Когда Абраксас Малфой пригласил его на Зимний бал в своё поместье, Томас хотел отказаться. Толпы людей, шум, непонятные танцы — не то, чем бы ему хотелось заниматься в свободный зимний вечер. Да и Айрис с Энтони выглядели не сильно радостными, когда зашла речь о данном мероприятии.
Долохова не пригласили. И хоть он и мог пойти с Айрис, как “плюс один”, Певерелл только покачала головой на это предложение. Казалось, что половина их разговора была полностью невербальной. Они долго молча смотрели друг на друга, и Томас всерьёз задумался, не реальна ли телепатия. Спустя время Энтони поморщился и кивнул, а Айрис только победно хмыкнула. Томас ничего не понял, но Энтони только пробормотал тихое: “Спасибо, но если что, то я готов составить компанию”, на что Айрис улыбнулась.
Томас надеялся, что сможет намекнуть Айрис остаться дома, а не идти на бал. Глупо было рассчитывать, что это сработает, но он всё же попытался.
— Бал Малфоев — это своего рода закрытая вечеринка, где собираются важные шишки, — только и сказала она, когда он выразил своё недовольство. — И мне нужно там появиться, даже если я не фанат таких мероприятий. Я не задержусь в их поместье на долго.
— Абраксас пригласил меня тоже, — нахмурился Гонт, недовольно посмотрев на Айрис. — Я могу пойти?
— Ты хочешь?
Такие постоянные уточнения немного сбивали с толку. Гонт до сих пор не мог привыкнуть к тому, что с его мнением считались.
— Да, — уверенно кивнул он.
Он хотел увидеть мир, в котором жила Певерелл. Хотел изучить то, чем она занималась тогда, когда не находилась рядом с ним. Было интересно и полезно наблюдать за тем, как она вела себя с другими людьми.
И вот он стоял рядом с Айрис, слушая её разговор с какими-то женщинами и мужчинами. Ему предложили пойти пообщаться с другими детьми, но он только недовольно прищурил глаза. Он не хотел общаться с другими детьми, предпочитая слушать интересные разговоры. Томас понимал далеко не все темы, но незнакомые слова отпечатывались в его сознании, чтобы он смог изучить всё позже.
Его удивило то, что Айрис общалась со многими взрослыми совершенно иначе. Она словно становилась другим человеком. С одной компанией она вела себя холодно и отстранённо, с другой - шутила и ярко жестикулировала, с третьей - надменно вскидывала подбородок, копируя их поведение. Но ни с одной она не была так скупа на эмоции, как в поместье Певереллов. Томас почувствовал себя из-за этого неуютно на несколько секунд. Вот она минуту назад заливисто смеялась от шутки какой-то женщины, но как только они отошли, на её лице отразилась только долька усталости.
Гонт почувствовал себя особенным, когда понял, что именно с ним она не притворялась. Что именно он (и как позже он понял, Энтони) были удостоены её доверием. Она всех обводила вокруг пальца, притворяясь другим человеком, что впечатлило Томаса.
Он не хотел думать, что его она также обманывает. Она вела себя с ним также, как с Энтони. Он сомневался, что она обманывала мужчину, а следовательно, и его.
Бальный зал был украшен в самых изысканных и элегантных тонах: золотые и серебряные узоры на стенах, густые голубые портьеры с серебряными блестящими кисточками. Томас ещё никогда не был в этой части поместья Малфоев. В центре зала висела огромная хрустальная люстра, которая сияла и переливалась всеми цветами радуги. На столах были расставлены кристальные бокалы и тарелки с деликатесами, а вдоль стен разместились маленькие столики для отдыхающих. Томас чувствовал, как жгучая зависть сжимает его сердце, словно огненный узел, который невозможно развязать. Каждое счастливое лицо, каждый успех других людей был как удар ножом в его душу, напоминая о том, что он не являлся частью этого общества. Воздух был наполнен запахами каких-то цветов, которые украшали зал. Все это создавало неповторимую атмосферу роскоши и изыска, которую Томас пытался впитать в себя, словно стараясь стать одним целым с ней. Его зависть была как голодный зверь, который никогда не насытится, и который хотел пожирать всё, что попадалось на его пути.
Они с Айрис пробыли на балу около часа, когда отошли в менее людное место в зале. Гонт даже на секунду подумал, что Айрис решила уйти. Но внезапно к ним подошёл высокий мужчина в чёрном костюме. Гонт быстро вспомнил его имя, ведь мужчина появлялся несколько раз в поместье Певереллов.
— Веселитесь? — раздался низкий голос Поллукса Блэка.
Гонт подавил в себе желание вздрогнуть. Блэк не вызывал того же инстинктивного испуга от первой встречи, что Долохов, но высокий рост мужчины и его недовольные глаза всё равно заставляли Томаса невольно напрячься.
— Невероятно, — сухо сказала Айрис, не скрывая своего сарказма. Она встретилась взглядом с Гонтом и хмыкнула, когда тот неопределённо пожал плечами, не соглашаясь, но и не отрицая её слова. — Думаю, мы скоро уйдём.
— Даже не станцуешь? — вскинул бровь Блэк, как любила делать Певерелл. Он наклонил голову и усмехнулся, когда Айрис проигнорировала его вопрос. — Скоро будет кадриль.
— Не люблю кадриль, — наигранно вздохнула Айрис. — Слишком много моментов для разговора.
— А Гонт у тебя вроде маяка, чтобы ухажёров отпугивать? — усмехнулся Блэк. — Не думал, что ты станешь гриндилоу-наседкой. Пусть парень поболтает со сверстниками.
Айрис молча смотрела на Блэка и Томас заметил, что её лицо внезапно потеряло эмоции. Она повернула голову в сторону Гонта:
— Ты хочешь пообщаться со сверстниками, пока мы не ушли?
— Я вижу Абраксаса Малфоя около фуршета, — сказал Блэк, также посмотрев на Томаса.
Гонт нахмурился, недовольно посмотрев на мужчину. Томасу по большей части было плевать на людей, и он ко многим не испытывал ничего, кроме раздражения или недовольства. Но Айрис и Энтони смогли стать маленькими исключениями из его правил. Возможно, Абраксас тоже. Парень был умным и любознательным, чем Томас научился пользоваться.
Но вот Блэк ему совершенно не нравился. Томас выдержал холодный серый взгляд и приподнял уголки своих губ, как иногда делала Айрис. Это была невинная улыбка, граничащая с насмешкой, что ему очень понравилось, и он надеялся, что смог правильно скопировать это выражение.
— Но фуршет находится в другом конце зала. Вы уверенны, что видели Абраксаса? Учитывая, как вы щуритесь, смотря на меня, складывается ощущение, что у вас проблемы со зрением.
Повисла тишина, и на секунду Томасу показалось, что он перегнул палку. Мужчина сначала недоверчиво моргнул, будто ослышался, а после резко повернул голову на Айрис. Гонт медленно перевёл глаза на Певерелл, не зная, что ожидал увидеть. Он боялся, что увидит пустое выражение лица.
Он не сразу понял, что замер на пол пути и зацепился глазами за горевшую свечу на стене, так и не посмотрев на Айрис, когда услышал тихий смешок. Он редко слышал такой смех. Он вообще редко слышал смех в приюте. Слабый, слегка хрипловатый смех разрушил тишину и заставил чувство победы подняться в груди Томаса. Он знал, что такой хрупкий, как будто если Айрис позволит себе звучать громче, то момент просто треснет и исчезнет, смех мог вызвать в ней только Долохов на памяти Томаса.
— Ты обещал сдерживать ядовитую слюну, змейка, — покачала головой Айрис.
— Я просто выразил своё беспокойство.
Айрис на секунду замерла:
— Да, конечно, — усмехнулась она, но на этот раз это выглядело не так спокойно, как секундой ранее. — Но не забывай о приличиях.
— Я просто выразил своё беспокойство, — уверенно повторил Гонт и скрестил руки на груди.
— Мерлин, — пробормотал Блэк. — Я не знаю, стоит ли удивляться тому, что у тебя растёт маленькая язва?
— Замолчи, — устало вздохнула Айрис. — Он прав. Я уже говорила, что тебе стоит купить очки.
— И мы сошлись на том, что оставим эту изюминку Поттеру.
Айрис безразлично посмотрела на мужчину и отвернулась, полностью потеряв интерес к Блэку.
— Хочешь остаться? — поинтересовалась она у Томаса и, получив отрицательное покачивание головой, продолжила: — Тогда попрощайся с младшим Малфоем и поблагодари его за приглашение. Я возьму на себя старших. Встретимся минут через десять у главного выхода. Справишься?
— Хорошо, — воодушевился Гонт, поняв, что они наконец-то вернутся в тихое и спокойное поместье.
Он быстро преодолел расстояние до фуршетного стола и слегка замедлился, когда заметил, что Абраксас стоял не один. Томас уже думал развернуться и уйти, но его остановил выкрик Малфоя. Что ж, всё равно было бы не очень хорошо, если бы он ослушался Айрис.
— Томас! — улыбнулся Абраксас, но резко обернулся на незнакомого парня, что стоял рядом с ним. Малфой подобрался, медленно подошёл к Томасу, протянув руку для пожатия, и наклонился чуть ближе, слегка дёрнув Гонта на себя. — Спаси меня. Отец сказал мне тусоваться с кем-то весь вечер, а я просто не выдерживаю. Где ты, Мерлин раздери, был?!
Малфой говорил шёпотом, чтобы кроме Гонта его никто не услышал. Закончив рукопожатие, Томас сухо пожал плечами:
— Я был здесь около часа и сейчас ухожу. Спасибо за приглашение.
— Что? — панически округлил глаза Малфой. — Ты не можешь так со мной поступить. Почему ты не подошёл ко мне сразу?
— А я должен был?
— Конечно, — Малфой посмотрел за спину Гонта. — Дракл, это нечестно.
Томас почувствовал, как его сердце сжалось от зависти, когда он оценил костюм Абраксакса. Он не мог понять, почему у него самого нет такой уверенности и спокойствия, которыми обладает Малфой в определённо дорогом костюме. Гонту одновременно хотелось не вылезать из своей дорогой рубашки и разорвать её в клочья, ведь та так неприятно сковывала его движения, а верхняя пуговица ужасно мешала сделать глубокий вдох. Он хотел быть как они, но не знал, как это сделать. Каждый раз, когда он видел, как кто-то другой живет легко и беззаботно, его зависть только усиливалась. Он подумал, что другие дети на этом мероприятии, которых он видел, возможно, просто рождались с этими качествами, а он останется вечным страдальцем, который не сможет привыкнуть к официальной одежде и будет чувствовать себя в ней чужеродно, одновременно радостно рассматривая новые костюмы в своём гардеробе.
Томас обернулся, проследив за взглядом сверстника. Айрис стояла неподалёку и общалась с Николасом Малфоем и его женой.
— Хей, всё в норме? — раздался новый детский голос. — Может, подойдём к оркестру или свалим в сад?
— Отстань, Дилан, — ощетинился Малфой, вздёрнув подбородок. — Нам запрещено выходить в сад. А музыку и от сюда прекрасно слышно.
— И что? Тут теперь стоять до конца бала? — недовольно протянул подошедший парень, оттягивая ворот своей рубашки. Заметив Гонта, парень приподнял тёмные брови. — А ты?...
— Томас Гонт, — представился Томас.
— Дилан Эйвери, — кивнул парень. — Абраксас о тебе рассказывал.
— Могу сказать тоже самое, — скопировал его кивок Томас.
— Не сомневаюсь, — закатил глаза Дилан, будто дословно знал все прозвища, что дал ему Малфой. — Зато теперь не я один с ним застрял.
— Один. Я ухожу, — пояснил Гонт.
— Ты смог слинять? — одобрительно хмыкнул Дилан. — Круто! Я бы тоже свалил, если бы дядя не встретил своих давних друзей. Теперь это затянется на долгих полчаса, если не больше.
— Эй, это прекрасный бал! Не смейте оба себя так вести. Вам будто не весело! — возмущенно вскинул руками Малфой, вставая между ними. — Это мероприятие для важных людей, и вам это нравится.
— Мне скучно, — сложил руки на груди Эйвери, с вызовом глядя на Малфоя.
Абраксас скривился и посмотрел на Гонта, будто чего-то ожидая.
Было отвратительно осознавать, что Абраксасу было дано всё с самого начала: деньги, статус, влиятельные родители и родственники. В глазах Гонта Малфой выглядел как человек, который никогда не испытывал недостатка и всегда имел все необходимое. Томас чувствовал, что у Абраксакса есть все шансы на успех в жизни благодаря своей богатой семье и связям, в то время как он сам должен будет бороться и стараться каждый день, чтобы достичь своих целей, ведь не чувствовал себя таким раскрепощённым в этом плане. Наверное, Айрис многое от него ожидает, как и Энтони. Томас тайно завидовал Абраксаксу за легкость, с которой тот носил свою одежду, за то спокойствие и раскрепощённость на балу, в то время как он сам чувствовал себя ограниченным, скованным и неспособным на такие подвиги, хоть и пытался это скрыть.
— Просто стоять не интересно, — наконец вынес вердикт Томас.
Брови Малфоя опустились, словно в замешательстве. Он начал быстро сканировать комнату глазами, ища, за что можно зацепиться.
— За мной, — буркнул он, хватая Гонта за руку.
Томас быстро высвободился, но решил последовать за одногодкой. Встретившись взглядом с Айрис, которая вопросительно вскинула бровь, Томас указал на удаляющегося младшего Малфоя. Она кивнула и вернулась к разговору со взрослыми.
Гонт шёл рядом с Эйвери, который неопределённо пожал плечами на выходку Абраксаса, мол: “Я тоже не знаю, что происходит, но давай посмотрим, что будет дальше”. Попасть во двор огромного особняка Малфоев оказалось крайне просто. Нужно было только преодолеть двустворчатые ворота, изготовленные из металлических прутьев, выкрашенных в благородный белоснежный цвет. В конце концов, они вышли в небольшой сад на улице, и Малфой победно раскинул руки, усмехаясь:
— Вот. Теперь весело?
— Сад? — недоумённо уточнил Дилан и снова посмотрел на Гонта, будто тот мог что-то объяснить.
Томас слабо пожал плечами. Он тоже не совсем понимал, что происходит. Он медленно выдохнул прохладный воздух, наблюдая, как пар изо рта рассеивается в полутьме. Они находились на улице, но почему-то Гонт не почувствовал холода зимы, находясь только в брюках и рубашке.
— Ты сказал, что в саду интереснее, — нахмурился Малфой, обращаясь к Эйвери. — Вот сад. Теперь вам двоим весело?
— Нет? — хмыкнул Дилан. — Тут темно и музыки не слышно.
Томас был не особо заинтересован в их разговоре, отдавая предпочтение осмотру местности. Строение Малфой Мэнора невольно поражало своими масштабами и необычностью архитектурных элементов. Сам же двор был занесён снегом. Томас начал рассматривать интересные снежные скульптуры, которые украшали сад, недовольно отвлёкшись на побагровевшее лицо Абраксаса.
— Ты… — задохнулся Малфой и указал пальцем на Эйвери. Через секунду он недовольно вскинул руки в сторону: — Да ты просто издеваешься надо мной!
— Это весело, — признался Дилан, подняв руки в защитном жесте. — Ну, не сердись. Ты бы видел своё лицо.
— Как же ты бесишь! — воскликнул Абраксас и дёрнулся, когда кусты рядом шевельнулись со странным писком. Малфой ошеломлённо посмотрел на Эйвери и Гонта, а потом снова на кусты. — Куст сейчас пискнул, или мне показалось?
— Трус, — хмыкнул Эйвери, за что получил гневный взгляд от Малфоя.
Дилан усмехнулся и шутливо толкнул Томаса в плечо, проходя мимо к кустам. Парень обогнул кустарник и рассмеялся:
— Что ты тут делаешь?
— Тут запрещено находиться! — нахмурился Малфой, кинув гневный взгляд за кусты, видимо почувствовав себя более уверенно после смеха Дилана. Когда Абраксас заметил, кто прятался в саду, то его лицо изменилось на обычное удивление. — Церис?
Томасу не нравилось чувствовать себя обделённым знаниями, поэтому парень решил подойти к своим знакомым и встать рядом, разглядывая незнакомку. Гонт с интересом смотрел на длинноволосую белокурую девочку, что боязливо обхватила себя руками и опустила глаза вниз. Он бы мог предположить, что она незаконнорождённая сестра Абраксаса, учитывая такой же платиновый оттенок волос, но быстро откинул эту мысль.
Гонт знал, что Малфой знаком с многими другими детьми. Абраксас часто жаловался на то, что Дилан несерьёзный и легкомысленный, а Роберт Лестрендж - глупый и необщительный идиот, который послал Малфоя при первой же встрече. Томас слышал о Метью Нотте, который оказался единственным парнем, о котором Малфой отзывался не так плохо.
Малфой мимолётно упоминал Оливию Крауч и Ванессу Паркинсон, которые также не нравились парню. Одна была, по его словам, всезнайкой, а другая - страшненькой и агрессивной. Но имя Церис впервые всплыло, а Абраксас, судя по реакции, её знал.
— Я просто хотела подышать свежим воздухом, — пробормотала Церис, смущённо поднимая глаза на парней. — Не знала, что нельзя.
— Всё в порядке, — вскинул подбородок Малфой, неожиданно расплывшись в улыбке. — Я здесь хозяин и потому разрешаю тебе здесь быть, Церис. А кстати, познакомься с моим лучшим другом. Томас Гонт.
Томас поднял брови в немом вопросе, но откинул появившиеся вопросы в дальний ящик. Он протянул руку Церис, поцеловав её кисть, как делали многие мужчины, когда подходили к Айрис сегодня.
— Церис Гринграсс, — промямлила девочка, и Гонт заметил, как кончики её ушей покраснели. Это было сложно увидеть в темноте, но Томас провёл слишком много времени в тёмных комнатах, чтобы научиться разбирать всё, что происходило.
— Приятно познакомиться, Церис, — кивнул он.
— Что ты тут делаешь одна? — поинтересовался Малфой, подходя к девочке ближе.
— Я видела, как сюда шла Ванесса, — тихо ответила Церис, сжимая плечи руками. — Подумала, что сюда можно.
— Взрослым можно, но не детям, — поправил её Абраксас со знанием дела. — Я сообщу про Паркинсон отцу, и её накажут.
— Нет! — воскликнула Гринграсс, схватившись за рукав рубашки Малфоя и умоляюще посмотрев на него. — Не надо её наказывать. Забудь, что я сказала.
— Я… — стушевался Абраксас и неуверенно посмотрел на Томаса с Диланом. Заметив, как Дилан пожал плечами, а Томас безразлично вскинул брови, Малфой тяжело вздохнул. — Она нарушила правило.
— Мы тоже, — подметил Дилан. — Может, забьём? Ванесса всегда где-то пропадает. Пусть её поймают взрослые, как в прошлый раз.
— Ладно, — смиренно произнёс Малфой. — Пошли тоже в дом, пока не попались.
♛ ♛ ♛
— Я был крутым? — прошептал Малфой свой вопрос, когда Гонт стоял рядом с Айрис у выхода из поместья.
— Ты был глупым, — пожал плечами Гонт.
Малфой обиженно фыркнул, а после зачем-то слабо ударил Гонта в плечо:
— Я был крутым, — заключил Абраксас и кивнул сам себе. — Ты просто не хочешь это признавать. Увидимся после праздников?
— Посмотрим, — кивнул Гонт и повернулся к Айрис, которая с интересом наблюдала за ними.
Томас вышел вместе с Айрис через массивную дверь на улицу, и они по привычке пошли в сторону ворот, где можно было трансгрессировать.
— Как тебе они? — нарушила тишину Айрис.
Гонт поднял глаза от каменной дорожки, посмотрев на Певерелл.
— Никак, — снова пожал плечами он.
— Понравился кто-нибудь? — продолжила Айрис, открывая магией ворота и пропуская парня вперёд.
— Не особо, — недовольно отрезал Томас, нахмурившись. — Мы можем уже вернуться?
Айрис смотрела на него долгих несколько секунд, а после кивнула и привычно откинула руку в сторону. Гонт подошёл и обнял её одной рукой за талию, чувствуя тяжесть на своём плече от пальцев Певерелл. Через секунду он ощутил отвратительное чувство тошноты, поняв, что они переместились. Айрис сразу же отошла, давая ему пространство и накидывая на них согревающие чары.
Гонта начинала раздражать эта особенность Айрис. По началу его радовала её привычка быстро отстраняться от контакта или спрашивать его мнения на этот счёт. Но постепенно это начало вызывать неприятный зуд под кожей. Он не хрустальный и не разобьётся, если его обнимут сильнее. Он не трусливый пёс, чтобы осторожно протягивать руку, словно он мог её откусить.
Хотя он сомневался, что стерпел бы Малфоя, который решил бы просто так его обнять.
Гонт отвернулся и быстро зашагал в дом, чтобы скрыть то, как скривилось его лицо.
— Я пытаюсь понять тебя, — тихо сказала Айрис, легко шагая рядом с ним. — Ты так хотел уйти, но потом сбежал с другими детьми. Если тебе они понравились, то мы можем пригласить их к нам.
— Здесь нечего понимать, — буркнул Томас и остановился, когда входная дверь в поместье не открылась. Сердце пропустило удар, и Гонт понял, что его прошиб озноб только от одной мысли, что дверь не откроется больше никогда.
— Ты это не “ничего”, — спокойно сказала Айрис позади него. Обернувшись, Гонт заметил, как горит кончик её волшебной палочки, поняв, что она просто хотела закончить с ним разговор и поэтому закрыла дверь. — Эмоции сложны, и я бы хотела понимать твои, чтобы суметь помочь, если понадобится. Это нормально, знаешь? Делиться чувствами с теми, кому доверяешь.
"Доверие" может быть слишком громким и пустым словом. Был ли он уверен в Айрис и её способности выполнить обещания и действовать в соответствии с его ожиданиями?
— Тебе понравилось это мероприятие? — спросил он.
— Нет, я не любитель такого, — пожала плечами Айрис и задумчиво прокрутила свою волшебную палочку между пальцев. — Сначала мне нравились такие встречи. Было интересно и необычно. Но со временем это приелось и стало обычной формальностью. Было приятно пообщаться с Чарльзом или Малфоями, но я могу это сделать и в менее официальной обстановке.
Гонт бывал в доме Малфоя довольно часто, но было интригующе посмотреть на приевшиеся дорогие залы под новым углом. Да и послушать то, как Айрис общается с другими взрослыми, было интересно. Новые знакомства с будущими однокурсниками хоть и были сумбурными, но всё равно оставались полезными.
Было приятно почувствовать себя в таком мире: с красивой музыкой и настоящим оркестром, с дорогой одеждой и красивым зажимом на галстуке. Будто он был здесь не лишним и имел полное право там находиться. Словно он от рождения намного лучше других, но теперь в полной степени.
— Мне понравилось, — наконец вынес вердикт Гонт, поняв, что начал улыбаться против воли. — А теперь можем вернуться домой? Энтони обещал достать мне Сливочное пиво.
Томас немного стушевался, заметив удивление на лице Айрис. Но оно так быстро потухло, что Гонт подумал, а не показалось ли ему.
— Ты попросил у Тони Сливочное пиво? — усмехнулась она. Айрис покачала головой, стряхивая несколько снежинок с волос, и открыла дверь, заходя внутрь. — Мерлин, я надеюсь, что он купил не только тебе. Я так давно не пила его.
♛ ♛ ♛
Гонт медленно рассматривал комнату ночью, обхватив колени руками. Несколько секунд назад часы пробили полночь, оповещая его о новой дате. Десять секунд назад ему исполнилось десять.
Комната выглядела уютно и комфортно в ночной полутьме. Светло-бежевые стены создавали спокойную и защищённую атмосферу, а балкон позволял проникать внутрь большому количеству света днём. На полу лежал мягкий ковер в тон стен, а в углу стоял большой диван с мягкими подушками. Рядом с диваном стоял небольшой журнальный столик, в котором он до сих пор хранил конфеты, скорее по привычке, нежели из-за нужды. В другом углу комнаты находилась книжная полка, которую Гонт быстро заполнял книгами и учебниками с тетрадями.
Он уронил голову на подушку, как обычно, замечая еле светящиеся в темноте рисунки звёзд на потолке. Ему казалось, что он сможет воспроизвести этот потолок идеально, по памяти. Он хотел спросить у Энтони или Айрис, откуда эти рисунки, ведь звёзды были здесь ещё до того, как он появился, но так и не задал этот вопрос.
Внезапно в комнату постучали, и Гонт удивлённо посмотрел на дверь. Он даже не заметил того, что перестал вздрагивать от этого звука, как раньше. Совсем наоборот, начинал чувствовать странное предвкушение, ведь обычно это означало приход Айрис или Тони.
— Да? — протянул он.
В комнату осторожно заглянула голова Долохова и, отыскав Томаса глазами, расплылась в усмешке.
— Я же сказал, что не спит, — довольно прошептал он, оглянувшись. Томас заметил то, как мужчина заговорщицки держал руки за спиной, заходя в комнату. — А кто теперь у нас имеет в возрасте двухзначное число?
— Точно не ты, — сухо пробормотала Айрис, глянув на Энтони. — Остановился лет на восьми. Не стыдно быть младше Гонта?
— Тихо, — шикнул на неё Долохов и присел на кровать рядом с Гонтом, протягивая какой-то свёрток. — С днём рождения, малой.
Томас кивнул и опустил взгляд на большую упаковку в синей обёртке, словно на свою долгожданную жертву. Было приятно медленно избавиться от обёртки, он должен был признать. Упаковка представляла собой крупный картонный ящик с яркой и привлекательной картинкой какого-то замка на передней стороне. Томас быстро понял, что это был Хогвартс, о котором он грезил последние месяцы. Место, которое будет пропитано магией и где он сам научится колдовать. На упаковке было указано название, огромное количество деталей в наборе и возрастная категория “14+”, что отдалось теплом в его груди. Внутри ящика детали конструктора были уложены в коробки с прозрачными окнами, чтобы можно было увидеть, что находится внутри.
— Тони заметил, что тебе нравится артефакторика, которой я занимаюсь, но эта область слишком сложная и опасная для твоего возраста. Это станет для тебя неплохой практикой, — услышал он негромкий комментарий Айрис, продолжая рассматривать подарок.
Гонт заметил, как его руки едва заметно дрожали от волнения, словно он только что выиграл в лотерею, но не знал, что делать со всей этой кучей денег, а не получил обычные подарки. Это действительно был подарок на его день Рождения? Он даже не знал, как правильно держать эти бесценные сокровища. Словно ему в руки вручили ключ от сокровищницы, а он не знал, как прокрутить его в замочной скважине.
— И ты хотел посетить Хогвартс, — как-то странно хмыкнул Долохов с другой стороны. — Я пытался узнать, как туда можно проникнуть, чтобы нас не заметили, но Айрис напомнила, что это немного незаконно. Поэтому решил остановиться на этом. И Хогвартс узнаешь, и практика для мелкой моторики.
Томас провёл кончиками пальцев по краю упаковки, рассматривая башни замка. Внезапно до его плеча со стороны Айрис дотронулись другой упаковкой. Он повернул голову, забирая второй свёрток в зелёной обёртке. Его глаза сверкали жадностью, а руки дрожали от нетерпения. Это было для него как кусок мяса для голодного хищника — он хотел все сразу и без остатка. Он распаковывал эту маленькую упаковку ещё быстрее предыдущей, гадая, что может быть внутри. Ему казалось, что руки превратились в две непослушные гусеницы, которые только что нашли огромный лист капусты. Внутри свёртка оказалось небольшое серебряное кольцо с синим камнем.
— Это порт-ключ, — пояснила Айрис. — Скажешь “Domus”, и он перенесёт тебя сюда. Я хочу, чтобы ты знал, что если что-то пойдёт не так, то ты всегда можешь им воспользоваться, когда нас не будет рядом.
— Я… — Гонт замер, понимая, что не знает, что хочет сказать. Сердце билось так быстро, что он думал, что оно выскочит из груди и улетит прочь, как бабочка.
— Ну, это ещё не всё! — хмыкнул Долохов, подсаживаясь поближе к Томасу. Он протянут ему три небольших бумажки, которые быстро принял Гонт, начиная вчитываться в мелко написанный текст. — Можешь благодарить меня за это. Это билетики на желания. Три желания от меня или Айрис, которые ты сможешь использовать в любое время.
— Разумные желания, — подметила Айрис.
Энтони усмехнулся и через Томаса ударил Айрис в плечо, на что она недоумённо вскинула бровь.
— Ты предлагала купить ему маленького дракона, — шикнул мужчина. — Ты не имеешь права говорить о разумных желаниях.
— Это была шутка, — нахмурилась Певерелл. — Дракон здесь всё к драклам разнесёт.
— Я хочу дракона, — невинно посмотрел на Айрис Томас, помахав одним из билетиков.
Брови Айрис поднялись и несколько секунд сверлила ребёнка взглядом серо-зелёных глаз. Наконец она покачала головой, поняв, что Гонт просто издевается.
— Тони, он берёт с тебя пример, разрушая мои нервные клетки, — пробормотала она.
— Знаешь, я подумал. Дракон действительно звучит как неплохая идея, — протянул Долохов задумчиво. — Построим загон или оборудуем комнату.
— Хватит! Я ставлю табу на эту тему, — подняла руки Айрис. — Никаких драконов в этом доме.
— Поговорим за завтраком. Может одумаешься, — хмыкнул Энтони и посмотрел на Томаса. — Мы купили торт. Или два. Я не помню, смогла ли Айрис выбрать один или решила купить оба.
— Мы купили два, — сухо проинформировала Айрис.
— Вы купили ещё и торт? — ошеломлённо уточнил Гонт.
— Ага, — закатил глаза Долохов. — Целых два, будущие диабетики.
— А можно сейчас его съесть? — поинтересовался Гонт, потеряв последнее желание спать.
— Почему нет. Тони, принесёшь? — приподняла уголки губ Айрис.
— Сейчас ночь, — напомнил Долохов и снова закатил глаза, когда заметил равнодушие Айрис и Томаса к этому факту. — Мерлин, и ты говоришь о том, что тратишь нервные клетки на нас?
— Можешь и себе кусочек захватить, — усмехнулась Певерелл уходящему Долохову, который напоследок скривился, словно его собиралось вырвать от одной только мысли взять в рот что-то сладкое.
Гонт механически положил все подарки на колени, начиная перебирать их пальцами. Он не совсем понимал, почему это так понравилось ему. Конструктор был не таким полезным подарком, но башни на коробке выглядели интересными. Кольцо было очень красивым, и взгляд на синий камень будто кричал ему: “тебе есть куда вернуться”. Просто от осознания, что 31 декабря не станет в этот раз обычным морозным днём, становилось спокойнее и приятнее.
На стене рядом с полкой висело большое зеркало в раме из темного дерева. Он перевёл взгляд на небо, неуверенный с тем, что справится с собой, если посмотрит на Айрис, которая рассматривала его через отражение.
Ночное небо выглядело как бескрайнее поле глубокого темно-синего цвета, усыпанное тысячами ярких звезд. По всей его протяженности были видны различные созвездия, которые словно рисовали на небесном своде свои узоры и формы. Луна, как большой серебристый диск, светила своим бледным светом, создавая на земле длинные тени и загадочную атмосферу. Вдалеке были видны контуры гор и деревьев, которые словно сливались с ночным небом.
— Ищешь что-то определённое? — поинтересовалась Айрис, подсев поближе к нему, так, что его плечо соприкасалось с её рукой.
—Я не знаю созвездий, — прошептал он, чувствуя, что дурацкий орган в его груди в минутах от разрушения. — По крайней мере, не знаю, как их искать.
— Хочешь, покажу парочку? — заметив кивок Гонта, она протянула руку к небу, куда-то указывая. — Чтобы найти созвездие Кассиопея, нужно отыскать звезду, которая называется Полярная звезда. Она всегда находится на одном месте и является опорной точкой для ориентирования на небе.
Айрис указала куда-то указательным пальцем. Гонт проследил в том направлении, замечая тусклую точку.
— После нужно обратить внимание на созвездие Медведицы, которое находится рядом с Полярной звездой. Медведица состоит из семи ярких звезд, которые образуют форму ковша. Ищи две яркие звезды Дубхе и Мерак, которые образуют "большую ковш-половину" и "малую ковш-половину". Если провести линию через две яркие звезды края ковша, то она приведет к созвездию Кассиопея. Оно представляет собой букву "W" или "M" в зависимости от того, как ориентировано на небе. Понял?
— Чтобы найти созвездие Кассиопея, нужно сначала найти Полярную звезду и Медведицу, а затем провести линию через края ковша, чтобы найти букву "W" или "M", — кивнул Томас, повторив за Айрис.
— Верно, — улыбнулась Айрис. — У тебя прекрасная память. Я заметила, как легко ты всё запоминаешь.
— Ты ищешь это созвездие, когда смотришь на небо? — уточнил Томас.
— Да, — продолжала улыбаться Айрис. — Это моё любимое созвездие, но его редко видно на небе.
Появившаяся комфортная тишина была словно мягкий плед, обволакивающий своей теплотой и умиротворением. В ней не было никаких звуков, кроме тихого шума ветра за окном. Томас наслаждался этой тишиной некоторое время, слушая свое собственное дыхание и биение сердца, чувствуя, как она успокаивает его и наполняет энергией.
— Спасибо, — прошептал он. — За подарки и место, где я могу быть.
Его с детства приучали говорить слова благодарности. Наверное, впервые в жизни он почувствовал, что будет правильно поблагодарить кого-то, как хороший ребёнок.
— Мы с Тони неплохо справляемся, не так ли? — усмехнулась Айрис и неопределённо покрутила кистью в воздухе. — Я имею в виду, тут неплохо, да? И ты знаешь, что можешь обратиться за помощью ко мне или ему. Ты не в приюте, и теперь у тебя есть шансы на любое будущее.
Странное ощущение сдавило его горло, из-за чего он почувствовал себя болезненно слабым.
—Я всегда думал, что это несправедливо, понимаешь? — Гонт неуверенно сделал паузу, опустив глаза. Он хотел кому-то высказаться на эту тему всю свою жизнь, но никогда не думал, что найдёт того, кто сможет его выслушать. — Я никогда по-настоящему не понимал, что я сделал такого плохого, чтобы заслужить свою жизнь в том месте.
Потому что озвучивать даже просто название места, где он раньше жил, было отстойно. Но Айрис услышала, что он имел в виду, за что он был благодарен.
— Ты ничего не сделал, змейка, — сказала Айрис. — Просто так устроен мир. Некоторые вещи происходят без нашего вмешательства, без какой-либо причины и не поддаются контролю. Они просто происходят.
— Но это несправедливо, — покачал головой Гонт, сжимая края упаковки конструктора. — Почему у многих детей есть семьи, а меня бросили? Почему кто-то родился в богатой, полной и обеспеченной семье? Почему у многих всё есть априори с самого рождения? Это несправедливо.
Он поднял голову и посмотрел на Айрис, надеясь, что у неё есть ответы на все его вопросы, как обычно. Но в её взгляде была только какая-то печаль и понимание, что заставило его орган внутри замереть.
— Этот мир придуман не нами, поэтому жизнь часто несправедлива, — наконец сказала она, слегка сжимая его плечо. — Я никогда не понимала, почему некоторые получают всё, а некоторые ничего. Но поверь, у всех есть проблемы, просто они разные. Я не знаю, почему некоторые родители так поступают: бросают или не любят своих детей, но это просто происходит, и нам приходится с этим жить. Мне жаль, что тебе тоже пришлось с этим столкнуться.
Гонт не понял своего порыва, но в следующую секунду прильнул к Айрис, словно ему нужно было доказательство, что он не один. Она слегка обняла его за плечи и провела ладонью по спине, что заставило его вспылить:
— Я не хрустальный. Я не разобьюсь, если ты приложишь усилия, — проворчал он. — Ты же не собираешься меня жалеть?
Её руки тут же обвились вокруг спины Томаса, прижимая к себе теснее.
— Тебя тоже бросили? — прошептал он, крепче сжимая чужую рубашку.
— Я не могу похвастаться счастливым детством.
Томас ничего не ответил, молча принимая признание, только сильнее прижимаясь к Айрис, удовлетворённо подмечая, что она также не ослабевала хватку. Послышался тяжёлый вздох, и спустя несколько секунд Айрис продолжила чуть тише:
— Но я поняла, что семья может быть разной и не всегда обязательна быть кровной. Можно самому найти людей, которые тебя полюбят и поддержат, и сформировать свою собственную семью из них.
Вскоре вернулся Тони с двумя тарелками торта. Томас растягивал сладость, слушая шутливое негодование Долохова по поводу этого. Время летело незаметно, и Томас уже не особо замечал то, что сильно прислонился к плечу Долохова, который начал слушать какие-то объяснения Айрис. Томас позволил себе закрыть глаза на секунду, запоминая какие-то отголоски фраз Певерелл.
Может, судьба наконец решила поступить с ним справедливо и оплатить все его несчастья. Что ж, он признавал, что был совсем не против иметь такую жизнь на противоположной стороне весов.
