Привкус ядерной пыли

Я не знала, отчего меня вообще поставили в известность, в курсе ли Даст, да и что вообще произошло толком. Не стала даже пытаться это выяснить, а просто задала всего один вопрос: "Где?". Конал проводил меня до ненавистного лазарета, где все осталось неизменным. Все те же металлические пластины коридоров, тусклый свет аварийных фонарей, провода и трубки по стенам, скрежет и перестукивание каркаса здания на ветру бушующей пустоши. Кивнула монстру, что тут же оставил меня, ободряюще и даже как-то робко коснувшись моего плеча когтистой лапой, прежде чем покинуть. А в помещение с противным запахом я зайти смогла далеко не сразу. Не была здесь с того времени, как меня буквально собирали по частям. И память о тех днях ножом вошла в душу, навсегда оставив в ней неизгладимый след отвращения и страха с привкусом железа на языке. Замяв комок дурноты, я всё-таки решилась и сделала шаг через своеобразный порог дверного проема, сразу же цепляясь взглядом за темную фигуру, что сидела в тусклом освещении на полу, привалившись к ребристому металлу стены спиной. Киллер на меня даже не взглянул. Выглядел он на первый взгляд вполне нормально, насколько можно было так говорить о таком монстре, как он. Но это лишь первое впечатление. И оно было дьявольски обманчивым... Удивительно, но в тот момент, стоило мне увидеть этого монстра, я не растерялась. Словно сама ситуация стала моим путеводным канатом, по которому я перешла мост над пропастью омерзения к этому месту. Прошла к нему быстрым шагом и опустилась коленями на прохладную поверхность выбитого временем бетона. Деготь черноты из его глазниц тек беспрестанно, падал на мраморные кости рук и на подранных гловелеттах, надетых на ладони, скапливался чернильными дорожками, убегавшими вниз. Куртка на нем была разорвана, правая рука сломана, выгнута неестественно, блестела липкой кровью, до странного бордовой... И сам скелет смотрел черт знает куда, в пустоту и дышал тяжело и поверхностно. Был выпачкан в пыли и угле, крепко сжал зубы, перекосив лицо уже не в усмешке, а безумной гримасе. Но самое жуткое было не это. Взгляд волей-неволей опустился к прицелу его души, чей край расчертила трещина, уподобляясь разве что битому блюдцу с надколотым краем. И я как никто другой здесь поняла, насколько это было больно. — Киллер? — позвала его на пробу, на что тот вздрогнул слишком резко, пугая меня неожиданным движением. И пустотелый взгляд по ощущениям, кажется, был переведен на меня. Молчание было долгим, но звук его голоса разрезал тишину подобно тому, как наточенное лезвие входило в масло. — А всё же... смерть сама по себе не эстетична. Сам процесс — безусловно... но не результат, — он улыбнулся в этот раз, но вышло уже вымученно, а по костям прошла волной нездоровая судорога. Вопреки всему, что было и есть, пугали теперь не его слова, а то, что он перенес. Спешно встала, метнувшись к ящикам у злополучной кушетки, выискивая там то, что могло помочь. У монстров должны были быть эмульсии для лечения душ, просто обязаны, и я готова была начать молиться, пока каждый ящик и полку чуть ли не наизнанку выворачивала в поисках нужного. — Знаешь, черт, ммшшш... В пустоши было весело в этот раз... Они думали, что смогут сбить меня внедорожником... Как забавно было смотреть на их наивную попытку перебраться через зыбь. Крики как симфония... — Киллер тихо шипел, но здоровой рукой сымитировал движения дирижёра, пока я дрожащими пальцами вытаскивала из найденной коробки такую нужную ампулу с чуть красноватой жидкостью в ней, напоминавшей жидкий, розовый кварц. — Почему ты вообще туда ходил? Что ты искал? — я задала эти вопросы без надежд на ответы, просто, чтобы отвлекать его, вынуждать говорить... Боялась его молчания... — Скуку развеивал пылью... Мрачно смотрел на восток... Делал мечты мои былью... Целился дулом в висок, — Киллер совершенно неожиданно начал медленно говорить стихами, чем заставил обернуться, сталкиваясь с его кривой, болезненной усмешкой. Словно бредил... Надломила ампулу с глухим стуком, тут же окунула в нее носик шприца из упаковки, забирая эмульсию. Поставила иглу, спустила воздух, сбила пальцами пузырьки. Движения, выверенные до автоматизма, пусть и целью их в жизни до резервации было отнюдь не спасение или помощь. Осталось лишь Киллера каким-то образом убедить сделать эту инъекцию прямиком в его пораненную душу, что само по себе звучало будто план самоубийства или как очень плохая шутка. Взгляд невольно метнулся к пустому провалу отсутствующей двери, словно помощи искала, но коридор был равнодушен к моим трудностям. Я не понимала, почему вообще именно я должна была заниматься подобным, но... мысль о том, что это своеобразная проверка на доверие и способ его оправдать сама собой вложилась в голову. Шприц устроила на столике возле кушетки, над которой молчаливо чернел знакомый монитор. Собравшись с духом, я осторожно села рядом со скелетом, прикидывая, как лучше ему помочь подняться и доковылять до места. Для начала, решила уточнить, в каком состоянии были ноги монстра. Методично провела пальцами по бедру, с нажимом, проверяя целостность сперва правой, а затем и левой ноги. Киллер попытался посмеяться, но вышел какой-то сдавленный хмык. Он даже захотел поймать меня за запястье, непривычно слабо обхватив липкими от крови фалангами, дав ощутить шедшую по костям дрожь. — Леви~, — скачущий в тональности голос пугал, но он узнавал меня, что уже было добрым знаком. — Да, Киллер. Я здесь. Сможешь подняться? — я старалась говорить доброжелательно, но голос звучал безжизненно твердо, словно я действительно разучилась быть хоть сколько-нибудь более ласковой или участливой. — Смотря в каком месте, детка, — хрипло усмехнулся, даже в таком виде отпуская пошлые шутки. — Не думала, что скажу это, но я рада слышать от тебя нечто подобное. Вставай, авантюрист и стихоплет, — осторожно перекинула его здоровую на вид руку через плечо, давая опору, о чем там же самую малость пожалела. На удивление, но он оказался действительно тяжёлым, стоило монстру свой вес доверить моей обветшалой фигуре. Он зашипел, чертыхаясь и даже матерясь, шаг за шагом ведомый мной до кушетки, куда я его едва ли не уронила по неосторожности споткнувшись. Уверена, он отомстит мне за это. Как и за то, что я собиралась сделать, но все это казалось в тот момент слишком незначимым. Затащила на кушетку и его ноги, предусмотрительно пристегивая ремнями. То же самое повторила и с руками, отчаянно морщась, стоило при свете лампы над лежаком увидеть все прелести почти полного перелома и раздробленности костей, чудом державшихся на месте. Стоило сперва заняться этим, в противном случае Киллер бы доломал ее окончательно, стоит шприц ввести в душу... Монстр даже не сопротивлялся, просто следил, как мне казалось, за моими движениями, слишком смиренно для того, кто мог делать нечто настолько жуткое, что по его же словам он исполнял в пустоши. Кости, залитые кровью, блестели багряным перламутром, являя собой зрелище максимально отвратительное вкупе с тем, что на языке теперь явственно ощущался характерный привкус металла. Антисептиком принялась смывать это безобразие, предварительно под руку простелив тряпки. Киллер даже не шелохнулся, словно этой боли и вовсе не ощущал. Возможно, так оно и было, а возможно, боль души перекрывала всё прочее. — Ты скучала? — наглые нотки, скользнувшие в голосе вообще не вязались с происходящим и озадачивали в и без того непростой ситуации. — Я скажу тебе, когда вылечу, — увильнула, заодно дав монстру своеобразную мотивацию. То, что он был азартен — вещь очевидная. — Не думай, что я ничего не запомню. Слабость — не повод не выведать как можно больше, — улыбка с его лица стаяла, уступив место злобному прищуру и оскалу, но слишком явственно во всем этом я уловила некое отчаяние, которое сама понимала отлично. Слишком созвучно оно было с моим собственным. — Я напомню, даже если забудешь, — ответила ему, начав руку туго заматывать бинтами, фиксируя кости взятой из поддона внизу ровной линией арматуры. Лучшей альтернативы все равно не было. Монстра такой ответ явно порадовал, и он снова хмыкнул довольно, медленно шевеля пальцами обеих рук, словно разминал. — Я надеюсь, что ты понимаешь... Киллер, мне нужно ввести в твою душу эмульсию, будет больно. Держись... — попросила его, беря в руки этот чертов шприц. Ответа ожидаемо не последовало, лишь пустота чернела в глазницах, да потёки из них чуть побледнели до ржавой черноты. Вдох-выдох, и я решилась сделать, что должна была... Игла вошла в сердцевину его жизни одновременно с его небывалым криком, вырвавшимся из клетки посеченных ребер. Это было ожидаемо, как и то, что монстр отчаянно пытался вырваться, пока я медленно давила на поршень, вливая лекарство, что собой моментально наполнило ощутимый слом прицела, который начал закручиваться вихрями багрового шторма, в котором белая кайма расплылась дымными очертаниями. Слава Вселенной, но все это длилось совсем недолго, и шприц был отброшен в железный поднос сбоку от кушетки. Киллера всего трясло, но он хотя бы больше не кричал, лишь до хруста сжимал кулаки, а через бинты на руке выступили пятна крови. Душа болезненно пульсировала, но трещины почти сразу пошли на сращение, наверняка за своим исчезновением забирая агонию. Это было заметно по ставшему более глубоким дыханию и лёгкому недоумению на его покрытом испариной лице, что он повернул ко мне, явно глядя в упор, ища моего встречного взора и ответов на незаданные вопросы. Я сразу же отстегнула все ремни, не желая ни самой видеть эти образы, вызывающие мерзкие воспоминания о прошлом, ни Киллера мучить тем, что, возможно, могло быть унизительным для кого-то, обладающего такой силой. — Прости, это было нужно, иначе сделал бы хуже. Тебе легче? — спросила, стоило пряжке ремня звякнуть о металл каркаса внизу, знаменуя свободу натерпевшегося скелета. А я снова чувствовала себя последней мразью... Монстр не отвечал: то ли сил не было, то ли он просто не хотел. Смотрел и смотрел, приводя дыхание в норму, но а затем вдруг протянул ко мне руку, пальцами касаясь щеки, до странного невесомо погладив, заправляя за ухо выпавшую прядь пепельных волос. От этого жеста всё внутри переворачивалось, замирая после удара о диафрагму сбитой аритмией волнения и смутной искры зарождения радости, что все обошлось в этом эпизоде относительно без потерь. И прежде, чем я успела ещё что-нибудь сказать, тихие шаги разорвали повисшую тишину хриплым тембром пришедшего не то на крики, не то по зову подчинённых лидера. — Вернулся, блудный сын пустыни. Смотрю, Леви уже подлатала. Молодец, кстати, ты вовремя, — медленным шагом монстр тягуче подплыл к нам, бегло окинув взглядом повреждения своего помощника. Тот ответно оскалился привычно безумной улыбкой, словно не он тут только что рвал голос в агонии, а руку от моего лица все же убрал, схлестнувшись взглядом со своим покровителем. — А что, были сомнения, босс? — чуть хрипло, но абсолютно точно с усмешкой был задан вопрос, на что Даст сипло посмеялся, сев по другую сторону от кушетки, напротив меня. — Скорее аннелида заговорит, чем ты сдохнешь. Расскажи лучше, как успехи? Эти... люди, что отщепенцами попытались создать собственную колонию... Ты до них добрался? — лидер по-птичьи склонил к плечу голову, двухцветным глазом рассматривая душу Киллера искоса, переводя затем этот цепкий взгляд ко мне. — О да! Я был там. Но, увы, не я один. Всего одно имя... Нерон... Он поставил возле их лагеря метроном... Не своими руками, разумеется. Думаю, что аннелида сожрала их раньше, чем ты успел бы сказать "экстрактор", — Киллер прищурился, снова повернувшись ко мне и явно рассматривая с улыбкой, которую уже можно было узнать в нем, как будничную. Лечение подействовало быстро, осталось лишь кости срастить окончательно, дело за малым, и жизнь монстра вне опасности теперь. — Они приманивают червей? Травят на тех, кто пытается жить без их покровительства? — решилась на вопрос уже я, с силой стиснув пальцами край лежака, да так, что костяшки побелели. Сама эта мысль пугала... Аннелиды жили в этих пустошах многие тысячи, если не миллионы лет до того как наш мир пережевало и выплюнуло сюда. Эти огромные черви жили далеко за зыбью и белыми барханами, но приходили порой и сюда, привлеченные какими-либо звуками, чаще ритмичными, с равной периодичностью. Это их раздражало, и существа всеми силами стремились подобное прекратить, как правило просто пожирая все живое, что только можно было отыскать в окрестностях раздражителя. И тем страшнее и подлее была идея использования аннелид для устранения неугодных власти поселений, просто приманивая этих чудовищ туда... К беззащитным... — С некоторых пор. Но тем хуже для них самих, — вынес вердикт Даст, на что я подняла к нему взгляд, непонятливо хмурясь. — Хуже? Но что им помешает сделать то же самое с нашей резервацией? — мне казалось бесполезным любое теперешнее действие, если нас в любой момент могли пожрать пустынные черви. — У нас под землёй стоит отражатель ритмичных звучаний. Он попросту рассеивает подобные уловки этих идиотов. Червям здесь искать нечего, Леви... — Даст улыбнулся одними уголками рта, всего мгновение, но я успела заметить, прежде чем он продолжил расспросы, — а что на счет маршрута его передвижения? — Ха~, тут ты будешь счастлив услышать, Даст, что Нерон на следующей неделе планирует присоединиться к каравану до восточного города. Говорят, они повезут туда много плененных, причем людей среди них все больше. И самое сладкое... Их путь пойдет по зыбучей долине~, — Киллер хотел было сесть, но на его плечи одновременно легли руки: моя и Даста. Киллер даже изумился, приподняв надбровную дугу, но на удивление не стал перечить, просто ложась поудобнее, насколько мог на этой кушетке. Я, тем временем, вытащила и сбросила в мусор окровавленные тряпки под его сломанной рукой, в которых более не было нужды. Мысли о караване, в котором лично поедет Нерон, взбудоражили мое сознание яркими образами его убийства. Ни о чем, кажется, я так сильно теперь не мечтала, как о возможности мести не только и не сколько за себя... За брата... За все те смерти, незаслуженные, бесчестные, бесполезные, что имели место быть по его вине и прихоти. Ненавистная сволочь и мразь, жизнь которой была кощунством над всем тем образом жизни, который мы были вынуждены терпеть. — Хаха, кажется, что Леви рада больше тебя, босс. Что, так и чешутся руки без чувства его крови на коже, да, детка? — игривый голос Киллера немного привел в чувство, заставив застланный жаждой мести взгляд перевести на двух скелетов. И если Киллер своим выражал некий азарт и едва ли не восторг, то Даст источал собой волны предостережения и власти, довольно, к слову, труднооспоримой. — Уверен, они знают, что таким шансом мы не сможем не воспользоваться. Какие аргументы в пользу того, что тебя не обдурили, сбив со следа? — Даст говорил вкрадчиво, твердо и тяжело посмотрев в пустоту глазниц своего протеже, тот даже прикрыл глаза со вздохом, невесомо, но ощутимо в достаточной степени, выражая подчинение лидеру. — Я слышал его слова лично... Но поплатился за этим парой косточек и лёгким поцелуем пули в душу, — прозвучал ответ, от которого моя собственная душа сделала нервный кульбит. — Ты что, залез на его территорию? Киллер, ты или идиот, либо мастер маскировки, причем одно другого нихрена не исключает! — вспыльчиво ответила, да только мои слова ему только приятны были. Уж слишком стала довольной его расплывшаяся в умилении рожа. — Странно, что для тебя это открытие, — усмехнулся Даст, нарочито расслабленно закидывая ногу на ногу и выуживая из недр куртки сигарету да потускневшую зажигалку, принимаясь неторопливо курить, наполняя лазарет сизым туманом. Молчал, вперив взгляд в своды темного потолка, а мы замолкли вместе с ним, не смея нарушать это безмолвие... Он размышлял... Начал продумывать план, сложнейший в исполнении одним лишь тем, что Нерон бы не отправился на тот свет, не прихватив с собой добрый десяток невинных душ. И, сдается мне, Даст был готов заплатить эту хладнокровную цену ради достижения основной задачи. Сложно было осуждать подобное, ведь в конечном итоге, совсем не факт, что я поступила бы как-то иначе. Киллер — тем более. Как ни странно, но подобные мысли придавали сил и уверенности в правильности принятия решений. И в текущей ситуации я даже почувствовала себя спокойнее, что выдала скелетам собственным мягким вздохом некоего расслабления, получив в ответ довольно одобрительные взгляды. На этом Даст решил удалиться. Затушил недокуренную сигарету о поддон с пустым шприцом, смерил нас взглядом и абсолютно молча вышел из лазарета, оставив меня недоуменно сидеть возле улыбающегося Киллера, чье состояние выдавали лишь темные тени под глазами да испорченная к чертям собачьим одежда. — И что теперь? — спросила, готовая сардонически рассмеяться, наполняясь мрачной решимости непременно принять участие в уничтожении Нерона, желательно самым изощрённым методом. — Можем обняться, если хочешь. Соскучился, знаешь ли, по мягкости твоего тела, — насмешливо фыркнул Киллер, щуря плутоватый взгляд, чье направление угадать все ещё получалось с трудом. — А по моему удару не соскучился? — в тон ему усмехнулась, но как-то без должного раздражения, ловя себя на мысли, что испугалась за его жизнь, — тебе точно уже не так плохо? — Все нормально, мелочь. И не из такого говна выныривал, это вообще детский лепет. Но... признаться, я должен сказать тебе спасибо, Леви, — скелет все же приподнялся, сперва опираясь на локти, а затем садясь, подгибая к себе туго перемотанную руку, устроив ее под залеченной душой, что вихрем крутиться перестала, замерев на расплывчатых очертаниях подобия перевёрнутого сердца. — За что? — непонятливо склонила к плечу голову, когда монстр пальцем коснулся моих ключиц. — Конал по моей просьбе позвал нескольких, Даст не в счёт... И ты... единственная, кто пришла, — скелет весело хмыкнул под мой пораженный, непонимающий взгляд, пока мысли пытались сложиться в более менее логическую цепочку... — Опасный спутник лидера. Немудрено, если честно, смерти боятся все. Чужой, своей — не суть важно, — предположила я, получив довольный кивок монстра, что игриво толкнул меня ногой, мечтательно запрокинув голову. — Но, согласись, похоже на некое предательство? — медленный вопрос был с подвохом... Киллер неспешно опустил ко мне голову, наклоняясь ближе и опаляя нос и губы выдохом вопроса, — бездействие есть соучастие в попытке убийства. Леви, милая, они не прошли проверки на преданность нашим идеалам... Я даже не уверен, что они ещё живы~, — монстр рассмеялся холодно и жутко прямо мне в лицо, пустотой глазниц обжигая не хуже пустынного солнца. И самое страшное, что я смеялась вместе с ним...