Ненавидь меня также как любишь

***

      Осознание всего ужаса произошедшего приходило постепенно, словно змея подбиралась к своей жертве: неумолимо и неизбежно. Холодные стены новой обители Ноэля стали темницей для подавленной и разбитой феи, в голове которой крутились надменно брошенные аристократом слова: «Валтор отрекся от тебя, а твои многочисленные мужья и дочери считают, что ты мертва. Они не будут тебя искать. Я оставил для них подсказку о твоей гибели с частицами крови, которую ты столь сильно расплескала при падении. У них не возникнет ни малейшего подозрения, ведь любое исследование установит, что на том месте действительно была смерть, а кровь — твоя. Поэтому, ты навсегда останешься моей собственностью, о чем никто не сможет узнать, ведь и я для них — мертв».        «Это конец…» — думала Блум, словно обезумевшая всматриваясь в расплывчатые очертания каменного потолка.       Если никто не знает о том, что она жива, то и не будут искать. Ноэля тоже не существует для их понимания, а значит, никто даже не помыслит о том, у кого надо искать следы. Это подтверждает тот факт, что уже около месяца ее заключения во владениях мага, не происходило ничего из того, чего не желал бы сам Ноэль. Его покой никто не тревожил, не пытался прорвать оборону цитадели, найти ее, а значит, он говорит правду — она останется тут навсегда и ее заточение не станет известным ее близким людям.       Жизнь окончена и она теперь безвольная игрушка в руках сумасшедшего маньяка, постоянно требующего к себе внимания. Бесконечные посещения лишали и малой толики физических сил, которые она силилась сохранить для возможного побега.       Однако… Зачем он нужен, если там ее никто не ждет? Жизнь без Валтора не имела значения, а значит, может быть имеет смысл подчиниться пленившему ее чудовищу…       — Блу-ум?! Ты спишь? — раздался игривый голос Ноэля, в очередной раз спешившего в отведенную для нее комнату.       Разумеется, он приходил каждый день по несколько раз, изнуряя и без того уничтоженный и ослабший организм.       Заглянув внутрь, он слегка улыбнулся.       — Ты очень красива сейчас.       — Особенно в цепи, на которую ты меня посадил… — процедила сквозь зубы фея, силясь не двигаться под тяжестью железных оков, до крови натирающей кожу.       Он ничего не ответил и лишь сосредоточенно всматривался в ее глаза, словно силясь прочитать глубинные мысли. Его вид был печальным и слегка задумчивым, взгляд необычайных глаз отражал нежность и заботу, которую она могла видеть только у Валтора.       — Блум… Когда ты была мертва, я сказал, что твое появление изменило меня. Я не солгал. — начал он, наблюдая за реакцией феи, молча слушающей его. Однако, даже не увидев ее, он продолжил, — потому желаю, чтобы ты осталась со мной, ведь я так давно знаю тебя… — последнее утверждение вывело принцессу из себя.       — Давно?! Несколько месяцев — это давно?! Что ты возомнил о себе?! — привычная огненная ненависть разлилась волной жара по телу, заставляя фею немного запрокинуть голову назад, чтобы восстановить сбившееся от возмущения дыхание.       Ноэль был красив, но она ненавидела его и высказываемые им утверждения, которые она презирала. Как смеет он утверждать подобную чушь?!       — Не несколько месяцев. Ты ошибаешься. — тяжелое дыхание вырывается из его груди, прежде чем он садится на пол рядом с ней, устремляя взгляд вдаль. — Сейчас я расскажу тебе все. Думаю, время настало.       От предчувствия неизвестности сердце Блум начинает биться быстрее. Ощущение чего-то антипатичного входит в самую душу феи, заставляя ощутить подступающий к горлу ком, который она не в силах «проглотить» даже при большом усилии.       — Я знал твоих родителей… Очень воинственные люди. Казалось, для них не было ничего невозможного, однако, никто не в силах установить предательства и безумия заранее. И они не стали исключением. Все мысли правителей Домино были заняты лишь планированием будущего своей драгоценной дочери, в то время как паутина заговора уже была сплетена и лишь ожидала своего часа. Только все было не так, как казалось с виду. — начал свой рассказ Ноэль, сразу же шокировав фею.       — Что ты… такое несешь?..       — Правду, которую никто бы не осмелился произнести и которую никто не знал так, как знаю я. Считаешь, что я слишком смазлив, избалован и молод? Красивая картинка на которую ведутся все. На самом деле мне около полутора миллионов лет, что намного превышает возраст Валтора, которым заняты все твои мысли. Это злит меня. Не только потому что я очень большой собственник, но и потому, что твои родители обещали тебя именно мне. — на этой фразе Ноэль многозначительно посмотрел на Блум, ошеломленную подобным признанием.       — Не смей так мерзко лгать! — закричала она, ударив мага ногой и заставив его отсесть на сравнительно безопасное расстояние, сравнимое с длиной цепи.       — Это не ложь. Когда твои родители нашли меня, я уже обрел достаточную силу, чтобы именоваться одним из величайших магов Вселенной. Их мысли были направлены в верное русло: наш союз стал бы прекрасным продолжением истинно магического рода, однако, время шло и пока ты подрастала, на горизонте появился мой брат — Валтор, как оказалось, рожденный с необычайным даром — Пламенем Дракона. Кто бы мог подумать?! В одно мгновение он перешел мне дорогу, заставив твою семью отказаться от договоренностей со мной и попросту передать тебя ему!       Какая ненависть охватила мою душу… Я не мог стерпеть подобного унижения, нанесенного мне твоим родом и использовал на собственных родителях все силы иллюзий, коими обладал на тот момент, лишь чтобы настроить их против твоего союза с младшим братом… Все свершилось как желал я и это открывало мне возможность действовать дальше, но твоя семья… Была столь яро одержима идеей рождения потомства, что они никак не могли дождаться твоего взросления, за которым я с интересом наблюдал.       Признаюсь, что ранее моя борьба за тебя основывалась лишь на желании доказать свое право на твою руку, но потом, когда я увидел тебя… Я думал совершенно иначе. Голова затуманилась сумасшедшим желанием, не отпускающим меня ни на секунду, в то время как твои родители решили проводить эксперименты над тобой, желая рождения потомства и не задумываясь о последствиях и твоей психике. — с этими словами он коснулся рукой своего лба и открыл проекцию памяти, в которых отражались самые яркие воспоминания Ноэля об увиденном в еще существующем Домино.       Ты была еще совсем молодой и несмышленой девчонкой, которой грозило совершить ошибки, от которых будет невозможно очиститься. — продолжал повествование Ноэль, продолжая «листать» сохранившиеся в его памяти воспоминания, словно страницы книги. В то время как у Блум сердце болезненно отзывалось на увиденное — он показывал настоящие, не иллюзорные доказательства и она знала это, чувствовала. В то время как маг продолжал. — То, что сказала тебе твоя мать в облике Фарагонды — ложь. Ты не состояла в связях с магами Черного круга. Его вообще не существовало. Все сказанное ей было необходимо чтобы скрыть самый главный грех — похоть.       Мания обладания всем и всеми была в крови твоего отца, некогда бывшего ничем не выдающимся магом. Желая обрести власть, он обратился к Ведьмам Прародительницам с мольбой отдать все за исполнение собственных желаний. Они согласились с тем условием, что на созданной ими планете будет находиться огромных размеров сфера, которую будет необходимо подпитывать самыми грязными пороками. Ведьмы были слабы и забыты. Им была необходима энергия, которую они получали бы с помощью твоего отца через сферу.       Его не смутила эта сделка, ведь Орител столетиями существовал в подобной низменности, полностью погрязнув в распутстве и пороках.       К моменту X, он уже успел расширить вашу семью, вступая в беспорядочные связи со всеми в королевстве, кормя оставленную Ведьмами сферу, благодаря которой они получали силы и могла существовала ваша планета. Ненависть к правителю росла одновременно с количеством женщин оказавшихся носительницами его плоти и крови, ежеминутно проклинающих порочное Домино и незапланированное материнство.       Твоему отцу было совершенно все равно, кто перед ним, когда просыпалось желание, схожее с голодом. Пока ты была мала — тебе ничего не угрожало, но взросление делало тебя слишком красивой, похожей на прекрасный, дивный цветок, который попросту не мог не заметить твой отец…       Тело Блум оцепенело от услышанного, а в глазах отражалось неверие, страх, отвращение.       — Это… не может быть правдой… Отец бы никогда…       — Это правда. — резко одернул ее Ноэль, устремляя взгляд в глубину комнаты и прикусывая губу, воспоминаниями возвращаясь в этот момент. Выровняв дыхание, он продолжил леденящий душу рассказ. — Все ключевые моменты вашей встречи уже были подготовлены и оставались лишь сутки прежде чем тебе предстояло сблизиться на едином ложе с тем, от кого ты произошла сама… Ведьмы были рады тому, что он готов совершить подобный грех, ведь он даст столько сил, что сфера смогла бы долго оставаться наполненной.       Только, я напал раньше.        Не мог медлить. В порыве ярости уничтожая планету, я стремился избавиться от всего, чего успела коснуться рука твоего отца. Я убивал всех, кого встречал.       Однако, когда пожелал забрать тебя, то не нашел. Кто бы мог подумать, что твоя собственная мать окажется столь лицемерной и слабой, что не пожелает заступится за тебя перед похотливым чудовищем… — на несколько мгновений Ноэль замолчал, крепко сжимая кусок ковра руками.       — Твои следы растаяли, оставляя меня в безудержном горе, от которого я никак не мог прийти в себя. Очень долгое время я метался в поисках, надеясь найти хотя бы малейшую зацепку, а потом, не обретя желаемого, решил наказать Валтора, вставшего у меня на пути. Он вмешался своим рождением в уже свершившуюся договоренность и помешал мне! Несмотря на братские узы, мы были абсолютно разными… Как огонь и лед. Кстати…        Именно я заключил его во льдах, рассчитывая, что больше никогда не увижу ненавистного лица.       Ноэль замер, вновь ощущая на себе давление прошлых веков, которое он силился забыть. Боль возвращался одновременно с воспоминаниями, причиняющими ее.       Блум молчала, ощущая, что ее вновь предали и использовали. Сердце говорило, что Ноэль не лжет, но разум упорно сопротивлялся чтобы не сойти с ума. Она никогда не могла бы подумать, что рассказанное Фарагондой — Марион окажется не ужаснее реальности…       Помолчав некоторое время, аристократ глубоко вздохнул, собираясь с силами для продолжения рассказа.        — Много времени утекло после произошедшего, прежде чем я умудряюсь по велению сердца или судеб найти несмышленого парнишку Ская, жадного до власти и богатств. Тогда мне ничего не остается, кроме как подговорить его на сотрудничество со мной. Со временем я понимаю, насколько своевременной была наша встреча, ведь наконец, ты дала о себе знать. А там… Выжили и твои родители… К сожалению.       Однако, несмотря на то, что у них появился шанс избавить тебя от мучений, Марион догадалась только стереть тебе память, лишая возможности помнить все, реально происходившее в Домино. Но… Она не освободила тебя от одного из главных пороков, передавшихся по линии отца — безудержного энергетического голода, утоление которого является самоцелью, верхом жизни.       Наблюдая за тобой, я с каждым днем видел, что твои боли от него становились все более сильными, но ты не понимала происходящего из-за стертых воспоминаний. Марион пыталась вновь вернуть к тебе осознание происхождения и объяснить, как утолять голод, чтобы жить без страданий, но не сделала главного — она могла забрать его себе, чтобы лишить собственную дочь страданий. Вновь оказалась слишком трусливой.       Когда ты стала понимать истинность своего происхождения, я подослал Ская, готовя свой план. Он сработал… Да, я подкупил парня еще раньше чем ты, но он всегда был верен твоим принципам, поэтому, не сердись на него.       Только… Ты уже не могла контролировать голод, желая перейти к действиям, а потому, в игру ввязался я, подкинув информацию о собственном существовании через Ская, и, когда твой план был готов, я похитил тебя на той поляне…       Ты бы знала как я был рад, когда притащил тебя к себе, наконец-то, спустя столько столетий… Я видел тебя, слышал, даже сражался! Но также я видел и голод, с которым ты нападаешь на меня, который уничтожает все твое существо изнутри, поэтому… Забрал себе его бОльшую часть. Думаю, теперь понятно, почему мы с тобой так рьяно кидались друг на друга, в эти секунды обоюдно воспринимаемые только как пища.       Не только мне были необходимы наши встречи, о не-ет, дорогая Блум! Ты не знала о голоде, несмотря на его постоянное присутствие в твоей жизни. Слабела, когда не утоляла его, поэтому я принудительно обязал тебя являться ко мне и давал пищу. Чтобы спасти. — на этой фразе он вновь замолчал и было видно, что маг больше не намерен что-либо говорить. Своим повествованием он вернул себя в неприятные мгновения в жизни, которые теперь «топили» его душу в грязи произошедших событий.       У Блум текли слезы. Она тоже был не в силах что-либо сказать.       В голове крутилось только то, что Ноэль, все это время претворявшийся врагом — был самым близким и верным другом.       — Почему… Ты не сказал мне правду при встрече?..       — Ты даже не представляешь, какая бы это была психологическая травма и диссонанс, расхождение с твоим восприятием окружающего мира. Я не планировал говорить тебе ничего, и, не сказал бы… Только Марион невовремя открыла рот. Она поведала свою «правду», желая наконец очиститься от гнета собственных грехов, исповедоваться перед тобой, показывая только ту сторону, которую хочет видеть она сама. Однако, совершенно не подумав о том, что голод находится в созависимости от эмоционального фона. Она пошатнула тебе его так сильно, что мне приходилось создавать новый: именно поэтому я превратился в Валтора и отринул тебя… Поэтому психологически давил тут… Все это выровняло твое истинное положение и позволило выжить, не сойти с ума. Сумасшедшая боль соединилась с безумием, помогая твоему организму спастись, включив запасные ресурсы.       Когда я толкнул тебя на… самоубийство, то одолел сразу двух зайцев одним ударом: мой голод также требовал реализации, а потому, я внушил самому себе, что подобным действием мщу за твое предательство, убиваю тебя — голод «поверил» и у меня появилась энергия, чтобы воскресить тебя. А твоя смерть была необходима, чтобы переродиться без голода. Он вышел из тела вместе с душой и кровью, которая осталась там, где ты умерла…       А встречи… Я намеренно злил тебя, «убил» Ская, чтобы ты верила в происходящее и могла утолять голод с помощью меня.       — Нет! Нет! Зачем?! За что?! — в припадке истерики кричала Блум, осознавая все, что случилось и могло случиться с ней. — Лучше бы ты убил меня при первой встрече! Уничтожил! — слезы безудержно текли по щекам, мешая говорить.       — Я любил тебя… И люблю… Взяв у тебя часть безумия, мы стали очень похожи… Но… Я бы не смог причинить тебе откровенного негатива. Когда твоему организму стало не хватать даваемой энергии и она не смогла доставлять тебе желаемой пищи (ведь все индивидуально: кому-то нравится боль, кому-то только явная похоть, могущая удовлетворить голод), а тебе… Было нужно нечто новое. Для этого я вызволил брата из заточения, познакомив вас. Ты влюбилась и я смог манипулировать тобой, чувствами, чтобы злить и требовать встреч. Ты ненавидела и это давало ту пищу, которая необходима.       Мне пришлось пожертвовать твоим расположением, но во благо спасения, которого я не смог даровать тебе много столетий назад.       Теперь, я искупил вину.