остановился и кивнул сопровождавшим нас ящерам и лису, те рысцой отправились в сторону, к высоким утесам каменистых скал в стороне, оставив нас вдвоем. На другом краю горизонта стеной дымки, ещё пока еле различимой, но уже до одури опасной, маячили признаки песчаной бури. Дойдет сюда или заденет по касательной — нельзя предсказать, а потому упускать ее из виду тоже было непозволительно. — Они не станут участвовать? — я проводила их взглядом, отмечая, как удачно цвета их плащей сливались с пыльной тенью, маскируя присутствие рябью рыжих и серых пятен. — Большое число монстров может спровоцировать атаку без шанса на диалог. Нам нужно именно второе, чтобы напасть самим, идя в упреждение. Кого спасать, а кто достоин смерти – ты поймёшь сразу, как увидишь, не утруждай себя вопросами, — спокойно и медленно разъяснил монстр, взгляд ввинчивая в приближающуюся небольшую колонну машин. Я затаилась рядом с ним, и впервые за всё время я ощущала страх не перед монстрами... Пугало приближение тех, кто так или иначе был причастен к ужасам этого мира, а, возможно, и к попытке моего убийства. Сердце заходилось в ритме адреналина, участив дыхание, но я все равно упрямо держалась, стараясь ориентироваться на Даста рядом и вспоминая все уроки, преподанные мне Киллером. Лицом к лицу, тихо и крайне внимательно, не упуская внимания боковым зрением. Минута, пять, десять... Машины почти поравнялись с нами, взметывая за собой пыль, путавшуюся клубами с маревом горячих дюн позади. И прежде, чем начался диалог, я увидела через лобовое, мутноватое стекло лицо, позабыть которое не смогла бы при всем желании. За рулём был Лим... Предатель... Страх заменился на ярость, тугую, холодную и хлесткую, застилающую все прочее. Он видел меня, поклялась бы чем угодно, видел... В руке его оружие я различила скорее на инстинктах, нежели зрением, что логично. Этому скользкому ублюдку не выгодно было показывать коллегам мое внезапное воскрешение. Для него это лишь шанс возвыситься в глазах Нерона, на которого он трудился так хитро и абсолютно бесчеловечно. Я почти неосознанно, словно во сне, толкнула Даста в сторону — выстрел резанул слух гулким свистом пули... Все слишком быстро, неожиданно, кто начал стрельбу первым было уже неважным. Монстр, которого я уберегла от попадания пули уже отправил ответные, громко, точно, четко в цель... Кровь запачкала лобовое стекло первого автомобиля. Водитель грузовика позади выпрыгнул из транспорта, перекатившись по пыльной земле и просто ломанулся в пустошь, без всякой попытки дать отпор. Даст метнулся в сторону так быстро, что я едва успевала реагировать, жалела, что была бесполезна, но... У грузовика лежало потерянное водителем оружие, смутно различимое в пыли, и я кинулась туда. Рванула ланью, без оглядки. — Леви! — злобно рыкнули в спину, но я не слушала, единственным голосом был бьющий в крови адреналин. Схватив огнестрел и перезарядив его я тут же с трудом увернулась от кинувшегося ко мне человека, яростно желавшего вырвать оружие, которым я не преминула воспользоваться. Выстрел — мертвец. Из замыкающего внедорожника выскочили ещё люди, и я поспешила обратно к Дасту, и когда его уже обступили со всех сторон, я буквально влетела между ними, загораживая собой скелета под изумленные взгляды врагов. Знакомые лица, кажется, мы работали вместе, но... Черт, среди них с не меньшим изумлением на меня смотрел... — Дориан? — Леви? Так это действительно была ложь... — голубоглазый, коренастый мужчина с выбеленными волосами тут же дал команду. Оружие второй стороны было с недоумением опущено, но я все ещё целилась в чужое сердце. Руки дрожали, а сердце колотилось почти с болью. Запястьев коснулась рука монстра, мягко опуская мои и вытягивая из них пистолет. — Вот так... Ведь гораздо лучше говорить без прямого огня, верно, детка? Спокойно, — разноглазый монстр фыркнул с неприсущей ему веселостью, но взгляда с оппонентов не спускал. Позади тенями выросли Конал и два ящера, чьи имена были слишком труднопроизносимы для меня. Теперь мы были на равных, если не считать того, что в грузовике могли быть ещё люди, но пока что перед нами стояло всего четверо. — Я так и думал... Лим молчал, и я понял, что все не так просто с этой историей о твоём, якобы, убийстве. Ни доказательств, ни мотива, впрочем, чему удивляться, — Дориан смотрел на меня во все глаза, а его приятели и не думали больше поднимать на нас оружие, спокойно до странного убирая его в кобуру. Монстры же позади нас методично переложили винтовки за спины, но вид имели не самый доброжелательный. — А как Селеста? Про Джаса не спрашиваю... С ним все ясно, — поинтересовалась, переживая, что девушку могли отправить под суд, но потухший взгляд мужчины резанул по душе болью... Ох, нет... — Прости, милая... Сама знаешь, все раскрылось. Мне лишь чудом удалось сохранить тайну и продолжить твое дело уже без ведома Лима. Я притворялся неплохо, он даже в рейд меня взял. Не зря, как я погляжу, — мужчина недобро сверкнул взглядом в притихший джип чуть поодаль, лобовое стекло которого было забрызгано мерзкой кровью этой твари. Я все ещё нервно выдыхала, пытаясь вколотить во всполошенный разум мысль о том, что Селесты больше нет. Даст, будто чувствуя мои трудности, решил взять инициативу переговоров на себя. — Не будем разочаровывать ваших лидеров в представлениях о нашей жестокости. У вас два варианта: провести безумное время здесь и похоронить себя в песках или пойти с нами, присоединиться... и попытаться оседлать возможность все вернуть обратно, — уверена, если бы не респиратор, то все бы увидели странноватую улыбку Даста, тень которой я заметила в тот момент в его хищном взгляде. А позади вздымалась приближающаяся стена пыльного шторма. Ветер вел свою игру, меняя траекторию, словно паруса наполняя ядерной смертью, чье близкое дыхание взметалось предупредительными отголосками первого дуновения. Опасность здесь была в каждом шаге, таилась в пустоши с течением времени, которого на раздумья Дориану не мог дать никто: ни Даст, ни пустыня. — Мы рады принять вашу сторону, Даст. Тем более теперь, видя нашу Леви живой и невредимой, — доброжелательно заверил мужчина, оборачиваясь к товарищам, что с готовностью кивнули, во все глаза глядя на меня. Будто моя жизнь была для их глаз чудом, бо́льшим, нежели надежда, за которую мы пытались бороться. Жизни не пожалеть, но достигнуть цели... Так мне думалось в тот момент. — Она больше не ваша, — сказал, как отрезал, вместе с остриём фразы накинув полог напряжения на разговор и пустив холод по спине, несочетаемый с жаром песков вокруг нас, — Конал, позаботься о том, чтобы наши гости добрались до резервации. Оружие забрать. Остальное ты знаешь. Леви — со мной, у нас есть ещё дело. Я кивнула ободряюще встреченному другу, прошедшему проверку на мое доверие, как минимум, и опасливой тенью скользнула за Дастом, уверенно ушедшим к одной из машин, в которой, по счастью, не было трупов. Меньше всего я бы хотела смотреть на мертвое, обезображенное лицо предателя — Лима. Оставаться наедине... Страшно... Я ослушалась прямого приказа Даста, хотя и спасла этим если не жизнь, то от ранения точно. Казалось, сядь я во внедорожник — дорого отдам, но выбора опять не было. Дверь хлопнула, запирая меня внутри с хищником. Респиратор сняла все ещё дрожавшими руками, сжимаясь в комок, стоило рядом сесть монстру и повторить мои действия. Сердце стучало громче, чем двигатели автомобиля и грузовика снаружи, что увез товарищей в резервацию, оставляя позади нас: меня, Даста и пустошь. Взгляд двух цветов жег охру моего почти до боли, но я держалась, встречая его напрямую, хоть и виновато. — Даст, прости... Тебя бы ранили, — я мельком пробежалась взглядом по его телу, с облегчением вздыхая, понимая, что он действительно был цел. И тут же сбито дыхание. Касание... Даст рукой провел от ключиц до моего живота, заставив заполошенно таращиться на него: что делать? Отстраниться, выпрыгнуть из машины, оттолкнуть? Все варианты сиреной звучали наперебой, напоминая панику, которую я с трудом сдерживала, стиснув зубы и сомкнув ладони на коленях, впившись в них до побелевших пальцев, которые накрыла его рука. Накрыла, да так там и осталась, властно призывая успокоиться. — Тшшш... Ты сама то не ранена? — монстр смотрел... так до странного честно, без той улыбки, что прежде обещала безумие и фантомно отдавалась болью в проткнутом им ещё в лаборатории плече. Он словно проследил за мыслями, пугал этим, коснувшись того самого места и чуть сжимая, растолковал мое молчание фактически верно. Я все ещё была в шоке. Помотала головой, давая, наконец, ответ, которого он ждал терпеливо. Руку убрал не сразу, стянул с моей головы капюшон, по волосам провел, зарываясь в пепел прядей фалангами, бережно, но тут же отстранил руку, будто обжегшись, хотя собственным взглядом терзал подобно клейму, до боли стиснутых зубов. Мотор зашумел оборотами, и машина тронулась, качаясь на песчаных неровностях, поворачивая от тропы, которой мы шли к скалам, где темнели провалы вылизанных ветрами пещер; к ним лидер резервации монстров стремился с неизвестной мне целью, а спрашивать я не решалась. Все равно узнаю, как доберёмся, а в тихом неведении я хотя бы немного, но смогла отдохнуть, постепенно ощущая, как уходило напряжение после пережитого. Первая прямая перестрелка, о которых прежде я лишь слышала от тех, кто ходил в нечастые рейды, никогда и не представляя прежде, что не только стану их непосредственным участником, но и сама... убью... Воздух в машине был достаточно чистым, шел через фильтры воздухозаборников, которые при необходимости можно было и вовсе отключить, почти герметично спрятавшись от невзгод пустоши, но далеко не всегда транспорт был безопаснее, чем, скажем, та же пещера. Зависело как от местности, так и от ситуации. Последняя сейчас шла не в нашу пользу: портилась погода, а буря шла семимильными шагами, превращая купол неба в бархат смертельной темноты. Это меня беспокоило, стоило машине лениво скользнуть в тени высоченных скал, что издали таковыми не казались абсолютно. Зачем мы здесь? На мой мысленный вопрос Даст вдруг дал ответ, подбрасывая невольно безумную догадку — а не читает ли он мысли и впрямь? — В этих местах есть энергетические кристаллы, дающие нам возможность генерировать электричество, пусть и недолго. Наши почти истощены, — ровный голос и поворот руля. Остановка. Вне салона все оказалось ещё хуже: буря неслась стремительной стеной, обещая ненастье, которое может затянуться на неопределенный срок, а ехать до резервации сквозь ее черноту будет не столько бесполезным, сколько самоубийством. — Мы не успеем обратно, — смотрела на ржавую стену до небес, поправляя на лице вновь надетый респиратор. — Останемся в пещерах, там безопасно, — невозмутимо звучал ответ, и я поспешила за монстром, на ходу набрасывая на плечо свой рюкзак. Высокая фигура отправилась к провалу узкого хода в каменистых, сыпучих уступах ничем не примечательной породы, откуда обернулась яркостью двухцветных, удивительных глаз, светящихся на скрытом тенью силуэте лица. Он смотрел в самую душу...