♛ ♛ ♛
1935 год
— Слушай, я понимаю, что всё пошло по одному месту, но ты же сам сказал, что она понимала, что будет происходить, — обнадёживающее произнёс Билл Форд, пододвинувшись на диване поближе к Энтони. — Всё будет нормально. Энтони поднял взгляд на Билла, который тепло улыбнулся. Долохов завидовал оптимизму мужчины, ведь не мог утихомирить свои мысли и направить их в положительное русло. Стоило Энтони только задуматься о том, что Айрис уже несколько дней находится в Азкабане без своей волшебной палочки, дожидаясь суда, желудок сворачивался. — И тем более, — хмуро отозвался Люк Мояртиз, ставя бутылку виски и три стеклянных стакана на стол перед мужчинами. — Ты уже выполнил её поручения? Ты больше ничего не сможешь сделать, так что успокойся. — Люк, — шикнул на друга Форд. Мояртиз только пожал плечами и достал небольшую бутылочку с красной жидкостью из своей сумки. Он добавил бордовую жидкость в свой виски и слегка покрутил стакан, чтобы содержимое смешалось в своеобразный коктейль. Выдохнув, он за один присест осушил стакан. — Он прав, — вздохнул Энтони, принимая свой виски от Мояртиза. Долохов тупо уставился на янтарную жидкость, слегка покачивая стакан. — К ней хоть кого-то пускали? — поинтересовался Билл. — Лицо, взятое под стражу, физически изолируется от общества и содержится под охраной, — повторил слова Принца Долохов. — Изоляция подозреваемого от общества позволяет продуктивно обеспечить цели, которые достигаются применением мер пресечения. — Что?! — ошеломлённо воскликнул Форд. — Какие обвинения ей, дракл раздери, предъявили? Полная изоляция ведь законна лишь в исключительных случаях! Энтони поморщился и поставил свой виски обратно на стол, так и не притронувшись к алкоголю. Он перевел взгляд на свои ладони и положил их на кресло дивана. Ногти снова были обкусаны, кожа потрескалась и болела. Привычка начала бороться с подергиваниями, которые возникали, когда ему хотелось закурить или утихомирить нервы старым способом. Уперев кончики пальцев в обивку дивана, Долохов сосредоточился на тупой боли. Возможно, он попросит несколько сигарет у Билла, чтобы не сорваться к другой старой привычке. — Ей приписали побег от органов предварительного расследования и суда, — мрачно поделился словами Принца Энтони. — Никто не знает, правда ли это. По словам очевидцев, она не сопротивлялась при аресте. Энтони чувствовал себя отвратительно. Первые дни он позволил себе не думать о ситуации и просто выполнял задания Айрис, которые она оставила. Устранил двоих работников Министерства. Одно убийство нужно было подстроить как самоубийство, но над вторым именем Певерелл написала: “Делай, что хочешь, главное, чтобы труп не нашли, и было тихо.” Энтони позволил себе быть особо жестоким, позволяя всей свой ярости и озлобленности вырваться. Всё прошло хорошо, если не считать нового мелкого шрама на виске. Потом наступило затишье. Удивительно, но именно Коллинс и Принц держали его в курсе событий. Принц пришёл ещё один раз, чтобы узнать, как он справился с заданиями, но также поделился тем, как обстоят дела. Коллинс же однажды пришёл и, развалившись на диване, рассказал о ситуации со своей стороны. Он не знал многого, но также поведал Энтони то, что смогли узнать близнецы Браун. Коллинс не горел желанием оставаться на долго и поэтому, как только передал информацию, сразу ушёл, стиснув плечо Энтони на прощание. Утром же приехали Люк и Билл, которые имели доступ к поместью. Оказалось, что Айрис связалась с Мояртизом и разрешила задержаться у неё в поместье. Изначально Люк думал, что это обычное приглашение по работе, но… Теперь Долохов понимал, почему она это сделала. Энтони знал, что изначально Айрис не планировала давать им доступ, особенно Биллу, ведь он не был одной из её Теней. Одной из главных проблем был Томас Гонт. Энтони не знал, что сказать парню. Врать не хотелось, как и говорить правду. Повезло, что за последние недели парень сдружился с Малфоем и был не против изредка погостить у одногодки. Парень занимался каждое утро с учителем, потом или закрывался в комнате, изучая что-то новое, или уходил к Малфою. Вечера Томас и Энтони обычно проводили в обществе друг друга, и это стало на удивление более спокойно. Нет, иногда в Гонте просыпалось это ненасытное животное, когда он просил объяснить непонятные ему вещи или продемонстрировать магию. Но также иногда они просто сидели в тишине, занимаясь своими делами. Энтони пытался игнорировать острые взгляды Гонта, пытающегося выведать, где Айрис. Долохов сказал, что она отлучилась на некоторое время. Не солгал, но и не сказал правды. Гонт же оказался пронырливей, чем ожидал Долохов, и узнал всю информацию от Малфоя-старшего на следующий день. Кажется, Томас был немного обижен на то, что никто не хотел его посвящать в это. Долохов устало объяснил ему всю ситуацию вкратце, и теперь парень ходил по поместью с угрюмым и мрачным видом. Долохов признал свою ошибку в том, что поначалу посчитал Томаса тихим и спокойным парнем. Гонт явно становился очень агрессивным и взвинченным, когда был расстроен. Энтони не знал, было ли его решение начать обучать Томаса азам рукопашного боя правильным. Парень хотя бы перестал срываться на предметы и свои тетради и изматывался физически, валясь с ног под вечер. Этим вечером Бил и Люк решили остаться в поместье на ночь. Энтони понимал, что Айрис на это и рассчитывала, давая им допуск домой, так что не видел причин волноваться по этому поводу. Повезло, что Билл любил детей и с радостью занял Гонта рассказами о квиддиче и волшебных перемещениях по небу. Засыпал этой ночью Энтони никак. Он долго смотрел в потолок, пытаясь уснуть, но выходило паршиво.♛ ♛ ♛
1930 год
Долохов и Певерелл мимолётно посмотрели друг на друга, проходя по коридору Хогвартса, и Энтони понял, что что-то изменилось во взгляде Айрис. С тех пор, как Долохов встретил Айрис на магловской улице, после первой ночной встречи в коридоре школы и всех маленьких откровенностей, они чувствовали друг в друге нечто похожее. Что-то, что нельзя было выразить словами. Что-то донельзя хрупкое, словно несущественное и несуществующее на самом деле. Энтони помнил, как его сторонились после первого занятия по боевой магии, когда воспоминания в его голове смешались с реальность. Но Айрис ворвалась в бой с ним без единого намёка на страх. Она не задавала об этом вопросы позже, как и он, хотя они оба уловили в тот момент, что дрались будто насмерть. Часть Энтони, которую понимала Айрис, была частью, которую никто другой никогда раньше не улавливал. Которую никто не принимал, даже родная сестра, ведь в такие моменты он безумно напоминал ей отца. Но Айрис понимала и будто наслаждалась таким откровением с его стороны. И в ответ Энтони понимал такую же её часть, ловя тьму в её глазах. На секунду ему показалось, что Певерелл действительно понимала его. — Ты же понимаешь, что в какой-то момент они все поймут, кто ты такой, если ты не прекратишь тонуть в своём прошлом, когда что-то напоминает тебе о нём? — Они просто считают меня неуравновешенным и вспыльчивым, что играет мне на руку. Мало кто хочет со мной связываться, разве это плохо? — Люди боятся таких откровенностей. А я этого не хочу. Ученикам не нужно тебя бояться. Страх - это глупая эмоция, которая затмевает разум и не позволяет мыслить здраво, что может быть проблемой. Мне это не нужно. Учись себя контролировать, когда рядом люди. — По своему опыту говоришь? Я сейчас говорю с тобой или очередной маской? — Мы играем, и ты потратил свой ход. Как ты думаешь? Было что-то в том, чтобы раскрывать правду о себе и получать откровенность в ответ. Было что-то притягательное в возможности умолчать и не получить на это полного обиды взгляда. Энтони думал, что это имело значение. Они могли задавать вопросы расплывчато, но получать ответ именно на то, что имели в виду. Возможно, они оба нашли что-то приятное в редких разговорах, иногда с тишиной, или взглядами, в которых искрило понимание. Не что-то фальшивое и ненужное. Энтони с удивлением понимал, что учился различать молчание или отстранённость Айрис. Точно также, как она чувствовала его грани, будто видела его тьму, но не отворачивалась, а смотрела на него своими светлыми глазами. Но теперь это ушло, что прекрасно осознавал Долохов. Любое понимание, которое он подмечал в глазах девушки, исчезло, будто мираж. Внезапно человек перед Энтони стал будто совершенно чужим. А любая попытка вспомнить ту часть Айрис, которую он видел на Восточной башне, натыкалась на мысль, что, возможно, он никогда по-настоящему и не понимал девушку. Они не общались с того последнего разговора на Восточной башне, который был две недели назад. Вероятно, это было к лучшему. Понимание друг друга ничего не значило. Они были друг другу никем, случайно столкнувшимися людьми, которых связали обстоятельства. То, что он больше не мог понять девушку, то, что она больше не приходила на Восточную башню, определённо не причиняло ему какую-то опустошающую боль. Они оба прошли мимо друг друга в коридоре, направляясь в разные стороны на разные занятия. — Хватит смотреть по сторонам, мы опоздаем, — проворчал Люк Мояртиз, болезненно поморщившись. — Не опоздаем, — возразил Энтони. — Пятнадцать минут до занятия. — Если ты будешь нас так тормозить, то нам и двадцати не хватит, — буркнул Люк, зачесав свои волосы назад. Энтони тихо шёл рядом с Мояртизом, слегка опустив голову, чтобы внимательно изучить сокурсника, и не обращал внимания на косые взгляды, которые бросали на него некоторые ученики. Парень худощавого телосложения рядом с ним, с густыми короткими коричневыми волосами и такого же цвета глазами, которые на ярком солнце иногда отливали бордовым, вёл себя странно в последнее время. Люк обычно был тихим и спокойным, но доброжелательным. По крайней мере, в такой степени, в какой Люк вообще мог казаться доброжелательным. Мояртиз предлагал Энтони помощь в учёбе, делился своими конспектами и сделанным домашним заданием. Он старался не отсвечивать, предпочитая проводить свободное время в тихих местах. Он мог язвить, недовольно бурчать себе что-то под нос, но в последние дни он выглядел действительно… нервно. — Что-то случилось? — решил уточнить Энтони. Он не считал, что они с Люком были сильно близки, но Долохов испытывал к невысокому парню определённую благодарность. — Я в порядке, — вздрогнул Люк и отвернулся, продолжая идти к классной комнате. — Ты слишком дёрганный, — проинформировал сокурсника Долохов, скептично посмотрев на него. — И бледный. — Иди на хуй. — Как мило, — закатил глаза Энтони. — Без проводника я заблужусь. Идём вместе. Сейчас не хватало Билла Форда, который прекрасно мог понимать этот комок нервов, звавшийся Люком Мояртизом. Вот только капитан квиддичной команды Гриффиндора сейчас лежал в Больничном крыле после неудачной тренировки и должен был появиться только под вечер. Послезавтра должен состояться матч Гриффиндора против Когтеврана, из-за чего сильно переживал Форд, боясь не успеть восстановиться. — Там компания не в моём вкусе, так что иди в одиночку, — буркнул Люк. — Я ходил - не пустили. Сказали, что ждут какого-то раздражающего придурка. — Тогда странно, что тебя не пустили. Они с Люком остановились около кабинета, где уже стояла небольшая группа студентов. Энтони осмотрелся и остановился у стенки, отделяя Люка от остальных. По Мояртизу было видно, что тот не особо горел желанием с кем-то разговаривать. На периферии зрения Энтони заметил три приближавшиеся фигуры и невольно поморщился. У Коллинса были тёмные, почти чёрные волосы, а цвет глаз - светло-болотный. Энтони по началу даже допускал мысль, что они с Айрис были дальними родственниками, но выглядел Коллинс небрежно, будто ему было лень заправить рубашку в брюки, как нормальному человеку, а на лице, как обычно, танцевала язвительная улыбочка. Айрис всегда следила за своим внешним видом. — Люки-Люки, — не изменяя своей привычке певуче и размеренно произносить каждое слово, сказал Коллинс, подходя к ним. За его спинами маячили близнецы Браун. — Как жизнь, мышка? — Отъебись, — пробормотал Люк, прищурив глаза. — Выглядишь… — привычная улыбочка Коллинса исчезла, и он бегло осмотрел Мояртиза. Внезапно случилось то, чего Энтони никак не мог ожидать. Вся напускная весёлость окончательно спала с Коллинса и тот серьёзно и настороженно посмотрел на Люка, приблизившись к ним и быстро накинув чары приватности. — Что ты, блядь, творишь? — прошипел он. — Завались, — процедил Люк, исподлобья глянув на Коллинса и быстро отвернувшись. — Я в норме. — Норме? — скривился Коллинс и посмотрел на Энтони. — Он выглядит как человек, который в норме? Долохов нахмурил брови и пожал плечами: — Без понятия, — ответил он. — Нужно сказать Айрис, — отозвался Эммет Браун. — Я не собираюсь оставаться с ним в одной комнате, когда он в таком состоянии. Энтони стиснул зубы, когда услышал имя слизеринки. Причём здесь вообще она? Энтони, конечно, подмечал, что Айрис и Люка что-то связывало, но всё же они не были близкими друзьями, как считал Энтони. Тот же Коллинс казался ближе Айрис, по мнению Долохова, ведь подмечал, как они могли общаться в коридоре. Энтони даже казалось, что она довольно искренне и беззлобно закатывала глаза, общаясь с черноволосым парнем. — Я в норме. Всё под контролем, — процедил Люк, яростно посмотрев на Колинса. Хоть он и был самым низким в их компании и иногда выглядел даже комично рядом с однокурсниками, сейчас он смотрелся весьма хищно. — Через два дня, — сказал он, глядя в глаза Коллинса. Энтони стоял молча, изучая их немой диалог. Он ни дракла не понимал, но решил не лезть с расспросами. В конце концов, Люк его ни о чём не спрашивал, так почему он должен был лезть с расспросами? — Если меня хоть что-то насторожит, я иду к Айрис, — сняв чары приватности, произнёс Коллинс. Он вернул на своё лицо улыбочку, которая сильно раздражала Энтони. — Лучше тебе быть правым, Люки. — Отъебись, — буркнул Люк, посылая в сторону парня неприличный жест со средним пальцем. Коллинс высунул язык, и Энтони увидел, как что-то блеснуло, отражая свет ламп. У Коллинса был пирсинг на языке, понял Долохов, подавив желание закатить глаза.♛ ♛ ♛
— Тони, — позвал его Люк, когда они вдвоём вечером сидели в своей комнате в башне Гриффиндора. — Сможешь подыграть мне? Энтони скосил глаза на своего соседа и слегка наклонил голову в немом вопросе. Мояртиз прищурился: — Это да или нет? Энтони вздохнул, понимая, что некоторым нужны слова, чтобы его понять: — Это “расскажи, что ты от меня хочешь”? — объяснил он, махнув рукой. — Скоро вернётся Билл, — пробормотал Люк, продолжая комкать ткать одеяла в своих руках. — Я сделаю вид, что устал и ушёл спать. Не говори ему о моём состоянии. — Это могут сказать ему Коллинс или близнецы, — напомнил Долохов. — Издеваешься? — возможно слегка нервно хмыкнул Люк. — Билл их на дух не переносит, а с Луизой общается только из-за квиддича. Они ему ничего не скажут, уверяю тебя. Просто, пожалуйста, подыграй мне. Энтони скептично посмотрел на соседа, но после вздохнул и кивнул. Он чувствовал, что должен как-то отплатить Мояртизу за всё, что делал парень на протяжении тех месяцев, что Энтони провёл в Хогвартсе. Люк облегчённо выдохнул, и черты его лица на секунду расправились: — Спасибо.♛ ♛ ♛
Энтони понуро брёл за высокой фигурой Билла Форда, чувствуя, как кожа шеи продолжала неприятно чесаться. Он использовал освежающие чары после квиддичного матча, как обычно делал, чтобы не святить своими шрамами, но долгое пользование “магической чисткой тела” давало о себе знать. Он мечтал о душе в гостиной Гриффиндора, где можно было уединиться. Утро было отвратительным. Энтони знал, что всё было лишь сном, только кошмаром, его прошлым, но всё равно проснулся в липком поту и с бешено бьющимся сердцем. Он чувствовал, как его желудок переворачивается. Люк быстро проснулся, но никак не прокомментировал то, как Долохов рьяно и неуклюже кинулся в ванную комнату, запутавшись в одеяле на несколько секунд. Хотя, учитывая круги под глазами Мояртиза, Энтони сомневался, что был причиной пробуждения Люка. Энтони рвало. Он скрючивался над унитазом, избавляясь от того, что не успело перевариться за ночь. Желудочный сок разъедал его уголки губ, глаза слезились, но воспоминания всё равно ярко всплывали в голове. Фокусировка взгляда на зеркале причиняла боль, когда он поднялся с пола и трясущимися руками смыл содержимое своего желудка. В конце концов Долохов, спотыкаясь, вернулся на дрожащих ногах в спальню. Коллинса или Брауна не было, что в какой-то степени порадовало Энтони. И плевать, что сейчас только четыре утра. В спальне был только Люк, но, судя по тому, как тот завернулся в одеяла и уткнулся лицом в подушку, Долохов сомневался, что парень собирался задавать ему вопросы. Долохов не ожидал, что они выиграют в вечерней игре. Энтони не хотел признавать, что решил выложиться по полной только ради Форда, который до боли желал выиграть кубок, чтобы потом присоединиться к профессиональной команде. — А сейчас налево, — лукаво улыбнулся Билл, повернув в коридоре. — Только веди себя тихо. Хочу кое-что сделать. Энтони кивнул, получив ещё одну улыбку от капитана квиддичной команды. Они вышли на небольшой балкон второго этажа, который скрывался во тьме вечера. Энтони заметил две фигуры и увидел, как Билл поднёс палец к своим губам. Движения Форда были слегка дёрганными, и во время игры он боролся не в полную силу. Травма сказывалась, но Билл никак это не комментировал, продолжая скрывать, как слегка хромал на левую ногу. — Что это вы здесь делаете? Курить на территории школы строго запрещено! — басом пророкотал Билл, и две фигуры на балконе дернулись и обернулись, убрав руки за спину. — Гриндилоу тебе в подштанники, Форд! — возмущённо воскликнул блондин, вернув сигарету себе в рот и сделав длинную затяжку. — Ненавижу, когда ты так делаешь. — Солидарна, — буркнула беловолосая девушка с каре, в которой Долохов признал Кассиопею. Ей тоже не понадобилось много времени, чтобы его узнать. — О, Тони. Круто сыграл сегодня! — Спасибо, — неуверенно кивнул Энтони, проходя вглубь балкона следом за тепло улыбающимся Биллом. — Будешь? — встряхнул своей пачкой сигарет Билл в его сторону. Энтони кивнул и взял одну, поджигая кончик своей волшебной палочкой. Пламя огонька на секунду-другую вызвало ложную искру жизни в его карих глазах. Он глубоко затянулся, чувствуя, как никотин слабо ударяет в голову. — Наш человек, — кивнул блондин, держа сигарету во рту. Энтони посмотрел на него несколько секунд, понимая, что это ещё один друг и однокурсник Айрис. Тот кивнул головой, из-за чего его хвост на голове слегка растрепался. — Не видел тебя здесь. Ты обычно в каком месте? Только не говори, что в туалете, я разочаруюсь. Энтони слегка приподнял брови, не поняв вопроса. — Идиот имеет в виду, где ты обычно куришь, — пояснила Кассиопея. — Ему, видите ли, моя компания не всегда нравится. — Когда будешь покупать себе сигареты сама, тогда и поговорим, — буркнул блондин. — Второй год у меня таскаешь. — Я не курю, — почти одновременно сказали Энтони и Кассиопея, глянув друг на друга. Девушка отвернулась и хмуро посмотрела на своего сокурсника по факультету. — Да, конечно, — стряхнул пепел с балкона блондин. — А я прекрасный дуэлянт, — он посмотрел на Долохова и хмыкнул. — Мы вроде ещё не знакомы. Я Вернель. Вернель Розье. — Энтони или Тони, — кивнул Долохов и сделал новую затяжку. — О, — выдохнул Вернель Розье в фильтр и посмотрел на Кассиопею. Он указал на Энтони концом своей сигареты. — Он думает, что никто не знает новенького, который перевёлся на последней курс, когда так не делали, я не знаю… никогда за время нашей учёбы? — он повернулся к Долохову, недоверчиво усмехнувшись. — Знаю, слухи давно потеряли свой энтузиазм, но ты в первые дни столько всего натворил. Я был свидетелем двух драк из пяти, что ты устроил. Энтони пожал плечами, стряхнув пепел со своей сигареты. — Вы, кстати, с Айрис поссорились? — спросил Билл, чем снял себе несколько очков “с ним неплохо общаться” в голове Энтони. — Мы и не особо общались, чтоб ссориться, — заметил Энтони, чувствуя, что дошёл до фильтра, когда сделал очередную затяжку. — Вы сидели на занятиях вместе довольно часто, — заметил Билл. — И иногда встречались после пар. Я видел вас в библиотеке. А ещё она провела мне лекцию в начале года о том, чтобы я не распускал руки, как обычно. — Ей просто преподаватели сказали присмотреть за мной, — вздохнул Долохов, затушив мёртвую сигарету и избавившись от окурка магией. — Это ничего не значит. Он старался не обращать внимания на изучающий взгляд Кассиопеи рядом. — Два собрата, — пробормотала она едва слышно. Кассиопея также избавилась от бычка и двинулась в сторону выхода, махнув парням на прощание. — Ладно, мне нужно идти. Приятно было увидеться, Тони, Билл. — Кстати, как Люк? — встрепенулся Билл, повернувшись к Энтони. Долохов напрягся. Форд тогда так и не пришёл, отлёживаясь в больничном крыле почти до самого начала матча. Его выписали только на утро, перед завтраком, а после была тренировка и игра против Когтеврана. Билл до сир пор не виделся с Люком. — Он, наверное, просто устал, — пожал плечами Энтони, хоть и знал, что такое оправдание слабо играет в пользу Мояртиза. Тот, в конце концов, мог присутствовать на игре лучшего друга даже с какой-то там усталостью. — Может, приболел? — Дракл, — пробормотал Билл, выбрасывая окурок. — Пошли в гостиную. — У вас не будет вечеринки? — удивился Розье, также уходя с балкона вместе с ними. — Билл, ты же всегда за любой движ. — Я посижу с Люком, — вздохнул Форд и слабо улыбнулся Розье, когда они подошли к лестницам. — До скорого. — Не кисни, — также махнул Вернель с улыбкой и двинулся в сторону подземелий. Билл перешёл почти что на бег, когда они поднялись по лестницам. Энтони ничего не понимал, но чувствовал напряжение, которое сквозило от Форда и оседало в воздухе, поэтому молча бежал рядом. Билл, не обращая внимания на веселящихся гриффиндорцев в гостиной и громкую музыку, распахнул дверь в спальню. Его глаза бегали, осматривая каждый угол, но так и не нашли то, что искали. Люка не было в комнате. Только Коллинс стоял, прислонившись к его кровати бедром, смотря на Билла. — Твоей мышки здесь нет, — тихо произнёс он. — Скажи, что это не то, о чём мы оба думаем. — Я не… — осёкся Форд. — У нас было ещё несколько дней… Он сказал, что Айрис дала ему заранее… Коллинс несколько секунд смотрел на него так, будто у Форда отросла вторая голова. — Блядь, ты же не серьёзно, — недоверчиво помотал головой он, не сводя взгляда в Форда. Он усмехнулся и выдохнул. — Она не давала ему заранее. Он ей даже слова не сказал на этот счёт. — Он мог попросить у меня, — слабо произнёс Бил. — Для нас это никогда не было проблемой... — Ты был в Больничном крыле, — усмехнулся Коллинс и зарылся рукой в свои чёрные волосы. Он помолчал несколько секунд, а после тихо хмыкнул. — Никто не знает, где он. Я сказал Лизи, и она… Билл не стал дослушивать и выбежал из комнаты. Энтони хотел было побежать за ним, когда услышал тихое: “Ну хоть ты не будь импульсивным идиотом”. Долохов остановился и пристально посмотрел на черноволосого парня. Коллинс был хоть и уже в плечах, но выше него, поэтому его взгляд был более устрашающим. — Я уже позаботился об этом, — проинформировал Долохова Коллинс, когда понял, что тот остановился. Он скрестил руки на груди, глядя на него сверху вниз, а после перевёл усталый взгляд на дверь и махнул рукой. — Догони этого идиота и скажи, что Айрис уже в курсе. У неё есть способы найти Люка, если он ещё в Хогвартсе. Энтони не стал медлить и кивнул, выбежав из комнаты. Он заметил высокую фигуру Билла, которая скрылась в проёме за картиной на выходе из гостиной. Энтони отпихивал студентов, если те не успевали его заметить и отшатнуться сами, пробираясь к выходу, чтобы не потерять Форда окончательно. Энтони был быстрым, но явно мог уступить в беге Биллу из-за сильной разницы в росте. Сильный запах алкоголя, громкие крики, пока что слабый запах пота, небольшое пространство гостиной, битком набитое людьми, которых Энтони предпочел бы держать на расстоянии вытянутой руки от себя, казались Долохову бессмысленными и раздражающими. Особенно нервировало, что как бы он ни пытался следить за всем сразу, но с разных сторон то и дело доносились неожиданные фразы на ухо с поздравлениями или похлопывания по плечу. Спина была абсолютно беззащитна, из-за чего в груди Энтони росло какое-то чувство беспомощности и бешенства. Наконец он вылез через проём гостиной и кинулся за Фордом, заметив, как тот скрылся за поворотом. Энтони вдохнул поглубже и побежал следом. Он сконцентрировался, доверяя инстинктам, выслеживая и догоняя свою добычу. Догнать Форда было сложно, особенно когда тот не откликался на своё имя, но не невозможно. Энтони просто повалил его на пол, заломив руку Билла за спиной. — Тони? — повернув голову, загнанно задышал Форд. — Отпусти! Я знаю, где Люк. — Айрис уже в курсе, — повторил слова Коллинса Энтони, поморщившись на имени слизеринки. — Она сможет его найти. — Тони, пожалуйста, — протянул Билл, заёрзав. — Отпусти меня, я успокоился. Долохов вздохнул и расслабил руки, позволяя Форду встать. — Что вообще происходит? — пару секунд спустя поинтересовался Энтони. Он не ожидал ответа и был готов к тому, что его просто пошлют куда подальше. Билл быстрым шагом пошёл дальше, слегка морщась, когда наступал на левую ногу, и Энтони заставил себя последовать за ним. — Я… — начал неуверенно Билл, глянув на Энтони. — Это не моя тайна, — признался он, запустив руку в свои волосы. Страх в глазах Билла был заразной вещью, и Энтони боролся, чтобы держать свои нервы под контролем. Голос сестры в голове приказал ему уносить ноги как можно быстрее и как можно дальше. Было так легко просто развернуться и убежать от незримой опасности, которую Долохов начал чувствовать. Тони совершенно не нравилось это чувство, и он заставил себя на секунду закрыть глаза, чтобы собственная назревающая паника и голос сестры затихли. — Тони? Энтони поднял голову и понял, что его ноги перестали двигаться. Бил недоумённо наклонил голову. — Мне оставить тебя? — вырвались слова из горла Энтони. Он заметил, как паника постепенно утихает в Билле, но не покидает его полностью. — Твоя помощь может пригодиться, — неуверенно произнёс Форд и вздохнул. — Ты хорош в бою… Но можешь вернуться в спальню. “Если я говорю тебе бежать, то беги! Не замирай от страха, не беги на врага. Если нужно, то оставляй меня и спасайся! Не вступай в бой. Разворачивайся и уноси ноги, не оглядываясь! Если у тебя есть возможность сбежать, то пользуйся ей, пока не стало поздно.” Долохов впихнул в свои лёгкие побольше воздуха и заставил себя двигаться дальше, утопив голос сестры в своей голове. Он запретил себе бежать в обратную сторону. Настрой Форда совершенно не делал ситуацию лучше, но он отказывался уходить. Простой побег не всегда мог решить ситуацию, как бы его сестра не убеждала его в обратном. И если его сестра умерла, когда решила бежать, а не принять бой, то не было ли это доказательством того, что вечный уход и бездействие не были стопроцентным способом выжить? Он не позволил чувству обиды и боли отразиться на своём лице. Это был выбор его сестры. Он не виноват в том, какие последствия имели её решения. Он не виноват в том, что она решила его оставить. Она никогда не обещала оставаться с ним до конца. — А у нас намечается бой? — плечи Энтони напряглись, когда они остановились у какой-то двери. Он инстинктивно проверил свои спрятанные кинжалы в ножнах. — Не знаю. Надеюсь, что нет, — нервозно пробормотал Билл, стиснув в руку свою волшебную палочку, и осторожно открыл дверь. Он пропихнул Энтони внутрь и быстро закрыл комнату на какое-то заклинание. Увиденная картина поразила Долохова. Он не был здесь раньше, но мог признать, что комната могла быть красивой раньше. Большое окно, через которое попадал ночной свет, сейчас было разбито в нескольких местах и покрыто сеткой трещин. Шторы разорваны. Стулья и столы были раскиданы по всему периметру, переломанные или просто перевёрнутые. А посреди этого хаоса на полу находились Айрис Певерелл и Люк Мояртиз, рубашка которого была разорвана в нескольких местах. Энтони не сразу понял, что происходило, но когда до него дошло, он почувствовал, как что-то похолодело внутри. Люк прислонился губами к запястью Айрис и медленно, осторожно глотал, в то время как её рука сильно стискивала его волосы мёртвой хваткой. Они смотрели друг на друга не мигая. Энтони никогда не видел Люка таким разбитым. — Хватит, — холодно произнесла Айрис. Глаза Мояртиза были яркими, расфокусированными и ненормально блестели в полутьме. Люк помедлил долю секунды, тяжело дыша, лизнул её запястье, останавливая слабое кровотечение, и отодвинулся, не прерывая зрительного контакта. Рука Айрис осталась в его волосах, контролируя расстояние. Люк облизал губы, слизывая остатки крови Айрис. Остатки самообладания заставили Энтони вести себя так, будто всё в порядке и что он не переполнен адреналином, который кричал ему, чтобы он убирался или накинулся на вампира. — Прости, — едва слышно прошептал Люк, не обращая внимания на вошедших, стараясь сфокусировать взгляд на Айрис. Его взгляд перестал быть стеклянным, но парню будто всё равно требовалось немного времени, чтобы сконцентрироваться на чём-то. — Прости? — повторила она с пустым выражением лица. — Ты промолчал о своём состоянии, и всё, что ты можешь мне сказать - это жалкое “прости”? У тебя секунда, чтобы объясниться. — Я думал, что продержусь… — Время вышло, Люк, — грубо оборвала его Айрис. Она стиснула его волосы и приблизила его лицо к своему, а тот словно не нашёл в себе силы сопротивляться, походя на сломанную куклу. — Ты подвержен инстинктам. Ты ничто не можешь с этим поделать. Ты должен помнить, что ты опасность. — Айрис, — подал голос Форд, проходя вглубь комнаты. — Хватит. Он никого не ранил и сразу пошёл сюда, когда почувствовал неладное. Всё обошлось и… — Обошлось только потому, что мы с Касси были рядом, а Коллинс умеет быстро реагировать, — холодно заметила Айрис, заставляя Люка поморщиться от усилившейся хватки в волосах. — Он уже был не в себе, когда мы его встретили. Энтони посмотрел в дальний угол, кивнув девушке, что глянула на него. Она скрывалась в тени, но Долохов быстро её заметил. Форд же испуганно вздрогнул, когда понял, что Кассиопея тоже находилась в комнате. — Ты ранена? — пробормотал Форд, когда заметил, что Касси держится за плечо. — В норме, — тихо сказала она. — Это не укус, просто ушиб. — Ушиб? — разрезал воздух голос Айрис, заставив всех посмотреть на себя. — Он чуть не сломал тебе плечо. Не удивлюсь, если у твоих костей появились трещины. Ты пойдёшь в Больничное крыло прямо сейчас. — Как скажешь, — кивнула Кассиопея, прислонившись к стене, и поморщилась от боли. — Люк не опасность, — слабо сказал Билл. — Он просто сглупил. — Его глупость слишком дорого может обойтись, — подметила Айрис. — Что меня останавливает сказать о нём профессорам? — У вас сделка, — произнёс Бил, подходя к ней. — В которую не входит безопасность всей школы, — усмехнулась Айрис и тряхнула голову Мояртиза, заставляя смотреть на себя. — Верно, Люк? Ты сказал, что взрослый мальчик и сможешь сам это проконтролировать. Но что я вижу? — Я думал, что сильнее инстинктов, что я могу не зависеть от них, — прошептал Люк. — Я не хочу всю жизнь так жить. От кормёжки до кормёжки. Это клетка. Пытка. Я… — А у тебя нет выбора, — осекла его Айрис и отшвырнула, вставая. — В момент, когда тебя укусили, ты потерял этот выбор. Знаешь, я даже поверила, что ты справляешься. Думала, что наличие Билла сгладит этот момент, ведь он может помочь в крайнем случае, но нет. — Он был в Больничном крыле, — запустив обе руки в волосы, слабо произнёс Люк. Энтони заметил на его открывшейся груди какую-то странную татуировку. — Он и так потерял много крови во время травмы. Как я мог воспользоваться им, когда ему и так было хуёво?! — А лучше было молчать и становиться проблемой, — процедила Айрис и повернулась к выходу, где стоял Энтони, прислонившись к закрытой двери. Прошло мгновение, но они замерли в тихом замешательстве, будто оба были сбиты с толку присутствием друг друга в этой комнате. Айрис очнулась первой. Она посмотрела на него так пристально, почти угрожающе, как будто она была всего в нескольких шагах от попытки содрать с Энтони кожу. — Собираешься бежать или останешься? — растянула губы в улыбке Айрис. — Я вроде уже сделал выбор, — тихо произнёс Долохов, слегка помедлив. Айрис прожигала его немигающим взглядом, от которого по спине Энтони пробежали мурашки. Ему хотелось смотреть в эти глаза, но он понимал, что может не суметь оторваться. В её взгляде не было страха, нервозности или нерешительности. Обычно таким взглядом на него смотрели его противники, поэтому было даже немного странно осознавать, что девушка напротив не собиралась его убить. Хотя всё возможно. Но смотря на неё, он чувствовал, как его волнения отходят на второй план и появляется только готовность двигаться. Для удара, для начала боя, но не для побега. Они очень долго не разговаривали, очень долго не пересекались взглядами, и Энтони внезапно понял, что соскучился по этому. Ему нельзя было скучать. Пусть у них с Айрис была немая договорённость, и они достигли некоторого прозрачного понимания, но у них не было причин для любопытства и какой-то привязанности. Энтони не должен был хотеть увидеть в глазах Айрис что-то, что мог видеть только изредка на Восточной башне. Это была не более чем детская потребность увидеть то, что скрывается за закрытой дверью. И Энтони должен был подавить и задушить такие ненужные потребности. Эту дверь явно нельзя было открыть тем ключом, который Айрис дала ему от Восточной башни, а значит, он не должен был даже на секунду задумываться об этом. Даже если Энтони вообще сомневался, что такой ключ существует. — Точно, — усмехнулась Айрис и лёгким движением щёлкнула пальцами, будто заметила, что его внимание привлекло что-то другое, и она хотела сконцентрировать его мысли на себе. — Совсем забыла, что инстинкт самосохранения у тебя работает с перебоями или вообще сломан. — Ну, кое-кто говорил, что не всё сломанное нужно чинить, — припомнил Энтони её собственные слова. — Было бы обидно, если бы жизни заслуживали только те, кто цел. — Жалко, что некоторые всё равно выбирают смерть, — насмешливо протянула Айрис. Повисла тишина. Энтони впервые не понравилось молчание, которое повисло между ними. Какое-то время это разъедало внутренности Энтони. Он не был уверен, что сказать и была ли Айрис вообще заинтересована в разговоре с ним. — Неужели ты израсходовал все слова? — язвительно усмехнулась Айрис. Сейчас её улыбка напоминала Энтони более острую копию усмешки Коллинса. Или это наоборот, он скопировал у девушки эту усмешку. — Нечего сказать? — Ты говоришь достаточно за нас обоих, — пробормотал Энтони. Она явно собиралась продолжить нападать на Люка дальше, но Долохов сумел оторвать от неё взгляд и встретился глазами с Биллом, стоящий за её спиной. Форд сложил ладошки в жалостливом жесте и одними лишь губами произнес: "Спаси нас". Как наивно, подумал Долохов, но не смог устоять перед щенячьими глазами Форда. Или не смог воздержаться от разговора с Айрис. Что ж, зато это будет быстрая смерть, подметил он. — Он просто хотел свободы, — слабо произнёс Энтони серо-зелёным глазам. — Это было глупо, но он хотел попытаться. В глазах Айрис что-то блеснуло. Что-то знакомое, будто они снова оказалась на башне и играли в их игру. Но это было мимолётно, слишком быстро, чтобы Энтони мог быть в этом уверен. — Riconosco il fuggiasco che ho incontrato per strada. Proteggere Luca? Dov'è finito l'istinto di conservazione? — тихо спросила Айрис, заставляя Энтони замереть. Она говорила на итальянском, которым он прекрасно владел. Её интонация и произношение были немного резкими и неправильными, давая Долохову понять, что она воспользовалась каким-то заклинанием, а не владела языком самостоятельно. Он понял, что это был её ход в их игре. Она догадалась, что он не просто так несколько раз вспоминал об Италии. Сейчас она давала ему шанс признаться или отказаться. — La fuga non è sempre un'opzione, vero, Principessa? Voglio pensare che il mondo sia qualcosa di più, — тихо ответил он. — Dopo tutto, non si riduce tutto alla sopravvivenza? — насмешливо произнесла она. — Non lo so, — признался Энтони. Она медленно подошла к нему вплотную и улыбнулась. Это была не слабая улыбка, которую он видел на башне, не яркая и добрая, которую она использовала на занятиях, не язвительная, не холодная. Какая-то сломанная и неравномерная улыбка показалась на её губах. — Только посмей рассказать о том, что видел, и все старания твоей сестры превратятся в пепел, — прошептала она. — Касси, — Айрис махнула головой в сторону и вышла из комнаты. Кассиопея последовала за ней, но на секунду остановилась рядом с Долоховым, с интересом разглядывая его. Она тихо хмыкнула своим мыслям и покинула комнату следом за Певерелл. — Люк, какого дракла?! — подлетел к другу в туже секунду Билл, взяв голову Люка своими большими ладонями. — Почему ты не сказал? Ты хоть знаешь, как я волновался? Глупый! Ты же не тупой! Дракл, я же чувствовал, что что-то не так! — Ты не виноват, — прошептал Люк, позволяя Биллу удерживать свою голову. — Это моя вина. — Ты не виноват в том, что жизнь обошлась с тобой так дерьмово, — стиснул Люка в объятьях Билл. — Но не веди себя так глупо. Я думал Айрис тебя убьёт, не смотря на ваш уговор! Или убьет Тони! — Моя жизнь, — усмехнулся на последнем слове Мояртиз, — не входит в наше с ней соглашение. — Что за соглашение? — нарушил тишину Долохов. Две пары глаз посмотрели на него. Глаза Мояртиза были кроваво красными, что было немного необычно. Цвет глаз Люка обычно был тёмно-коричневым со слегка бордовыми оттенками. — Ты вообще не удивлён? — сипло уточнил Люк. — Как ты догадался? Коллинс или Брауны проболтались, что ли? Коллинс и Брауны были в курсе, что Мояртиз - вампир, понял Долохов. Вот о чём они говорили в коридоре день назад. И вот почему никто из них не решился ночевать последние дни в их комнате. Спустя секунду Энтони понял, что Люк подумал, что Энтони тоже был в курсе из-за его сухой реакции. Энтони подумал, что будет неправильно говорить, что ему уже приходилось иметь дело с вампирами, как и приходилось убивать одного из них. Ему было пятнадцать, и они с сестрой забрели не в лучший район. Они быстро поняли свою ошибку и смогли отбиться и убежать. Элемент неожиданности сыграл им на руку, ведь вампиры думали, что они с сестрой были обычными маглами, как и не думали, что щуплый подросток прекрасно владеет оружием и знаком с тёмными искусствами. Его сестра снова смотрела на него со страхом в тот день. — Я не боюсь тебя, — признался Энтони. Он не боялся того, кого мог спокойно убить. — Это глупо, — хмыкнул Люк, но замолк от тяжёлого взгляда Энтони. — Но, думаю, ты правда мало чего боишься. Мояртиз вздохнул и расслабился в объятьях Билла. — Этого обычно не происходит, — нарушил тишину Форд. — Это первый раз. И последний. — Последний, — согласился Люк. Они разорвали объятья, но рука Билла осталась покоиться на плече Мояртиза. — Думаю, ты уже многое понял, — нервно усмехнулся Люк, обращаясь к Энтони. — Да и Айрис дала понять, что тебе можно рассказать. В конце концов, об этом знают все в нашей комнате. Она велела мне взять с тебя клятву и рассказать. Прости, я побоялся. — Она хотела, чтобы я знал? — удивился Долохов. — Почему сама не сказала? — Ага, — кивнул Люк. — Но это моя тайна, а не её. Она не стукач. Но ты действительно должен был знать. Я должен был рассказать своему новому другу, кто я такой… — Мы… друзья? — Конечно, мы твои друзья, ты невежественный морковный маффин, — фыркнул Билл. Энтони не мог пошевелиться, а внутри что-то заёрзало, заставляя кожу чесаться. Странное чувство. — Нас с Айрис многое связывает, — сказал Люк и невольно дотронулся до татуировки на своей груди, но сразу оторвал руку и положил её на пол. — И когда меня укусили год назад, я не знал, к кому обратиться. Я не хотел уходить из школы, бросать Билла… но мне не к кому было обратиться за помощью. Всю мою семью тогда растерзал какой-то вампир. Он, наверное, подумал, что я тоже умер. Но я обратился. — Почему Айрис? — нахмурился Долохов. — Потому что она единственная, кто, как мне казалось, сможет мне помочь, — признался Люк. — У меня ничего нет в этом мире. Я родился в глухой деревне. Я обычный маглорождённый, который и о магии то не знал до Хогвартса. У меня не задалось общение с Коллинсом и Браунами, и был только Билл, такой же маглорождённый, как и я. А потом появилась Айрис, которая заметила моё стремление изучать магию… Она дала мне понять, что я могу побороться за своё место здесь, что я не изгой, как твердили некоторые чистокровные. — Коллинс тоже маглорождённый, — заметил Долохов. — И он ненавидит этот факт, — подметил Люк. — А ты? — Энтони повернул голову в сторону Билла. — Тебя с Айрис тоже что-то связывает? — Нет, — покачал головой Форд. — Я почти ничего не знаю об этом. Это их тайна, в которую я не лезу. Мне главное только то, что Айрис согласилась в прошлом году помочь Люку. Она получает для него кровь, когда ходит в Хогсмид. Трансгрессирует к кому-то. Она помогает ему и достаёт какие-то зелья, что подавляют его голод и слегка меняют внешность, убирая признаки вампиризма. Это для меня самое главное. — Что она получает от тебя взамен? — нахмурился Энтони, обращаясь к Люку. — Это только между мной и Айрис, — покачал головой Люк. Он поднял голову и внимательно посмотрел на Долохова. — Хотя… что-то мне подсказывает, что ты сможешь узнать часть этого. — Почему ты ей так доверяешь? — не смог не задать вопрос Энтони. — Потому что уверен в ней, — пожал плечами Люк, будто это было так просто. — Она смогла показать мне, что она достойна доверия. Мне нравятся её мысли по поводу многих моментов. И она показала мне и многим другим, что мы можем стать сильнее. Показала, что это наш дом и мы можем здесь стать кем-то важным. Энтони замер, и из его груди вырвался тихий вздох. Он услышал в голове голос из воспоминаний. Но это был не привычный голос сестры, не острый и гневный тон отца и не слабый шёпот матери. Я не благотворитель и не твоё лекарство. Я не собираюсь спасать тебя. Айрис никого не спасала просто так. Она не была лекарством, не была благотворителем. Просто показывала другую сторону? Протягивала руку помощи? Почему-то он сомневался в этом. С неожиданной болью он понял, что ему совершенно нечего предложить девушке взамен на что-то. Даже его хрупкая и скомканная правда была ей больше не нужна. Пазл в голове Энтони так и не смог сложиться.