♛ ♛ ♛
1930 год
Это была странная ночь. Или скорее утро. Энтони был уверен, что стрелки часов уже подбирались к цифре четыре, пусть небо над головой и продолжало быть непроглядной тьмой. Его глаза слипались, а голова ощущалась тяжёлым грузом, но он заставлял себя бодрствовать. Они с Айрис сидели на полу у стены Восточной башни, накинув на себя согревающие чары. Айрис пришла сюда первой и удивила Долохова выбором места, который привык к перилам. Он присел рядом с ней у стены и спустя время был готов признать, что его тело затекло. Но сил подняться оставалось всё меньше и меньше, и всё, что он мог сделать — это откинуть голову, позволяя себе на секунду прикрыть глаза. — Как ты себя чувствуешь? — наклонил голову Энтони, рассматривая Айрис, проронив первые слова за эту встречу на Восточной башне. Певерелл покачала головой, словно на автомате, не до конца осознавая свои действия, и выглядела трогательно ранимой. Сонной, если быть точным, с удивлением понял Энтони. Возможно, она тоже чувствовала себя вялой, но старалась не подавать виду, что выходило паршиво. Девушка была сегодня необычно тихой. Нет, она и раньше могла подолгу молчать, но у её тишины была своеобразная атмосфера. Её молчание было безмятежным и мирным, таким, словно она просто отдыхала и передавала это тихое спокойствие ему. Сейчас же она обняла ноги руками и положила свою голову на колени, опустошённо смотря вперёд на видневшийся заснеженный Запретный лес. Энтони даже не мог понять, что творилось в её голове, учитывая пустое выражение лица. Будто она просто замерла и застыла, как кукла. Долохов поначалу даже не понял, зачем она пришла. Ей нужно было выговориться? Нет, она ни слова не проронила. Что-то случилось? И что он должен был тогда сделать? Не могла уснуть? Она хочет побыть одна? Тогда зачем пришла сюда, когда сама говорила, что знает множество секретных мест. Да и он слышал, что у старост школы есть отдельные спальни. — Тебе не обязательно говорить, — осторожно произнёс Энтони. — Но если я могу что-то сделать… Айрис повернула к нему голову. Долохов некоторое время молчал, доставая сигарету из пачки и поджигая её с помощью волшебной палочки. Ему определённо нравилась марка, которой пользовался Форд. — Я рассказывал тебе, как впервые попробовал сигареты? — наконец спросил Долохов и закурил. Спустя несколько секунд Айрис отрицательно покачала головой. — Знаешь, когда мы с сестрой только сбежали, то у неё случился некий период бунтарства, — хмыкнул Долохов, вспомнив сестру, когда годы выживания ещё не отразились на ней. Он вспомнил, как она отрезала свои длинные волосы, которые ей приказывали отращивать. Вспомнил её довольную улыбку, когда она в порыве купила первую пачку сигарет. Как она довольно рассматривала себя в брюках и жилетке в старом треснутом зеркале, ведь до этого она носила только юбки и платья. — Знаешь, в первые дни мы чувствовали себя так свободно. Будто перед нами открыт весь мир. Она называла это белой полосой нашей жизни. Это продлилось не больше недели. Нас нашли, и нам пришлось быстро скрываться, чтобы не быть пойманными. Он замолчал, почувствовав, что не хочет углубляться в это. — Когда я попробовал первую сигарету, то подумал, что умру, — хмыкнул он. Сестра тогда так громко смеялась над ним. Энтони осознал, что не помнил то, как звучал её смех. — И тогда я зарёкся, что никогда не возьму это в рот снова. Айрис слегка нахмурилась, вопросительно переведя взгляд на дотлевшую сигарету в его руках. Её движения были слегка заторможенным. Её тело определённо хотело спать. — Ну-у, — протянул Энтони, покрутив свободной кистью в воздухе. Он вдруг почувствовал себя очень глупо. — Это… успокаивает? Айрис приподняла бровь, и на её лице отобразилось какое-то слабое замешательство. Энтони был уверен, что в своей голове она уже сотню раз назвала его идиотом. — Забудь. Я просто хотел сказать что-то умное или полезное, но я не силён в этом, — капитулировал Энтони, подняв руки. Он прокрутил окурок между пальцев. — Ты выглядишь пришибленно. Я не говорю, чтобы ты мне всё рассказывала и объясняла. Тебе не нужно делать ничего, от чего ты чувствуешь себя некомфортно. Башня погрузилась в тишину. Энтони подумал, что ему, наверное, следует уйти, чтобы дать Айрис пространства. Но почему он должен уходить? Это единственное место, которое он может назвать “своим секретным”. Да и оставлять Айрис в таком состоянии не хотелось. Её глаза снова были устремлены вдаль. Энтони молча наблюдал, боясь, что если он что-нибудь скажет, то всё испортит. Это было не то, в чем он был хорош. — Успокойся, — тихо произнесла Айрис. — Просто дерьмовый день. — Что я могу сделать? — осторожно поинтересовался Долохов, решая не давить и не узнавать подробностей. Если девушка не хотела говорить об этом, то хорошо. Не "Ты в порядке?" или "Что случилось?", потому что он не получил бы правдивых ответов на эти вопросы. И он знал это. А ход в их игре был оставлен за Айрис. — Я просто не хотела находится в душной комнате, — сухо сказала она, смотря вперёд. — Не хочу говорить об этом. — Хорошо, — кивнул Энтони, позволяя тишине снова окутать их. Он не знал, сколько времени прошло, когда понял, что задремал. Айрис прищурилась и рассматривала какой-то конверт в своих руках. Через секунду она подняла свои глаза на Долохова, понимая, что он больше не спит. — Приглашение на свадьбу, — пояснила Айрис, и Энтони заметил, как мимолётно скривилась её верхняя губа. — Тебе обязательно там присутствовать? — пробормотал он, слегка сменив своё положение. — Это будет проявлением этикета, — скупо пожала плечами она, отводя взгляд. — Нужно поддерживать статус. — М-м, скука смертная, — протянул Долохов, потягиваясь. Это не особо помогло прогнать из тела сонливость. — Не замечал, чтобы ты была какой-то особо важной шишкой в Британии. Переживут, если ты там не появишься. — Ты ничего не знаешь о чистокровных, — покачала головой Айрис. Энтони удивился, когда заметил приподнятые уголки её губ. — И какой у тебя статус? Айрис смотрела на конверт некоторое время, а после как-то странно хмыкнула. — Многообещающей девушки? — тихо сказала она. — И ради него ты готова испортить себе день? Meglio un giorno da leone che cento da pecora, — прикрыл глаза Энтони. — Лучше один день, проведенный как лев, чем сто дней, проведенных как овца. — И кто тебе сказал такую мудрость? — А… — Энтони моргнул, попытавшись вспомнить. В голове появился неприятный шум, и он помотал головой. — Не помню. Само вырвалось. Это вроде итальянская пословица. Айрис медленно провела кончиками пальцев по нарисованной на конверте белой голубке, а после глубоко вздохнула. Послышался звук рвущейся бумаги. Айрис раскрыла ладони, позволяя кусочкам приглашения упасть на пол. — Наверное, ты прав, — спокойно сказала она, доставая свою палочку из ножен. — Один день не стоит того, чтобы я тратила последние деньги на аренду квартиры и морила себя голодом в каникулы. Долохов наблюдал, как башню на несколько секунд озарило небольшое пламя, поглотившее рваное приглашение. — Это случайно брошенные на ветер слова? — пробормотал он. — О последних деньгах и голодовке? — Ты хочешь уточнить? Начать задавать вопросы? Пойти рассказать кому-то? Тебе не поверят. Энтони наклонил голову, чтобы посмотреть на Айрис, которая спокойно наблюдала за ним в ответ. В его голове появились с десяток вопросов о брошенных словах Айрис, но он решил промолчать. В конце концов, он отрицательно покачал головой и отвернулся. Он заметил, что Айрис не особо любила объясняться. Его вполне устраивало её желание самой говорить о том, что она посчитает нужным. И если ей просто нужно было, чтобы её не расспрашивали, то он вполне мог дать ей это. Он не заметил, как снова задремал. Очнулся, почувствовав, как что-то уткнулось ему в плечо, но быстро заставил своё тело расслабиться. Он подметил, что даже во сне Айрис продолжала слабо хмуриться. Ему захотелось стереть мелкую морщинку на её лбу, но вместо этого он осторожно положил свою голову на её, позволяя себе отключиться. Он определённо пожалеет об этом, когда проснётся, как и Певерелл, когда их тела будут болеть весь завтрашний день от неправильной позы во время сна. Но сейчас ему было всё равно. Он позволил себе отключиться, обновив в последний момент согревающие чары на них обоих.♛ ♛ ♛
1936 год
На момент весны 1936 года Эфиопия находилась в состоянии политического и экономического кризиса. Страна страдала от экономических проблем, таких как низкий уровень развития индустрии и сельского хозяйства, что приводило к недостатку рабочих мест и продовольственной нехватке. Большинство населения жило в бедности, а правительство не имело достаточных ресурсов для решения этих проблем. Кроме того, политическая ситуация в Эфиопии была нестабильной. Правительство страны было слабым и неспособным управлять эффективно. Король Хайле Селассие I был вынужден покинуть свою столицу Аддис-Абебу и бежать в Гаагу в Нидерландах, чтобы попытаться получить международную поддержку для страны. Таким образом, на момент весны 1936 года Эфиопия была страной, страдающей от войны, экономических проблем и политической нестабильности. — Эфиопия теперь провозглашена частью Итальянской империи, — Поллукс проскользил рукой по столу в комнате, двинувшись в сторону. И теперь в мае 1936 года Италия объявила Эфиопию своей колонией и провозгласила её частью Итальянской империи. Это привело к дополнительным страданиям для народа Эфиопии, так как они были лишены своей независимости и стали подвержены жестокому итальянскому правлению. Итальянская империя начала проводить политику ассимиляции, которая предполагала, что народы, живущие в колониях, должны были быть интегрированы в итальянскую культуру и образ жизни. Это привело к подавлению культуры и традиций эфиопского народа, а также к насилию и преследованию. Эфиопия продолжала страдать от экономических проблем, так как итальянцы использовали ее ресурсы для своих нужд. Большинство населения продолжало жить в бедности, а правительство не имело достаточных ресурсов для улучшения экономической ситуации. — Соглашение между Германией и Италией? — Айрис двинулась в противоположную сторону, положив листы пергамента на стол. Сколько у них времени до того, как страны объявят о своём сотрудничестве. Сколько осталось до того, как битва выйдет за пределы Эфиопии. Как долго Британию не коснётся эта битва? — Вопрос времени. Что с Георгом? Слышал, что Леонард Спенсер-Мун хочет войти в союз с маглами, — Поллукс усмехнулся, когда встретился взглядом с Айрис. Георг V являлся магловским британским королём и был известен тем, что во время Первой мировой войны очень поддерживал своих солдат и население страны, даже несмотря на сильные экономические трудности. Его жена, королева Мэри, тоже была очень популярна у народа. Они вместе создали образ семьи, которая заботится о своих подданных. Но когда начались проблемы с Ирландией и возникли разногласия в парламенте, Георг V не смог сохранить свою нейтральность и выступил за сохранение единства королевства. В целом, он был уважаемым и любимым правителем, который сумел сохранить монархию в Британии в трудные времена. — Ему под 70, — наконец напомнила Айрис, уходя от Блэка. Она посмотрела куда-то в сторону, оставляя движущуюся фигуру Поллукса на периферии своего зрения. — Мне больше нравится мысль связаться с его сыном. — Ты серьёзно настроена вести дела с маглами? — скривился Поллукс и недоверчиво посмотрел на Айрис. — Поставь Спенсер-Муна на место. Они продолжили несколько секунд медленно ходить вокруг стола в тишине, словно играя в кота и мышку. Их шаги звучали тихо и ровно, но в то же время были словно наполнены ожиданием. — Его мысли не лишены логики, — спокойно сказала Айрис. — Битва идёт на магловской территории, так что нам выгодно иметь своих людей там. — Ты не знаешь, как отреагирует сын Георга. И что он вообще сможет сделать, когда власть у отца? — Поэтому к нему пойдут мои люди. Сделаем из него нашу марионетку и всё. Престол перейдёт к сыну после смерти отца, а маглы не живут долго. — Мы можем ускорить смерть магла, — пожал плечами Блэк. — Зачем ждать? Нужно действовать быстро. Они оба посмотрели друг на друга с недоверием и осторожностью, словно пытаясь прочесть мысли друг друга. Они оба знали, что стоит на кону. Их движения напоминали танец, где каждый шаг и поворот мог стать последним. Но, несмотря на напряженность, они продолжали двигаться вокруг стола, словно не находя пути к примирению или компромиссу. — Пусть человек доживёт свою жизнь, — мрачно сказала Айрис, остановившись и положив ладони на стол. — В его смерти нет необходимости. Она с удовлетворением подметила, как Блэк также замер, а не продолжил двигаться по кругу. — Маглом больше, маглом меньше, — пожал плечами Поллукс. — Если ты хочешь вести дела с его сыном, то нужно, чтобы у него была власть. — С ним наладят контакты, — прикрыла глаза Айрис, скрывая раздражение. — И когда его отец умрёт, то он займёт престол, уже находясь в курсе событий. Мы не будем действовать жестоко без необходимости. Есть шанс, что он вполне нормально отреагирует. Мы будем держать его под контролем, перестрахуемся, но не будем действовать опрометчиво. — Глупо, — процедил Блэк. — Магла нужно просто убить, а на сына наложить Империус. — Если в этом будет необходимость, — с нажимом произнесла Айрис, оперившись на руки. — Я не хочу рисковать. Если он выяснит, кто убил его отца? Он должен нам доверять. А если Империус слетит? Через полчаса Айрис, наконец, вышла из кабинета Поллукса в его доме, чувствуя себя вымотанной. Их общие перепалки в последнее время часто вытягивали силы из Айрис, а словесные игры давно не приносили былого удовольствия. Айрис не хотела думать, что это было связано с её возрастом, и она просто теряла хватку. — Не останешься на ужин? — поинтересовался Блэк, который решил сопроводить Айрис до выхода. — Нет, нужно забрать Гонта от Малфоя, — покачала головой Айрис. — Может, познакомим наших детей? Они соскучились по тебе, — продолжил наступление Поллукс. А может, это была обычная светская беседа. — Хорошо, пусть Ирма придёт на выходных с ними, — сухо сказала Айрис, оглядывая просторный зал на первом этаже. Он никак не изменился за прошедшие годы, словно застыл во времени. — Я подумал, что ты можешь прийти к нам, — Поллукс прислонился плечом к двери, обогнув Айрис. — Можешь позвать Томаса, если он уже научился манерам. — Больно от того, что мой ребёнок смог задеть твоё самолюбие? — усмехнулась Айрис, заметив, как бровь Поллукса дёрнулась от её слов. — А Энтони я могу привести? У тебя будет Ирма, а у меня Энтони. Честная сделка? Мрачная тишина словно сама захотела уйти в сторону, чтобы не мешать им проживать свои чувства. Но она оставалась, словно неугомонный призрак, напоминая им о том, что между ними давно сломалось и уже никогда не будет прежним. — Тогда не советую ему пробовать еду в моём доме. Вдруг она будет отравлена? — прищурился мужчина. Айрис утомлённо вздохнула и посмотрела в окно. Весенняя погода напомнила ей Кассиопею, которая вышла из душа и не могла решить, что надеть на себя перед важным мероприятием. Погода, словно девушка перебирала все свои наряды: то зеленое платье на деревьях, то розовые туфли на цветущих кустах, то фиолетовый шарф на крокусах. Но в конечном итоге она выбрала всё и вышла на улицу в ярком многогранном наряде, который на удивление прекрасно сочетался. — Я обещала показать Ирме новые занавески, которые поставила, — уклонилась Айрис от предложения мужчины. — Как раз будет повод. Так что пусть она с Альфардом и Вальбургой придут к нам. — Надеюсь, что ты прислушалась ко мне и купила синие, — раздался мелодичный женский голос, который сразу привлёк внимание Айрис. Айрис слабо улыбнулась, поняв, что появившаяся Ирма решила ей подыграть. Разумеется, ни о каких занавесках и речи не шло в их последнюю встречу. — Вот придёшь и увидишь, Ирма, — улыбнулась Певерелл, подходя к Кребб и её детям, что также заметили её. — Зайдёшь к нам завтра? — Конечно, — Ирма улыбнулась и обняла Айрис, так и не глянув на своего мужа. — Мисс Певерелл! — Альфард высунулся из-за фигуры матери и улыбнулся, но, наткнувшись взглядом на отца, на секунду замер. — Папа, — кивнул он. Айрис присела на корточки, чтобы быть с детьми на одном уровне, и улыбнулась. — Хотите завтра с мамой погостить у меня и познакомиться с Томасом? — спросила она, стараясь говорить как можно ласковее, зная характеры детей. Дети одновременно и радостно кивнули. Младшие Блэки были на удивление похожи друг на друга. Айрис раскинула руки, игнорируя взгляд Поллукса на своём затылке, приглашая их в свои объятья. Вальбурга и Альфард не заставили долго ждать и быстро повисли на её плечах. — Ты останешься на ужин? — тихо спросил Альфард, не вырываясь из объятий. — Мы тебя давно не видели. — Прости, малыш, сегодня никак, — шепнула Айрис. — Зато если будете послушными сегодня, то я смогу уговорить вашу маму на то, чтобы вы остались у меня с ночёвкой завтра. Как вам идея? — Мы будем хорошо себя вести, чтобы у тебя было больше шансов, — в последний раз стиснул Айрис в объятьях Альфард и отстранился, быстро глянув на свою старшую сестру. — А мама сможет тоже остаться с ночёвкой? — прошептала Вальбурга. — Конечно, — кивнула Айрис и потрепала девочку по голове. — Увидимся завтра, — она посмотрела на Ирму, задумавшись. — В двенадцать? — Будем у тебя, — кивнула Ирма, с нежностью глядя на своих детей и Певерелл. — Я принесу чай из Франции, о котором ты писала. Было не просто достать, но я смогла. — Ты золотце, Ирма, — хмыкнула Айрис. — Спасибо.♛ ♛ ♛
— Мне они уже не нравятся, — упрямо закрыл глаза Гонт. — Не хочу. — А книгу Мариуса Терена хочешь? — вскинула бровь Айрис, заметив, как раскрылись глаза Гонта на этих словах. — Она же для более взрослых, — подозрительно прищурился Томас, припомнив её слова. — Я же там ничего не пойму. — Но если ты мило побеседуешь с другими детьми, как взрослый, то может я с тобой почитаю эту книгу. Знаешь, что бы объяснить тебе всё, что ты не поймёшь, — протянула Айрис и откинулась на стуле, театрально махнув рукой. — Но я понимаю, провести сутки с другими детьми слишком сложно. — Я согласен! — воскликнул Томас. — Я посижу с ними, а ты купишь мне книгу и почитаешь её со мной. — Сделка, партнёр, — щёлкнула пальцами Айрис. — Они будут завтра в двенадцать. — Тебе они нравятся? — внезапно спросил Гонт, что отвлекло Айрис от спокойствия. Она не скрывала своего недоумения, когда наклонила голову вбок, намекая Томасу уточнить. Он скрестил руки на груди, насупившись. — Вальбурга и Альфард. — Они довольно милые, — непринуждённо пожала плечами Айрис, стараясь разгадать внезапное изменение настроения парня. — Будь с ними помягче. Они тихие и держатся вместе. Если обидишь одного, то от второго можешь не ждать ничего хорошего. Они могут показаться тебе зашуганными, но это пока не узнаешь их поближе. — Они часто у тебя гостили? — Да, — призналась Айрис. — Из-за меня они больше не появлялись здесь? Разумеется. Айрис не хотела экспериментировать с тем, как себя будет вести Томас с Вальбургой и Альфардом. Младшие Блэки смогли пробраться в сердце Айрис, и она беспокоилась, как знакомство с Томасом может на них отразиться. Но Гонт за прошедшее время проявил себя с хорошей стороны и показал, что может себя контролировать. Абраксас Малфой хорошо отзывался о парне, и никаких неприятных прошествий больше не повторялось. Томас также хорошо коммуницировал с другими детьми. Может характер у Гонта и не был лучшим, но Айрис видела, что он может держать себя в узде, если постарается. — Я хотела дать тебе время для адаптации, — наконец сказала она, давая ему полуправду. — Мне казалось, что тебе потребуется время. Я ошиблась? — И теперь они постоянно будут здесь? — настроение Томаса словно только ухудшалось после её слов. — Нет, — медленно произнесла Айрис, рассматривая парня, ожидая, когда он посмотрит на неё, а не куда-то в сторону. — Это не их дом, чтобы жить здесь на постоянной основе. Словно подобрав нужный ключ из огромной связки к замку, Айрис расслабилась, заметив знакомую появившуюся улыбку на губах Гонта. Острую и неровную. Он внезапно встал и подошёл к ней, пронзая её взглядом своих синих глаз, словно сквозь Айрис. — Да, это наш дом, — довольно сказал он, словно чего-то ожидая. Айрис давно заметила, что его желания иногда не проявлялись так, как у обычных детей. Он не просил помощи на прямую, не выражал своих чувств словами. Айрис всегда осторожно к нему подступалась, словно шагая по минной зоне, не желая наступить на динамит. Она понимала, что если оступится, то взрыв поглотит не только её, но и самого Томаса в первую очередь. Он смотрел на неё в тишине острым пронзительным взглядом, и она чувствовала, словно его невидимые руки сжимают её душу. Он будто хотел её поглотить, стать одним целым, чтобы утолить свою жажду любви и внимания. Айрис поняла, что Томас хотел, чтобы она дала ему понять, что он для неё важнее каких-то незнакомых ему детей. Но она понимала, что это не просто желание чувствовать себя любимым и нужным, это желание контролировать и подчинять. — В который мы иногда пускаем других, — спокойно сказала она, потрепав его по голове. Томас неожиданно сжал её в крепких объятиях, словно пытаясь залезть в её кожу. Айрис чувствовала, как его тело слабо дрожало от напряжения, а его дыхание стало тяжелым и неровным. Но в то же время она понимала, что он старался контролировать эмоции и не показывать свою уязвимость. Ей стало не по себе, и она поняла, что этот ребенок нуждается в помощи. Вот только как помочь ему, Айрис понятия не имела. Она уже давно уяснила, что не всегда могла защитить и помочь тем, за кого переживала.♛ ♛ ♛
Энтони Долохов никогда не любил Поллукса Блэка. Возможно, это была константа, которая никогда не могла поменяться. Если честно, то Энтони сам до конца не понимал природу этого взаимной неприязни. С самой первой встречи их общение не заладилось. Может, Энтони раздражала эта тошнотворная идеальность в одежде Блэка. Возможно, его высокомерный взгляд или горделивая осанка. Вполне уместно было вспомнить то, как менялась Айрис при мужчине, и Энтони отчётливо видел, как её плечи напрягались, а глаза опасливо прищуривались. А может, Долохов просто не выносил таких придурков, как Блэк. Энтони с удовольствием заметил, как улыбка неспешно спала с лица Поллукса, превращая его в эталон сосредоточенности и холода. Айрис же, стоявшая с Блэком рядом в другом конце зала, выглядела не лучше, что убило чувство удовольствия в груди Энтони. Ему все ещё было жутко неуютно находиться в толпе, чувствуя себя под прицелом любопытных глаз. Да, у него есть шрамы, но он не какая-то диковинная зверушка из зоопарка, на которую можно так бессовестно пялиться. Все эти взгляды раздражали. К Энтони тоже подошла пара мужчин, но он их не знал. Долохов пронзал протянутые руки для рукопожатия несколько секунд, пока собеседники не поняли намёка. Сегодня мысль о прикосновениях к его коже вызывала неприятное покалывание, словно тысячи иголок пронзали тело. Энтони не мог объяснить, почему так происходило, но ему было не выносимо это ощущение. Это был просто один из тех дней, когда его отстойное тело не хотело соприкасаться ни с чем, даже если это не было чем-то ужасно неприятным. Даже при мысли о касании с Айрис сегодня его кожа чувствовалась горячей и раздраженной, словно он был на грани сильной аллергической реакции. Он старался удерживать свои руки при себе и не допускать близости других людей, чтобы избежать этого неприятного состояния. Возможно, это было связано с кошмаром, который ему сегодня любезно подбросило сознание. А может, это был просто отстойный день. Айрис предложила ему остаться, заметив его настояние, но Энтони отказался. Ему не хотелось, чтобы планы Айрис менялись из-за него, как и не хотел, чтобы она была здесь одна. — Почему ты не притронулся к еде? — отвлёк его от мыслей голос Гонта. — Боюсь, что она может быть отравлена, — хмыкнул мужчина, поправляя пиджак, который его заставила надеть Айрис. Говорить ему также сегодня не хотелось, но он заставил себя уступить перед Томасом. Айрис пыталась заставить Энтони надеть и галстук, но у него ничего не вышло. В конце концов, Айрис сама повязала ему эту удушку на шею с помощью заклинания, но спустя несколько секунд, она быстро вернула всё как было. Видимо, не только он считал, что выглядел глупо в официальных костюмах. И на кой чёрт они пришли на какой-то праздник, который организовал Блэк? “Это важное политическое мероприятие, замаскированное под обычный праздник” — напомнил в голове голос Айрис. — Отравлена? — Гонт с опасение покосился на стол. — Ты уверен? — Шучу, — закатил глаза Долохов. Гонт посмотрел на него несколько секунд, а после кивнул. — Сколько мы уже здесь? — Полтора часа, — Выдавил из себя Энтони. У него были смехотворно точные внутренние часы. Он знал, что Айрис находила это удивительным и даже очаровательным. — Мне здесь не нравится, — Томас прищурился, глядя на толпу. — Мне тоже, — признался Энтони, продолжая рассматривать Блэка и Певерелл в далеке. Ему стало страшно за самочувствие Блэка, если все эти деды действительно были его близкими друзьями. Хотя, может, он старпёр в душе? Если бы сегодня был другой день, Энтони пошутил бы об этом. Долохов чувствовал, как его беспричинное раздражение растет с каждой минутой. Он видел, как Блэк пытался произвести впечатление на окружающих, но Энтони казалось, что тот выглядел скучно и неинтересно. Вычурный зал резал глаза своей яркостью. Люди раздражали своей наигранной доброжелательностью и жалостью при виде его шрамов, когда он оттягивал ворот рубашки, чтобы сделать более глубокий вдох. — Почему он общается с Айрис? Он выглядит старым, — поморщился Гонт, начиная также наблюдать за Блэком и Певерелл. — Мы с ним одногодки, — в тон Томаса поморщился Энтони. — Забери её у него, — приказал Томас. — Я наобщался с детьми. Абраксас с отцом ушли десять минут назад, а с другими детьми я не хочу больше разговаривать. — Дети Блэка? — Ушли спать. Было приятно, что Томаса совершенно не смущали односложные вопросы и ответы Энтони. Долохов переживал, что в такие отстойные дни мог насторожить парня. Он прекрасно знал, что выглядел угрожающе и отвратительно, а когда наступали такие плохие дни, то вообще становился отталкивающим. Он помнил, как парень его испугался при первой встрече. И это нормально, Тони это понимал. Ему вообще повезло найти тех, кто его не боялся. Чьи глаза не задерживались на его руках, когда он поправлял рукава и оголял шрамы. Чьи глаза не моргали при виде его отметин на груди, когда он переодевался. Чьи носы не морщились при виде его лица и шеи с рубцами, считая Энтони уродливым. И этого было достаточно. Энтони помнил, как к ним на днях приехали Вальбурга и Альфард Блэки. Долохов никогда к ним не приближался, видя, как дети его откровенно побаивались. Удивительно, но Вальбурга и Альфард были мало похожи на своего отца. Нет, внешностью они точно пошли в Блэка, но вот тихие и боязливые черты характера явно унаследовали от кого-то другого. Энтони просто не мог представить, чтобы высокий и высокомерный мужчина был таким ребёнком. Айрис тогда была немного взволнована. Они с Ирмой сидели в гостиной, что-то обсуждая, и Энтони заходил к ним пару раз. Айрис была напряжена и переживала о том, как себя поведёт Гонт в такой ситуации. Долохов под вечер незаметно зашёл в комнату, где отдыхали дети, и удивлённо замер, увидев двух спящих Блэков в обнимку на кровати и Томаса, который сидел со скучающим видом и читал книгу. Оказалось, что парень быстро понял, как подступиться к детям и заставить их уснуть под чтение книги, которую тот позаимствовал у Энтони. Энтони заметил, как Айрис на секунду отшатнулась от Поллукса, а тот попытался ухватить её за руку, чтобы удержать. Долохов вздохнул, давая Айрис несколько секунд самой разрулить ситуацию. Он уже посчитал до десяти в голове и сделал шаг в их сторону, когда Айрис уверенно шагнула по направлению к пианисту, который закончил играть какую-то мелодию. Энтони остался стоять на месте, наблюдая, как Айрис о чем-то миловидно зашепталась с парнем. Тот ей приветливо улыбнулся и кивнул, вставая. Она села за пианино и подвигала пальцами в воздухе, разминаясь и привлекая к себе внимание. Первая нота прозвучала как тихий плач: медленно, скорбно, мягко, нежно и грустно, словно лунный свет пронизывал сердце тоской и утратой. Звуки плавно начали перетекать друг в друга, заставляя сердце сжиматься. Изящные гармонии создавали атмосферу меланхолии и безнадежности, заставляя забыть о радостных моментах жизни и погрузиться в мир траура. Но даже в этой трагической мелодии была красота, покой и умиротворение, которые заставили слушателей остановиться и насладиться звучанием музыки. Заключительная нота прозвучала как последний вздох умирающего. Она была наполнена тишиной и покоем, словно кладбище, где все земные проблемы остались позади. Звук ее угасал медленно и плавно, словно земля принимала своих умерших. — Не знал, что она умеет играть, — сухо произнёс Гонт. — Тоже, — односложно признался Энтони, заметив лицо Поллукса. Брови Блэка поднялись, а лицо застыло. Он как-то криво усмехнулся, опустив глаза, когда мелодия затихла. В следующую секунду он слабо дёрнулся, словно от пощёчины, и Энтони быстро сообразил, с чем это связано. Долохов не понимал, что связывало Айрис, Поллукса и эту мелодию, но явно что-то было. Словно Айрис что-то говорила Блэку своей игрой и выбором композиции. Пальцы Айрис снова опустились на клавиши, и зал наполнился яркими и сочными звуками, словно на кладбище вдруг расцвели цветы. Пространство наполнилось красочным ковром из звуков, который напоминала о том, что жизнь продолжалась даже там, где, казалось бы, она закончилась. Ритм стал более активным, словно сердце начало биться сильнее и быстрее. Мелодия стала наполнена жизнерадостным звучанием, словно отображая бурную жизнь, которая шла дальше. Мелодии сменяли друг друга, словно жизненные события, которые происходили одно за другим. Закончив играть, Айрис встала и поклонилась аплодирующей толпе. Она подошла к Энтони и тяжело вздохнула: — Пошли от сюда, — пробормотала она, положив ладонь на плечо Томаса. — Это будет длиться ещё пол часа, и Блэк справится самостоятельно. Я уже услышала и сказала всё, что хотела. — Научишь меня играть? — поинтересовался Гонт. — Я умею играть только “Лунную сонату” Бетховена, — хмыкнула Айрис. — Не думала, что представится возможность сыграть все три части. — Забавно, — усмехнулся Энтони, с намёком на вопрос, шагая со стороны Айрис. — Поллукс просто застрял на первой части, — выходя из поместья, сказала Айрис. Она ускорила шаг и слабо улыбнулась, глянув на Долохова. — Я же ответила ему на вопрос, как у меня обстоит жизнь.♛ ♛ ♛
Англо-египетский договор, заключенный маглами 26 августа 1936 года в Лондоне, был важным событием для Египта и Великобритании. Он предусматривал полный вывод британских войск из Египта к 1949 году. Договор также предоставлял Египту большую автономию в управлении своими делами, включая право на создание собственной армии и контроль над своими финансами. В обмен на это Египет согласился на сохранение британской базы в порту Суэц и на поддержку британской национальной безопасности в регионе. Этот договор был важным шагом для Египта на пути к независимости и самоопределению, а также для Великобритании, которая столкнулась с угрозой потери своих колоний в этом регионе. Волшебники считали, что это бесполезная информация. Зачем знать то, что происходит в мире маглов? Но Айрис и Леонард считали иначе. Политическая обстановка в Европе была напряженной. В Германии нацисты уже были у власти, и она начала перебрасывать свои военные силы и военное оборудование на западные границы. В то же время Франция и Великобритания, наконец, начали принимать меры для укрепления своей обороноспособности. В целом осень 1936 года была периодом растущей напряженности в Европе, и многие политические лидеры уже начали готовиться к возможной войне. Айрис ожидала, что получит документы об инциденте в испанском городе Мелилья, который привел к началу испанской гражданской войны, когда Спенсер-Мун протянул ей папку в своём кабинете. Этот конфликт стал одним из первых испытаний для политических и военных лидеров Европы, так как разные стороны конфликта получали поддержку от разных стран, что заинтересовало их обоих. — Нет, всё в порядке, — соврала Айрис, держа в руках папку с документами, которые содержали информацию о смерти Генри пятого. — Мы и так начинали налаживать дела с его сыном, не так ли? — Но тебе тоже кажется это подозрительным? — прищурился Леонард Спенсер-Мун. — Только мы начинаем налаживать с ним контакт, как он внезапно умирает. — Он был не молод. Остановка сердца не столь удивительна в семьдесят. — Но слишком сильно походит на действие запрещённого проклятья. Не хочешь мне ничего рассказать? — Мне кажется, что я тогда предельно ясно выразилась, Леонард, — брови Айрис опустились. — Я не стою за его убийством. Я была за то, чтобы вести с ним дела. Они напряжённо смотрели друг на друга несколько секунд. Леонард сдался первым, тяжело вздохнув и прикрыв глаза. — Я хочу, чтобы тело осмотрели, — потёр переносицу он. — Если это не твоих рук дело, то, возможно, у нас появились новые проблемы. — Знаю, — Айрис кинула папку на стол и скрестила руки на груди, задумчиво смотря на мужчину. — Очень не вовремя. Я надеюсь на остановку сердца. Но разумеется, она допускала, что смерть правителя могла быть подстроена. Дракл, ей не нужны были новые стороны в этом противостоянии. Только всё начало налаживаться. Но с другой стороны, как кто-то смог убить такого важного человека? Даже волшебнику было бы сложно убить магла, который всегда был окружён своими охранниками, не попавшись. Только если у этого волшебника не было большого влияния и тех же связей в Министерстве... Айрис не хотела думать, что кто-то смог незаметно разыграть свою партию прямо у неё под носом. — Я отправлю людей на осмотр тела, — Леонард прислонился бедром к столу напротив Айрис. — Посмотри через своих людей. Нам не нужны новые стороны или бунты. — Думаете, людям не понравилось, что мы хотим сотрудничать с маглами? Мы это ещё не оглашали. Это знал узкий круг людей. — Разумеется, некоторым не понравилось. Нужно выяснить, не произошла ли утечка информации. Было приятно понимать, что Леонард не отставал от её собственных размышлений. — Нужно подать информацию о сотрудничестве в правильном ключе, — недовольно протянула Айрис, уже начиная придумывать текст для речи. Это не было её любимой частью работы. — Скажем, что маглы пойдут на убой. Айрис невольно замерла, услышав эти слова. Её иногда удивляло такое пренебрежение к чужим жизням. Как легко они могли распоряжаться жизнями, как прагматично они смотрели на жизни. Ей было неприятно думать, что кто-то может рассматривать её под тем же углом, прикидывая пригодность на будущее. Нет, она понимала, что сама была далека в плане морального компаса, но осознание того, насколько другие люди могут быть жестоки, заставляло её иногда вот так замирать на секунду. Вернее, не жестокость, которой обладали люди. Циничность. — Нельзя так прямо, — Айрис подавила желание поморщиться. — Тогда против нас встанут маглорождённые, полукровки и защитники маглов. Она не хотела войны. Не хотела пускать людей на убой. Даже маглов. Она жила среди них и знала нескольких хороших. Нужен был не убой. Власти можно было бы добиться как-то иначе в этой сфере. И пусть Айрис не знала как, но если был способ победить в назревающей войне с меньшим количеством жертв, то она готова была попробовать. Айрис хотела, чтобы Эфиопия была последним кровавым делом, к которому она была причастна, пусть даже косвенно. — Я думал, что ты весьма красноречива, — хмыкнул мужчина, будто заметив то, как она подавила в себе желание скорчить рожицу. — Неужели не придумаешь, как подать некоторую информацию завуалированно? Но если других путей не будет… То она была готова пойти на всё, чтобы победить. — Это часть моей работы, не так ли? — слабо усмехнулась Айрис и прислонилась спиной к столу. Кабинет выглядел так, словно никто не работал в нем никогда. На столе до сих пор не было никаких личных вещей, полки были полупусты, а стены не были украшены ни одной картиной. Все выглядело очень функционально и минималистично, но при этом несколько холодно и безжизненно, что Айрис никак не могла осознать то, как выглядела эта комната около полугода назад, когда его занимал Фоули. Казалось, что здесь нужно добавить больше уюта и личности, чтобы кабинет стал настоящим домом для своего обитателя. Но кто она такая, чтобы предлагать это Леонарду? Её кабинет выглядел точно также. — Я подумывал объединить наши с тобой кабинеты, — зачёсывая пальцами свои медно-рыжие волосы, задумчиво произнёс Спенсер-Мун. — Что ты об этом думаешь? — Неужели здесь так неуютно, Леонард, раз ты хочешь видеть моё лицо весь рабочий день? — хмыкнула Айрис, встречаясь с его пытливыми зелёными глазами. — Мне было бы комфортнее, если бы ты была на виду, — пожал плечами он. Было ли это волнением за то, что от неё могут также избавиться? Или он хотел следить за ней, подозревая в чём-то? — Если тебе будет комфортнее, то я не против, — решила Айрис. — Но тогда нужна комната побольше. Ей тоже не повредит повнимательнее изучить Спенсера-Муна и всегда иметь его на виду. Внезапно в дверь постучали и Спенсер-Мун крикнул, чтобы незнакомец не стоял у двери. В кабинет зашёл Тарквин Эйвери одетый в свою форму аврора, держа в руках стопку документов. Он слабо хмыкнул, заметив Айрис, и кивнул обеим персонам в комнате. — Меня попросили передать, — пояснил он, положив новую стопку на стол Спенсера-Муна. — А глава аврората уже сам не может почтить меня своим присутствием? — устало потёр переносицу Министр Магии. — К сожалению, его сегодня не было на месте, — губы Эйвери вытянулись в тонкую полоску. — Хотя бы так он передал отчёты. Напиши мистеру Роули, что у него нет выходных посередине недели. — Совы не доходят до него, мистер Спенсер-Мун, — вздохнул Эйвери, но Айрис заметила напряжение в его широких плечах, демонстрировавших раздражение, которое он пытался скрыть. Айрис прекрасно знала о его вспыльчивости в школьные годы и была рада, что мужчина научился контролировать свой характер. — Думаю, он появится через пару дней. — Не Министерство, а сборище неуправляемых идиотов, — проворчал Леонард и глянул на Айрис. — Добро пожаловать, — пожала плечами она. — Должны были привыкнуть. — Тарквин Эйвери, правильно? — уточнил Леонард, посмотрев на мужчину рядом. — Так точно. Командир первой группы “Соколы”, — кивнул Эйвери. — Свободен, — махнул рукой Министр. Эйвери быстро вышел, кивнув Айрис на прощание. — Айрис, — обратился к ней Леонард. — Выясни, кто занимается перестановкой в этом дракловом подземном царстве.