Твой навсегда

— Мы с Эмилькой, вообще-то, колу собирались попить, мам, — усмехнулся Дима, — да и не надолго мы здесь. Я за вещами приехал. — Нуу, колу вы и без меня попить всегда можете, — вздохнула женщина, — а сейчас, мойте руки и быстренько на кухню, я уже иду чайник ставить, — скомандовала мама Дмитрия. Дима взял Эмиля за руку и они послушно отправились в ванную комнату мыть руки. А Наталья взяла обе баночки с колой, отнесла их обратно в холодильник, а потом набрала в чайник воды и включила его, чтобы он грелся, пока она аккуратно выкладывала заварные пирожные в тарелку. Тем временем ребята вымыли руки и пришли на кухню. — О чём ты хотела с нами поговорить, мам? — поинтересовался Дима Масленников, усаживаясь за стол и приглашая Эмиля сесть рядом. — О ваших с Эмилькой чувствах, — вздохнула женщина, принимаясь заваривать всем чёрный чай с бергамотом. — Я надеюсь, ты же не будешь нас сейчас вычитывать, как это вчера делал папа? — слегка возмутился сероглазый парень, — а то, я ведь в таком случае могу встать и уйти. Я пойду с Эмилькой куда угодно, — добавил он, — хоть на край света. Сам же Эмиль слегка улыбнулся на эту фразу, но сидел молча и не влезал в семейные разборки матери и сына, предпочитая тихонько пить чай, который ему уже успела подать Наталья Сергеевна, и ждать когда ему дадут слово. — Не надо никуда уходить, — сказала женщина, придвинув чашку с чаем к своему сыну, — ты же меня знаешь, я ведь не отец, подобрее буду чем он. — Ну меня это уже немного радует, — усмехнулся Дима. — Я вижу как вам тяжело, дети, — начала разговор Наталья, — у меня душа болит и сердце, за то что вы терпите такие мучения и издевательства со стороны школьников, я не могу на это спокойно смотреть. Ладно тебе, сынок, хотя бы есть с кем поговорить, — погладила она руку Димы, — у тебя ведь есть я. А Эмилька, бедный мальчик, — потеребила женщина кудри Эмиля, — совсем один среди чужих людей. Я вам так скажу, мальчики, — улыбнулась она парням, — я совершенно не против ваших отношений, потому что не хочу видеть ваших страданий. Да, бесспорно, я когда-то мечтала и твоих детишек понянчить, — посмотрела Наталья на сына, не отпуская его руку и продолжая свою речь, — но, как видно не судьба. Для меня самое главное, твоё спокойствие, сынок. Я хочу видеть тебя счастливым и радостным, ну а внучатами, я надеюсь, меня в будущем порадует Артём. — Спасибо тебе, мам, — улыбнулся Дима и облегчённо вздохнув, обнял женщину, — я знал, что на тебя можно положиться. Ты у меня самая замечательная мама в мире! — Спасибо Вам, Наталья Сергеевна, — включился в разговор Эмиль Иманов, — Вы очень хорошая и добрая, ну прям совсем как моя мама. — Да не надо меня благодарить, сынок, — улыбнулсь Наталья, и освободившись из объятий Димы, она слегка обняла Эмиля и поцеловала в кудрявую макушку, — оставайся с Димой у нас, если захочешь, и чувствуй себя как дома. — Мам, спасибо тебе за всё, — вмешался в разговор Дима, — но мы здесь не останемся, потому что я не хочу видеть отца. И вообще, я здорово сомневаюсь, что он обрадуется такому повороту событий. — Отец перебрался на дачу, — усмехнулась женщина, — сказал, что некоторое время поживёт там один. Мы вчера с ним здорово поругались, потому что я встала на вашу с Эмилькой защиту. Мы даже в школе сегодня с ним не разговаривали и обходили друг друга стороной. Так что вернётся он сюда ещё не скоро. Не волнуйтесь вы так, солнышки, — улыбнулась она ребятам, — если он захочет вернуться домой, хуже всё равно уже не станет. Я думаю, он всё поймёт и примет как есть, потому как в другом случае, я попросила его забыть о том что мы существуем. Не хочу его видеть. Особенно после того, как он на тебя руки распускал, — погладила она сына по мягкой щеке, — только, надо будет ещё и с Артёмом об этом поговорить, чтобы он не воспринимал ваши отношения в штыки, когда приедет домой. — Артёма я возьму на себя, мам, — усмехнулся Дима, — не парься. Всё будет супер. Он хороший брат и всё поймёт. Я в этом уверен. — Ну ладно, — не стала возражать Наталья, — я не против, сам расскажешь ему, когда сочтёшь нужным. Давайте чай пить, а то уже остывает и берите пирожные, кушайте, — окинула она ребят радостным взглядом. — Хорошо, мамулечка, — улыбнулся Дима, — берём мы твои пирожные, — а потом он взглянул на кудрявго парнишку, — ешь не стесняйся, Эми. Мы же теперь здесь остаёмся. Ты ведь не против? — Нет, — улыбнулся кудряш, — не против. Я же обещал, что побуду с тобой столько, сколько тебе будет нужно, пока всё не наладится. Когда закончим чаёвничать, отвези меня к Плетнёвым, мне нужно предупредить их об этом, а также взять свои вещи и учебники. Покончив с чаепитием, ребята, как и договаривались ранее, поехали в дом к Плетнёвым. Поговорив с родителями Стаса, Эмиль отпросился у них, пожить несколько дней в доме у Масленниковых. Марина позвонила матери Димы и просила её, чтобы та следила за Эмилем в оба глаза, потому что она за него в ответе перед своей близкой подругой и переживает за него, как за сообственного сына. Пока женщины решали свои проблемы по телефону, парни хозяйничали в комнате Эмиля и Стаса: Дима аккуратно складывал учебники и тетради Эмильки в его рюкзак, а сам же кудряш упаковывал необходимые ему вещи в сумку. Справившись со своими делами и распрощавшись с четой Плетнёвых, Дима и Эмиль вернулись в квартиру Масленниковых, где мама Дмитрия готовила для них всех вкусный ужин и пекла на десерт шарлотку с яблоками, любимую сладость своего сына, от которой по всему помещению разносился неповторимый вкусный ароматный запах, играющий со слюнными железами, вызывающий нетерпение и жуткий волчий аппетит. — Вот же мама! — недовольно проворчал Дмитрий, — провожая Эмильку в свою комнату, — как же она любит поиздеваться надо мной, а! Всегда, когда она печёт эту шарлотку, специально не закрывает дверь на кухню, чтобы меня подразнить. Вот, снова я истекаю слюнками по её вине. — Замечательная у тебя мама, — улыбнулся Эмиль, посмотрев на любимого, — моя тоже любит меня баловать всякими вкусняшками: пирогами, бисквитным рулетами, собственной выпечки. Я иногда даже удивляюсь, каким чудом я ещё не растолстел от такого питания. Парни вошли в комнату к Диме и Эмиль увидел, как там было всё аккуратно, чистенько, уютно, окно украшали синего цвета гардины, у стены над которой висели постеры с различными автомобилями и футбольными командами, стояла большая широкая кровать, а рядом был письменный стол с лежащим на нём ноутбуком, напротив находился шкаф купе для одежды, а на полу лежал коричневый пушистый ковёр. — Вот, Эмилька, здесь мы будем с тобой жить, — улыбнулся Дима, пропуская кудрявого парня вперёд себя, — проходи, располагайся и чувствуй себя как дома, как говорила недавно моя мама. — А она не будет против, что мы собираемся с тобой жить в одной комнате? — усмехнулся кудряш. — Нуу, если она поддержала наши с тобой отношения, — ехидно улыбнулся Дима, пытаясь ответить вопросом на вопрос, — то, почему она тогда должна иметь что-то против того, что мы будем жить с тобой вместе? — Нуу, я не знаю, — тоже стал ехидничать Эмиль, — а если ей такое не понравится? — А если серьёзно, Эми, — чмокнул Дима кудряшку в пухлые губы, — ты же сам слышал, как она тебя сыном называла, значит всё будет окей. Утром следующего дня они отправились в школу и им снова пришлось терпеть травлю со стороны школьников и массу неприятных высказываний в свой адрес, их всё также обсуждали на каждом углу. Даже в их классе некоторые ребята смотрели на них с презрением. С ними вместе, как всегда, были только их близкие друзья и несколько раз, со словами поддержки, к ним подходила Полина. На большой перемене собираясь идти на перекур, Сударь позвал с собой в курилку Диму, Эмиля, Артёма и Даника, а их пухлый товарищ — Стас, отправился гулять со своей девушкой Яной. Вся компания друзей спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Когда они подошли к беседке, увидели там ребят из параллельного 11-б класса. — О, педики сюда идут! — выдал один из парней делая затяжку сигаретного дыма. — Завали ебальник! — со злостью выпалил Сударь. — А то, что? — фыркнул ему в лицо парень, выпуская дым из лёгких. — А не то пожалеешь о своих словах! — съязвил Артём, — мы ведь, обиду наших друзей просто так не спустим вам с рук. — А я смотрю вы тоже педрилы, — с издёвкой произнёс второй парень, посмотрев на Чернеца и Сударя. — Рот прикрой, блять, если не хочешь проблем, — скрепя зубами произнёс Никита. Мимо проходила группа из пятерых парней, заметив назревающий скандал, они остановились неподалёку от беседки, наблюдая со стороны, как в курилке накаляется обстановка между старшеклассниками. — Ходите постоянно везде вдвоём, за ручки держитесь, — стал подначивать парень, который тушил бычок забрасывая его в мусорку, — а взглядами- то какими нежными перекидываетесь, фу! Ещё и этих тоже защищаете! — издевательски смеялся он переводя взгляд на Диму и Эмиля. Сударь моментально закипел и скрутив кулак, подошёл и с размаху нанёс удар обидчику прямо в нос, разбивая его в кровь. — Я же тебя предупреждал, урод! — выпалил Сударь, отпуская колкий взгляд в сторону парня, который опустив голову назад, зажимал рукой свой разбитый нос. — Андрюха, — заметушился парень протягивая другу свой носовой платок, — на возьми, брат. Потерпи немного, я тебе помогу, — встал он со скамейки, — сейчас пойдём в туалет и под краном умоем лицо. Ну что, шлюха кучерявая, ты доволен? — с ненавистью выпалил он, больно наступая Эмилю на ногу и толкая его в бок, — из-за тебя такие нормальные пацаны в школе кукухой поехали! Эмиль хотел было что-то сказать, замахиваясь на него кулаком, но Масленников вмешался в это первее, не давая ему разобраться во всём самому. — Чё ты там такое вякнул, а?! — разозлился Дима, — ану иди сюда, шавка! — он яростно схватил парня за полы рубашки и толкнул его в грудь, припечатывая спиной к деревянной беседке, — ещё раз я услышу хоть одно мерзкое слово из твоего вонючего рта, в адрес Эмиля, сделаю тебя инвалидом. Надеюсь ты уяснил мои слова. Ещё раз объяснять тебе не придётся? — Не придётся, — буркнул парень. — Ну вот и замечательно, — отпустил Дмитрий полы рубашки обидчика его любимого кудряшки, а затем сильно толкнул его ладонью в висок, да так, что тот ударился головой об стенку беседки. — Диман! — раздался взволнованый голос Даника, — сюда идёт Андрей Петрович, успокойся и возьми себя в руки, ладно? — Да пусть идёт, — фыркнул Масленников и вышел из беседки, — я его не боюсь. Ну и кто из вас ему успел об этом наляпать, а?! — возмущаясь вскрикнул он на компанию школьников наблюдающих за ними, — признавайтесь засранцы мелкие! — Что у вас здесь такое происходит? — зазвучал слегка грубоватый голос директора, — Ану марш отсюда! Быстренько разошлись все по классам, здесь вам не театральное представление! — разогнал он толпу учеников, а затем посмотрел на побитых ребят, — Павел Соколов, — обратился он к школьнику потирающему ушибленный висок, — забирай своего друга и идите в медпункт, там вам первую помощь окажут. Избитые парни, держась друг за друга и издавая стоны, стали покидать беседку. — Так вам и надо! — со злостью и издёвкой выпалил Даник, — валите отсюда куда подальше, сволочи! — Тауланов, что это за выражения такие?! — возмутился мужчина, — ты в школе и с тобой рядом стоит директор заведения, не забывайся! — Простите, Андрей Петрович, — замялся Данияр, — такого больше не повторится, просто они обидели моих друзей и получили за это. — Иди в школу, — вздохнул директор, — Чернец, ты тоже иди с ним, — сказал он. Артём и Даня не смея перечить директору молча отправились в здание школы. — Масленников, Иманов и Морозов, — милости прошу в мой кабинет, для разговора, — строго распорядился мужчина. Ребята без всяких возражений последовали за ним. — Ни хрена себе покурил! — на ходу прошептал Сударь своим друзьям. — Морозов, что у тебя там за разговоры, а? — возмутился директор. — Ничего, Андрей Петрович. Я молчу. — спокойно ответил Никита. Через десять минут в кабинете директора. — Ну, кто из вас первый затеял драку? — посмотрел директор на Диму и Никиту, усаживаясь за свой стол, — я вас слушаю. В кабинете воцарилась минутная тишина. — Чего молчим? — спросил мужчина, — я вас сюда не в молчанку играть позвал. — Ну я, — ответил Дмитрий, — и что теперь? Бить меня будете, Андрей Петрович? — съязвил он. — Нет, — подал голос Сударь, — это не правда, он врёт. Это я первый ударил Андрея Кузнецова, — переминаясь с ноги на ногу, говорил Никита, — потому что он и Соколов, обзывали меня и моих друзей плохим словами, а потом уже и Димка подключился. — Это правда, Иманов? — хмуро взглянул директор на кудрявого парня, — я у тебя как у свидетеля всего происходящего спрашиваю. — Андрей Петрович… — хотел было что-то произнести Дима. — Масленников, я кажется, не тебе давал слово, — спокойно сказал он, посмотрев на сына, — не вмешивайся, пожалуйста, а стой и жди, когда тебе разрешат говорить, — ну так что? — снова обратился он к Эмильке, — я слушаю тебя. — Да, Андрей Петрович, всё именно так и было, — без всяких пересудов подтвердил Эмиль слова друга, — Соколов и его товарищ Кузнецов, обозвали нас педрилами, а меня и вовсе шлюхой, вот парни не выдержали и… — Ладно, ребят, так и быть я поверю Эмилю, — сказал директор и все трое парней облегчённо вздохнули, — на лжеца он вроде не похож. Но, чтобы это было в первый и последний раз, и впредь, оставляйте все свои разборки за пределами этого учебного заведения и, там же, живите какой хотите жизнью, вам этого никто не запрещает. А здесь, прежде всего, вы школьники и я за вас в ответе, помните это, хорошо? Проблемы же, ведь, они не нужны ни мне ни вам, правильно я говорю? Все ребята кивнули в знак согласия. — Вот и хорошо, — улыбнулся Андрей Петрович, — значит мы с вами договорились и вы меня поняли. Меня это очень радует. Директор школы отпустил Сударя по своим делам, а Диму и Эмиля оставил для более тесного разговора. Он конечно хотел поговорить с сыном с глазу на глаз, но в последний момент решил оставить и Иманова тоже, подумав, что если кудрявый паренёк останется с ними, то ему будет легче добиться прощения от Димы, за то что он недавно его так сильно обидел. — О чём ты хотел с нами поговорить? — спросил у отца Дмитрий, закрывая за Сударем дверь. — Сынок, — с теплотой в голосе произнёс Масленников старший, — для начала, я бы хотел извиниться перед тобой. — С чего бы это вдруг? — съязвил Дима. — Я очень виноват, — с сожалением сказал мужчина, — мне не стоило так прегибать палку. Прости, за то что я тебя тогда ударил и даже толком не выслушал. — Ну я тебя простил, и что теперь? — вздохнул Дима. — А теперь, сынок, — начал пояснять Андрей, — изменится многое. Я не могу больше смотреть на то, как ты страдаешь. Проблем у меня, конечно, теперь много появилось, даже из городского отдела образования звонили, на разговор вызывали, увольнением с работы угрожают. Но они не на того нарвались, я больше никому никогда не позволю очернять мою честь и честь моего сына. У меня уже есть один план… — Так, стоп-стоп-стоп, — усмехнулся Дима, — пап, я что-то не пойму о чём идёт речь. Я не верю своим ушам. Неужели ты будешь меня защищать, независимо от моей ориентации? Ты даже готов пожертвовать своей работой ради этого? Ты не против, что я люблю парня? — Ты всё правильно понял, — улыбнулся Андрей, — я всё обдумал и не буду влезать в твою личную жизнь, люби кого хочешь. Я хочу видеть тебя счастливым и никак иначе. — Ну и ну, — ехидно улыбнулся Дмитрий, всё ещё не веря в услышанное, — Эми, — нежно посмотрел он на возлюбленного сидящего на диване, — ты слышишь, что он говорит? Ты веришь в это? — Слышу, — слегка улыбнулся Эмиль, — и верю. Дим, Андрей Петрович сейчас очень искренне говорит, поверь ему и помиритесь уже наконец. — Хорошо, наверное ты прав, — замялся Дмитрий. — Сынок, — с волнением и некой дрожью в голосе произнёс директор, — Эмиль дело говорит. Послушай его, пожалуйста. Я больше никогда тебя не обижу и другим в обиду не дам, иди ко мне, — раскрыл он свои объятия зовя в них сына. Дима на мгновенье заглянул в глаза своего отца, а в них отражались и грусть и раскаяние и печаль. Он медленно подошёл к нему и обнял его, Андрей прижал его к себе и он почувствовал такое тепло в его объятиях, такую нежность и любвь. Он никогда ещё не знал своего отца таким, теперь он открылся для него с новой, совершенно другой стороны. Кудряш сидел на диване и наблюдал трогательную сцену примирения отца и сына, едва сдерживая себя, чтобы не расплакаться от умиления. — Спасибо тебе, пап, за всё. Мне так стыдно, что я со своей любовью тебе столько серьёзных проблем создал. Я не хочу, чтобы ты по моей вине лишился работы. Мне как-то не по себе от этого. Прости меня. — Ну что ты, сынок, — встрепенулся Андрей погладив сына по спине и по голове, — никто меня с работы не выгонит, я им ещё покажу где раки зимуют! И не надо просить у меня прощения. Я сам виноват, что уделял тебе так мало внимания, что не досмотрел, как ты влюбился в парня. Но если ты действительно с ним счастлив, то так тому и быть, я вам мешать не буду. Тем более Эмиль хороший человек, умный и добрый, воспитанный, такой не может родиться у плохой женщины. Эмиль, иди сюда, к нам, — позвал он кудрявого парнишку к ним с Димой, тот поднялся с дивана и неуверенно шагая приблизился к ним, мужчина сразу же привлёк его в их с Димой объятия, продолжая свой монолог, — я сегодня утром с Игорем Плетнёвым виделся, и сказал, что он может всегда рассчитывать на меня в судебном разберательстве по делу твоей мамы. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь ей. Я готов подтвердить, что Татьяна хорошая женщина, не способная на подлости, ведь она воспитала достойного, сильного духом сына. Я расскажу в суде обо всех твоих достижениях в учёбе, дам тебе отличную характеристику, мой друг сказал, что это не будет лишним и здорово поможет ей. А когда её отпустят, я обязательно с ней познакомлюсь. — Большое спасибо Вам, Андрей Петрович, — краснея выдал Эмиль, — что я могу сделать, чтобы Вас отблагодарить за это? — Да бог с тобой, сынок, ну ты чего? — засмеялся мужчина, — не надо мне никаких благодарностей. Я хочу помочь хорошему человеку от всего сердца, тем более, что этот человек любит моего сына и уговорил его пойти на применение со мной. Если бы не ты, Димка бы ещё очень долго дулся на меня. — Андрей Петрович, Вы такой замечательный человек. Вы очень добрый, — улыбнулся Эмиль. — Пап, а мы ведь, с Эмилькой у нас живём, в моей комнате, — ехидно усмехнулся Дима. — Да живите сколько хотите, — улыбнулся мужчина, — хоть всю жизнь! Я не против. И я об этом знаю. Мне мама сказала. Мы сегодня с ней успели перекинуться парочкой слов. А остальное, потом дома с ней обсудим. — Спасибо тебе за всё, пап, — улыбнулся Дмитрий, погладив отца по спине, — ты самый лучший из всех пап в мире. Прости, что я сомневался в тебе. — Не стоит, сынок, — улыбнулся Андрей, а потом отпустил ребят из своих объятий, — идите в класс, уже совсем скоро урок начнётся. У вас сейчас вместо географии физика будет, сами готовьтесь и остальным скажите. А я пока схожу с вашими обидчиками воспитательную беседу проведу, а когда приду на урок мы будем с вами очень интересные эксперименты проводить. Урок физики прошёл легко и непринуждённо, в классе в присутствии директора, никто даже не посмел заикнуться нехорошими словами о Диме и Эмильке, и никто не бросал на них злых и презрительных взглядов. В конце урока Андрей Петрович подозвал к себе сына и тихонько сказал ему, что в целях примирения заберёт его маму с собой на дачу, до завтрашнего дня, что они могут побыть с Эмилькой вдвоём или если захотят, могут пригласить домой друзей, но прежде, они должны выучить уроки, особенно английский, с которым у Димы снова возникли проблемы. К концу учебного дня в школе, в целом, тоже стало относительно спокойно. Ребят уже почти никто не трогал, как это было позавчера и сегодня утром, они конечно вздохнули с неким облегчением, но особо радоваться пока не спешили, потому как не знали что их ждёт завтра. После окончания занятий ребята поехали домой к Плетнёвым, а потом втроём, вместе отцом Стаса, они отправились в КПЗ, на свидание к маме Эмиля. Адвокат сопровождал парнишку в отделение, а Дима остался на улице, у входа, спокойно ожидая их возвращения. Прошло примерно около получаса с того момента, как они ушли, и он уже сто раз успел истоптать себе все ноги не находя места от волнений. Нарезая очередной круг, во дворе отделения полиции, Дима заметил, что Эмиль и отец их товарища, уже идут обратно. Он не раздумывая бросился вперёд им навстречу. — Ну что? Как там всё прошло? Как мама твоя? — обрушил он на любимого град своих вопросов. — Плохо ей там, — с некой грустинкой ответил Эмиль, — она очень похудела, сильно изменилась, мне её так жаль. Надеюсь суд её оправдает. Она не заслужила такого. — Ты ей рассказал о нас? — вопросительно посмотрел он на Эмиля. — Да, — вздохнул паренёк, — она конечно, сначала, сумбурно всё восприняла, особенно когда услышала что нас все травят в школе. Как и твоя мама, она заряжала что внуков хочет, а потом обняла меня и также сказала, что желает мне только счастья и примет любого человека, с которым мне будет хорошо. А когда услышала, что твои родители меня приняли, совсем оттаяла и даже обрадовалась. — Это замечательно. Я так рад, Эми, — улыбнулся Дима, — значит теперь у меня есть все шансы найти с ней общий язык. Весь путь к машине Игоря Плетнёва, Эмилька упрашивал мужчину, чтобы тот разрешил ему ещё на несколько дней остаться с Димой у него дома. Сначала мужчина пытался возражать, но когда к уговорам Эмиля подключился Дима, он сдался и под напором двоих парней привёз их к дому Масленниковых и высадив у подъезда, отправился дальше по своим делам. Оказавшись в квартире, парни попили чаю с печеньками, а потом приняли душ и собирались заниматься английским, готовясь к контрольной работе по нему. — Как же всё-таки хорошо, что родители нас приняли, — улыбнулся Эмиль, доставая учебник английского с полки. — Я этому очень рад, любимый, — согласился сероглазый, — а папа, так вообще, поразил меня сегодня в самое сердце. — Я и не сомневался, что он всё обдумает и примет правильное решение. Он у тебя хороший и мама тоже классная. А ещё, я хочу с братом твоим познакомиться. — Он здесь в городе квартиру недавно себе приобрёл, девушку в неё привёл. На выходных мы обязательно к ним съездим и я тебя с ним познакомлю. И скажу тебе по секрету, просто я не хотел говорить об этом при маме, короче, он — «би» и к таким отношениям как у нас с тобой, соответственно, относится нормально. Так что проблем у нас с ним точно не будет. — Ты это серьёзно? — засмеялся кудряш. — Серьёзнее некуда, родной, — усмехнулся Дима, — главное, чтобы он женился и маму внуками порадовал. А то, боюсь, она не переживёт если ещё и второй сын решит связать свою судьбу с парнем. — Будем надеяться на лучший исход событий, — улыбнулся Эмиль, — ну что ж, давай заниматься уроком английского? — открыл он учебник и уселся на кровать. — Да подождёт этот чёртов английский! — выпалил Дмитрий и вальяжно завалившись на кровать рядом с Эмилькой, он вытащил книгу из его рук и нежно прикоснулся к его мягким и таким желанным губам своими, вовлекая в долгий и томный поцелуй. Запустив язык ему в рот, он гладил им нёбо и дёсны, жадно иследуя все его влажные глубины…