Переубеди меня

Сын адитума, высший Темный, Карниван не боялся правосудия, твердо зная, что оно всегда на его стороне, но рассуждения нового прокуратора, имени которого он не удосужился запомнить, заставили его тревожиться: а ну как начнет рыться в его прошлом и вытащит на свет все те дела, которые благополучно замяли.  Нет, как уже было сказано, он не боялся правосудия, но узнай о его провинностях высшее общество, он никогда не смог бы смыть пятно на своей репутации.  Что мог выкопать этот прокуратор, которого Карниван даже Темным назвать не мог? Так, человечек, и не понимает, с кем столкнулся; однако же найдутся люди, которые расскажут ему про изнасилования и убийства двенадцати девочек-ювенов, происходивших в течение нескольких лет. Вот где судопроизводство сработало как надо, и за преступления отдувались старшие братья этих девочек — Карниван тщательно выбирал своих жертв. А как насчет чиновника средней руки, который в результате выходок Карнивана потерял семью, а затем, когда попытался добиться для него наказания, — зрение и должность? Он все еще жив и тоже может быть свидетелем. И, вишенкой на торте, девка, Бетельгейзе, в убийстве которой он так неосторожно сознался. Длинный кровавый след тянулся за ним через всю жизнь. Он не в силах был уничтожить всех свидетелей, да еще в столь короткое время; их смерть неизбежно вызвала бы дополнительные подозрения у прокуратора. А потому выход оставался один: убить его самого.  Только нельзя, опять же, было вызвать подозрений — убийство прокуратора, пусть человека, бросало на него тень. Стоило действовать тоньше.  — Найди-ка мне побольше информации об этом новом прокураторе… Как бишь его? — говорил он слуге, туповатому, но верному бывшему человеку; тот несколько лет назад продался мытарю, не желая уходить в мир иной от пустячной лихорадки, которая его поразила.  — Влад Дракула, если не путаю. — сообщил слуга. — Какого рода вам сведений? Уж не поймали ли его с вашей подружкой? — он похотливо подмигнул хозяину; тот не поморщился. — Все, что о нем можно узнать, всю его жалкую человеческую жизнь разведай. Как жил, с кем спал, что любит… Причину договора. Все, что может пригодится тому, кто за этого человека возьмется. — и он подмигнул слуге в ответ. — И, кстати, мне пригодился бы адрес какого-нибудь умельца, что делает человеческие тела. Знаю, ты в курсе — сам бегаешь в тот мир время от времени.  — Ой, да какие там умельцы! — махнул слуга рукой. — Все трещит по швам, а просят… Но вот советник этот, важный такой, загадочный, с именем непроизносимым… Смекаете, о ком я? Так он хвастался, дескать, ученик его достиг таких высот в мастерстве перевоплощения. А я-то от слуги ихнего слышал, а тот врать не умеет! — Прекрати болтать. — Карниван скучающе отвернулся к окну, больше всего на свете при этом желая услышать сплетню. — Принеси мне все, что сможешь достать, и поскорей. И адресок ученика тоже раздобудь. Слуга откланялся и ушел; вскоре за ним последовал и хозяин, решив, что в ожидании сведений можно скоротать вечером в местном питейном заведении.  На следующий день вся биография неугомонного прокуратора лежала у него на столе; он знал доподлинно, что Влад обзавелся таким же досье на него, а потому немедля приступил к изучению. Ни детские, ни юношеские годы его не заинтересовали, а вот последующее противостояние с султанчиком оказалось ценным; дальше он даже читать не стал. В голове начал формироваться план. Продумав все как мог, Карниван решил не откладывать дело на потом и отправился к хваленому ученику. “Это дело решает скорость.” — думал он. — “Кто первый нанесет удар, тот и победитель.”  Ноэ ожидал его; он причесался и приоделся, расставил по дому разных безделушек, что давно пылились в шкафах, чтоб именитый гость не смог даже заподозрить его в нечистоте крови. Высшие Темные все же редко жили так скромно, как он.  Он только-только закончил — частички пыли еще кружились в воздухе — как раздался требовательный стук в дверь. Ноэ чуть было вихрем не помчался отпирать, но взял себя в руки и чинно спустился, заставляя непрошенного гостя подождать и понервничать. “Чуть-чуть и не успел бы.” — подумал Ноэ по дороге с облегчением. — “А все, собственно, кто? А все Влад со своей поэзией…” Вчера вечером Влад приходил вновь — прощаться. Он отбывал обратно в Карпаты под тем предлогом, что не до конца рассчитался с нечистью, обитающей там, и она ропщет. Настоящая причина была иной:, он собирался наблюдать за развитием ситуации, вмешиваясь, когда надо; кроме того, его отъезд должен был быть очень на руку Карнивану.  Влад вошел без стука, гораздо смелее, чем в прошлый раз; Ноэ его ждал и все равно чуть не пришиб, приняв за чужого.  Влад отступил в сторону — атакующее заклинание пролетело мимо — приблизился и подхватил Ноэ на руки, перекинув через плечо. — Пора бы уже запомнить, как мой силуэт выглядит в темноте. — Влад прижал его к себе крепче, прошел в гостиную и осторожно посадил на диван.  — Ночью я уезжаю. — сказал он как бы между прочим и сам присел на краешек. — Приготовления к завершающей части продлятся несколько недель, а к тебе Карниван должен зайти на днях. Твой этот наставник… Что он знает? — Он действует исключительно из доверия ко мне. — Ноэ хитро усмехнулся одним уголком рта и подсел ближе. Влад продолжал как ни в чем не бывало: — Тогда вот у меня какая просьба: оставайся все время здесь, не поднимайся в человеческий мир. Я справлюсь сам. В целом, это все… Хотя нет. Как насчет плана отхода, если он подошлет тебе убийцу? — То есть ты пришел… Поговорить о делах? — Ноэ состроил возмущенную гримасу, полностью игнорируя последний вопрос. — Именно так. — Влад оставался спокойным. — Последнее время мы говорим обо всем, кроме дел. Пришло время платить… Так вот, пообещай мне, пожалуйста, что никуда не полезешь. — Нет, я не буду ничего подобного обещать. — Ноэ мотнул головой. — Мало ли что может случиться — но, так и быть, обещаю, что не стану ничего предпринимать без крайней необходимости. Влада такое предложение, кажется, вполне удовлетворило. Невесть откуда он извлек небольшой по размеру мешок, развязал и показал Ноэ большую, причудливо украшенную книгу — одну из тех, что он видел тогда в его библиотеке.  — Мне показалось, что она должна тебе понравиться. — произнес Влад, улыбаясь. — Все-таки ты не настолько ненавидишь людей, чтобы не получать удовольствия от истинного искусства.  — А это истинное искусство? — Ноэ с недовольством покосился на книгу.  — Самое что ни на есть истинное. Это мой тебе маленький подарок на прощание. — держа огромный фолиант лишь одной рукой, другой Влад потянулся, сгреб его в охапку, посадил поближе и начал чтение. Это был роман в стихах родом прямиком из эпохи крестовых походов и рыцарских турниров, быть может — а Ноэ подобное не любил. Слишком сладко, лирично, куртуазно, истинность чувств главных героев вызвала у него серьезные сомнения. Влад выводил строфу за строфой — видно было, что это одно из его любимых произведений, но Ноэ уже через несколько минут тяжело стало слушать монотонную рифму; вдобавок ко всему, Влад поглаживал его по голове, и это убаюкивало. Он сам не заметил, как уснул, приняв наиболее удобную позу и положив голову тому на плечо.  Проснулся поздно и сразу понял — проспал. Влад уехал ночью, оставив его досыпать на диване, но книгу эту оставил. Ноэ несколько секунд злился, сбросил ее на пол — но затем поднял и полчаса кряду просидел с ней в обнимку: ему стало очень тоскливо. Он снова остался в одиночестве.  Ноэ не любил одиночество, боялся его: всю свою жизнь он был окружен темными, которых любил, которые любили его. Родители, наставники, возлюбленные — и раз за разом они уходили куда-то, в небытие, из его жизни, их образы стирались в памяти, лица утопали в тумане, а голоса не звучали более в голове. Он терял, терял, терял все, что ему удавалось приобрести, и Влад тоже ушел. Липкий, неприятный страх охватил его: представилось, как Влада разрывают на части его же мелкая нечисть или… Или как он уходит навсегда, возвращаясь в человеческий мир, к своим делам и обязанностям. Что было страшнее? Он не знал. Стараясь мысленно не касаться этой темы, Ноэ принялся за уборку. Кажется, это не стало лишним — войдя, Карниван внимательно обвел взглядом его обиталище, отмечая про себя каждую деталь; затем осмотрел самого Ноэ с головы до ног и лишь тогда, удовлетворившись, обратился к сути своего вопроса. — Мне нужно человеческое тело. Слухи говорят, ты мастер по этой части. — пробасил он, не сочтя нужным здороваться.  Ноэ подобострастно закивал. — Мастер, мой господин. И поверьте, подобного мне нет во всем мире! — Охотно верю, тем более, что их вообще практически нет. — хмыкнул Карниван, поджав губы. С Ноэ он вообще обращался высокомерно: даже не как со слугой, нет, даже не как с рабом — как с мелкой соринкой, что назойливо вертится и забивается в нос, вызывая кашель, но отмахнуться от нее нельзя. А Ноэ превосходно выполнял свою роль: бегал вокруг, снимал невидимые мерки (на самом деле, это не требовалось, но он не собирался посвящать Карнивана в подробности процесса), лебезил и подобострастно шептал, восклицал и восхвалял. Это была лучшая сыгранная им в жизни роль, быть может, потому, что дело жизни зависело от успеха спектакля. — Вы невероятно широки в плечах, так мускулисты, так сложены… Ваш силуэт останется похожим, я просто не имею права испортить… О! Повернитесь-ка боком! — Ноэ вспоминал все, что мог бы сказать хороший… Портной? Карниван повиновался с хитрой, но вполне доброжелательной улыбкой. Нет, этого мастера можно было даже не уничтожать, заметая следы. Во всем, кроме своего ремесла, он был непроходимо глуп: даже, видно, не понял, кто именно к нему заглянул.  — Все будет готово через неделю! — блаженно улыбнулся Ноэ. — Конечно, вы понимаете, что плату я возьму высокую, но! Ах! Вы не пожалеете! — и этим он окончательно убедил Карнивана сохранить ему жизнь: любой, кто его знал, никогда не взял бы денег.  Через неделю тот явился вновь, получил возможность перевоплощения и все необходимые инструкции: Ноэ не нужно было, чтобы маскировка пропала ввиду того, что ей не по назначению пользуются.  — Неотразимы! — воскликнул он, хлопая глазами.  “Ну, на шею, поди, повесится.” — с отвращением подумал Карниван. — “Наверняка все же разузнал, кто его клиент.” Он быстро ретировался и практически сразу оказался в мире людей.  “Все идет как по маслу, Влад.” — думал Ноэ, прикрыв глаза. Пока ему оставалось ждать развития событий, и он вновь взялся за оставленную ему книгу. Та оказалась скучной до невозможности, но Ноэ упорно читал, вцепившись в нее и иногда утыкаясь носом в пахнущий многолетней пылью переплет. Рассеянно наблюдая, как девка человеческого царька спешно покидает покои — растрепанная, полуодетая, румяная от смущения, Карниван анализировал поведение Мехмеда. Тот развалился на тахте, утопая в подушках, приглашая гостя присоединиться.  — Расскажи же мне, какое содействие ты обещаешь? Человек ли ты? — добавил он подозрительно. — Нет, не человек, и помощь смею предложить в отношении тех богомерзких тварей, которых твой враг заставил биться за себя. Они подчинятся любому, кто способен наобещать им крови… Но человека воспримут лишь как добычу. — переступив через себя, Карниван протянул человеку руку. Тот посмотрел на нее с недоверием, и демону стоило огромных усилий не прихлопнуть его на месте; но обиду он запомнил.  “Надеюсь, у тебя есть наследники, султан…” — У него и без них большая армия, есть колдуны. — ответил Мехмед, чуть подумав.  Наличие колдунов стало новостью для Карнивана, но он отмахнулся.  — Разве твое войско, что славится далеко за пределами Империи, не справится с ним? — поддел он Мехмеда. — Но ведь и нечисть будет на твоей стороне.  — Ты дьявол, правда? — заинтересованно прошептал Мехмед. — Здесь, во дворце, часто заключаются сделки с дьяволами… Карниван не совсем понял, что он имеет в виду, но виду не подал и загадочно кивнул. — Дьяволы делают лишь то, чего хотят сами люди.  — Но с фантазией. Я знаю. — Мехмед щелкнул пальцами, рисуясь. — Но душу я на победу над жалким Валашским господарем не выменяю. Обойдусь своими силами. — Титул Влада он буквально выплюнул. — При всех его колдунах. Карниван деланно расхохотался. Ему очень хотелось выглядеть загадочным в глазах этого султанчика, который слишком явно его ни в грош не ставил.  — За душами охотятся Тё… Дьяволы рангом пониже. А я лишь хочу воспользоваться твоими ресурсами, чтоб победить своего врага — большего мне не надо.  — Но и помощь ты предлагаешь. — Мехмед крепко призадумался. По сути, он не терял ничего, согласившись, но договоры с дьяволом всегда были чреваты нежелательными последствиями.  Поговаривали даже, что те всегда извращают условия сделки. Он знал, конечно, что это не так — договор, заключенный его матерью, сработал как надо, раз он стал султаном Империи. С другой же стороны, если Влад был их общим врагом, зачем же дьяволу врать, если кроме помощи в его уничтожении, тот ничего не просит?  Карниван развеял последние его сомнения: — Кроме того, есть способ склонить на свою сторону и знать. Уж с разоренным гражданской войной княжеством ты в силах справиться?  Вопрос был унизительным, но ругаться с дьяволом, да еще предлагающим ему безвозмездную помощь, Мехмед не стал, и, не колеблясь более ни секунды, приказал принести свиток и письменные принадлежности, сочтя, однако, уместным задать последний вопрос. — Зачем тебе, если ты обладаешь такой силой и можешь склонить на свою сторону кого угодно, моя помощь?  Карниван наклонил голову и хитро-хитро улыбнулся: — Потому что никто не должен узнать, что я уничтожил Дракулу. — Мехмед не почувствовал скрытой угрозы в его голосе; а меж тем, по планам Темного, он уже скончался от неизвестного яда.  Ноэ скрупулезно записал все, что касалось Карнивана, и тут же отправил письмо Владу; любая информация могла стать ценной для него. Письмо пропало бесследно. Ноэ ждал ответа несколько дней, неделю, две, пребывая в тревоге и не в силах не то что отправиться на выручку — узнать о судьбе прокуратора у Септентриона.  У Карнивана ведь было немало слуг и приспешников — как иначе бы он совершал все свои преступления? — и он мог оставить одного или нескольких следить за ним, хотя бы из осторожности. Тогда один-единственный визит к наставнику испортил бы дело и подверг их жизни опасности, ибо какое им было бы дело до того, что он всего лишь его ученик? Он мог похвастаться или просто поделиться — и одним свидетелем преступления стало бы больше. Ноэ несколько раз порывался плюнуть на слежку. В нем боролись осторожность и отчаяние, а мысль о том, что Влад либо уже мертв, либо будет мертв в результате его действий, не прибавляла спокойствия. Он пил по несколько литров своих чаев в день, и однажды утром с удивлением обнаружил у себя несколько совершенно белых волос. Всего он прождал полтора месяца.  В одну из ночей ему приснился кошмар; он шел по полю, которое, сколько он мог видеть, не кончалось. Бледно-зеленое и усаженное сиреневатыми цветами, оно простиралось до самого горизонта, и где-то там, на грани видимости, стоял столб. Он упрямо шагал к нему, топча цветы ногами, без единой мысли в голове: у него была одна цель — дойти. Узнать, что там. Столб оказался колом около двух метров в высоту. На него была насажена голова Влада: рот широко открыт, глаза выпучены… На лбу красовалась царапина, полученная, наверное, в его последнем неравном бою. Ноэ отступил на шаг и попытался закричать, но не смог набрать воздуха в легкие. Он опустился на колени, задыхаясь, а голова Влада каким-то образом наклонилась и смотрела прямо на него, нахмурив брови в его привычной манере. Проснувшись, Ноэ первым делом бросился к столу — выпить воды. Отметил, что снова может дышать и попытался успокоиться. То был лишь сон — значит, остается и надежда. Подсознание проделывало с ним подобные штуки иногда; когда убили родителей, он неделями не мог нормально уснуть. И все же…   Но на столе лежало письмо. Почерк был знаком, как и печать; Ноэ сломал ее, дрожащими руками развернул свиток и принялся жадно читать. Думаю, я заставил тебя волноваться, Ноэ, но у меня не было никакой возможности написать, или, вернее, отправить письмо: последние несколько недель я находился в походе. Итак, с самого начала: Карниван отыграл свою роль, будто вместе с нами план составлял. Вскоре после его визита Мехмед начал собирать войска, а нечисть Карпатская — несмело бунтовать; сам же он пропал, как и ожидалось, но вместе с тем случилось и то, чего мы не предвидели. Начала бунтовать и знать. Вкратце: у них появился вожак, из местных, сын соседского князька. С его отцом у нас были разногласия, но недавно тот почил в бозе, и поначалу я подумал, что нам это будет на руку. А сын его заявил, дескать, не может он смотреть, как я, сосед его, гублю свой народ, ввергая его в пучину греха — а я ведь с темными силами связался, как иначе? Он готовит бунт; уже дважды высылал делегацию, в которой предлагал мне покаяться их же епископу — где-то вытащили они продажного. В связи со всеми этими событиями моя задача несколько усложнилась, но невыполнимой не стала. Мне не нужна помощь.  Пожалуйста, оставайся в мире Темных, следи за новостями и готовься к процессу. Я принесу тебе голову Карнивана. И вот еще что, последнее: странно, но рассказывают, что бунтарь этот в короткие сроки неузнаваемо изменился: тощим был заморышем, а теперь силач и гигант. Быть может, конечно, его изменили упорные тренировки, но почему мне кажется, что дело нечисто?..”