"В суровый час, возможно, судьбоносный в нашей истории, я обращаюсь к каждому своему подданному в метрополии и доминионах. Я обращаюсь преисполненный глубоким чувством к каждому из вас, как будто бы переступил ваш порог, и лично говорю с вами.
Многие из вас уже во второй раз услышат сообщение о войне. Снова и снова мы пытались прийти к мирному решению, преодолев противоречия между нашим народом и теми, кто теперь стал нашим недругом. Но все усилия оказались напрасны.
Мы были втянуты в серьезный конфликт, и наши принципы обязали нас принять брошенный вызов, ибо в цивилизованном мире зло торжествовать не может. Это зло неприкрытое никакой личиной, законной признает примитивную доктрину, что сила всегда права. Во имя сохранения всего, что нам дорого, мы считаем недопустимой саму возможность, этот вызов отвергнуть.
Во имя этой великой цели, я взываю к моему народу здесь рядом со мной и к моему народу далеко за морем, считать данную волю собственной.
В этот час испытаний я прошу всех подданных сохранить мужество и выдержку.
Задача эта нелегка, впереди у нас горькие дни и война сейчас выйдет далеко за поля сражений, но мы должны поступить так, как считаем правильно, вручая нашу судьбу Господу Богу.
Если мы все, как один, будем твердо двигаться по этому трудному пути, Бог нам поможет и мы одержим победу!
Да благословит и сохранит Он нас всех."
Речь короля Георга VI 3 сентября 1939 года
♛ ♛ ♛
Айрис смотрела на доску и её глаза были полны параноидальной тревоги. Листы были переставлены множество раз, словно она надеялась, что новое расположение приведёт к разгадке. Но все было бесполезно. Разные глаза Грин-де-Вальда продолжали смотреть на неё с насмешкой и триумфом. Тёмные мысли охватывали Айрис, и она начинала чувствовать себя пленницей в собственном мире. Это мрачное ощущение слежки проникало глубоко в её сущность, оставляя след влияния на её состоянии. Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года, когда Германия напала на Польшу. Британия и Франция объявили войну Германии 3 сентября 1939 года. Первый день войны был наполнен напряжением и тревогой. В магловской Британии были приняты меры по защите населения от возможных воздушных налетов: эвакуированы дети и женщины из городов в сельскую местность. Военные готовились к отправке на фронт. В первые дни войны не произошло значительных боевых действий, но были замечены воздушные налеты германских самолетов на британские порты и города. 4 сентября 1939 года мир находился в состоянии нарастающего напряжения перед началом Второй мировой войны. И Грин-де-Вальд… Он же не будет светиться. Где он прячется? — Тони, куда бы ты пошёл? — прошептала Айрис, зная, что мужчина стоял сзади, хоть и не издавал ни единого звука. Их противниками были Германия, Италия и Япония, которые стремились расширить территории и влияние в мире. Германия уже аннексировала Австрию и устроила кризис в Чехословакии, а теперь вторглась в Польшу. — Я не Грин-де-Вальд, — отозвался наконец Энтони. — Я не могу прочитать его мысли. Я был беглецом, а не революционером. Айрис закрыла глаза. Скорее всего Грин-де-Вальд в Германии. В самом сердце его соратников. Или в Италии, где у него также много приверженцев? Или он вообще в другой стране, набирает новых людей в свою армию? — Куда бы ты пошла? — раздался вопрос Долохова. — Глупо светиться. Я бы просто осталась на месте. Скрылась бы от лишних глаз. Его ищут слишком много врагов. — Нет, ты бы не так поступила. Айрис непонимающе посмотрела на Тони. О чём он? Это вполне логично в данной ситуации, когда за головой Грин-де-Вальда охотятся несколько стран. Ему нельзя светиться. Он должен командовать из тени. — Вы с ним любите всё контролировать, — усмехнулся Долохов. — И вам это иногда затуманивает разум. — О чём ты? — Вам всегда мало. Вы не можете быть спокойными и всегда нуждаетесь в действии и новых впечатлениях. Вам всегда надо выделиться, ведь если люди не узнают о том, что вы причастны к чему-то, то в чём смысл? — Глупо, — процедила Айрис. — Светиться сейчас глупо. Я прекрасно это знаю и никогда бы не поставила на себя мишень. Если она не успеет понять, не успеет прочитать Грин-де-Вальда, то он сделает свой ход. Что если Великобритания будет следующей? Что если это коснётся непосредственно её? Или Тони? Или Томаса? Или её друзей? Если она не успеет? Мысли Айрис начинали переплетаться и смешиваться, создавая всё больше путаницы. Разум начинал подводить. Казалось, что она может потеряться в этом лабиринте безумия. — Ты могла сделать заместителем Министра Принца. Не говори, что не доверяешь ему, это неправда. Это бы также скрыло тебя от ненужных глаз, но ты хотела занять важную должность. Ты также делаешь громкие заявления, светишься на обложках международных газет. Энтони был как бритва, его слова порой резали до самой души. Но Айрис знала, что это не злость или желание обидеть, а просто его способ выражать мысли. Дракл, он же не серьёзно? Она не может… Энтони подошёл ближе и повернул голову Айрис обратно к доске с фотографиями, словно не давая отвлечься. Он положил руки на её плечи и прошептал: — Оба не любите быть в тени, любите играть в опасные игры, но при этом чувствуя себя защищёнными, — произнес Долохов, словно отмечая её заслуги в хитрости и мастерстве. — Считаете себя достаточно умными, чтобы дразнить противника. Всегда ищете подтверждения собственной значимости и боитесь быть незамеченными. Она невольно снова посмотрела на Тони. Он описывал Грин-де-Вальда и сравнивал с ней. Но мужчина не смотрел с презрением, словно она была маленькой девочкой, играющей в опасные игры. Должен был, но не смотрел. Вместо того, чтобы испытывать отвращение к Айрис, он чувствовал себя защищенным рядом с ней. Смотрел так, словно сам пытался разгадать собственную загадку. — Ты дразнишь его. А он известен любовью к вниманию и жаждой славы. Вы гениальные актёры, любящие быть в центре событий. И я не думаю, что Грин-де-Вальд не захочет оставить какое-нибудь послание. Он похож на человека, который не умеет прощать и всегда держит обиды в сердце. — Я не спорю, что ему важна информация от меня, но не настолько, — нахмурилась Айрис. — Его больше… Айрис моргнула, когда мысль проникла в сознание. Грин-де-Вальд играет не против неё. Она всегда знала, что не является его идеей фикс. Если и искать того, кому Грин-де-Вальд захочет что-то доказать, то это будет… — Он оставит послание Альбусу Дамблдору, — закончил за неё Энтони. — Он ещё не напал на его страну. До сих пор не может это сделать? Но втянул Великобританию в войну. Он не удержится от послания. Эго не даст просто сделать всё логично. Он чувствует свою власть и безнаказанность. Цепочка начала складываться. Айрис видела маленькие связи и подтверждения, которые раньше ускользали от внимания. — А теперь подумай, что бы ты действительно сделала? — подтолкнул мысли Айрис Долохов. — Устроила бы что-то, чтобы доказать свою правоту на счёт опасности маглов… Но это глупо, британцы считают, что именно Грин-де-Вальд стоит за войной. Он знает это. — А значит? — Не Британия. Ему нужно накапливать войско, ведь пешки не бесконечны. Мир был разделен на три лагеря: союзники, противники и нейтралы. Союзники включали Францию, Великобританию, Польшу и несколько других стран. Противники включали Германию, Италию и Японию. Некоторые страны были нейтральными, но уже начали подготовку к возможной войне нейтральными, в том числе Швейцария, Швеция, Финляндия, Ирландия, Португалия и Испания. Эти страны стремились сохранить нейтралитет во время мировой войны и не вступать в конфликт с другими странами. Некоторые из них имели собственные проблемы и конфликты, требующие внимания и ресурсов, и они не хотели участвовать в новых. Волшебники в большинстве случаев присоединялись к Грин-де-Вальду и уходили в другие страны, не находя особой поддержки такого решения на родине. Восточноазиатский регион также был напряжен главным образом из-за японской агрессии в Китае. Китай с 1937 года воевал с Японией, которая продолжала попытки захватить большую часть Восточной Азии. США пока оставались нейтральными, но Министр Магии выступил против агрессивной политики Грин-де-Вальда. — Кто станет следующим союзником? — тихо спросил Долохов. В течение лета 1939 года происходили переговоры между СССР и Западными державами (Англией и Францией) о создании антигерманской коалиции. В то же время, 23 августа Советский Союз подписал пакт о ненападении с Германией, что вызвало удивление и обеспокоенность союзников. Пакт не предусматривал конкретных политических и экономических соглашений между двумя странами. Отношения между двумя странами были напряженными. Однако, можно было обратить внимание на несколько факторов, которые могли намекать на возможность их дальнейшего сотрудничества. Секретные протоколы договора предполагали раздел Восточной Европы между СССР и Германией, в том числе Польши, которой Великобритания ранее гарантировала безопасность. Это означало крах всей британской внешней политики в Европе и поставило империю в крайне сложное положение. Избегая войны, Британия собственными руками принесла бы её себе. — СССР, — прошептала Айрис. — Грин-де-Вальд пойдёт туда. Они будут налаживать контакт. Действительно, СССР и Германия уже подписали пакт о ненападении, что могло свидетельствовать о желании обеих стран укрепить отношения. Это произошло из-за того, что СССР был озабочен безопасностью и стремился к укреплению позиций в Европе. СССР уже имел опыт подписания договоров с другими странами, такими как Немецкая империя, что могло подтолкнуть к поиску новых договоренностей с Германией. — Скорее всего, переговоры будут происходит в Кремле, — кивнула сама себе Айрис. — Он может быть там. — Ставлю своё умение шутить на то, что он будет там 28 сентября, — мрачно хмыкнул Долохов и, получив непонимающий взгляд Айрис, довольно улыбнулся. — Нормандское завоевание Англии. Спорим, Грин-де-Вальд не сможет удержатся от символизма? Как тебе такое послание бывшему другу? Айрис захотелось закатить глаза, увидев довольное выражение лица Энтони. Конечно, наконец-то его любовь к истории пригодилась. Энтони не поскупился рассказать о догадке подробнее, ведь Айрис не отличалась любовью к запоминанию исторических дат. Нормандское завоевание Англии произошло в 1066 году, когда войска герцога Нормандии Вильгельма Завоевателя победили англосаксонскую армию короля Гарольда II на поле битвы Гастингс. Это событие стало одним из самых значимых в истории Англии и Европы в целом. Завоевание началось после смерти английского короля Эдуарда Второго, когда претендентами на престол стали Гарольд II и Вильгельм Завоеватель. После победы в битве Гастингсе, Вильгельм стал королём Англии и начал перестраивать страну по нормандскому образцу. — Знаешь… — Айрис встретилась с глазами Энтони и улыбнулась. — Может, мы правы. Вот он, тёплый лучик спокойного и гармоничного счастья, похожий на бабочку. Лёгкий и яркий, неуловимый, но имеющий место быть. Она успеет до того, как противник её укусит.♛ ♛ ♛
— Вам доставляет удовольствие слушать это нытьё? — сухо поинтересовался Томас, игнорируя жалкое шмыганье носом девчонки, которая сидела рядом с его группой на рунологии. Профессор велел всем разделиться, чтобы выполнить задание в группах. Дилан Эйвери сразу сел к Томасу, а за ним последовала его сокурсница Оливия Хорнби. Подошедшая Оливия Крауч слегка удивила Томаса, но он лишь молча отвернулся, не приглашая, но и не выгоняя. Эйвери полностью оправдывал статус когтевранца, как и Крауч подтвердила статус отличницы. Их группа справилась самой первой и теперь сидела, просто тратя нервы Томаса. Он мог бы засесть в библиотеке, поизучать замок, но вместо этого был вынужден сидеть здесь. Дилан Эйвери пожал плечами. Его напарница Оливия Хорнби скривилась и возмущенно посмотрела на Томаса: — Уоррен отвратительна, — высокомерно сказала она, не стараясь говорить тише. Наоборот, она словно желала привлечь внимание остальных. — Она до сих пор не выучила банальные заклинания, чтобы хотя бы очистить одержу от чернил. Чего взять с грязнокровки? Мы с соседками уже попросили декана о том, чтобы её переселили. Томас бесстрастно посмотрел на Уоррен, плечи которой нервно дёрнулись. Интересно, если бы Айрис не забрала его из приюта, как бы он поступил в Хогвартс? Он слышал, что маглорождённым приносили письма преподаватели: профессор Слизнорт или профессор Дамблдор. Интересно, кто бы из этих двоих выпал Тому Реддлу? И как бы парню из приюта жилось бы на Слизерине? Томас мысленно отделял личность Реддла и Гонта, как посоветовал Энтони. Томас решил для себя, что Том Реддл был бы неудачником. Он вместе с другими маглорождёнными ходил бы на дополнительные занятия по введению в магический мир, которые были организованы для первокурсников. Реддл желал бы показать себя, а Гонту не было нужды ничего доказывать простым ученикам. Да и Реддла бы покусали однокурсники, а у Гонта есть определённый статус в глазах других. Его не называют выскочкой из-за знаний, а считают умным и способным. Его не считают нелюдимым — он просто ценит собственное время. Реддл был бы сиротой в старой одежде и с подержанными вещами в сумке, а у Гонта в распоряжении десятки новых и красивых рубашек. Так что Гонт не сравнивал себя с такими, как когтевранка Уоррен. Он был лучше. — Может, ей нужно помочь составить рацион питания? — “верная подружка” и тёзка Хорнби – Оливия Крауч наигранно-взволнованно захлопала глазками. — Она же явно не справится с расширяющими чарами, а они ей скоро понадобятся. Плечи Уоррен снова дёрнулись и она громко всхлипнула. Томас посмотрел на преподавателя, понимая, что профессор прекрасно понимал, что происходило в его классе, но не предпринимал никаких попыток остановить издевательство. Профессор Гариус Томкинк невозмутимо продолжал объяснять ошибки другой группе. Томас наклонил голову, продолжая рассматривать любимого преподавателя Айрис Певерелл. Несмотря на то, что мужчине было явно за пятьдесят, выглядел он на пару десятков лет моложе. Преподаватель был худощавым и высоким, его волосы были припорошены редкой сединой. Ему действительно наплевать на то, что в его же кабинете обижают ученицу? Или он ожидает реакции Уоррен? Айрис рассказывала Томасу, что профессор не любил ни слабых умом, ни слабых характером. Мужчина считал, что таким людям просто не место в его классе. — Успокойся Оли, — Дилан Эйвери толкнул плечом сокурсницу, хоть и не выражал особого энтузиазма действительно остановить когтевранку. — Но ты только посмотри на неё, — надула губки Хорнби. — Сначала к тебе клеилась, а теперь Гонту глазки строит. Нужно ставить таких на место. Томас, она тебе никаких вкусностей не давала? Предупреждаю, она ужасный зельевар. Выпьешь не Амортенцию, а отраву. Томас не понимал того, что к нему пытались клеиться разные люди. Конечно выгодно иметь дружбу с подопечным заместителя Министра и основателя популярной компании, но настолько? — Толстая, ноющая и унылая Уоррен! — пропела Хорнби. — Хей, — усмехнулась Крауч подруге. Томас закатил глаза от этого тона. Крауч тоже молодец, звучала как истинная подлиза. Томас прекрасно знал, что у Крауч не было настоящих друзей. — Вы же соседки, почти друзья. Смотри, как трясётся. Она же обижается, что ты зовёшь её по фамилии! Правильно будет толстая, ноющая и унылая Миртл! Раздался резких грохот и Миртл Уоррен выбежала из класса. Томас мог поклясться, что бровь профессора Томкинка раздражённо дёрнулась. — Попрошу сохранять тишину в моём кабинете, — мрачно произнёс профессор, проходя к своему столу. — Минус пять очков с Когтеррана и Слизерина за несоблюдение дисциплины. Оливия Крауч усмехнулась и прикрыла рот рукой, чтобы скрыть смешок. — Он дал каждому из нас по десять за идеально выполненное задание, — довольно заметила она. — Потеря пяти даже не обидно, он в курсе? Мы всё равно в выигрыше. — Даже профессора раздражает Миртл, — кивнула Хорнби. — Мне определённо нравится профессор Томкинк, а тебе, Томас? — Он интересно преподаёт, — сухо отозвался Гонт и взял учебник в руки, желая скоротать оставшиеся пять минут занятия. Скорее всего профессор Томкинк надеялся, что Миртл Уоррен больше никогда не вернётся в его кабинет. Айрис предупреждала Томаса об этом профессоре. Даже дала ему новую разработку, которая ещё не вышла в продаже: небольшая шкатулка, способная записать пару минут чей-то речи, чтобы Томас мог не беспокоиться о том, что не успеет что-то записать. Профессор Гариус Томкинк был жесток, не терпел слабость и невнимание, требовал наилучших результатов, но Томас был не из слабых и ещё ни разу не воспользовался подарком Айрис. Когда прозвенел колокол, Томас быстро собрал вещи и вышел из классной комнаты. Оливия Крауч поспешила за ним. Они вдвоём спустились на первый этаж, освещённый волшебными светильниками. Вечером в замке становилось темно и только благодаря этим ярким огоньками можно было не потеряться в темноте. — Ты в гостиную? — улыбнулась она. — Не твоё дело, — сухо отозвался Гонт. Он не был обязан перед ней отчитываться. — Ты решила на счёт того, что я сказал вчера? — Я уже сказала, — поморщила носик Оливия и убрала длинный светлый локон с плеча. — Я помогу, если закопаешь Паркинсон. Хочу, чтобы её отчислили. — Слишком высокие требования. — У меня? Ты просишь клятву неразглашения, не говоря, что тебе нужно. Это убьёт меня! Томас бросил на Крауч гневный взгляд, намекая говорить тише. Студентов вечером не было так много, как днём, но они всё же встречались. Оливия Крауч пристыженно опустила голову, но в следующую секунду выпрямилась. — Или лишит магии, — тише сказала она. — Сюда. Она завернула в пустой коридор и села на скамью, закинув ногу на ногу. Она задумчиво посмотрела на Томаса. — Если расскажешь, — заметил он и прислонился к стене рядом. — Ты можешь заткнуть свою натуру сплетницы. Держать рот на замке не так сложно. У них с Крауч ещё на первом курсе возникло небольшое соглашение. Это произошло случайно, когда Мальсибер и Паркинсон подрались и их чуть не заметили преподаватели. Крауч испугалась, что взрослые могут подумать, что она тоже как-то причастна, ведь именно она подначивала обоих, и в итоге попросила Томаса её прикрыть, пообещав, что сделает это в ответ, когда понадобится парню. Оливия сдержала слово. Когда Азил Мальсибер в первый и последний раз попытался послать в Томаса шуточное проклятье, а Гонт ответил, то прибежавшим преподавателям Крауч сразу рассказала душещипательную историю, как Томас защитил её от хулигана Мальсибера. Их договорённость не скрылась от короля Слизерина, который после высказал одобрение Томасу. Айрис сказала, что это очень хороший знак, поведав о системе царившей на Слизерине. Получить так быстро одобрение короля было хорошим знаком. С того момента между Гонтом и Крауч была договорённость помогать друг другу. Томасу это казалось выгодным, а условие немного помогать Оливии в ответ — успокаивало. От него не могли потребовать ничего больше. — Я расторгаю нашу сделку, — усмехнулся Томас, понимая, на что нужно давить. — Что?! — взвизгнула Оливия, оправдывая прозвище “Мандрагора”. — Ты не можешь! Тебе что теперь плевать, если кого-то из наших поймают за новой передрягой? С нас снимут баллы, начнут говорить гадости! — Плевать, — беспечно пожал плечами Томас. — Пусть говорят. — Это Малфой? — непонимающе посмотрела на него Оливия и встала, вглядываясь в его спокойное выражение лица. — Я говорила тебе, что он однажды тебя переманит на свою сторону. — Тебе страшно, что я тоже от тебя отвернусь? — Томас наклонил голову, довольно подмечая, как испуганно раскрылись глаза Крауч. — Тебя же просто загрызут, не так ли? Раньше люди думали, что мы ладим и мало кто хотел идти против тебя в открытую. Но сейчас? Боишься стать как Миртл? — Я не боюсь, — нахмурилась Оливия, но так сильно сжала края своей юбки, что костяшки пальцев побледнели. Слишком просто. — Но… Всем плевать на последствия. Мы единственные, кого волнует это. Кроме меня у тебя никого нет на этой стороне. Ты меня не оставишь. — Ты мне не нужна, — хмыкнул Гонт. — Ты слишком своевольна и сама устраиваешь потасовки. И я сказал, что мне плевать, что будут говорить о нашем курсе или обо мне. Оливия застыла и опустила голову. Томас несколько секунд наслаждался тишиной. — Если я соглашусь тебе помочь, то ты останешься? — тихо спросила Оливия. — Если я соглашусь, то ты останешься на моей стороне? — Что ты подразумеваешь под твоей стороной? — попытался вскинуть бровь Томас. Учитывая, что Оливия настороженно нахмурилась, у него это вышло скверно. Гонт вздохнул. — Я готов не расторгать нашу сделку, но не заставляй меня сомневаться в твоих умственный способностях. — Мы станем друзьями, — её руки начали дрожать ещё сильнее, но на лице появилась уверенная улыбка. Изо рта Томаса невольно вырвался смешок. Он недоверчиво посмотрел на Крауч, не удостоив её каким-либо ответом. Она и сама должна была понимать, как глупо прозвучало её условие. Судя по тому, как Оливия покраснела — её мозг ещё был способен мыслить. Хорошо, а то Гонт уже подумал отвести её в Больничное крыло. — Я не говорю постоянно тусоваться вместе, — пробормотала Крауч и неуверенно отступила назад. — Мерлин видит, я не выдержу общество Малфоя и Блэка. Но иногда садиться вместе на уроках или на обеде? Чтобы другие поверили, что мы общаемся. — Дай мне клятву, — устало проигнорировал её слова Томас. Мерлин, может, он переоценил себя. Он думал, что всё будет проще. Почему Крауч решила выставить условия? Он где-то просчитался? Прикинув, Томас решил, что обычные совместные обеды не так уж и плохи. Если это будет единственное новое условие, то он сможет это пережить. Главное — обговорить рамки этого договора. — Это же не что-то опасное, да? — глаза Крауч на мгновенье потемнели, когда Томас высказал свои мысли. — Нас не посадят в Азкабан за твою идею? — Да или нет? — уже более напряжённо спросил он. Оливия настороженно посмотрела на него и протянула вспотевшую руку. Наконец, заключив сделку и выслушав план Томаса, она округлила глаза и возмущенно махнула руками. — Серьёзно, из-за такой мелочи, мантикора раздери?! Тебе говорили, что ты начинающий параноик? — В лицо нет, — усмехнулся Томас. Он не параноик, его просто учили продумывать всё наперёд. — Хочешь попробовать?♛ ♛ ♛
На работе все были уставшими. Некоторые Тени начали сомневаться в Айрис. Работа с маглами, война против Грин-де-Вальда? Напряженность в коллективе стала ощутимой, но были те, кто верил в её решения и следовал за ней. Айрис умела адаптироваться к различным ситуациям и находить решения, которые сохраняли дисциплину в группе. Однако, такой постоянный напряженный контроль и управление коллективом оказывались очень выматывающими. — Мы должны что-то предпринять, — уверенно заявила Айрис, копируя позу мужчины. Возможно, решение поставить столы напротив друг друга было плохой идеей. Первое время было непривычно видеть чужое лицо даже слегка приподнимая взгляд от стола, но Айрис быстро свыклась. Сейчас же Айрис сверлила взглядом Леонарда, скрестив руки на груди, словно защищаясь от нападения. Напряжение нарастало с каждой секундой, и казалось, что любое неправильное слово могло привести к взрыву. Но спустя минуту Министр только устало потёр переносицу. Он посмотрел на Айрис сквозь пальцы, слегка отклонившись в кресле. — Мы не можем просто вторгнуться на чужую территорию, — повысил голос Спенсер-Мун, словно Айрис его не слышала. Но скорее всего его самого раздражал данный факт. Айрис видела, что если дожать мужчину, то тот согласится. — А если нас заметят? Если посчитают нас террористами? А если мы не найдём в СССР Грин-де-Вальда? Министр пригладил свои густые медно-рыжие волосы и его пытливые зелёные глаза снова посмотрели на Айрис. — Но он будет там, — продолжала стоять на своём она. — У нас есть шанс поймать его. Дамблдор тоже считает, что Грин-де-Вальд там появится. — Ты говорила об этом с преподавателем Хогвартса? — Только не говорите мне, что не знаете, кто способен победить нашего врага. — Дамблдор знаменитая личность, — фыркнул Леонард и замолчал. Он задумчиво сверлил взглядом стол некоторое время, а после мрачно хмыкнул. Он провёл рукой по волосам и снова скрестил руки на груди. — Мы сделаем по-другому. Я не верю, что, уничтожив Грин-де-Вальда, всё прекратится. Если просто убить его, то фанатики могут продолжить дело. Тишина, повисшая в комнате, была тяжёлой и словно осязаемой. Спустя несколько минут Леонард протяжно вздохнул и посмотрел на Айрис пытливыми глазами: — Сколько грехов ты способна вынести на своих плечах, Айрис? На несколько долгих минут вновь воцарилась тишина. Глаза Спенсер-Муна были серьёзными, он будто постарел на несколько лет, но поза его была непреклонной и решительной. Айрис поняла, что не уверена, кто из них выиграет в игре “просверли меня взглядом”. Вот почему она его выбрала. Она чувствовала в нём это. Эту тьму. И Айрис была намеренна её выпустить. — Что ты задумал, Леонард? — тихо спросила она, напряжённо вскинув бровь. Мужчина вздохнул и прикрыл глаза, словно ощущая тяжесть на своих плечах. Словно принимая на себя бесконечный груз. Он встал и выпрямился, решаясь. Министр начал ходить по кабинету, рассказывая о деталях пришедшего в его голову плана. С каждым новым словом, он становился всё более решительным. Через минуту, от хрупкой неуверенности не осталось и следа. С каждым новым предложением Леонарда Спенсер-Муна сердце Айрис начинало биться быстрее. По спине пробежали мурашки толи от самого плана, толи от того, каким тоном говорил мужчина. Холодным и расчётливым. Эфиопия стала первой и должна была быть последней. Айрис не хотела быть причастной к ещё одной трагедии. Третье октября должно было быть единственной датой с таким событием, которое бы ей вспоминалось. Айрис почувствовала неприятную горечь в горле, продолжая слушать Леонарда. Обида. Правда, не совсем понятно на кого. Обида захлестнула сердце Айрис, словно план Леонарда оскорблял её лично. Айрис знала, что ощутила себя преданной. Это чувство разъедало внутренности изнутри. Певерелл нахмурилась и уже хотела высказаться мужчине, но передумала. Контроль. Нужно сохранять контроль и холодный разум. — Думаешь, это правильно? — сухо произнесла она, не показывая ни тени настоящих эмоций. Айрис стиснула кулаки под столом. Почему-то её бросило в холод, словно тёмная тень нависла над её сердцем и стала злобно давить. Айрис тихо сглотнула от подступившей к горлу горечи, пытаясь проглотить свои эмоции. План Министра звучал стратегически лучше. Всегда ли Спенсер-Мун был так жесток? — Без сомнений, — мрачно произнёс он. — Грин-де-Вальд не оставляет нам выбора, не так ли? Айрис задушила неприятное ощущение в груди, хоть почему-то это и ощущалось чем-то неправильным. Она не могла позволить себе проявлять слабость, не могла позволить этому скользкому чувству взять верх над собой. — Без сомнений, — глухо повторила она. Без сомнений. Дракл. Айрис ненавидела войну. Спенсер-Мун, видимо, был готов пойти на крайние меры, чтобы добиться желаемого. Она же именно поэтому приметила этого мужчину, разве нет? Ведь война за власть и будущее всегда жестока? Он же прав? Она и сама готова на это, не так ли? Она вынуждена сделать то, что является правильным в этот момент. А это правильно? Это хорошее решение? Айрис почувствовала, как волна эмоций постепенно сменяется знакомым ледяным спокойствием и трезвым расчетом. Здесь нет правильного и неправильного. В войне нет места любезности, чистой игре, здравому смыслу. Это гадкое, мерзкое, липкое дело. Оно несправедливо и грубо по своей сути. Война не только разрушает, но и может привести к сплочению народа, к эмоциональному, культурному, нравственному, этическому всплеску. Война объединит людей в едином порыве против общего врага. Она вышла из кабинета, чтобы отдать документы нужным людям. Действовать следовало быстро и чётко. Без сожалений. Если это позволит победить Грин-де-Вальда, то это оправдывает всё, что она захочет оправдать. Спенсер-Мун прав, не так ли? — Что случилось? — раздался холодный голос Поллукса Блэка, заставивший Айрис остановиться. Не так ли? Айрис встретилась с глазами Поллукса в отражение зеркала, что стояло в конце коридора. Блэк молча подошёл к ней. Певерелл посмотрела на себя, не понимая, что Блэк так старательно пытается увидеть. В отражении зеркала на Айрис смотрела черноволосая девушка лет девятнадцати с бесстрастным выражением лица. Иногда излишняя молодость раздражала, но Айрис больше боялась увидеть морщины, чем недоумённые лица других взрослых. Волшебники поздно старели и многие выглядели моложе своих лет, но Айрис всё равно иногда привлекала внимание своей юностью. Без сожалений. Мерлин, ей двадцать шесть, она должна была уже привыкнуть и научиться мириться с тем, что всё всегда шло не так, как она хотела. Спенсер-Мун прав. Его план неплох. Цель оправдывает всё. Не так ли? — Что случилось? — повторил свой вопрос Блэк, заставляя Айрис посмотреть на него. Айрис молча смотрела на мужчину в отражении, не отвечая некоторое время. Стало душно. Она чувствовала, что сейчас не в состоянии говорить с кем-то. Мысли путались. Она провела рукой по лицу. — Я в порядке, Поллукс, — произнесла Певерелл, чувствуя, как эти слова неправильно оседают на языке. — Клянусь Горгоной, я знаю этот взгляд. Что случилось? — Действую без сомнений, — холодно отрезала Айрис, удивившись брани из уст Блэка. — Держи меня в курсе. — В курсе чего? Если о Долохове, то я ещё не получил от него отчёт. Он до завтра будет находиться на задании. — Всего, — Айрис сделала последний вздох, ощущая желанную пустоту в голове. Её действия оправданы. — Что говорят другие страны? Есть новости? Работа всегда помогала не думать. В голове появилась спасительная тишина. План уже дозревал в голове, закрывая проплешины. Она понимала, как дальше будут разворачиваться события. Она с холодной опустошённостью приняла их исход. Если это позволит победить Грин-де-Вальда, то это оправдывает всё, что она захочет оправдать. Не так ли?♛ ♛ ♛
Множество учеников третьего курса покорно стояли в строю, расставив ноги на ширине плеч и сложив руки за спину. Все были одеты в специальную форму одинакового цвета, что было непривычно. Обычно одежда разных факультетов хоть немного отличалась расцветкой, чтобы демонстрировать принадлежность ученика к факультету, но преподаватель Квентин Тримбл сразу перекрасил одежду каждого в тёмно-серый цвет. Айрис рассказывала, что далеко не все ученики выбирали боевую магию как дополнительный предмет, а на ЖАБА оставались вообще единицы. Сейчас же было на удивление людно. Почти все гриффиндорцы, семеро пуффендуйцев, четверо слизеринцев и трое когтевранцев. — Двадцать четыре? Я и не помню, когда на мои занятия приходило столько, — хмыкнул мужчина, хмуро глядя на учеников. Небо серое, как будто оно готово обрушиться на голову в любую минуту. Мелкий дождик не прекращался уже несколько часов. Он лился так тихонько и нудно, что казалось, что это не дождь, а просто какой-то непонятный сироп, который падал с неба. Погода была отстойной, почему преподаватель не наколдовал защитный купол? Орион рядом поморщился, когда пара капель упали ему на лицо. — Не надейтесь на тёплый приём. Половина авроров Великобритании вышло под моим началом. Большая часть из вас просто сбежит, не дожив до обычных СОВ. Решили поиграть в героев, услышав о войне? — преподаватель кинул взгляд на гриффиндорцев и усмехнулся. — Идиотов и лентяев я терпеть ненавижу. Профессор Слизнорт любезно делится с нами целительными зельями, что готовят на его занятиях ученики с пятого по седьмой курс, так что вы должны будете привыкнуть к сломанным костям и адским ожогам. Неженок попрошу сразу сбежать, так как сопли и слёзы лучше оставить в замке. Здесь вы показываете только силу духа и решимость биться до конца. Квентин Тримбл начал расхаживать среди рядов и осматривать учеников. Он остановился рядом с гриффиндорцем, который возмущённо вскрикнул в начале занятия, когда профессор поменял цвет его наверняка дорогущего алого спортивного костюма. — На тебя летит проклятие, что ты сделаешь? — Выставлю щит, — уверенно сказал гриффиндорец, но усмешка слетела с лица парня, когда профессор презрительно фыркнул. — Даже среди министерских работников найдутся те, кто не умеют выполнить приличные щитовые чары, а такая мелочь, как ты, сможет? Десять отжиманий, неуч. Послышались смешки, но одного мрачного взгляда профессора хватило, чтобы они заглохли. Гриффиндорец медленно опустился на землю, под внимательными глазами профессора Тримбла. Одежда стала грязной из-за сырой земли. Квентин Тримбл продолжил расхаживать среди рядов, когда гриффиндорец выполнил его задание, и остановился напротив Ориона, быстро глянув на Томаса. — Что ты сделаешь, если на тебя нападут? — скучающе спросил профессор Блэка. — Я могу наколдовать огромную сферу воды и швырнуть её в противника! — воодушевлённо предложил Орион. — Десять отжиманий, Блэк, — цокнул профессор, смерив Ориона брезгливым взглядом. Блэк неловко опустился на землю, на этот раз смешков не последовало. — В бою главное скорость и концентрация. Пока вы колдуете что-то сложное и долгое вы можете словить три быстрых атаки противника. Томас подумал, что профессор спросит и у него какой-нибудь вопрос и уже воодушевлённо придумывал хороший ответ, но профессор больше не подошёл к ним. Он задал другим ученикам несколько вопросов, но ни один ответ не удовлетворил мужчину. — Три круга, — строго крикнул мужчина через десять минут. — Последние пятеро прибежавших будут бегать ещё два штрафных круга. Бегом, малявки. Занятие было трудным. Томас никогда не любил бег и после третьего круга его лёгкие отказывались нормально функционировать. Умотанный Орион выглядел не лучше. Блэк упал рядом с деревом, стараясь привести дыхание в норму. Томас встал и опёрся рукой на дерево, стараясь не упасть рядом с Орионом, как сделали многие другие ученики. Мерлин, Айрис и Энтони взаправду нравился этот предмет и учитель или это была жестокая шутка? Ванесса Паркинсон и Азил Мальсибер отдыхали после бега неподалёку. Томас заметил, как они наколдовали "Агуаменти" прямо себе в рот и сжал кулаки, чтобы не сделать также, наплевав на то, как невоспитанно это выглядит. Он трансфигурировал один из камней в стакан и наполнил его. — Дракл, ты гений, — одобрительно выдохнул Орион Блэк и сделал точно также. Квентин Тримбл не стал их щадить. По нему было видно, что дальнейшее обучение будет очень и очень сложным, а слабакам без силы воли тут не место. Почти сразу Квентин Тримбл отправил последних пятерых на дополнительные круги, а другим приказал разбиться на пары для дуэлей. Томас сразу понял, что отдохнуть не получится. Если профессор видел, что кто-то отлынивает или поддавался, чтобы дать телу немного отдохнуть, то мужчина сразу отправлял в провинившегося жалящее заклинание. Этот час был определённо один из самых физически тяжёлых из всех часов жизни Гонта. Тяжело дыша, Томас поднял голову и встал в стойку. Он начал ощущать себя куклой в которую напихали вату, которая может упасть от простого ветерка, ведь производитель поскупился и не доложил наполнителя. Орион лежал на спине и устало откинув голову назад. Его лицо раскраснелось, одежда была запачкана землёй и потом, длинные волосы спутались. Томасу было страшно представить, как выглядел он сам. — Ты можешь делать не такие размашистые движения, Гонт? — недовольно поморщился профессор Квентин Тримбл. — Для этих заклинаний не обязательно так махать палочкой, тратя драгоценные секунды. Томас сжал волшебную палочку в руках и недоверчиво глянул на мужчину. Профессор по боевой магии прислонился к одному из деревьев и с мрачным весельем наблюдал за их парой последние пять минут. — Я победил, — процедил Гонт. — И кричать заклинания можно не так громко, чтобы я тебя с другой стороны поля не слышал, — проигнорировал его мужчина. — Произноси их тише, чтобы соперник не услышал. Будто это так просто. У Томаса сердце сейчас выпрыгнет из груди от усталости, а он всё равно находил в себе силы правильно произносить заклинания. — Или ты не можешь стать лучше? — удивлённо хмыкнул мужчина, словно поразившись злобной моське ученика. — Скажи, я буду помягче. — Не махать палочкой и произносить заклинания тише, — повторил Томас. — Я запомнил. Квентин Тримбл внимательно посмотрел на него и довольно кивнул. — Вставай наизготовку Блэк. До конца занятия ещё десять минут, — усмехнулся мужчина, подходя к другой паре. — Клянусь бородой Мерлина, — пробормотал Орион, не предпринимая попыток встать. — Томас, прокляни меня чем-нибудь. Отправь меня в Больничное крыло, прошу. Я не выдержу ещё десять минут. ДРАКЛ! Жёлтое заклинание профессора ударило в бедро Блэка. Орион подскочил, начиная потирать место ушиба. — Не расслабляемся! — раздался голос Квентина Тримбла на всю опушку. Томас вздохнул и встал в боевую стойку, направляя палочку на Ориона. Сокурсник сочувственно посмотрел на Томаса и скопировал стойку. Концу занятия были рады все третьекурсники. Томас смотрел на уставшие лица и начинал сомневаться, увидит ли всех этих учеников на следующем занятии. Но, наверное, будет к лучшему, если все слабаки сразу отсеются. Томас заслуживал учиться с лучшими. Гонт принял душ в раздевалке и вышел один из первых, чтобы не светить голым торсом при других. Школьная мантия ощущалась спасением от профессора Тримбла, ведь это означало, что занятие закончилось. Орион быстро догнал Томаса и они молча преодолели путь в замок. На разговоры просто не было сил. Довольное лицо Абраксаса Малфоя раздражало. Томас сейчас точно также мог спокойно отсидеться на занятии по уходу за магическими существами, но решил пойти на боевую магию. Видимо никто не ожидал, что кто-то захочет взять все предметы на третьем курсе. Ему летом приходило письмо, где директор просил его отказаться от некоторых предметов, ведь было просто невозможно позволить Томасу посещать все занятия. Гонт до сих пор с трепетом вспоминал гневные глаза Айрис Певерелл, когда Томас показал ей это письмо. Она нанесла визит в школу, где объяснила, что Томас имеет право взять столько предметов, сколько захочет. А то, что школа не может позволить это сделать, только их проблемы, ведь нигде не сказано, что ученик не может выбрать все дополнительные предметы. В итоге все пришли к соглашению, что Томас может посещать те предметы, которые считает нужными, если они стояли в расписании одновременно. Директор был уверен, что Томас не справится с нагрузкой и откажется от лишних предметов спустя некоторое время. Гонт же начал ощущать себя словно за каменной стеной, когда Айрис пообещала ему натравить на директора Энтони, если Диппет будет донимать Томаса этим вопросом. — Если тебе не понравится, то откажешься, — холодно сказала она. — Но если ты захочешь, то будешь изучать все предметы. Пусть только посмеют ограничить моего ребёнка. Школа должна давать знания, а не говорить “мы к такому не готовы”. Пусть идут к Мордреду с таким подходом. Если ты оказался особенным и можешь втягивать знания, как нюхлер золото, это их проблемы, а не наши. Говядина в Большом зале показалась Томасу спасением после изнурительной тренировки. Он поглядывал на заголовки газет, что читали слизеринцы. Он мог идеально вспомнить все заголовки Ежедневного пророка за этот месяц: “Заместитель Министра Магии Айрис Певерелл выступила с заявлением! Начало Второй мировой войны?” “Британия объявляет общую мобилизацию!” “Битва за Атлантику! Первым шагом Великобритании в военных действиях стали сброшенные на территорию Германии 13 тонн антифашистских листовок?” “Великобритания продемонстрировала сильный флот и воздушные войска на магловском поле битвы!” “Министр Магии Леонард Спенсер-Мун выступает с заявлением!” “Помощь волшебникам Польши!” “Великобритания, Франция, Индия, Австралия и Новая Зеландия объявляют войну Грин-де-Вальду!” — Что… — Орион выхватил газету из рук первокурсника, не обращая внимания на возмущённый вскрик. Блэк вчитывался в текст, а потом сунул выпуск Томасу. — Ты только посмотри на этот взрыв. Грин-де-Вальда заметили на территории СССР! На фотографии был запечатлен момент, когда огромное здание взрывалось на тысячи осколков. В центре кадра был виден яркий свет, который испускала разрушающаяся конструкция. Вокруг были облака пыли и дыма, которые поднимались вверх, закрывая солнце. На переднем плане можно было разглядеть обломки других зданий, которые летели во все стороны. Ниже находилась фотография Грин-де-Вальда, который трансгрессировал с крыши соседнего здания. Лицо было не видно, но белые волосы и волшебная палочка позволяли опознать личность волшебника. — Его поймали? — Абраксас наклонился, чтобы вместе с Томасом прочитать заголовок газеты. — Мерлин… Что об этом думают советские волшебники? — Ничего хорошего, — пробормотала Оливия. Абраксас кинул на неё раздражённый взгляд, из-за чего девочка недовольно прищурилась и демонстративно повернулась к Блэку. — Зачем Грин-де-Вальду было взрывать их столицу? — Может, не поделили что-то? — недоумевал Орион, позабыв, что должен недолюбливать Оливию, как и его друг Малфой. — Дракл, ему не страшно иметь столько врагов? Вот только странно, что Томас не до конца верил в это. Айрис научила его, что газеты всегда говорят ту информацию, которую должны услышать люди. Ему вспомнились её последние военные разработки. Айрис была занята в последние дни, а Энтони с группой людей отправился в командировку. Томасу пришла странная мысль, что за взрывами стоял не Грин-де-Вальд. Слишком... странно? Он вынырнул из своих мыслей, когда Абраксас случайно пихнул его локтем. — Брилль на тебя натравлю, — прошипела Оливия Абраксасу. — Скажу ей напасть на тебя, когда будешь на улице. — Ястреба своего держи подальше от нормальных людей, — процедил Малфой, пренебрежительно цокнув. — Понакупают ненормальных птиц, а другие страдают. Чем тебе классические совы не угодили? — Моя охотница намного лучше ваших птиц, — фыркнула Оливия. — Она дрессирована и прекрасно меня слушается, в отличие от ваших своевольных пушистиков. Виргинский филин даже Томасу понравился. — Тебе понравилась её ручная убийца? — обиженно посмотрел на Гонта Малфой, словно он лично оскорбил Абраксаса. — Самая опасная сова в мире, которая приручена и надрессирована на любые команды? — Гонт скептично поднял брови. — Обычные совы умеют только почтальонами работать, а её может приносить палочку и убить кого-то одновременно. Нет, конечно, мне это показалось бесполезным и не интересным. — Потому что никому не нужна настолько надрессированная птица, — нахохлился Малфой. — Сказал бы, что тебе это интересно, я бы купил такую на твой день рождения. — Ты бы действительно это сделал? — удивился Томас. — Конечно, — пожал плечами Малфой. — Меня не ограничивают в деньгах. Я был бы рад потратить их на своего лучшего друга. Ты всегда дарил мне классные подарки. — Спасибо, — на автомате сказал Томас. — Не сложно понять, что тебе нужно подарить. Абраксас просто слишком банален. Стоило только увидеть как он смотрел на что-то жадными глазами в своих журналах, и не нужно было даже думать об обязательном подарке на День Рождения или Йоль. Ведь Абраксас не мог признаться в своей любви к квиддичу или тому клубничному зефиру. Губы Абраксаса слегка изогнулись в улыбке, а глаза стали тёплыми и добрыми. — Я не настолько непредсказуем, — махнул рукой он. — Вы закончили? У нас сейчас трансфигурация. — Мерлин, у меня всё тело болит, — простонал Орион, поднимаясь. — Зачем я вообще взял боевую магию? — Чтобы девчонки на тебя смотрели, — закатила глаза Оливия. — Они голову теряют от таких парней. Игрок в квиддич и прекрасный дуэлянт? Да ты комбо, Блэк. — Это нравится девчонкам? — нахмурился Малфой, серьёзно посмотрев на Крауч. Наверное, это было впервые, когда он посмотрел на неё без своего привычного недовольства, а она не глянула высокомерно в ответ. — Не всем, — пожала плечами Крауч и усмехнулась. — Твоей Гринграсс может и нравятся такие. Она в последнее время постоянно тусуется с Поттером и близнецами Пруэтт. — Может, ей нравятся ненормальные? — Орион похлопал Малфоя по плечу. — Просто поговори с ней. Они вышли из Большого зала, когда Томаса окликнули. Гонт обернулся, заметив одинокую фигуру Мэтью Нотта, что стоял, скрестив руки на груди. — И что этому нужно от тебя? — прошипел Малфой, недовольно посмотрев на Мэтью, который приблизился к ним. — Отвали, Нотт. — Гонт, мне нужно с тобой поговорить, — мягко сказал Нотт. — Уделишь десять минут? — С чего ты взял… — скривился Абраксас. Томас почувствовал, как губы на секунду изогнулись в чём-то на подобии усмешки. Наконец-то. — Десять минут, — спокойно сказал Томас. — Что? — недоумённо посмотрел на Гонта Блэк. — Ты уверен? Томас пожал плечами и заметил, как глаза Ориона на секунду раскрылись, словно парень что-то понял. Блэк кивнул и усмехнулся, взяв Малфоя за плечо. Орион что-то шепнул другу, после чего Абраксас успокоился. — Увидимся на трансфигурации, — нахмурилась Оливия и поспешила за удаляющимися Малфоем и Блэком. Томас не совсем понял, о чём подумал Блэк, но это не имело никакого значения. Возможно, Орион подумал, что Томас хотел поговорить с Мэтью о Церисс Гринграсс и каким-то образом помочь Абраксасу. Плевать. Гонт посмотрел на Нотта. Губы Мэтью сжались, а глаза стали тёмными и опустевшими. В этот момент Томасу показалось, что он совсем потерял интерес к окружающему миру и не желает больше никому улыбаться. — Пошли, — шепнул Мэтью и двинулся в другую сторону. Они зашли в пустую классную комнату. Томас прижался спиной к двери в ожидании. — Ты знал, что магические сделки запрещены между учениками? — невинно поинтересовался Мэтью. — Как отреагируют учителя, когда узнают? Томас пристально посмотрел в глаза Нотта и крепко сжал волшебную палочку в кармане мантии. Долговязый кудрявый слизеринец опустил глаза и скучающе пожал плечами. Улыбка и невинность, которые были ещё минуту назад, исчезли, словно их никогда и не было. Томас всегда был предупрежден о возможной опасности со стороны слизеринцев, и когда познакомился с Ноттом, не мог не заметить странных деталей в его поведении. Нужно уметь анализировать поведение и слова других людей, чтобы понимать их настоящие намерения. Так ему говорила Айрис. И вот, когда все стало ясно, Томас почувствовал какое-то странное удовлетворение. Мэтью наконец показал ему свою личину. — Думаю, что не очень хорошо, — покачал головой Нотт. Он выглядел устало и мрачно. — Это же тёмная магия, знал? А сейчас к этому относятся очень скептично. Что думаешь сделают с Певерелл? Она продвигает их в массы, но то, что она обучает этому ребёнка? Боюсь представить, какой резонанс это вызовет в обществе. Грин-де-Вальд ведь тоже пользуется тёмной магией, помнишь? — У тебя нет доказательств. Нотт похлопал кончиками пальцев по своей голове и криво усмехнулся: — А мне кажется, что есть. Слышал, что у профессора Дамблдора есть омут памяти. Может, мне заглянуть к нему? Вы с ним вроде не ладите, но я ему нравлюсь. Думаю, он выслушает бедного испуганного ученика, который не нашёл любви на своём факультете. Дракл. Айрис нужна была мантия Поттера. Томас не понимал зачем, но учитывая, как она заинтересовалась в этом, было ясно, что это была не простая мантия. Мантии-невидимки были только в стадиях разработки. Только на континенте были выпущены несколько экземпляров, но они работали максимум час. Возможно, что у Поттера была одна из таких, но Гонт не верил, что Айрис бы так заинтересовалась таким. Тут было что-то другое. Дары Смерти. Томас был в этом уверен. Любой настоящий волшебник знал магический фольклор, как выяснил Томас. Уже прошли времена, когда он недоумевал от сленга Малфоя или других волшебников. И разумеется, Томас узнал о сказке про род Певереллов. Мантия-невидимка. Неужели дары существуют и Айрис о них знает? Интересно, она хранила у себя бузинную палочку и камень воскрешения? Может, пара артефактов сохраняет молодость, а если собрать все три, то можно стать бессмертным? И Гонт был настроен достать мантию Поттера и выяснить ответы на эти вопросы. Такие тайны не разглашают просто так. Наверное, Айрис не рассказала даже Энтони про это, а значит Томасу нужно было доказать ей, что он достоин. Чтобы она поделилась с ним тайной бессмертия. Томас молчал, пронизывая однокурсника взглядом. Нотт нарушил молчание и вздохнул. Он сел на парту перед Томасом и откинулся назад. — Я не хочу идти против тебя, Гонт, — прикрыл глаза Нотт. — Честно, мне плевать на тебя, но так вышло, что ты мне нужен. Я пытался с тобой подружиться и быть милым, но ты сам вынудил меня прибегнуть к такому пути. Мэтью наклонился вперёд, оперившись на свои колени, встречая взгляд Томаса. В тёмных глазах Мэтью не было переживаний, волнения или азарта. Только усталость. — Я сохраню твой секрет и даже помогу украсть мантию Поттера, — сказал Нотт. — А в обмен ты поможешь мне раздобыть некоторую информацию. Сойдёт? — Информацию какого рода? — уточнил Томас. — Ты поможешь мне обмануть смерть, — словно вымучено усмехнулся Мэтью.