***
Снова утро, снова в школу. Благо, хоть последний день, а после благословенный выходной. И свидание с Шизукой Хирацукой. Вчерашний наш разговор с матерью закончился тем, что она приняла решение подать на развод. Даже взяла отпуск на работе, чтобы полностью погрузиться в бракоразводный процесс. Хотя отпуск нужен ей ещё и для моральной разгрузки, всё-таки не каждый день узнаёшь о измене своего мужа. Чем мама меня смогла удивить, так это тем, что не стала сразу же звонить отцу и устраивать скандал, как я того ожидал. Мы с Мидзухой всячески старались поддержать её вчера, и, судя по всему, ей это помогло. Ну, или я выдаю желаемое за действительное. Вопреки устоявшемуся порядку, сегодня обязанность по приготовлению завтрака взяла на себя не сестра, а мама. И заверила, что впредь так будет каждый день, по крайней мере, пока она не вернётся на работу. Позавтракав, мы с Мидзухой надели школьную форму и прошли в прихожую, чтобы обуться. — Удачи в школе, — произнесла мать, снимая фартук, который обычно я видел на сестре. И если на Мидзухе он сидел просто хорошо, то на куда более фигуристой маме он смотрелся скорее даже вызывающе. А она ещё и будто бы нарочно затянула его так, что я стал опасаться за фартук… он явно не предназначен выдерживать такую нагрузку. Из-за этого мой взгляд постоянно соскальзывал на его крепления и чуть ниже, дабы точно удостовериться в том, что всё будет в порядке. И это определённо точно единственная причина. Определённо. — Спасибо, — ответили мы с Мидзухой практически в унисон. — Тебе тоже удачного дня. Если что-то будет нужно – звони, — произнёс я, всё ещё беспокоясь за неё. Вот вроде бы совершенно чужой мне человек, но что-то не позволяет просто плюнуть на её проблемы. Возможно, это из-за памяти Кейки, которую мне с каждым днём становится всё труднее отделять от своей, но я и правда воспринимаю эту женщину если и не как мать, то как близкого родственника уж точно. Странно лишь то, что с отцом я такой степени родства совершенно точно не ощущал. Хотя и настоящий Кейки не был с ним так уж близок, интуитивно ощущая некую холодность с его стороны. — Сынок, прости за вчерашнее. Мне очень стыдно, что я тебя ударила, — повинилась мама, виновато склонив голову. Мидзуха в этот момента уже успела переступить порог дома, а потому не могла услышать её слов. — Ничего страшного, я понимаю, как тяжело тебе было слышать и тем более поверить в то, что я сказал. — Меня это не оправдывает. Я должна была сразу тебе поверить, а вместо этого сорвалась, обвинив во лжи. Плохая из меня вышла мать, — горько сказала она, сжав край футболки трясущимися руками. Её глаза увлажнились, и с них вот-вот были готовы сорваться слёзы. — Если бы я так считал, то прямо бы об этом и сказал, — не согласился я с её уничижительным заявлением. — Ты замечательная. Просто пообещай, что больше не будешь заниматься рукоприкладством, — улыбнулся я, приобняв маму за талию. — Больше никогда. Обещаю! — обняла она меня в ответ. Японский дом устроен так, что прихожая имеет два уровня. Первый уровень прилегает к двери и называется «гэнкан». Чаще всего он занимает совсем небольшую площадь и предназначен для того, чтобы там оставляли обувь, прежде чем пройти на следующий уровень. Разница между уровнями составляет около 20-30 сантиметров, благодаря чему грязь и пыль с улицы не разносится по всему дому. Прямо сейчас я находился в гэнкан, а мама стояла на следующем уровне, возвышаясь надо мной. Из-за этого, когда она заключила меня в объятья, моё лицо было вжато в её внушительных размеров грудь. — Это определённо самая лучшая смерть из возможных, — прохрипел я от недостатка кислорода. Поняв, в каком положении мы находимся, мать отпрянула, смущённо отведя взгляд. — Вам пора, иначе опоздаете, — оперативно сменила она тему. — Ты права, — согласился я, разворачиваясь к двери. — И знаешь, ради такого примирения не жалко и вторую щёку подставить, — шутливо бросил я напоследок и захлопнул дверь, не дав ей возможности что-либо на это ответить. — Брати-и-ик, тебе меня уже мало? Решил и на мать нацелиться? — подозревающе сощурилась Мидзуха. — Ты о чём, сестрёнка? — невинно захлопал я глазами. — Да так, просто радуюсь, что у нас не многодетная семья, — произнесла она тоном «ну чего ещё можно было от него ожидать?». — Не понимаю о чём ты, но, кажется, ты хочешь вменить мне нечто аморальное. И я обижен до глубины души. — Ну да, конечно, — не поверила она моей патетичной речи, продолжив сверлить меня осуждающим взглядом. — Пойдём уже, а то ведь опоздаем, — тяжело вздохнул, в глубине души понимая, что её подозрения совсем не беспочвенны. Мы можем управлять своими действиями, но не желаниями. И я здесь не исключение. Однако есть желания, которым никогда не суждено сбыться. И это одно из них.Глава 25
22 июля 2022 г. в 05:09
На следующий день мама вернулась с командировки, и я всё ей рассказал.
— Не смей наговаривать на отца! — гневно выкрикнула мать, отвесив мне пощёчину.
Очевидно… она мне не поверила. Не захотела верить.
— Но это правда! — вмешалась, стоявшая рядом Мидзуха.
— Нет, это невозможно. Не знаю зачем вы хотите оклеветать отца, но я в это ни за что не поверю! — сердито выкрикнула она.
— Если не веришь нам, то, может, фотографии тебя убедят, — зашёл я с другой стороны, показывая ей компромат, присланный Юмико.
— Нет-нет-нет! — запричитала мама, просмотрев все фото до единого. — Это не может быть правдой! — попятилась она назад, закрыв лицо руками.
— Прости, видимо, лучше было бы держать тебя в неведении, — сказал я, потирая щёку, на которую пришёлся удар.
— Что? — непонимающе прошептала она.
— Не у всех хватает сил принять правду. Ты можешь забыть всё, что я тебе сказал, посчитав мои слова ложью, и продолжить играть в идеальную семью. Всего-то и нужно, что закрывать глаза на отлучки отца, каждый раз принимая на веру его отговорки. Убеждать себя, что он действительно в командировке, а не веселится с очередной пассией. Не так уж и трудно, да? В конце концов, чувство самоуважения не такое уж и нужное в наше время качество.
— Нет, — твердо сказала она. — Я никогда не пойду на такое.
Теперь вместо жалости к себе в её глазах читался гнев. А на место обречённости пришла решимость.
Я же внимательно рассматривал женщину перед собой, являющуюся матерью этого тела. Впервые мне представилась возможность увидеть её своими глазами и сравнить с тем, какой она сохранилась в памяти Кейки. И должен сказать, что ничуть не разочарован. Длинные чёрные волосы, притягивающие внимание глаза фиолетового отлива и фигура, достойная быть запечатлённой на картинах лучших художников этого мира. Но это лишь обёртка. Больше всего меня привлёк её пылкий нрав, удивительным образом сочетающийся с верностью и покладистостью. Она подпадает под типаж женщин, от которых мне трудно отвести взгляд.
Покачав головой, отогнал крамольные мысли, напомнив себе, что не стоит заглядываться на собственную мать, пусть я и являюсь её сыном лишь по крови.
— Тогда давайте думать, что будем делать дальше, — ответил я с подбадривающей улыбкой на лице. — Мидзуха, поставь, пожалуйста, чайник.
— Хорошо, — кинулась она выполнять мою просьбу