♛ ♛ ♛
Томас стоял в роскошной комнате в голубых тонах и чувствовал, как ярость поднимается и кипит в его крови от одного только взгляда на белокурого ровесника. Это было не справедливо. Гонт чувствовал себя обманутым, хоть и понимал, что это глупо. Он был рад, когда Айрис предложила ему пойти с ней к неким Малфоям, но он не ожидал, что она просто оставит его в комнате другого ребёнка, а сама уйдёт вместе с другим мужчиной. Он хотел провести время с ней, а она просто оставила его с другим ребёнком. Он предполагал, что ему придётся пообщаться с ровесником, но не ожидал, что это и будет его единственным досугом. В итоге он и Абраксас уже десять минут сидели в тишине в разных концах комнаты, полностью игнорируя присутствие друг друга. Вернее не так. Томас полностью игнорировал редкие и внимательные взгляды Абраксаса, которые тот пытался неумело скрыть с помощью книги, которую якобы читал. Идиот даже не обратил внимание, что держал книгу вверх ногами. — Как ты появился у Леди Певерелл? — нарушил тишину Малфой, прищурив глаза и отложив книгу на кровать. Томас посмотрел на него незаинтересованным взглядом и снова посмотрел на расписанный потолок. Белые узор были странными, но определённо имели какую-то систему, которую он не мог отследить. Пытаться понять закономерность рисунка на потолке, было, определённо, более интересно, чем общаться с каким-то другим ребёнком. — Ты меня слышишь? — нахохлился Абраксас, смотря на Гонта, который полулежал на диване в другом конце комнаты. Он недовольно сдул несколько свисающих локоном со лба и встал, подойдя к молчаливому собеседнику, посмотрев на того сверху вниз. — Хей? Гонт снова незаинтересованно посмотрел на блондина и спустя несколько секунд отвернулся: — Отстань, — спокойно сказал он. — Ты не можешь игнорировать меня в моей же комнате! — возмущённо скрестил руки Малфой. — Мне понравилось, как мы оба игнорировали и не трогали друг друга, — пожал плечами Гонт, стараясь не думать о том, как его всё здесь раздражает. — Давай продолжим в том же духе? Малфой возмущённо открыл рот и закрыл, будто не знал, что можно было сказать. Он раздражённо выдохнул и сел рядом, не обращая внимания на недовольный прищур Томаса. Малфой поставил руки между своим телом и изучал его взглядом, на что Гонт отвечал тем же. — Ты не ребёнок Леди Певерелл, — буркнул Абраксас. Верхняя губа Томаса невольно дёрнулась. Гонт чувствовал, как раздражение поднимается в его крови. Слова Малфоя были правдивы и от этого становилось тошно, будто его тыкнули тем, что он здесь чужой. — Откуда ты? — махнул рукой в его сторону Малфой. — Почему она приняла тебя? В чём твоя особенность? — Почему тебя это так интересует? — процедил Гонт, надеясь, что гнев не смог полностью отразиться на его лице. Он должен вести себя нормально и прилично. — Ну, это же Леди Певерелл, — протянул Абраксас со знанием дела, будто это всё объясняло. — В смысле она безумна крутая, не находишь? Заместитель Министра, владелец собственной компании. Я слышал, что за ней куча ухажёров бегает, а она и глазом на них не ведёт, выбирая карьеру. Она клёвая, — слегка смущённо закончил он. — Так что и ты, наверное, клёвый, раз она тебя взяла. Она же даже своих детей не завела, но тебя оставила. Гонт молча смотрел на Малфоя, пытаясь проанализировать его слова. Его ещё никто не считал… клёвым. Это было странно. Но тут ему в голову забралась другая мерзкая мысль. Что будет, если Айрис заведёт собственного ребёнка? Он уйдёт на второй план? Он перестанет быть ей нужным? Как этого не допустить? В приюте у него всё отбирали, и он не никак мог привыкнуть, что в поместье Певереллов всё было только для него. Иногда Томасу казалось, будто он король, ведь он начал получать всё, что он хотел: книги, интересное общение, понимание, вкусную еду. Он стал не одним из сотни, а единственным. Он не хотел начать делить это с кем-то. Айрис могла начать уделять своему ребёнку больше времени, больше внимания и Томас бы ушёл на второй план и для Энтони тоже. Гонт хмуро пожал плечами, не желая больше говорить с Малфоем, чувствуя, что настроение окончательно испортилось, но одногодка не отставал: — Она показывала тебе свои разработки? Ты видел её мастерскую? О ней столько слухов ходит. Скажи, что она тебе её показывала. — Я не видел её мастерскую, — отрицательно покачал головой Томас. Он мрачно глянул на Малфоя. — Что за разработки? — Ну, артефакты, — пояснил Абраксас. — Мой отец обожает Певерелл и её разработки. Малфой как-то смущённо и стыдливо качнул головой, за что уцепился Гонт. — Твой отец? — протянул Гонт, намекая Абраксу пояснить или дополнить свой ответ. — Ты же видел его, — смущённо пожал плечами Малфой. — Он такой несерьёзный. Это смущает. Гонт понимающе кивнул. Он видел старшего Малфоя, когда они с Айрис только пришли. Мужчина был… странным. Весёлым, громким, со шрамом на подбородке. Гонт не мог понять этого человека, но Айрис будто повеселела рядом с мужчиной, переняв его манеру общения растягивать некоторые слова под конец предложения, что впечатлило Томаса. Он не видел, чтобы она до этого так общалась, но это не выглядело ненатурально. — Хочешь сыграть в шахматы? — нарушил тишину Абраксас. — Я умею. Могу даже обучить некоторым стратегиям. Томас посмотрел на него и кивнул, решив не говорить, что знает основы и что играл несколько партий с Айрис. Он не хотел раскрывать все карты сразу. — Ты хочешь подружиться? — решил задать вопрос Гонт, пока Малфой доставал шахматный набор с полки. — Мы же будем сокурсниками, — со знанием дела произнёс Абраксас. — Я общался с другими нашими одногодками, но они все идиоты на мой взгляд. — А я не идиот, — нахмурился Гонт, хоть и обрадовался такому мнению о себе. — Тебя выбрала Леди Певерелл, — кивнул Малфой, будто это всё объясняло, и поставил шахматы на стол. — Она клёвая, а значит и ты клёвый. И ты мне нравишься больше, чем другие наши сокурсники. Нам будет весело. — Ты так уверен, что мы попадём на один факультете? — поднял брови Гонт, наблюдая, как фигуры встают на свои места. — Ну, — протянул Абраксас. — Наверное? Ты какой? Гонт наклонил голову, не понимая вопроса. Малфой покрутил кистью в воздухе, пытаясь подобрать нужное слово: — Я имею ввиду, какой ты по характеру. Ты же в курсе о распределяющей шляпе? Я думаю, что попаду на Слизерин. Хотя может быть и Когтевран. Полагаю трудолюбие Пуффендуя мне тоже подходит, как говорит мама. Она хочет, чтобы я попал на её факультет, а отец отстаивает свой змеиный. Гонт пожал плечами: — Посмотрим, — сухо сказал он. Интересно, Айрис тоже хочет, чтобы он попал на факультет, на котором училась она? Он знал от Долохова, что тот учился на Гриффиндоре, а Айрис на Слизерине. При их первой встрече она сказала, что он является потомком Слизерина и из-за этого может разговаривать со змеями. — Чур я белыми! — воскликнул Малфой, разворачивая шахматную доску на 180 градусов. Гонт посмотрел на шахматную доску и начал вспоминать советы Айрис для игры. Почему-то каждый шаг Малфоя в его голове комментировался голосом Айрис, призывая Гонта не спешить и анализировать как можно больше шагов наперёд, не забывая базовые правила. Томас решил прислушаться к её голосу и сделал ход пешкой.♛ ♛ ♛
— Скорее просто сидят в разных сторонах комнаты и игнорируют друг друга, — хмыкнула Айрис. — Прости, но твой ребёнок слишком нелюдим, как и Гонт. — Не могу поверить, что твой ребёнок такой же скучный, — пытаясь сохранить равновесие на двух ножках своего стула, хмыкнул Николас Малфой. — Чем мы так провинились, что наши дети родились такими унылыми и серьёзными? — Гонт не мой ребёнок, — в который раз повторила Айрис. Они уже закончили с поставкой и Айрис настроила все артефакты. В итоге они просто остались в гостиной, когда Малфой предложил дать детям немного больше времени для общения. — Тем не менее, Томас, видимо, понравился Абраксасу, — радостно упал со стулом вперед Николас, в последнюю секунду удерживая равновесие. — Он обычно вышвыривал других детей из комнаты или присылал эльфа, чтобы попросить выдворить другого ребёнка. А они… — мужчина посмотрел на настольные часы и усмехнулся, — находятся в одной комнате больше часа! Это настоящий рекорд! — Да, час определённо перебивает рекорд в тринадцать минут, — хмыкнула Айрис. — Может они смогли найти общий язык. Я тоже люблю взаимно помолчать. — Не смей быть так апатично настроена, Айрис, — шикнул на неё Малфой и погрозил пальцем. — Я верю, что Абраксас мой сын и не настолько безнадёжен. Певерелл усмехнулась и покачала головой, решая не говорить мужчине, что его сын совершенно не похож на него по характеру. Она видела, как ребячество отца смущало парня, и как Абраксас всегда старался выглядеть взросло и серьёзно. Она признавала, что младший Малфой не всегда выглядел комично в такие моменты. — Как скажешь, — подняла руки она, словно принимая поражение. — Возможно они перекинулись парочкой слов. — Лучше, — скептично протянул Николас, — но далеко до идеала. Что, кстати, у тебя с твоим ребёнком? Напряжение не покидало тело Айрис, хоть она это и умело скрывала. Оставлять Гонта наедине с другим ребёнком было странно нервирующим. В голове крутился ворох мыслей о том, как всё может пойти не так. Слова надзирательниц приюта о том, как парень вёл себя с другими детьми, не покидали голову Айрис. Певерелл действительно хотела дать парню шанс, но она уже некоторое время сомневалась в своём решении. Парень вряд ли откроется ей, а она не хотела ходить вокруг да около, пытаясь к нему подступиться. Нельзя было забывать, кем на самом деле был парень, пусть временами это и было трудно. — Он не мой ребёнок, — устало произнесла Айрис. — Я это уже говорила. Раз пять. Её напрягал каждый отрицательный звоночек, который посылал Гонт. Айрис подозревала, что парень не обладал особой эмпатией. Энтони однажды решил прочитать ему сказку на ночь, но парень никак не сочувствовал главным персонажам, не сопереживал им и вообще не заражался эмоциями героев. Она замечала его агрессивность, которую он пытался подавить, но порванные тетради и то, как он кидал что-нибудь в стены, когда думал, что его никто не слышал, показывали это. Его не пугал вид крови. Вместо того чтобы бежать за помощью к Энтони, когда Томас поранился, Гонт спокойно рассматривал и изучал свою рану. — Айрис, — внезапно серьёзно произнёс Малфой. — Ты взяла над ним опекунство. Это уже все знают. Это твой ребёнок. Может не биологически, но он стал твоей ответственностью. — Я не собираюсь становиться для него матерью, — опустила брови Айрис. — Не обижайся, — протянул Николас, — но мне кажется, что ты была бы отвратительной матерью. Скорее плохая и богатая старшая сестра. — Приму к сведению, — закатила глаза Айрис, совершенно не обижаясь на данный комментарий. — Я и говорила, что никогда не собиралась и не собираюсь становиться матерью. Она умолчала, что после определённого момента в жизни материнство стало для неё попросту невозможным. Зато стало можно разговаривать с вампирами в любой день месяца. — Но это не решает проблемы, — напомнил Малфой. — Не хочу лезть не в своё дело, но реши для себя, что собираешься с ним делать. Ты либо уже прими его, либо откажись. У меня ощущение будто ты застряла где-то посередине. Айрис подавила желание гневно посмотреть на своего собеседника и намекнуть тому заткнуться. Она не ощущала себя уверенно, когда общалась с Гонтом. Парень был лжецом, как она начала подозревать. Возможно, это была патологическая лживость. Даже будучи застигнутым с поличным, Гонт ни за что не сознавался в проступках. Он постоянно придумывал отмазки, которые, как признавала Айрис, были хорошими. Он учился считывать людей и манипулировать ими и Айрис не знала, как это остановить. Каждое действие Гонта, словно по капле, заполняло сосуд терпения Айрис. — Ты прав, Николас, ты не хочешь в это лезть, — подсказала Айрис мужчине. — Совершенно не хочу, — признался Малфой, посмотрев на неё как-то траурно. — Чего не хочешь, дорогой? — зашла в комнату миловидная женщина средних лет. Заметив Айрис, уголки её губ приподнялись. — О, милая, как тебе чай? Я привезла его из Франции, когда мы с Абраксасом навещали его бабушку. — Он великолепен, — призналась Айрис. Она была небольшой фанаткой этого напитка, но думала, что Тони бы понравилось. — Не подскажите, где приобрели? — Это семейная тайна, — подмигнула жена Малфоя и подошла к своему мужу, невесомо и быстро поцеловав мужчину в весок. — Дети не шалят? — Сидят тихо в комнате, — хмыкнул Малфой, но после замер, когда раздался грохот. В его глазах блеснуло беспокойство и он вскочил со стула, кинувшись в сторону шума. Айрис медленно повернула голову, в сторону шума. Холод медленно, но верно заморозил все мысли, когда до неё дошло, откуда донёсся это громкое громыхание. — Это из комнаты Абраксаса? — испуганно выдохнула жена Малфоя, подбегая к нему. — Вроде как… Айрис! — воскликнул мужчина, когда Певерелл пробежала мимо него в сторону лестницы. Айрис бежала, доставая свою палочку из ножен, чувствуя задатки беспокойства, которые могли вскоре перерасти в небольшую панику. Почему-то она совершенно не сомневалась, что причиной грохота или небольшого взрыва был Гонт. Как он посмел напасть на одногодку, когда она велела ему сидеть тихо? Разумеется маленький псих не смог сдержатся. Вот и появились зубки. А чего она ожидала? Не стоило питать иллюзий. Позитивный финал здесь может быть только в виде неё, которая вовремя осознает, что спасать психопата, наставлять его на правильный и более спокойный путь, пытаться изменить, да и вообще строить с ним какие-либо отношения или привязанности — не надо. Гонт изначально был тем, кто априори ломал её принципы. Она ненавидела заставлять людей меняться. Она знала, что это неправильно. Она ненавидела, когда это делали с ней. Но что она тогда должна была делать с психопатом? Дать ему флаг в руки, сказав, что принимает полностью? Нет. Она ненавидела то, как искренне не понимала, что ей делать с Гонтом. Ей хотелось дать парню шанс, но все эти звоночки намекали, что позитивного финала их не ждёт. Особенно, когда она не могла полностью понять, что на самом деле твориться в его голове. Айрис остановилась в проёме, оглядывая разрушенную комнату, посреди которой стояли Гонт и Малфой, разглядывая нанесённый ущерб. Айрис проследила взглядом за Гонтом, заметив раненного домовика. — Мерлин! — запыхавшись и прислонившись рядом, выдохнул старший Малфой. Его жена влетела в комнату, начиная осматривать сына на предмет увечий. Николас вошёл в комнату, присев рядом с семьёй. — Ты в норме? — Это было так круто! — вскрикнул Абраксас. Он повернулся к родителям, вскинув руками. — Томас просто сосредоточился и бам! А потом нас откинуло! И он! Он просто сделал это! А потом появился Донни, но его тоже откинуло!... Айрис не слушала восхищённые возгласы младшего Малфоя. Оно слилось в один звук. Всё её внимание было приковало к Гонту, который с интересом наблюдал за раненным домовиком, который слабо истекал кровью. Томас поднял свои синие глаза на неё и Айрис пыталась увидеть в них хоть что-то. Сочувствие, вину… хоть что-то. Но ничего не было. — Ты в порядке, малец? — разрушил их зрительный контакт Лорд Малфой, привлекая внимание Гонта. — Ты не поранился? — Я в порядке, — кивнул он и Айрис отстранённо наблюдала, как на его лицо ложится какая-то детская испуганность. Он испуганно выдохнул и искривил своё лицо во что-то, что напоминало чувство вины. — Я не хотел! Мне очень жаль. Даже голос сделал неровным и беспокойным, с какой-то холодностью подметила Айрис. — Всё в порядке, не волнуйся ты так, — добродушно начала успокаивать его жена Малфоя. — Это очень здорово, что у тебя случился такой сильным магический выброс. Это значит, что ты будешь сильным волшебником. Не надо, думала Айрис. Не подыгрывайте ему. Это же игра. Ему даже не жаль домовика. Гонт с интересом наблюдал, как из ран маленького существа текли тонкие струйки крови. Гонт не чувствовал вины за разрушенную комнату. Он играет. Он… — Дракл, твоя рубашка совсем испачкалась, — проворчал Николас. — Нани, принеси ему одну из моих, — приказал он домовику, который забирал раненного собрата. — Не стоит, — смущённо покачал головой Гонт, за что получил озорную улыбку Лорда. — О, тебе понравится, — пообещал мужчина. — У Айрис скучный вкус в одежде. Тебя стоит разбавить красками. — Если вы так считаете, — слабо, будто сквозя извинениями, улыбнулся Гонт. Айрис так и не вошла в комнату, оставшись стоять в дверном проёме, наблюдая за лживой картиной. Холод от широкого браслета на её руке с несколькими бирюзовыми камнями, начал причинять боль. — Он не учится маскироваться и лгать. Он уже это умеет, — подсказала появившаяся Сири рядом. — У психопатов нет чувства стыда или вины. Кто будет следующим? Сколько ему понадобится времени, чтобы укусить кого-то из твоих близких? — она встала перед Айрис и улыбнулась своей холодной мёртвой улыбкой, слегка склонив голову на бок. Айрис ненавидела её глаза. — Или тебя?♛ ♛ ♛
Томас отступил на шаг от Айрис, когда они трансгрессировали обратно в поместье Певереллов. — Мне жаль, что так вышло, — произнёс он, стараясь вложить в свой голос нотки сожаления. — Мне жаль, что я ранил домовика и разгромил комнату. Айрис смотрела на него немного отстранённо и на секунду Томас подумал, что она понимала, что ему совершенно не жаль. Ему было без разницы с одной стороны, но потерять то слабое расположение Айрис было опасно. Он не хотел этого. — Не лги мне, — сказала она и подняла голову, вдохнув воздух сквозь стиснутые зубы. — Мерлин, скажи что тебе не жаль, что тебе наплевать, но не ври мне. — Я не вру, — упрямо сказал Томас, чувствуя, как что-то липкое прорастает в груди. — Мне жаль. — Слушай, — сказала Айрис и присела на корточки, становясь с ним на один уровень. Её черты лица стали острыми и раздражёнными. — Я знаю, что тебе не жаль, ладно? Можешь врать кому угодно и, возможно, тебе поверят, но я тебя вижу. Тебе ни капельки не жаль. Это не справедливо, в который раз промелькнула мысль в голове Томаса. — И что? Вернёшь меня обратно? — вспылил он. Теперь его отправят обратно? Он пытался быть хорошим и теперь после одной ошибки всё закончится? Она обещала, что у него нет пути обратно! Что она не вернёт его в приют. Он заставил себя посмотреть на Айрис, пытаясь сформулировать свои следующие слова, чтобы исправить ситуацию, но только тихо выдохнул, когда не увидел в на её лице признаков негодования или прежнего раздражения. Не было даже намека на гнев или осуждение, несмотря на его срыв. Только какая-то непонятная усталость, из-за которой она будто стала выглядеть на несколько лет старше. — Ничего, — сухо сказала Айрис. — Просто я устала тебя разгадывать и будет проще, если ты пообещаешь быть со мной честным. Я долго думала над этим и пришла к такому решению. Она говорила таким тихим, холодным голосом, давая понять, что ей попросту не было смысла ни злиться, ни паниковать. Ведь она хищник. Зверь, который словно с интересом смотрел на маленького зверька, которого мог лишить жизни за секунду. — Что? — удивился Гонт со слабой, едва слышной дрожью в голосе и покачал головой, стараясь избавиться от неприятных мурашек, которые покрыли кожу. — Я честен. Я благодарен, что ты забрала меня. Я благодарный ребёнок. Айрис посмотрела на него несколько секунд, а после прикрыла глаза и цокнула, будто у неё болела голова: — С тобой произошло много дерьма, которого ты не заслужил. Ты не должен быть благодарен за то, что имеешь безопасность и комфорт. Это должно быть базово у каждого ребёнка, — отстранённо сказала она. — И я правда не знаю, как правильно себя с тобой вести. Но я не хочу допустить ошибок. Поэтому просто пообещай, что будешь со мной честен, даже если правда будет отстойной. — Хорошо, — солгал Гонт. Он знал, что люди не любят правду. — Дракл, нет, — вздохнула она. Между ними повисла тишина и Гонт почувствовал, что дал неправильный ответ. В следующую секунду лицо Айрис расправилось и стало пугающе пустым. Они посмотрели друг на друга и Томас почувствовал желание бежать он этого взгляда, который казался ему мёртвым. Смерть всегда пугала. — Я повторю один последний раз, — спокойно и медленно произнесла она, но Гонту показалось, что было бы лучше, если бы она на него кричала. Он привык к крикам, к ярости, но никак не к такому, будто загробному, холоду. — Ты никогда не будешь лгать мне. Мне плевать какой будет правда: плохой или хорошей, но ты не скажешь мне ни слова лжи. Я знаю, что есть люди, которые готовы дать второй, третий и даже четвёртый шанс, но я не такая. Если меня предают хотя бы раз, то второго шанса этот человек не получит. Не вижу смысла, отдавать клинок, который меня ранил, обратно человеку. — Это не честно! Если тебе не понравится правда, то ты просто бросишь меня! — только и смог процедить Гонт, не узнавая своего голоса. Как только слова были произнесены, он понял, что не сможет забрать их обратно, что заставило Гонта закрыть рот и опустить глаза, зажмурившись. Он звучал так сломано и жалко, что заставило его гнев кипеть под кожей с новой силой. Айрис никогда раньше не видела у Томаса такого взгляда. Не видела его таким открытым, обиженным и уязвимым. Айрис слегка наклонила голову и из её груди врывался смешок: — Жизнь вообще несправедлива, — тихо сказала она. Спустя секунду она отмерла, будто что-то вспомнив. — Как на счёт сделки? — Что? — пробормотал Гонт, глядя на неё настороженно исподлобья. — Я приму любую правду и не отвернусь от тебя, — пояснила она. — Я не нарушаю сделки. Томас недоверчиво посмотрел на неё. Звучало как ложь. Как конфета, которую он впервые попробовал в поместье Певереллов. Как что-то невозможное. Почему-то её спокойный голос немного утихомирил его гнев. — Пообещай, — стойко сказал Гонт. — Пообещай это. — Я не отвернусь от тебя, — спокойно сказала Айрис. — Я буду доверять тебе. Буду с тобой до самого конца, принимая любую правду. Но если ты хоть раз мне солжёшь, то потеряешь любое моё доверие. — Ты примешь любую правду? — с сомнением уточнил Гонт и нахмурился. — Ты не можешь быть уверенна. — Я знала, во что ввязываюсь, когда забрала тебя. Я понимала, что всё будет не так радужно и весело. Так что, если я могу быть стеной между тобой и остальным миром, то позволь мне это сделать. Я не хрупкая, чтобы сломаться от твоей правды. — Пообещай, — требовательно прошипел Гонт. — Пообещай! Поклянись, что не нарушишь своего обещания! — Я буду с тобой до конца, если ты не нарушишь своё слово, — подтвердила Айрис. — Обещаю. Это сделка. Она произнесла это с какой-то непонятной тяжестью, будто её обещание имело реальный вес, который осел на сердце Гонта грузом. Будто её слова что-то заполнили в его сердце и были такими тяжёлыми, что он просто не смог это убрать или даже сдвинуть. Парень перебегал с одного её глаза на другой, пытаясь отыскать хоть проблеск лжи. Почему-то он чувствовал, что если соврёт Айрис, то она сдержит своё обещание. Как и сдержит свою часть, если бы он говорил только правду. Он не знал сколько времени прошло, пока мысли бились в его голове, думая, какую сторону нужно принять. Но он ведь всегда мог просто ничего не говорить, или играть правдой? Можно же было говорить правду, просто не всю в крайнем случае? — Мне… не жаль, — медленно и осторожно признался он, всматриваясь в её черты лица, стараясь подметить любое изменение. — Мне не жаль, что комната Абраксас разрушилась. Айрис будто немного оттаяла после этих слов. Она подняла руку и Гонт на секунду подумал, что она собирается его ударить, но она просто замерла и как-то слабо и облегчённо хмыкнула. Спустя секунду он кивнул, поняв её намерения. — Мне тоже не нравилась эта комната, — Айрис осторожно потрепала его по волосам, и Гонт удивлённо вздрогнул, но не отодвинулся от прикосновения. — Малфои не особо расстроились и спокойно смогут восстановить комнату, но попытайтесь в следующий раз быть более осторожными. — И мне не понравилась рубашка, которую мне дал Малфой. — Лорд Малфой, — поправила его Айрис и тихо вздохнула. — Хотя это такие бесполезные титулы, по большому счёту, — едва слышно пробормотала она. Айрис вздохнула и добавила, громче: — Мне тоже не нравится его вкус в одежде. Она задержала свою руку в его волосах и Томас не хотел признавать, что то, как она начала осторожно и немного задумчиво перебирать его волосы, ему безумно нравилось. — И меня настораживает Лорд Малфой. Он странный и непонятный, — продолжил Гонт, проверяя границы, решив добавить "Лорд". Он не совсем понимал, почему Айрис считала эти титулы в некотором роде бесполезными, но решил уточнить это позже. Ему нравились такие громкие и сильные слова. — Да, я тоже не совсем понимаю Николаса, — призналась Айрис. — Понимаю твои смешанные чувства. Ты не видел моё первую реакцию на него, когда мы только встретились. — И мне не нравится Маргарет. — Тебе не нравится твой учитель? — удивилась Айрис. Получив утвердительный кивок от Гонта, она пожала плечами. — Скажи что именно тебе в ней не нравится и я подыщу тебе другого. Гонт чувствовал себя удовлетворённо, считая, что добился своего. Айрис пообещала, что примет его и что не оставит. Реддл знал, что людям нельзя доверять, но Гонт знал, что в поместье Певереллов было лучшим местом в его жизни, где его ещё ни разу не предавали. На сердце было тяжело, но это была какая-то приятная тяжесть, которая будто подтверждала то, что слова Айрис имели вес. — Хорошо, — уверенно сказал Гонт. — Это сделка. Он не знал, что рядом с Айрис сейчас стояла Сири, что громко и истерически смеялась, слыша каждую мысль Айрис: Я буду с тобой до самого конца. Я не отвернусь от тебя, когда твоя душа покинет тело, а твои синие глаза остекленеют из-за моего заклинания. Я буду рядом, когда ты сделаешь последний вздох и тебе придёт конец. Я буду рядом,