♛ ♛ ♛
— Ты в силах ответить на пару вопросов без этого idiotie agaçante? — прохрипел Джевьер рядом с Долоховым, крепко держа его за руки. Энтони был разочарован собой. Он смог уложить пятерых волшебников часом ранее, но из-за невнимательности и недостатка информации потерпел неудачу от Джевьера. Это должна была быть просто беседа и Энтони никак не ожидал, что собеседник резко накинется на него, как только он перешагнёт порог. Наблюдать, как струйка крови течёт из носа Джевьера, а под его глазом начинает наливаться синяк, было приятно. — Конечно, — усмехнувшись, протянул Энтони. — Если твои вопросы не будут тупыми. Хочешь, чтобы я сказал тебе то, чего я не договариваю? Попроси меня лучше. — Почему бы тебе не помочь себе выбраться отсюда? — яростно проревел Джевьер, который был выше Энтони на две головы. Он толкнул Долохова в стену, сильнее налавливаясь сверху, не давая пошевелиться. — Ох, прости, — процедил Энтони, поморщившись от грубой встречи своего лица со стеной. — Я не знаю, как тебе помочь, чтобы помочь себе выбраться, сказав тебе что-то, что поможет тебе, когда я без понятия, что тебе от меня нужно. — Vous considérez-vous comme un clown? — злобно прошипел мужчина на французском, больно стискивая руки Долохова до синяков. — Je pense que je suis un miracle, — пробормотал Энтони на французском в ответ и нацепил на себя улыбку, наблюдая, как ебанавт выходит из себя. — Arrêtez avec vos blagues stupides, — мужчина приблизился к Энтони опасно близко. Долохов подавил желание попытаться откусить тому нос, чтобы услышать его крики от боли. — Si tu veux m'embrasser, j'aime plus tendrement en fait, — хрипло продолжил Энтони, усмехаясь. — Знаешь, если хочешь выбраться отсюда живым, то тебе пора начать молиться какому-нибудь божеству, — тихо посмеиваясь, пообещал мужчина перейдя обратно на английский. — В последний раз спрашиваю, на кого ты работаешь? — Предпочитаю молиться дьяволу, — смерил его насмешливым взглядом Долохов, понимая, что да, синяки останутся. — Prier le diable? И как же это делается? — протянул мужчина, приподнимая голову Энтони, довольно сильно стискивая свои пальцы в его волосах. Внезапно Джевьер отлетел в сторону, а перед глазами Энтони пролетела яркая вспышка. Долохов ринулся в другой конец комнаты, не теряя ни секунды, и схватил свою выроненную волшебную палочку. Он нацелил древко на упавшего Джевьера в другом конце комнаты, замечая, как конечности мужчины начали обволакиваться толстыми верёвками. Долохов повернулся на звук шагов, в ту сторону, откуда вылетело заклинание, поразившее Джевьера и застыл. Айрис прислонилась к проёму бедром, лениво осматривая разгромленную комнату, где несколько минут назад разразилась настоящая бойня, и Энтони велел своим гормонам, лететь на хрен с утёса, после взгляда на её внешний вид. Её чёрные волосы аккуратными волнами падали на спину и плечи. Глаза сверкали в полутьме, словно один из его кинжалов. Чёрное платье, облегало области груди и талии и равномерно расширялось к низу до середины икр. Свободный низ не сковывал движения и Долохов мог сказать, что “пленительная элегантность” — было лучшим описанием Айрис в данный момент. Хотя Джевьер, наверное, называл её в голове прозвищем: “Что за сука, ворвавшаяся в мой дом?!” — Ночью, стоя на коленях, — наконец сказала Айрис, отвечая на брошенный ранее вопрос Джевьера, убедившись, что путы крепко закрепились на кистях и ногах мужчины. Она подняла взгляд, встречаясь с глазами Долохова. — Жду объяснений. От мрачного тона и холодного серо-зелёного взгляда у многих бы прошлись мурашки по спине, но Долохов уже давно привык к Айрис. Научился подмечать мелкие детали в её голосе или движениях. То, что она сама пришла к нему, когда он послал сигнал о помощи, говорило о многом. А маленькие огоньки, которые поначалу можно было принять за раздражение, были совершенно иными. — Я в норме, — приподнял уголки губ Энтони. Айрис медленно и будто скучающе подошла к нему и протянула свободную от палочки руку в ожидании. Невысказанное “можно?”. Энтони послушно позволил ей осмотреть своё лицо, стараясь не поморщиться, когда Айрис задела синяк на скуле. — Твоё “я в норме” меня порядком раздражает, — проворчала Айрис, закончив осмотр. — Серьёзных повреждений нет, но ты примешь зелья, когда закончишь с Джевьером. Она скрестила руки на груди и продолжила сверлить взглядом Долохова. Мужчина вздохнул, поняв, что она ожидает объяснений. — Я не ожидал, что обычный дипломат будет параноиком, словно старый аврор, — недовольно признался он, стараясь скрыть неожиданное смущение. — И я думал, что ты пошлёшь кого-то, а не придёшь сама. — Многие сейчас в Министерстве. Было быстрее прийти самой, — скучающим тоном проинформировала Айрис, наконец оторвав взгляд от Энтони, посмотрев на связанного на полу мужчину. — Твои инстинкты стареют. — Спасибо, — кивнул Энтони, не обращая внимания на тёплое чувство, поселившееся внутри. — Тогда я продолжу выполнять свою работу. Долохов подошёл к Джевьеру, задавая несколько вопросов на французском, доставая из ножен тонкий и острый нож. Когда собеседник не ответил, Энтони схватил мужчину за подбородок и провёл острием клинка по его левой стороне лица. Джевьер закричал и предпринял безуспешную попытку вырваться. — Ты хочешь присоединиться? — уточнил Долохов, когда почувствовал на себе изучающий взгляд Айрис, которая осталась стоять в комнате. — А ты не в состоянии выполнять свою работу сам? — лениво протянула Айрис за его спиной. — Твой французский просто dégoûtant. Энтони рассматривал Джевьера с минуту, прежде чем встать и пнуть мужчину в коленную чашечку, вызывая действующий на нервы крик. Долохов позволил мужчине в течение минуты увязнуть в боли, прежде чем схватить его за волосы и резко встряхнуть. — Хорошо, что он понимает по-английски, — сказал Энтони, когда перейдя на привычный английский, наконец-то продвинулся в допросе, услышав хлюпающий ответ на свой вопрос от Джавьера. — Держи его в сознании, — скучающим тоном напомнила ему Айрис. — Убиваешь веселье, — пожаловался Энтони, нанося новые парезы мужчине, пока тот кричал от боли. Айрис покачала головой и вышла из комнаты, осматривая новое помещение. Взгляд невольно зацепился за книжные полки. Она потянулась к одной из книг, когда в соседней комнате раздался новый вопль. Айрис замерла стиснув какую-то книгу в руках, слушая болезненные стоны и всхлипы вперемешку с тихими бормотаниями. Она порадовалась, что проверила чары перед тем, как оторвать Джавьера от Тони, так как Долохова, видимо, сильно задел проигрыш. Она услышала тихий голос Энтони, который задавал очередной вопрос. Айрис вздохнула, когда ответа от Джавьера не послышалось и быстро наложила заглушающие чары на комнату, как только раздался болезненный стон вперемешку с хрипами. Айрис знала, что Тони не позволит мужчине скончаться от травматического шока или потери крови до того, как вытянет всю нужную информацию. Она открывала и просматривала содержание интересных томиков, когда спустя некоторое время в дверном проёме показалась фигура Энтони. Он вложил один из своих клинков обратно в удобные ножны на бедре, не обращая внимания на то, как остатки багровой жидкости на лезвии впитываются в ткань его брюк, делая кожу немного влажной и липкой. — Закончил? — нарушила тишину Айрис и получила утвердительный кивок от мужчины. — Убрался? Последовал ещё один утвердительный кивок. — Тогда приведи себя в порядок и возвращайся. Хочу узнать, что ты смог добыть, — окинув его окровавленную одежду мрачным взглядом, сказала Айрис и исчезла из комнаты с тихим хлопком. Энтони покачал головой и окинул себя критическим взглядом в зеркале гостиной, где стоял. Выглядел он, действительно, немного помято и кроваво. Рубашка порвана и в некоторых местах пропиталась его кровью, на скуле наливался синяк, рёбра побаливали, но бывало и хуже. Вздохнув, он попытался себя очистить с помощью магии и решил осмотреть место, где остановился Джевьер ещё раз. Закончив, Энтони трансгрессировал. Открыв глаза, он увидел знакомое поместье и на губах сама собой появилась слабая улыбка, когда ворота открылись. Пройдя небольшой дворик, он зашёл в холл, где сразу же появилась эльфийка. — Привет, — кинул он Мили, передавая той свою куртку. — Айрис сильно злится? — Леди Певерелл просила меня вас игнорировать, мистер Долохов, — проворчала эльфийка. Долохов хмыкнул, в который раз забавляясь преданностью эльфов Айрис. — Скажешь, где она? — заговорщики прошептал Энтони, присев на корточки, игнорируя недоверчивый взгляд Мили. — Я хотел бы перед ней извиниться. — Она в гостиной, — вздохнула наконец Мили, привыкшая к таким ситуациям. С тихим хлопком эльфийка исчезла. Энтони прошёл по знакомому коридору, минуя несколько огромных комнат, заметив букет роз у лестницы. Он недовольно нахмурился, но прошёл в относительно небольшую гостиную и присел рядом с Айрис, которая сидела за столом и пила что-то из кружки. Долохов был готов поставить несколько десятков галеонов на то, что это был кофе. — Слушаю, — сказала она, ставя кружку на стол. Она взяла с тарелки небольшой панкейк и медленно откусила, пристально наблюдая за мужчиной. — Он был от Грин-де-Вальда, как мы и предполагали, — начал Энтони, улыбнувшись, когда рядом с ним появилась кружка чёрного чая. Отпив немного, Долохов продолжил, воруя с тарелки Айрис один из сэндвичей: — Был простой разведкой, хотел разузнать что да как. Узнал он мало, проинформировать никого не успел. Отправлен обратно Геллерту. — Бантик привязал? — поинтересовалась Айрис, пододвинув тарелку с сэндвичами Энтони, и обильно залила сиропом свою тарелку с панкейками. — Это ты у нас за театральщину выступаешь, а не я, — подметил он, кинув девушке благодарственную улыбку, взяв второй сэндвич. — Слушай, мне правда жаль, что я отвлёк тебя от работы. — Ты не отвлекал, — вздохнула Айрис, прожевав очередной панкейк. — Мне дали пару выходных. — О, — удивлённо выдохнул Энтони. — Ты знаешь такое слово? Типа, серьёзно? — Заткнись, — проворчала Айрис и отодвинула тарелку, поняв, что больше не голодна. — Нет, я рад за тебя. Теперь я просто ещё больше чувствую себя мудаком, когда это знаю, — Энтони примирительно вскинул руки и взял панкейк, который единственный не был покрыт сиропом на тарелке Айрис. Его лицо слегка нахмурилось и исказилось гримасой ужаса. Он перевёл ошеломлённый взгляд на Айрис, с трудом прожевав и проглотив кусочек. — Как ты вообще это ешь? — хрипло осведомился он. — С наслаждением, — язвительно протянула Айрис и демонстративно съела ещё один панкейк, который был обильно полит сиропом. От этой картины у Энтони свело зубы. — Ты не думала сократить количество сахара в своём рационе или что-то в этом роде? Мне кажется я получил передоз только от одной штуки, — пробормотал Долохов, отпив чай из своей кружки, стараясь стереть привкус изо рта. — Только посмей тронуть мои углеводы, и ты окажешься рядом с трупом Джевьера в посылке, — пообещала Айрис, прищурившись. Внезапно она нахмурилась и уставилась куда-то в пустоту, а после из её груди вырвался протяжной стон. Энтони вскинул брови, допивая свой чай. — А я думала, что этому дню не хватает, чтобы стать одним из обычных, — пробормотала она, помассировав виски. Она крикнула в пустоту, но Долохов понял, что она обращалась к Мили: — Скажи Ричарду, чтобы пришёл сюда! — Я же сказал, что ты не знаешь значения слова “выходные”, — хмыкнул Энтони, откинувшись на стуле. — Смотри, работа уже сама к тебе ходит, чтобы ты не волновалась от изобилия свободного времени. Он мог бы дать клятву, что очень маленькая улыбка появилась на губах Айрис, но она отвернулась, прежде, чем Энтони смог бы убедиться. — Не переживай, однажды ты сможешь сказать что-то по-настоящему смешное, — отозвалась она, когда двери гостиной открылись и появился Принц. — Что случилось, Ричард? — Привет, — проследовав в глубь комнаты, отозвался мужчина. Он кивнул Долохову в знак приветствия и повернулся обратно к Айрис. — Ты отнесла это к категории “А”. У меня появилась информация по поводу одного из дел. Айрис немного нахмурилась и быстро встала рядом с Ричардом, просматривая документы, которые тот передал ей. Между её бровями залегла морщинка, а глаза быстро впитывали информацию с листков. Спустя несколько минут она прикусила губу и заметно напряглась. — Почему это только сейчас всплыло? Энтони наблюдал за ними с заметным беспокойством. Мало вещей могли выбить Айрис из колеи. К классу “А” обычно относились дела связанные с Грин-де-Вальдом, насколько он знал. Что такого успело произойти? Он же избавился от человека, которого подослал этот мудак. Он прислал ещё людей? Они не заметили кого-то? Произошла утечка информации? Грин-де-Вальд начал новое наступление? — Этому не придавали особого значения, — поморщившись, сказал Принц. — Дело было не громким и его сразу отправили в архив. Райан Урхарт недавно перебирал документы и наткнулся на них. Рассказал мне сегодня и вот я тут. — Хорошо, — вернула маску на лицо Айрис, не отрывая взгляда от документов в своих руках. — Спасибо, ты, как всегда, оперативен. Как дела в остальном? — Всё в норме, я передам тебе отчёты позже, — расслабился Ричард, присев на один из свободных стульев. — С Джевьером уже поговорили? — Да, — присела обратно на стул Айрис, но документы из рук не выпустила. — Тони сейчас составит отчёт и передаст тебе. Долохов драматично вздохнул, не обращая внимание на мрачный взгляд Принца. Этому человеку было невозможно угодить, когда дело касалось оформления дракловых отчётов, но это было требованием Айрис. Легче было пострадать пару часов, стараясь изложить прошедший допрос кратко и информативно, чем потом ходить, чувствуя затылком хмурый взгляд Айрис. — Да сделаю я, сделаю, — проворчал Энтони, под пасмурный взгляд Принца. — Отчёты моя самая любимая часть работы. Сейчас побегу в припрыжку и с наслаждением напишу несколько листов, соблюдая все формальности. Я могу написать, что Джевьер был мудаком или это снова отхождение от формального слога? — Ты как маленький ребёнок, — констатировала Айрис, недовольно поморщившись. — Если ты приложишь усилия, то тебя это не убьет. — Я думаю, что я с большей вероятностью умру от хмурого взгляда Принца, когда он заметит, что отступы у абзацев слишком маленькие или что я недостаточно точно описал то, куда вонзил нож, узнавая, как Джевьер связывался с Грин-де-Вальдом. Уверен, что именно формальности послужат моей смерти. — Знаешь, я уже почти потеряла надежду на то, что ты сможешь быть смешным. — Почти? Значит ты всё-таки находишь меня забавным? — Я не собираюсь спорить на такие тупые темы. Это не стоит ни секунды моего времени. — Ладно, не буду вас отвлекать, — вздохнул Ричард, вставая. Он хотел уже уйти, когда обернулся и посмотрел на Айрис. Энтони даже на секунду показалось, что в глазах мужчины блеснуло мимолётное смущение: — Анни хотела пригласить тебя к нам на ужин, если ты будешь свободна на выходных. — Что ж я давно не видела малышку Эйлин, — приподняла уголки губ Айрис, но Долохов заметил небольшую нервозность в её голосе. — Я посмотрю по графику. Когда фигура Принца исчезла лицо Айрис полностью потеряло все краски и она уставилась на папку с документами. Это было так странно: видеть, как те, кого Энтони помнил семнадцатилетними, теперь имели свои семьи, своих детей. Прошло пять лет, а некоторые вещи так сильно поменялись. Билл Форд стал профессиональным игроком в квиддич и строил свою карьеру в мире спорта, захватив с собой Люка, чтобы тот не чахнул на одном месте. Эммет Браун стал важной шишкой в министерстве, его сестра также работала в одном из отделов. Энтони стал работать непосредственно на Айрис, подчищая следы за Тенями или допрашивая нужных людей. Коллинс работал в группе Аврората: “Ястребы”, была одной из групп профессионалов в Аврорате, в которой состоял этот придурок вместе с Эйвери и ещё парочкой Теней, которых Энтони видел на общих занятиях по боевой магии в Хогвартсе. Иногда Долохов задумывался о том, что могло произойти, если бы в тот день он поступил иначе. Или в любой другой. Энтони поднял глаза, заметив, что Айрис всё также неподвижно сидит, вцепившись в папку тонкими пальцами. Он помедлил пару секунд, прежде чем протянуть руку к её шее, отбросив пару локонов, чтобы почувствовать пульс, бьющийся под светлой и тонкой кожей. Это вывело Айрис из раздумий, в которых та утонула. Она пару раз моргнула и покачала головой, но не стряхнула руку. — Просто задумалась, — тихо и бесцветно сказала она. — Всё думала, когда это случится, но всё же удивлена. — Что нужно сделать? — спокойно спросил он прочно, но мягко держа её, давая понять, что он рядом, но не собирается удерживать её на месте. Он почувствовал, как плечи Айрис расправились от его слов. — Хочу для начала сама разобраться. Нужно пройтись по парочке мест, чтобы узнать больше. — Компания нужна? — уточнил Энтони, возвращая свою руку на стол, отпуская Айрис. — Возьми с собой хоть кого-нибудь. Не хочу потом искать твоё окровавленное тело по всей стране. — Уверенна, что над моей смертью постараются и сделают всё красиво и красочно. Даже искать не придётся, — протянула Айрис. — Это не связано с Грин-де-Вальдом, если ты об этом подумал. Это… немного другое. — Немного другое, — повторил Энтони, наблюдая, как Айрис встаёт из-за стола. — Интригует, знаешь ли. Он не стал давить, хоть эта папка в руках Айрис раздражала и беспокоила одновременно. Особенно, когда он понял, что Певерелл начала куда-то собираться, намереваясь покинуть поместье. Когда он встретил её в главном холе, одетую в пальто, он подавил желание устроить допрос. — Я заметил новые цветы, — вместо этого сказал он, махнув головой в сторону лестницы. — Тебя они не раздражают? Что за банальщина — красные розы? Айрис по совиному наклонила голову и бросила взгляд за спину Энтони, рассматривая букет. На её губах заиграла лукавая усмешка. — Они в отличие от тебя вкусно пахнут, — она обернулась, но когда открывала дверь, бросила взгляд на Долохова через плечо, а в голосе появилась язвительность: — Помойся, кстати, придурок. От тебя воняет хуже, чем от скунса. Твои заклинания держатся слишком мало. Энтони покачал головой и тихо хмыкнул, услышав, как дверь закрылась. Он повернулся в сторону лестницы, намереваясь принять ванную, а после засесть в своей комнате, почитав какой-нибудь журнал или послушав радио.♛ ♛ ♛
Айрис пододвинула к себе стул в поместье в Литтл Хэнглтон, в котором жили Томас, Мария и Том Риддл-старший, и уселась в центре стола, подперев рукой голову. Она прикрыла глаза, стиснув древко волшебной палочки в другой руке, стараясь очистить голову, чтобы вернуть ясность мыслей. Нужен был план действий и быстро. Когда она сегодня днём увидела имя “Том Реддл” рядом с именем “Морфин Гонт” в документах, которые ей передал Ричард, она сначала не поверила. Столько времени было убито на то, чтобы подготовиться к этому моменту, столько бессонных ночей она провела, чтобы решить, что же она будет делать, когда найдёт этого волшебника… Волшебника. Айрис лениво скосила глаза на тело мужчины, которое лежало неподалёку рядом со стулом. Его грудь медленно поднималась и опускалась, давая понять, что тот ещё жив. Том Реддл оказался обычным маглом. Какое разочарование, если не учитывать то, что такое же имя носил и отец мужчины, отходящего от сеанса Легилименции на полу. Посмотрев на свою одежду, Айрис скривилась. На чёрном платье, которое она так и не переодела, находились липкие пятна. Багровые кляксы на пальто не сильно улучшали ситуацию, как и несколько порезов на руках, которые успел нанести Морфин Гонт. Стоило отдать Реддлу должное, он был более приятным собеседником, чем сумасшедшая семейка жившая неподалёку. Морфин был дважды заключён в Азкабан, о чём говорилось в переданных Ричардом документах. В 1925 году, девять лет назад, он был заключён под стражу на три года за нападение на магла и сопротивление при аресте. Примечательно, что жертвой Морфина стал Том Реддл. Морфин наслал на него заклятие с дальней дистанции, что стало известно Отделу магического правопорядка. Гонты были изгоями магического мира и нищими, так что не удивительно, что это дело не было придано сильной огласке и быстро затерялось в архивах Министерства. Для начала Айрис решила заглянуть к Гонтам, надеясь, что ей не припомнят перстень Певереллов, который она никогда не снимала. Кольцо передавалось из поколения в поколение в семье Гонтов, поэтому Айрис с настороженностью относилась к их встрече. Было даже немного забавно, как самые худшие предположения Айрис разрушились, когда она переступила порог разваливающегося дома Гонтов. Одной из её тактик был сеанс Легелименции. Она также рассматривала предложение денег за информацию, помощь в восстановлении репутации, обычное запугивание. Последний же способ предполагал помощь Долохова. Иногда он даже без магии мог творить настоящие чудеса, заставляя людей говорить с помощью обычных кинжалов. Гонты не могли похвастаться приятной внешностью или дружелюбностью. У Морфина и его отца были тусклые, безжизненные волосы такие грязные, что не было никакой возможности определить их цвет, и некрасивые бледные лица с грубыми чертами. Глаза были одинаковыми, тёмными, с пеленой безумия и косящие в разные стороны. По началу Айрис подумала, что они просто сошедшие с ума от одиночества и жалкой жизни мужики, особенно, когда вместо слов из их ртов вылетало только непонятное шипение. Спустя минуту, сумев после нескольких проклятий, повалить мужиков на пол, Айрис с удивлением поняла, что не может заглянуть в их разум. Вернее, она видела воспоминания, но вместо привычных голосов появлялось только непонятное и раздражающее шипение. Парселтанг. Гонты были древней магической семьёй. По редким слухам, которые знала Айрис, они вели свой род от Салазара Слизерина и от среднего из братьев Певереллов — Кадма. По крайней мере, об этом с рьяной уверенностью проревел отец Морфина, когда Айрис наслала на его сына одно из проклятий. Великие предки и незапятнанная «магловской примесью» кровь — единственный капитал этого нищего сноба, поняла Айрис. Применив на Гонтах ещё несколько проклятий и убедившись, что мужчины помнили основы английского, Айрис продолжила задавать вопросы, вырывая болезненные стоны из их ртов, когда кто-то из них двоих переходил обратно на змеиный. Почему никто никогда не говорил нужную информацию сразу и ей приходилось доставать её таким образом? Будто ей самой доставляло удовольствие слушать чьи-то крики, стоны боли, видеть слёзы и сопли. Когда Морфин вышел из Азкабана то быстро узнал, что произошло с его сестрой — Меропой за время его отсутствия. Он возненавидел её из-за того, что та связала свою жизнь с Реддлом, а заодно прикарманила вторую семейную реликвию — медальон Салазара Слизерина, который спустя много лет нашла Айрис в Рождественские каникулы в “Горбин и Беркс”. Айрис проигнорировала его высказывания о том, какая его сестра потаскуха и как она обесчестила его, отца и весь род Гонтов в целом. Айрис тихо вздохнула, прокручивая все события за последние несколько часов, и кинула сочувствующий взгляд на Тома Реддла, который продолжал лежать на полу в собственном доме. Сеанс Легилименции дался маглу явно крайне болезненно, но зато всё прошло быстро и без кровопролития. Восемнадцатилетняя Меропа ухитрилась напоить Реддла любовным напитком собственного приготовления, за что тот её возненавидел всей душой. Меропа заставила Тома сбежать из дома и женится на ней, заставила его жить рядом с ней в дешёвых квартирках и заделала ему сына, про которого тот отказывался вспоминать. Логично, что когда девушка перестала давать Реддлу Амортенцию он буквально прозрел, что всё это время был простой игрушкой в руках наивной девушки. Им манипулировали, всё, что случилось между ними в последние месяцы его жизни, случилось помимо его воли, так что логично, что он считал себя свободным от всяких обязательств. Реддл вернулся к родителям, выбросив Меропу и младенца из головы. Айрис стиснула древко палочки сильнее. Мысль о том, что младенец, ребёнок, который, что бы там ни было, был ни в чём не виноват, оказался брошенным таким образом на произвол судьбы, ни разу не посетила Реддла. И его можно понять, со смешанными чувствами считала Айрис. Реддла можно было понять. Но это не означало, что хоть Айрис и не осуждала поступок мужчины, ей не захотелось кинуть в него одно из проклятий. Но этого нельзя было делать. Это было бессмысленным. Скорее всего скоро вернуться его родители и ей нужно прибраться здесь, как сделала в лачуге Гонтов. Она уже стёрла ненужные воспоминания и нужно было уходить, закинув лишние эмоции и отдавшись логике. Айрис сомневалась, что Меропа с ребёнком остались живы, после ухода Реддла. Что могла сделать восемнадцатилетняя беременная девушка, которая не была приспособлена к социуму и миру? Ничего. Она была слаба, а все слабые умирали. У Меропы не было денег, не было руки помощи, не было никаких шансов выжить. Но Волдеморт существовал и под множеством прозвищ скрывал имя Тома Реддла. Была ли Меропа настолько романтичной, наивной и сломанной, чтобы дать своему ребёнку имя сбежавшего возлюбленного? И если так, то где прятался этот монстр? Где был Волдеморт? Певерелл встала и посмотрела в окно. Дом Реддлов был роскошным поместьем, построенным на холме, с которого открывался прекрасный вид на деревню. Небо затянуло облаками и появились первые признаки заката. Хотелось… домой. Айрис достала из стеклянного шкафа одну из бутылок, несомненно дорогого виски, и открыла её. Сделав небольшой глоток, она поморщилась и магией избавилась от половины жидкости в бутылке. Поставив полупустой виски рядом с лежащим на полу мужчиной, она трансгрессировала. Родной дворик поместья был покрыт тьмой. Небо переливалось красными цветами заката. Айрис прошла к крыльцу и присела на ступеньки, освобождая ступни от обуви и зарываясь босыми ногами в мягкую траву у крыльца. Облокотившись на руки, она осматривала двор, позволяя своим мыслям поплыть. Она почувствовала, как рядом на ступеньку сел Энтони. Он ничего не сказал, только уселся поудобнее достаточно близко, чтобы его фигура была видна краем глаза, но недостаточно близко, чтобы касаться её. Какое-то время они оба молчали, наблюдая, как солнце садится за горизонтом. — Тебе пришло письмо от Вернеля, — сказал Энтони, облокотившись назад. Айрис слабо улыбнулась. Вернель Розье сейчас находился в Мюнхене — городе на реке Изар, на юге Германии, в федеральной земле Баварии. Он пробудет там ещё несколько недель из-за размещения своих работ в художественной галерее “Старая пинакотека”. Айрис была рада за мужчину, который смог обрести известность и заниматься своим любимым делом, но беспокойство всё равно сидело внутри. Вернель, пусть и в компании нескольких других обученных Теней, сейчас находился на территории Грин-де-Вальда. О Вернеле не было никакой информации и Грин-де-Вальд никак не смог бы связать художника с заместителем Министра. Вернель никуда не ходил в одиночку, всегда был под защитой. Но Айрис понимала, что сможет вздохнуть спокойно только тогда, когда своими глазами увидит светлые кудрявые волосы, убранные в ленивый хвост. Рядом с собой. — Хорошо, — Айрис медленно кивнула, пока они сидели в тишине, которая стала привычной и приятной для них обоих. Нужно было уже привыкнуть к этому. Многие из теней Айрис не находились рядом. Касси, Вернель, Люк… Некоторые работали под прикрытием, кто-то путешествовал из-за работы. Некоторые Тени больше никогда не откроют глаза. Айрис не сможет всегда держать своих людей рядом. Привычный холод от широкого браслета на её руке с несколькими бирюзовыми камнями также немного успокаивал, хоть холод и попытался навеять плохие воспоминания. — Он прислал одну из своих картин, — Энтони тихо хмыкнул и закатил глаза. — Сказал, что если бы отправлял кому-то другому, то потребовал бы сотни галеонов за неё, но для тебя решил сделать стопроцентную скидку. — Нужно будет найти новое место. Есть идеи, куда повесить очередную картину? — В прошлый раз тебе не понравилось, когда я решил повесить её в гостиной, — хмыкнул мужчина. — Мне жаль, но вид полуголых людей не то, что я хочу видеть ежедневно, — беззлобно отозвалась Айрис. Энтони закинул одну руку за её спину, не касаясь, но давая понять, что он рядом. Чувство беспокойства рядом с другим человеком никогда не было для них новым, но это ощущение уходило рядом друг с другом. Они медленно измеряли границы дозволенного и всегда останавливались, когда понимали, что подошли к очередной невидимой границе. — Тебе нужно помыться, — хмыкнул Долохов, глянув на багровые пятна на одежде Айрис. — Знаю, — отозвалась Айрис. Энтони пробурчал что-то в ответ и Айрис придвинулась ближе. Мужчина был как живой обогреватель, живое воплощение согревающего заклинания, а Айрис часто было холодно. Они встретились взглядом и Айрис поняла, что Долохов хочет спросить её о том, где она была и что за документы ей передал Ричард днём. Но Энтони молчал, позволяя Айрис хранить это. Позволяя самой рассказать, если она захочет. Айрис была благодарна, что Энтони, как и она, ценил установленные правила. — Завтра я отправлюсь в магловский мир, — наконец сказала она, заметив удивлённо вскинутые брови Энтони. — Там начались проблемы? — неожиданно нахмурился Долохов. — Нет, — покачала головой Айрис. — Мне нужно найти двух людей. Сомневаюсь, что они живы, если честно, но у меня есть причины предполагать, что один из них находится в Британии. — Собираешься связаться с мафией? — напряжённо уточнил Энтони. — Ты же понимаешь, что со мной тебе будет безопаснее? Айрис кивнула. Она создала себе имя в магловском мире, на всякий случай. Никакой “Айрис Певерелл” для маглов не существовало. Была только Эбигейл Кроуфф — жена влиятельного бизнесмена, который вёл дела с Британской мафией. Айрис не нравилось работать с маглами, не нравилось то, что у неё есть место и в этом мире, но это было удобно. Она имела влияние в обоих мирах, везде была кем-то. Омрачало ситуацию то, что жене мало кто доверял. Многие предпочитали вести дела с мужчиной. Тут на сцену и выходил Энтони в своём амплуа — Николаса Кроуффа. Никто из волшебников, которые были близки с Айрис, кроме Энтони, не хотел вести дела с маглами и Певерелл прекрасно их понимала. Как и понимала то, что связи — это связи, какими бы они ни были. — Нет, — наконец сказала Айрис. Она ненавидела вести дела с мафией, когда была окружена опасными убийцами. Империус и Легелеменция прекрасно работали, но проклинать всех направо и налево было неразумным. Никогда нельзя было терять бдительность и привлекать внимание в таких делах. Айрис ненавидела, когда не могла свободно пользоваться магией, ведь это было её главным преимуществом. — Чтобы ты сделал, если бы тебе пришлось выживать без сикля в кармане? Энтони заметно нахмурился и сморщил нос. — Отправная точка? — Британия. Лондон, наверное. — Столица и крупнейший город, значит многолюдно. Скрылся бы в толпе, если есть ярмарки, то направился бы туда. Обокрал бы некоторых, кто одет подороже, но не выглядит, как супер важная шишка. Дальше бы двинул к Тилбери, главное не забыть… — У них не было цели сбежать или скрыться, — прервала его Айрис и вздохнула. — Вернее, у неё. Наивная девушка с младенцем на руках, которой некуда идти. В кармане пусто, друзей и семьи нет. Куда она могла пойти? Где она сейчас может быть? Она всю жизнь прожила в разваливающейся лачуге. Она была неприспособленна к жизни, как в мире маглов, так и в мире волшебников. — Тогда я сомневаюсь, что она выжила, — сказал Энтони. — Ребёнок выжил, — уверенно произнесла Айрис. Волдеморт выжил. Айрис была почти уверенна, что ребёнок Меропы был этим человеком. Слишком много совпадений. — И мне нужно знать где он. — Ты знаешь, что случается с детьми, если их находят, — осторожно произнёс Энтони. Он постарался не обращать внимание на то, как напряглось тело Айрис рядом. — Если она умерла и ребёнка нашли, то ты лучше меня знаешь, куда он мог попасть… Он затих, позволяя Айрис обдумать свои слова, когда почувствовал, как изменилась атмосфера. Разговор вышел на опасную и больную тему. Энтони почувствовал, как границы между ним и Айрис стали осязаемы и он будто упёрся в невидимую стену. — Что ты собираешься делать с ребёнком? — тихо и осторожно спросил Энтони. Будто едва коснулся стены, которая выросла между ними. Что она собиралась с ним делать? Айрис давно знала, что собирается сделать с Волдемортом. Он был помехой, тем, кто мог встать на её пути. Опасностью. — Устранить помеху, — сухо сказала она. Избавиться от плохого кофейного зерна. Сначала Долохов не собирался этого делать, но в итоге он медленно потянулся и откинул густые чёрные волнистые пряди, скрывающие лицо Айрис, и слегка повернул её голову. Они смотрели друг на друга несколько секунд, после чего он убрал руку, не собираясь больше переступать и испытывать на прочность физические границы. — Ты убьёшь ребёнка? — уточнил Долохов, понимая, что может не получить ответа. Он спрашивал без осуждения или сожаления. Только крохотная нотка беспокойства затаилась на периферии голоса. Айрис знала, что Энтони это не нравится. Каким человеком бы ни был Тони, сколько бы граней в себе ни прятал, он не был детоубийцей. Айрис и сама испытывала к детям небольшую слабость, или, скорее, просто понимала, что значило быть ребенком, к которому плохо и жестоко относились взрослые. Но здесь не стоял вопрос об устранении ребёнка. Это был Волдеморт. Монстр Амортенции. Вполне вероятно, что Меропа использовала Амортенцию, чтобы влюбить в себя Реддла, так как приворожить человека, до этого почти не видевшего девушку, а затем заставить его прожить с собой долгое время, может только действительно сильный любовный напиток. Амортенция не создавала любовь. Любовь невозможно было ни сфабриковать, ни сымитировать. Напиток вызывал сильное увлечение, любовь заменялась одержимостью. Айрис знала, что говорили волшебники. Ребёнок, рождённый под Амортенцией, был неспособен на любовь. Ребёнок рождался психопатом, как считала Айрис. Волдеморт был психопатом. Психопаты очень жестоки. Они с детства проявляют интерес к смерти. Могут в шесть лет задушить щенка или попытаться убить родного брата. Они могут улыбаться, причиняя боль другим. Они считают, что мир крутится вокруг их особы, и, хотя эгоизм свойственен детям, но ребенок-психопат не меняет своё отношение к миру с возрастом. Он учится маскироваться и лгать. У психопатов нет чувства стыда или вины, как и боязни быть застуканным на лжи. Практически у всех психопатов отсутствует самое главное качество, которое делает человека человеком — чувства. Они почти ничего не чувствуют. Все их эмоции вертятся вокруг ублажения их потребностей. Айрис уже встречала таких людей и не горела желанием встречаться снова. Том Реддл был монстром. Психопатом. Волдемортом. Она давно решила, что избавится от Волдеморта, избавится от угрозы. И если Айрис сможет избавится от чудовища, пока оно не сможет её укусить, то она сделает это. Без сожаления. — Мне нужно оправдываться? — вскинула бровь Айрис. — Нет, — спокойно сказал Энтони. — Тебе никогда не нужно оправдываться. Тем более передо мной. К тому же, — он тихо хмыкнул, но звучало как-то отстранённо, — уверен, что ты можешь оправдать что угодно и сделаешь это достаточно поэтично. — Придурок, — беззлобно отозвалась Айрис, вставая. Она в последний раз посмотрела на заходящее солнце и развернулась, заходя в дом. В груди у Айрис появилось давно забытое чувство чего-то неизбежного. Она постаралась не концентрироваться на этом, хоть и понимала, что инстинкты редко её подводили. Энтони остался сидеть на ступеньках ещё некоторое время, но после встал и последовал следом за ней. Долохов нашёл её стоящей в главном холе, рассматривающей огромный холст с красным бантом, на котором было изображено море. Облака и горы возвышались над землей, а берег казался длинной тёмно-зеленой полоской. Позади вырисовывались серо-голубые холмы. Вода была темно-синей, почти фиолетовой и поднималась небольшими волнами, причудливо отражая лучи восходящего солнца. Долохов никогда не понимал, как волшебники рисовали живые движущиеся картины, но отдавал Розье должное. Мужчина был настоящим творцом, когда дело касалось картин. Энтони повернул голову, когда картины собственного прошлого отступили назад, и увидел на лице Айрис слабую улыбку. Пальцы Айрис покалывало, и она не сразу поняла, что в груди разливалось трепетное тепло. Это была не первая работа Розье, которую он присылал ей, но когда мужчина хотел, он, действительно, знал, что понравится Айрис. — В гостиную, — тихо сказала она, не сумев скрыть трепетное чувство нежности в своей груди. И она позволила себе его почувствовать.