Переубеди меня

Влад очень многого не договаривал в своем письме: во-первых, потому, что опасался, как бы Ноэ не сорвался с места и не приехал помогать ему, во-вторых, потому, что в произошедших за эти полтора месяца событиях сам понимал немногое.  Правда была в следующем. На протяжении уже нескольких лет Влад постепенно, шаг за шагом, выстраивал отношения с богатейшими городами Трансильвании — Брашовом и Сибиу. В основном из соображений торговли, конечно, а также для защиты от общего врага — Османской империи.  Обе стороны обменивались письмами с заверениями добрососедства и присылали делегации, пока венгерский аристократ, Ласло Хуньяди, воевода и сын недавно скончавшегося правителя Трансильвании, не начал мутить воду. Примерно год назад он отправил в Брашов письмо, в котором повелел жителям прекратить поддержку Дракулы и отдать предпочтение другим претендентам на валашский трон. На границе вспыхнул бунт, но быстро, сам собой, угас при вести об аресте этого Хуньяди. Случилось это за несколько месяцев до того, как Владу понадобилось вернуться в Эдирне. За несколько месяцев до смерти Лале — потому-то он ничего особо и не знал о судьбе повстанца.  Сейчас он вновь объявился в Брашове, нежданно-негаданно; поговаривали, его казнили еще тогда, после ареста — но, возможно, это были лишь слухи? Сейчас трон Венгрии занял его брат, который вполне мог отпустить Ласло — но было непохоже, что бунтовщику кто-либо покровительствует. И Влад терялся в догадках.  А Ласло Хуньяди действительно умер, но совсем не так, как передавали слухи. Несколько месяцев он провел в тюрьме, каждую минуту ожидая приказа о казни, чуть было не тронулся рассудком и потому совершенно не удивился, когда в один из дней (а точнее — в одну из ночей) к нему в камеру через стену заявился человек совершенно невозможной наружности.  Он сразу зашел с козырей: — Выбраться отсюда хочешь? — спросил.  Ласло молчал, ожидая продолжения. Человек — массивный гигант с отталкивающим лицом — навис над ним, прикидывая, в сознании ли узник. Удостоверился, что да, и ощутимо ударил сапогом в бок. — Отвечай, когда с тобой разговаривают. — он был совершенно спокоен, даже доволен, что Ласло молчит. — Хочу. Как?  — Мне нужно то, что принадлежит тебе. — Гигант наклонился и взял его за подбородок. — Одолжи мне свое тело на несколько месяцев… И будешь свободен.  Ласло отчаянно замотал головой. Ему вдруг стало совершенно ясно: дьявол, к нему пришел дьявол, но почему-то просит не душу, а тело. — С дьяволом нельзя заключать сделки. — прохрипел он.  — Можно. И нужно. Не отказывайся. — Карниван ухмыльнулся. — Тебе же будет хуже. Этот распластанный по полу рыжий юноша в цепях мигом пробудил в нем садистские наклонности, тщательно скрываемые во время пребывания в мире людей.  Ласло мотал головой, отказываясь. — Уходи! — выкрикнул он из последних сил. — Ты ничего не можешь у меня взять без моего согласия!  — Это так. — ухмылка Карнивана стала шире, он наклонился и схватил пленника за руку, другой достал из-за пояса нож. — Так дай мне это согласие. Пленник вырывался, его глаза восхитительно расширились от ужаса. Карниван сделал глубокий надрез на руке, убрал нож и достал мешочек с солью, который с тайной надеждой захватил на подобный случай. — Вы, люди, это любите… — протянул он. Хотел было высыпать часть содержимого, но вспомнил, что в тюрьме полно охранников и быстренько соорудил кляп из подручных средств. — Не задохнись только. — пробормотал хмуро. Уже громче добавил: — Решишься на сделку — кивнешь несколько раз. — И приступил к пытке. Ласло долго не сдавался, на радость Карнивана, дав ему возможность перепробовать несколько своих любимых видов убеждения, но уже перед рассветом отчаянно закивал; на руках, на лице, на теле у него не осталось живого места — тем не менее он не был еще близок к смерти. Карниван велел ему выразить свое согласие словами и тотчас же завладел телом; бывший Ласло стал мгновенно выше и крепче сложен, раны, ожоги и ушибы рассасывались сами собой — сказывалась регенерация Темного. Человек еще оставался где-то позади, в сознании; умри он, тело рассыпалось бы пеплом, и Карниван остался бы в своем темном обличье. Он убрался из тюрьмы тем же путем; новое тело оказалось неудобным, и он пожалел, что пришлось оставить то, что сделал специально для него мастер; но оно уже сослужило свою службу. “Кстати, о мастере.” — размышлял он. — “Умри Влад, на меня никто не подумает: зачем бы мне шататься в человеческом теле? А вот если мастер даст показания…” — в последнее время он стал очень подозрительным; опасаясь предательства, взялся за дело один, и параноидальные мысли различного толка не покидали его ни днем, ни ночью.  “Убить будет вернее всего.” — он решил это окончательно; чего стоило ему на одну ночь вернуться в родной мир и избавиться от Ноэ? Даже то обстоятельство, что он был учеником советника — любимейшим учеником — не могло бы защитить его. Да и вообще сделать это стоило давно — и почему он тянул?  Однако для начала Карниван запустил мельницу, жернова которой должны были перемолоть гордого прокуратора; с одной стороны, он подстрекал к бунту знать, ссылаясь на одержимость Влада темными силами, с другой — потихоньку переманивал на свою сторону всю мелкую карпатскую нечисть: стычки с отрядами Дракулы давали ему возможность откармливать их свежей кровью и плотью — делал он это в тайне от своих последователей.  Он ловил каждую отрадную весть — как Владу становилось все труднее отражать атаки, как жители его городов и деревень стали кидать в него камни, когда он проезжал мимо…  Одной из ночей он решил — пора. Никто не должен был заметить его отсутствия, ничего не должно было случиться… …Что-то, предчувствие ли, знание ли, не давало Ноэ заснуть; после часа бесплодных попыток он махнул рукой и засел за книгу; ночь была беззвездная и очень тихая — не слышно было даже пьяных, которые в изобилии встречались в районе, в котором он жил. Потому, когда в глубине дома раздались приглушенные шаги, он аж подскочил от удивления; вслед за удивлением пришел страх. Ноэ сразу догадался, кто к нему пожаловал; он ожидал его — но время притупило его осторожность.  И, несмотря на всю серьезность положения, он не смог не съязвить: “Повадились заходить, и именно ночью… Пора менять образ жизни.” — но тут же посерьезнел. —”Будет смешно выпрыгивать в окно, если это окажется наставник… Или кто другой. А если все же нет?” В голову ему пришла здравая мысль: проверить состав энергий — он хорошо знал, каков тот у Карнивана. С другой стороны, примени он магию, преследователь сможет точно определить местоположение Ноэ.  “А я в окно!” — да, это действительно был Карниван. Шаги раздались ближе, и гость уже не прятался, думая, что жертва уж теперь никуда не уйдет. Ноэ взобрался на подоконник; спальня его находилась на втором этаже — невысоко, но если прыгнуть неосторожно, если хоть самую малость повредить ногу — верная смерть. Он выдохнул, беря себя в руки, перелетел через подоконник и повис на руках с обратной стороны окна, а затем мягко приземлился на землю. “Выгнали из собственного дома. А дальше что?” — Карнивану не нужно было даже напрягаться, чтобы найти его в любом уголке мира Темных; потому Ноэ принял единственное верное решение и пулей полетел к Септентриону; долго он, впрочем, задерживаться у него не собирался.  Карниван в окно не пролез, и потому сильно отстал от преследуемого; однако же ему было кристально ясно, куда тот направляется — разве у него были варианты? — и он был уверен, что не оставил Ноэ ни одного шанса выжить. — Все-таки все пошло не по плану? — качал головой советник, подавая Ноэ вещи, необходимые ему в путешествии. — По плану. Практически. Только я долго выжидал и потерял всяческую осторожность.  В улыбке Септентриона сквозила грусть. Он ловким движением запер двери. — Ты ведь знаешь, как выйти к границе мира Темных через потайной ход? Он ведет через Сонную пустошь… Будь там особенно бдителен. — Буду. — Ноэ завязал мешок и перекинул его через плечо. — Он ничего тебе не?.. — Конечно, не сделает. Я еще выше по положению, чем твой Влад Дракула. Но ты сам… — Советник запнулся и договорил фразу каким-то чужим голосом:  — Мне будет жаль потерять своего лучшего ученика. И своего друга.  Ноэ очень захотелось обнять его напоследок — но в ответ на требовательный стук в дверь Септентрион нетерпеливо толкнул его к черному ходу. — Он один. Погони не будет, я позабочусь об этом. Доделайте, что начали… Не заставляй меня раскаиваться в том, что я вам помогал, хорошо? У меня и так много грешков за душой, еще две невинные жизни - это слишком. В последний раз, когда Ноэ поднимался в человеческий мир, была мерзкая, дождливая весна, дороги размыло, и местами приходилось пробираться по колено в грязи; сейчас практически ничего не изменилось, только дождь заменили противным мокрым снегом и назвали это безобразие осенью. Погода в мире Темных, где не было ни ливней, ни гроз, ни метелей, импонировала ему гораздо больше. Наблюдая за очередной дракой в харчевне, где он остановился на ночь, Ноэ окончательно убедился, что людей он по-прежнему не любит, быть может лишь, с некоторыми исключениями. Несколько раз в таких стычках доставалось и ему; а в один из самых поганых дней он изжарил четверых матерых разбойников. “Влад же говорил, что княжество и так было небогатым, а теперь разорено османами. Кого они тут грабят? Хотя, конечно, всегда найдутся и купцы, и чем-нибудь знатный сынок, проезжающий без охраны…” — закапывать пепел он не стал: земля уже замерзла, и работы было бы много. Зато сменил свою, не самую выносливую, лошадь, которую украл в ближайшем к границе миров городке, на разбойничью, что явно принадлежала до того неудачливому аристократу.  Лошадка оказалась норовистой — а может, просто он был никудышным наездником? – однако Ноэ чуть не выпал из седла, засмотревшись на стремительно приближающийся замок. Его охватило нетерпение. Сколько времени он не видел Влада?  Но почему он непременно должен быть в замке? Скорее, он воюет сейчас, может быть, разъезжает по городам в надежде решить проблему с мятежным дворянством… И радость, и нетерпение как рукой сняло. Но Влад находился здесь — Ноэ понял это в тот момент, когда ворота распахнулись перед ним: никому другому не дали бы сюда проникнуть. По крайней мере, не так скоро. Влад в одиночестве, без слуг, без адъютантов — впрочем, они были бы сейчас совсем лишними — вышел ему навстречу и обнял, чуть не ломая ребра. — Но почему ты здесь? — спросил Ноэ вместо приветствия. Влад на секунду нахмурился: — О чем ты? — но тут же понял. — Потому что отсюда мне удобней работать. Мои мятежные подданные и нахальные османы сами разберутся между собой… Еда, вода, что покрепче? — он критически оглядел Ноэ. — Я вижу, дорога была не из легких, поэтому оставлю тебя отдыхать. Вечером мы все обсудим. — жестом он показал, что возражения приниматься не будут, и Ноэ довольно легко сдался. Он действительно сейчас больше всего хотел бы поспать на чем-нибудь более мягком, чем койка на постоялом дворе. Вечером Влад растопил камин в гостевом зале и пригласил гостя присесть на причудливо изукрашенную резную скамеечку — творение рук явно не валашского мастера.  — Все решится через несколько дней. — начал Влад после небольшой паузы. — Ловушка захлопнется… Я хочу, чтоб ты собственными глазами все увидел, раз уж тебе пришлось приехать.  — Я не понимаю, как ты собираешься справиться одновременно с тремя противниками. — покачал головой Ноэ. — Не понимаю, при чем тут Карниван, и как ты собираешься его разоблачить, более того — как засвидетельствовать.  — Все тебе на блюдечке подай. — глаза Влада весело сверкнули. — Небольшой ключ к разгадке: в процессе Карниван сменил сделанное тобой тело на другое, которое он выманил у человека — того самого, который настроил против меня подданных; совсем недавно я точно это выяснил.  — Все равно не понимаю.  — Тогда жди! Но его поступок обезопасит тебя от следствия: ведь не странно ли, что единственный свидетель убийства твоих родителей предоставил убийце тело, в котором тот попался — уже при совершении другого преступления? Тебя бы обвинили в провокации. — Влад в ажитации носился по залу. Ноэ уверился, что он действительно все продумал и, как истинный творец, не может дождаться показать ему результат.  — Признаться, я не понимал, как обойти этот пункт в первоначальной версии плана, но Карниван сделал все за нас.  — Ну, ну, я понял. — смеясь, кивал Ноэ. — Но ведь ты не хочешь рассказать мне больше? Так остановись на этом. Влад резко остановился, перестал размахивать руками и уставился в одну точку на потолке. — Но для того, чтобы все получилось, я должен выиграть два боя. И я не могу быть уверенным в их исходе. Ноэ подошел и тронул его за рукав. — Время покажет.  — Да, время покажет. — повернулся к нему Влад. — Если все закончится удачно… Успешно… Если мы с тобой победим… — Он взял лицо Ноэ в ладони и потянул вверх, вынуждая того встать на цыпочки и бережно трепля щеки большими пальцами. — Если победим, я покажу тебе наш мир. Мы съездим туда, где я никогда не был, а ты и подавно. Может быть, убежим? Ноэ попытался мотнуть головой; Влад сжал его лицо еще сильнее, с бесконечной нежность глядя в глаза. На его лице снова появилась робкая улыбка. — Хорошо. Но все-таки я увезу тебя куда-нибудь. Может, в Рим? Ты должен оценить его… — Влад отпустил Ноэ, но ровно на секунду, чтобы прижаться к нему всем телом, затем наклонился и прикусил мочку уха.  — У нас есть несколько дней на нас. — произнес он. — Приготовления завершены. — Это… Очень уместно. — дерзко ухмыляясь, прошептал Ноэ. — Особенно учитывая, что это будут последние дни нашей жизни, судя по твоим речам. — Разве не так их надо проводить? — притворно удивился Влад. — И что не так с моими речами? — Чем они слаще и красивей, тем неотвратимей ужас, гибель и странные жизненные повороты. — и Ноэ тихо засмеялся, уткнувшись Владу в грудь.  ...Повстанцы облепили замок, попытались протаранить ворота, затем перелезть, затем замерли пестрой толпой перед стенами, выкрикивая проклятия в адрес Дракулы. Влад безмятежно наблюдал за представлением из окна — казалось, он всего лишь зритель, а не главное лицо разворачивающегося спектакля. — Жду попов с факелами и своих титулованных подданных. — пояснил он слишком спокойно для командующего, у которого осталось всего несколько отрядов общей численностью около четырехсот человек.  — А также некоего Ласло Хуньяди, который особенно меня сегодня интересует. Народу прибывало, и, действительно, в скором времени Ноэ смог разглядеть в толпе людей, одетых побогаче остальных, а также нескольких попов — у каждого был на груди большой крест, у кого деревянный, у кого побогаче, украшенный — горожане тащили за ними зажженные факелы. Мелькнула и пропала рыжая шевелюра. В главный зал замка, откуда Влад, собственно, и наблюдал за толпой, вошло двое темных; выглядели они абсолютно одинаково. — Ты пригласил свидетелей? — изумился Ноэ. Такие свидетели существовали при каждом прокураторе: чаще всего они фиксировали правонарушения, а затем докладывали в суде. Делалось это ради ограничения власти прокуратора, но сейчас должно было сработать ровно наоборот. — Мне показалось, они именно для того и существуют. — Влад улыбнулся и подозвал их ближе к окну, указал пальцем куда-то в толпу. — Вон тот человек мне нужен.  — Что конкретно мы должны подтвердить? — спросил один из этих двух; Ноэ стало ужасно интересно, одинаковые ли у них голоса. — Это не человек, а темный. Он является организатором покушения на мою жизнь и должен быть наказан по всей строгости закона. Ваша задача — зафиксировать все его действия и особенно внешний облик. Мне необходимы будут доказательства, что это он. — оттарабанил Влад и отошел от окна. — Пора. — кивнул он Ноэ и добавил: — Пожалуйста, очень тебя прошу, оставайся здесь, пока все тем или иным образом не разрешится. Не забывай, пожалуйста, что ты никудышный воин. “Зато я отличный маг!” — обиженно подумал Ноэ, но вслух лишь кивнул; выполнять обещание он, впрочем, не собирался. Он покосился на свидетелей, прикидывая, сможет ли справиться с ними в случае, если им заранее был отдан приказ удержать его подальше от битвы любой ценой.  Однако все подобные мысли оставили его, когда он увидел, как открываются врата замка, и люди, вооруженные чем попало — палками, вилами, дубинками (встречались, конечно, люди с настоящим оружием, предводители, чаще всего) — хлынули во двор. Влад медленно спустился им навстречу и произнес несколько слов тихим голосом; Ноэ, к сожалению, не расслышал, но обезумевшая орава остановилась, ожидая дальнейших слов своего правителя. Влад молчал. Из толпы вышел статный рыжеволосый гигант, красавец — но было что-то отталкивающее в его лице, мимике, жестах. Он закричал во всю мощь своих легких: — Вот он, наш господин, поклявшийся защищать вас от любой опасности, будь то внешний враг или сам нечистый! Вот он, тот, кто преступил свое слово, тот, кто лишил нас благословения божьего, тот, кто вверил наш родной край темным силам! — люди неодобрительно перешептывались и гудели вслед за ним. “Ну прямо как вся эта Владова нечисть.” — злобно подумал Ноэ. — Что ты скажешь на это, господарь? — рыжий подступил к Владу совсем близко; тот медленно отстранился, прожигая наглеца взглядом, и процедил: — Я не твой господарь, Карниван. Но я — твой прокуратор.  Карниван отступил на шаг назад, обнажая меч. Толпа загудела громче, послышались выкрики, но предводитель жестом приказал всем отступить. — На мои плечи возложил Господь задачу избавить вас от приспешника дьявола! Держите факелы наготове и разожгите костер! — взревел он и бросился на Влада.  Влад без труда отбил первый удар и повернул меч так, что Карнивану пришлось вывернуть руку, чтоб удержать свой, затем быстро атаковал. Темный увернулся, но при этом ему пришлось встать в куда как неудобную позицию, и он нанес быстрый рубящий удар — тот пришелся в воздух. Ноэ кусал губы в сильном волнении: в человеческом облике ни один из противников не мог использовать свою силу; и хотя Влад бесспорно лучше владел оружием, перед ним стояла задача посложнее: он должен был убить человека, чьим телом завладел Карниван, и одновременно не дать тому уйти. Он зря беспокоился. Влад увернулся от очередной атаки, будто взлетел, и вонзил меч противнику в живот. Тот закричал и рухнул на колени, а затем произошла и вовсе необъяснимая вещь: тело убитого как бы раздвоилось. Рыжий юноша, потерявший половину своей прежней мышечной массы, упал на траву ничком и остался лежать, а над ним появился отвратительного вида дух с ветвистыми рогами, вдвое больше самого крупного из собравшихся — и тут же испарился. “Упустил?!” — в отчаянии Ноэ сжал кулаки, ногти больно впились в ладонь. Люди зашептались и отступили, а Влад убрал меч в ножны и провозгласил: — Я дал клятву защищать вас от любой опасности, будь то внешний враг, внутренний — на этом слове он сделал акцент — или даже сам нечистый. Я всегда соблюдал и буду соблюдать ее неукоснительно, пусть мои методы не всегда совпадают с вашими представлениями о мудром правителе. Случившееся сегодня будет тому доказательством.  Толпа была впечатлена его словами, раздавлена осознанием, что следовала указаниям дьявола, но все-таки нашелся человек, который высказал сомнения. Вперед вышел священник — лет сорока, бородатый, с неаккуратно вырезанным из дерева крестом на широкой груди, и высказал общую мысль вслух: — Почему же ты, господин, обладая поразительной, Господом дарованной способностью распознать и отвратить от владений своих самого дьявола, прибегаешь к помощи темных сил? Зачем чрез них призываешь бедствия на Валахию? Ибо… — он развел руками — Разве эта война происходит не с твоего молчаливого согласия? Влад шагнул вперед. Вид у него был настолько суровый, что поп отпрянул в испуге. — Это вы пошли против меня. Это вы предали своего господаря. — Влад этой фразой будто опустил могильную плиту на людей; они сгорбились, поникли, и вид стал у них донельзя виноватый. Он счел нужным добавить чуть мягче: — Я прощаю вас — но не вам судить мои дальнейшие действия. Вы выступите за меня, и тогда ваш родной край останется независимым, или пойдете против меня, и тогда… — он молча показал пальцем вдаль, за горизонт, который — лишь пока что — был чист. — Турецкое войско придет оттуда, рассчитывая одержать легкую победу за счет восстания. — Сколько у нас времени, господин? — выкрикнул кто-то из толпы. Влад улыбнулся одними уголками губ: — Меньше дня.