И пусть твое сияние никогда не погаснет

Баки не хотел открывать глаза. Во сне он сцеловывал закатное солнце с лица Стива на берегу океана и наслаждался его тихим смехом. Не хотелось сталкиваться с реальностью, возвращаться в тусклый мир, где уже слегка притупилась боль, но легче не стало. Ему слышался отдалённый родной голос, зовущий его по имени, и даже окончательно проснувшись, Баки продолжал слышать его, жмурясь от безысходности и желания быть далеко отсюда. Глаза все же пришлось открыть, и он понял, что сон слишком переплелся с явью, но даже его фантазия не способна на такое. — С… Стив? Ты… — мысли мелькали в голове слишком быстро, сталкиваясь, сменяя друг друга, пока он рассматривал перед собой лицо Стива. Как же он скучал! Хотелось тут же броситься в объятия, но что-то не давало покоя, не позволяло просто насладиться моментом. Стив не должен быть здесь. Уж никак не в образе русала, потому что это значит только одно: — Ты заключил сделку! Волна злости и страха одновременно захватили Джеймса, перебивая радость от того, что он видит Стива перед собой, так близко, всего лишь на расстоянии вытянутой руки. — Как и ты, — медленно и спокойно произнес Стив, очень стараясь, чтобы в его голосе не проскользнуло обвинение. Баки уверен, что так и есть. Он не имел права бросаться на Стива за то, что и сам сделал, но как же становилось не по себе от мысли, что из-за него принц тоже в полной власти Брока. Что он потерял всё, что любил, чтобы оказаться здесь. Баки одолевали противоречивые чувства. Радость, страх, злость, восхищение. Все слилось в такой коктейль, что он мог только смотреть на Стива, не в силах произнести ни слова. — Я соскучился, Бак. — Я тоже, Стив. Нептун и трезубец его золотой, как же я скучал, — Баки подался ближе и буквально врезался в принца. В данный момент все потеряло значение: и кандалы, и пещера, и сам колдун. Казалось, вода раскалилась, превратилась в кипящую лаву и тут же заключила их в огненную сферу, к которой не подобраться. Сердца стучали в унисон — Баки знал, он сам слышал, когда прижался к твердому телу, кожа к коже, чувствуя мелкую дрожь, что переходила от одного к другому. Он касался кончиками пальцев лица напротив и чувствовал на своём такие же бережные прикосновения, прежде чем обхватить лицо ладонями и прижаться к губам, что преследовали его не только во сне. — Стив… Стииив. Стив-Стив-Стив. Баки бормотал чужое имя между поцелуями, ловил чужое дыхание и смутно осознавал, как здесь, на самом дне океана, всё чувствуется совершенно иначе. Но не менее желанно. — Баки… — выдохнул тихо Стив и сжал в крепких объятиях, так сильно, что даже сделать вдох оказалось невозможно. Баки рассмеялся. — Задушишь, больше некого будет тискать. И снова, как в самые счастливые моменты там, наверху, светлые щеки Стива залил румянец, когда он отпустил русала и чуть отодвинулся. Баки окинул его восхищенным взглядом — русал из Стива получился просто до невозможности красивым. Золотистый хвост в оттенок волос, глаза, казалось, стали ещё более выразительными, а короткие волосы ничуть не портили; даже наоборот, добавляли особенного шарма. Стив выглядел прекрасно, и Баки поспешил ему об этом сказать. — Как же тошно, мать моя Урсула, — раздался от двери резкий голос, и оба русала вскинулись, поворачивая голову ко входу. — Ну что, намиловались, любовнички-хуёвнички? Может, дадите спокойно поработать? — У тебя «кабинет» есть, мог бы… — начал было Баки, возмущенный и взбешённый появлением Брока, но договорить ему не дали. — Мог бы заткнуться, блядь, и хотя бы мысленно сказать спасибо, что вы оба сейчас здесь! — рявкнул Брок, и его щупальца задвигались быстрее, выдавая крайнюю степень раздражения. Хоть что-то в нём осталось от того Брока, которого знал Джеймс. — За что спасибо?! За то, что Стив теперь навечно связан с тобой? За то, что ты забрал его жизнь и сделал своим чертовым рабом? За что спасибо, Брок? — Баки… — попытался вступить в разговор Стив. — Хотя бы за то, что эта жизнь у него всё ещё есть, — от колдуна почти осязаемо повеяло холодом, щупальца в момент успокоились, угрожающе нависнув за спиной Брока, лицо — каменная маска, и только глаза горели столь ярко, что было почти больно смотреть в них. Столько чувств отражалось в них, что разобрать этот клубок оказалось невозможно. Брок легко прищелкнул пальцами — и цепи укоротились, резко разделяя русалов расстоянием, так что кандалы впились в кожу, а сам стал медленно придвигаться к Баки, возвышаясь. — Не смей говорить мне, что я могу делать. Твое положение тут определяю я. Что ты будешь делать, кого будешь видеть, будешь ли жрать и спать — всё ещё зависит от меня. Заткнись нахуй от греха подальше и просто… Просто помолчи. Бросив последний тяжёлый взгляд сначала на Джеймса, а потом на Стива, колдун вернулся на прежнее место и продолжил то, чем занимался до этой короткой стычки. У Баки перехватило дыхание. Он всё ещё помнил заботу Брока и как сам пользовался его особым отношением, что успел забыть, насколько тот опасен на самом деле. Насколько далеко простираются его возможности, пусть ограниченные, но сильные. И уж Брок точно не станет долго думать, прежде чем использовать эту силу. Тем более когда они оба со Стивом оказались полностью в его власти. Баки посмотрел на Стива и тихо вздохнул. — Извини. Он знал, что это прозвучало не слишком уверенно и искренне, да и Брок не подал даже виду, что услышал, но спустя несколько минут цепи снова удлинились, позволяя русалам приблизиться друг к другу. Баки мог бы быть благодарным за это, если бы не злость, что продолжала клокотать в нем, ещё сильнее взбудораженная после этой показушности, после демонстрации этой тупой силы и власти и осознания своей беспомощности перед Броком. Баки ненавидел это всей своей сущностью. Теперь существовать в этом месте стало намного легче. Как бы Джеймс ни убеждал себя, что Стиву тут не место, ему стало намного проще отсиживать эти однотонные тусклые дни. Даже если они ничего не говорили, молча лежали в обнимку, Стив поглаживал его длинные пряди, а Баки любовался новым, таким знакомым и незнакомым одновременно принцем. Брок продолжал появляться всё с той же завидной регулярностью, каждый раз заставляя русала кипеть от злости. Смотря на их парочку, колдун время от времени фыркал и закатывал глаза, но молчал, и это более чем устраивало Баки. — Что между вами происходит? — как-то, сидя спиной к Баки и опираясь на него, спросил Стив, не открывая глаз. Вечер плавно переходил в ночь, и Брок давно покинул их пещерку, отправляясь по своим делам. Здесь не так сильно ощущалась смена времени суток, но принц все равно отслеживал изменения, выглядывая в окошко. Баки понимал, что ему наверняка неспокойно и не по себе, но и сам ни на что повлиять не мог. Моментами ему казалось, что он во всём виноват. В том, что Стив потерял королевство, родителей, друзей. В том, что он сейчас в этой темнице, навсегда связан с колдуном. И Баки не может показать ему ничего из прекрасного подводного мира. — Ничего, — он не хотел думать о Броке. О том, что между ними было, чего он лишился после предательства и до сих пор не мог зализать раны. — Бак, — вздохнув, легко надавил Стив. Джеймс знал, что он не отстанет. Не в правилах Стива оставаться в неведении. — Мы были парой. Но он меня предал. Это всё, — Баки небрежно пожал плечами, будто бы это не имело значения. Они оба знали, что значение у этого огромное. Но Стив настаивать не стал, за что Баки был ему благодарен. Его мысли подтвердились, и теперь он будет обдумывать их самостоятельно. Баки любил его за эту чуткость, за настойчивость, которая все же имела границы, что позволяло открывать себя, но при этом оставаться в своей комфортной зоне. — Я рад, что ты здесь. Прости. — Не начинай, — Стив вывернулся из объятий и повернулся к Баки, обхватил лицо ладонями и заглянул в глаза, не позволяя отвести взгляд. — Ты не виноват, слышишь? Это было полностью моё решение, за исключением некоторых сложившихся ситуаций. — Ты идиот, — Баки фыркнул, но прижался лбом ко лбу Стива. — И что мы теперь будем тут делать? Тут скука полнейшая. — Зато ты не будешь скучать в одиночестве. И… Ты уверен? Думаю, мы найдем себе занятие. Расскажешь подробнее о своем доме. Жаль только, я все равно не могу это увидеть, — Стив улыбнулся и заправил длинные, блестящие пряди Баки за ухо. Даже это место, лишенное солнечного света и каких-либо условий из тех, к которым привычна королевская семья, не смогло заставить роскошные волосы потускнеть, что безумно радовало русала. Ежедневный уход там, наверху, забирал всегда слишком много сил и времени, и, если бы не помощь принца, Баки поступил бы радикально и просто обрезал их, а потом винил себя до конца своих невозможно долгих дней. — Так странно, что они теперь не нуждаются в укладке, — в удивлении пробормотал Стив, прикасаясь к своим волосам. Баки в ответ только рассмеялся. — Лучше расскажи, что за сложившиеся ситуации. И почему Брок так уверен, что сохранил тебе жизнь? Небось, он и поставил ее на волосок, — Джеймс закатил глаза под нахмуренным взглядом Стива. Он не знал, как ему относиться к колдуну. Он не знал, каким тот стал сейчас и насколько изменился, а, возможно, стоило задать себе вопрос: знал ли Баки его раньше? Легче всего оказалось обвинять во всем Брока, выплевывать свою злость и боль, так как других выходов эти чувства в нем не находили, а колдун будто бы сам нарывался, желая вывести русала из себя. Каждый день теперь тянулся чуть более медленно, чем раньше. В компании Стива Баки стало намного легче мириться с действительностью, с заключением и с Броком. Пусть иногда, в редкие моменты, его захлестывала ревность и обида, пока принц не развеивал все это своими поцелуями. Стив, казалось, поддался на чары Брока. Интересовался им, его жизнью, занятиями. Часто пытался разговорить, но колдун намеренно игнорировал все вопросы, продолжая заниматься своими делами. Баки не понимал, зачем это нужно, но все равно не мог злиться на Стива. Зато агрессия в сторону Брока росла, как бы принц ни пытался снизить накал и утихомирить его нрав. Сложно предположить, чем это могло закончиться, если бы в один день к ним не наведался Тони. Как всегда с ворохом новостей, бурлящий энергией и полный новых идей для своих экспериментов. Под скептическим взглядом Брока он прошелся по пещере и подобрал несколько вещичек, раскиданных по полу, чем заставил Баки весело фыркнуть. — Итак. Начну с самого главного. В соседнем королевстве нашелся просто невероятно прекрасный русал. Он такая конфетка, вы не представляете. Лучше Сюзи, между прочим, — выразительно глянул на Баки Старк, и Стив тут же нахмурился. — Сюзи — одна из са-амых настоящих влюбленностей Тони, — с сарказмом пояснил Барнс, услышав тихое хмыканье из угла, но сделал вид, что ничего не заметил. — Так вот, его зовут Питер и… — И если ты его тронешь, останешься без своей важнейшей части тела, — резко прервал Брок, заставляя всех в недоумении повернуть к нему голову. — Я не шучу. Член нахуй оторву и в твое же отверстие засуну. Имей в виду. — Тихо-тихо. Ты что, тоже его себе заприметил? Так я первый высказал намерения, колдун, — нагло ухмыльнулся Тони и с вызовом глянул прямо в желтые глаза. Баки отметил, как напряглось его тело, выдавая больший интерес, чем Старк пытался показать для всех. Внутри у самого Баки вспыхнуло пламя, и пусть он знать не знал, кто такой этот Питер, ему уже хотелось сомкнуть пальцы на тонкой шее, чтобы больше не о ком было говорить с такой нежностью в голосе и желанием защитить. — Старк. Я ясно выразился. Можешь катить к нему яйца сколько угодно, но присунешь свой хуй или разобьешь мальчишке сердце — и твое собственное станет очередным в моей коллекции, — Брок оскалился, и щупальца вокруг него взметнулись, нависая зловещим черным дымом за спиной. — Ты сделал то, что я просил? — Я же сказал, что это не так просто, — огрызнулся Тони, но быстро натянул обратно улыбку и расслабленно откинулся на свободной лежанке. — Скоро будет всё готово, не кипишуй. Я дам знать. Брок лишь кивнул и снова вернулся к своим бумажкам, а Баки в недоумении уставился на Тони. Брок только что уступил непонятного русала Старку? С каких пор он так легко выпускает добычу из своих цепких щупалец? И что вообще за дело между ними возможно? Тони, скрытная зараза, так и не рассказал. И, похоже, не планировал. — Так вот. Ко второй важной новости. Твой отец собирает совет колдунов, чтобы вырвать тебя из цепких щупалец одного небезызвестного нам, — Брок в своем углу хмыкнул, но больше никак не отреагировал. Баки не понимал, на что надеется отец, если и так все прекрасно знали, что Брок — один из сильнейших. А к другим колдунам его уровня доступа у них не было. — Он, конечно, не в курсе нового приобретения и того, что Джейми без человечишки… Бывшего. Без обид, Роджерс, — Стив только пожал плечами, все также молча наблюдая за происходящим, — не уйдет, но… — Он и сюда не то чтобы прорвется, — всё же вступил в разговор Брок. — Самонадеянный клоун. — Эй! Ты вообще-то про моего отца говоришь! Завали-ка ебало, — дернулся было Баки, но цепь крепко удерживала его на месте. Пусть у них с отцом совсем не тёплые отношения, но чужим поносить свою семью он не мог позволить, всё же как-никак, а это в его голову вбивали с детства. — Если б он меньше своё открывал… — Брок тоже умел заводиться с полуоборота, с рычанием выговаривая слова, но договорить себе не дал. — Похуй. Он все равно не доберётся сюда, магия не позволит. — Ага, но это всё равно остается одной из главных новостей. А теперь разрешите откланяться. Дела ждут. Рад был видеть в добром здравии, Стив, хоть и то, что ты здесь, совсем уж как-то безнадежно. И предсказуемо, — Тони усмехнулся и цепко оглядел помещение, задержался взглядом на руках Брока и, тихо пробормотав себе под нос что-то про дураков, уплыл. Баки недовольно проводил его взглядом и лишь дернул плечом, обращая внимание на Стива. Тот пристально наблюдал за Броком, и это уже совершенно не нравилось русалу, но он не мог спросить сейчас. Пришлось затолкнуть свое недовольство и любопытство подальше, пока они не останутся наедине. Тайны вокруг начинали его напрягать все больше, но в своем положении Баки ничего не мог сделать, чтобы изменить ситуацию. Пришлось напомнить себе, что он доверяет Стиву. И что бы ни происходило в его голове, тот пришел за Джеймсом сюда, бросив все, так что он не мог себе позволить сомневаться в чувствах принца. Тони он доверял немного меньше, но у Старка больше никого не было, он не стал бы предавать единственного человека, что оставался на его стороне. Баки вздохнул и положил голову Стиву на плечо. Он знал, что может быть уверен в своих близких, но никогда не сможет доверять Броку. Это оставалось главной проблемой.

***

Стив дождался, пока Баки уснул, мягко поглаживая его по волосам, пропуская их сквозь пальцы, наслаждался шелковистостью и тем, как легко они скользили между пальцами. Ему хотелось, чтобы Джеймс был счастлив. Стив знал, что он винит себя, как и сам принц чувствует вину, видя кандалы на изящных запястьях. Они оба пожертвовали всем ради друг друга, и сейчас, несмотря на то, что они вместе, эта вина отравляла их изнутри. В этой пещере, на самом дне океана, Баки изменился. Его кожа уже не так блестит, румянец едва виднеется, даже улыбка потускнела, — или дело в том, что он лишился своего сияния? Стив знал только одно существо, которое мог винить сильнее себя, но отчего-то не получалось. В памяти всплывали мягкие прикосновения, когда он терял сознание, и просто не выходило поверить в то, что Брок все делал со злым умыслом. Даже сейчас, наблюдая исподтишка за ним во время разговоров, Стив видел, как больно ранит каждое брошенное резкое слово Баки, и у колдуна не получается полностью это скрыть. Может быть, Джеймс, ослеплённый своим гневом и обидой, ничего не видит, но от Стива не укрываются мелькающие эмоции в глубине янтарных глаз. Кажется, он должен был злиться, ревновать и делать все, чтобы Баки не заметил этого теплого отношения к себе, не раскусил глупую, уже вросшую в лицо маску лицемерия, безразличия и презрения, но Стив не мог. Ему самому стало интересно, что же произошло между ними, что оставило столь глубокие раны у Брока, которые тот теперь так умело скрывал? Стива влекла эта тайна, влекло отношение колдуна и к нему — Брок мог позволить ему умереть, мог держать на расстоянии от Баки, и черт знает, что он мог еще сделать, чтобы вернуть расположение Джеймса и не учитывать новое обстоятельство в лице принца. Но Брок позволил им быть вместе, позволил Стиву остаться, и он не мог найти в этом никакой выгоды для колдуна. Может быть, Роджерс наивен и слеп, но в Броке он видел заботу и даже какую-то симпатию, интерес к себе, что будоражило мысли. Он был загадкой, решение которой может уничтожить, но оставить ее без внимания не получается никак. — В вашем расставании виноват отец Баки, да? — Брок иногда заглядывал и самолично приносил ужин или просто проверял своих пленников. Баки спал достаточно крепко, чтобы не услышать разговор, но Стив перестраховался и подплыл ближе к выходу, насколько это позволяла цепь. Управляться с хвостом он научился, пусть и с некоторым трудом все еще передвигался по такому небольшому пространству, как эта пещера. Он и представить себе не мог, как попал бы в огромный океан. Страх был не чужд принцу так же, как и другие эмоции, а в новом теле было до того странно, что приходилось напоминать себе, что он больше не человек. И, наверное, больше никогда не будет. — С чего ты решил, что имеешь право что-то спрашивать? — Брок едва заметно вздрогнул, но быстро вернул себе контроль над эмоциями. Недовольно скривившись, он остановился у выхода, пригвождая к месту тяжелым взглядом. — Ты всегда такая заноза в заднице? Этим ты и нравишься Баки, — Стив фыркнул, опустился прямиком на пол и глядел на колдуна снизу вверх. — Фу, какие слова, Высочество. Нашелся тут знаток чужих чувств, — Брок не уходил, пусть тема разговора ему и не нравилась. Стиву становилось все более интересно, что он может раскрыть, если правильно задавать вопросы. Роджерс выбирать вопросы не умел, так что подозревал, что это так и останется загадкой, если только ему вдруг случайно не повезет. — О, ты даже не подозреваешь, какие слова я знаю. И если ты думаешь, что сможешь задеть меня этими глупыми обращениями, то очень ошибаешься. — Слушай, ты не у себя дома. Ты не знаешь никого из нас — даже Джеймса, сколько бы ты ни пытался убеждать себя в обратном. Не делай выводы за других, мы в этом не нуждаемся. Твое благородство можешь засунуть в задницу, оно никому нахуй не сдалось здесь, — Брок убрал щупальца и стал даже более похож на человека, чем Стив мог бы себе представить. Колдун нависал, давил своей энергией, авторитетом, но Роджерса никогда не причисляли к пугливым. — Ты не понимаешь. Здесь совершенно другие законы и правила, которым приходится подчиняться… — Чтобы спасти Баки? Ты же это задумал? Найти способ освободить его от сделки. Сделать свободным, — Стив улыбнулся и попытался устойчиво задержаться в ровном положении, поднявшись на уровень лица Брока. — Это ты не понимаешь, колдун. Правила всегда остаются одни и те же, если дело касается любви. И даже ты имеешь право быть счастливым. — Ты понимаешь, что несешь, принц? — тихо рассмеялся Рамлоу, обнажая ровный ряд зубов. Такой — искренний, расслабленный — он совсем преображался. Брок придвинулся совсем близко, опаляя дыханием, пусть Стив и не понимал, как это можно сделать под водой. — Ты понимаешь, что мое счастье означает крах твоего? Да и само счастье — понятие слишком расплывчатое и непостоянное для того, чтобы всерьез его учитывать. — Все в этой жизни неоднозначно. И ты точно должен об этом знать. А счастье… Ты просто боишься себе его позволить, — Стив попытался подплыть выше, зависнуть над Броком, придавить так, как давил взглядом он, но в итоге лишь неловко качнулся, сваливаясь на пол пещеры. Странная водная гравитация, с которой пока никак не получалось смириться. — Обычно те, кто позволяет себе такие высказывания в мою сторону, долго в живых не задерживаются. Но так уж и быть, принцесса, спишем все на твою неопытность, — Брок склонился над ним и вновь распустил вокруг себя щупальца, что беспокойно задвигались. Одно из них скользнуло по щеке Роджерса, слишком ласково для того, кто прямо сейчас угрожает. Пришлось признать, что он даже не почувствовал того отвращения, что наполняло в прошлый раз, совершенно спокойно замерев под прикосновением. Брок улыбнулся, но от этой улыбки пробрало холодом до самого позвоночника. Ведь Стив оказался прав, но Брок отказывался это признавать. — Держи свои мысли при себе и не нарывайся. Распустились, блядь, совсем. Брок ускользнул из пещеры, а Стив недовольно поджал губы и повернул голову к Баки, который, как оказалось, наблюдал за ним. Вздохнув, он кое-как подплыл ближе к лежанке и умостился на полу рядом, заглядывая в стальные глаза. Баки смотрел с плохо прикрытой ревностью и болью, но не отстранялся, давая шанс. — Ты все равно не поверишь мне, если я скажу, что он все еще… Влюблен в тебя, — Барнс открыл было рот, но Стив остановил его, приложив ладонь к его губам. Русал в отместку прикусил кожу, заставив рассмеяться. — Я люблю тебя, Баки Барнс. Мои чувства к тебе все еще не изменились. И теперь вряд ли изменятся, если только станут еще сильнее. — Я знаю, Стив. Знаю. Я тоже люблю тебя. Но не могу спокойно наблюдать за вашими заигрываниями, — Джеймс нахмурился, и Стив прижался губами ко лбу, разглаживая складку между бровями, обхватил ладонями лицо и улыбнулся. — Кого ты ревнуешь больше? Признайся честно хотя бы себе. Тш-ш. Не говори вслух. Это неважно для меня, но я хочу, чтобы ты прислушался к себе. — Ты чертова сводница, Стивен Роджерс, — Баки рассмеялся, откидывая голову назад, и Стив даже залюбовался: тот нечасто смеялся сейчас так искренне и беззаботно. Джеймс потянул Роджерса на себя и поцеловал; этот поцелуй стал первым в подводном мире, первым настоящим, без сожалений и вины. Стив чувствовал только нежность, столько ее, что оказался не в силах сдержать ее внутри, выплескивая стоном в окружающий мир. Когда он отстранился, глаза Баки вновь горели, в них плескались яркие огоньки, будто драгоценности, затерянные вместе с кораблем в глубинах океана. — Хочешь, покажу, как это происходит у русалов? Баки ухмыльнулся, заставляя Стива покраснеть. Он чувствовал себя некомфортно здесь, на виду у Брока, который мог в любой момент сюда заглянуть, но страсть уже вовсю передавалась ему от Баки, и противиться ей не хотелось. Стив даже, на одно лишь мгновение, захотел, чтобы Брок действительно явился сюда, это желание пронзило его смущением по нервным окончаниям, и Джеймс довольно заурчал, впиваясь укусами и поцелуями в подставленную шею. Его руки блуждали по телу, задевали соски, двигались ниже, и это было настолько знакомо, насколько и ново в этом теле, которое отзывалось так же сильно, но ощущения оказались совершенно иными. Вместо жаркого огня — холодный лед по нервным окончаниям, на пределе выдержки, на грани удовольствия и боли от слишком сильных, накатывающих волнами эмоций. Кандалы немного мешали, но совсем скоро стало не до них. Свобода действий оставалась, а это единственное, что нужно было Баки, чтобы довести Стива. Руки скользнули по груди, задевая соски, и Роджерс выгнулся, не ожидая и сам от себя столь бурной реакции сразу. Тело реагировало так же остро, но будто бы совсем по-другому, и Стив не смог бы сказать, что изменилось, он просто чувствовал. И отдавался этим чувствам. Баки обвил его хвост своим, и его пронзило острое удовольствие, так что он даже отстранился. — Он же… Он не был таким чувствительным, — Стив зашептал сдавленно под сияющим взглядом Баки. — Ты возбужден. Он реагирует так же, как член, — Джеймс усмехнулся и провел ладонями по чешуе, а затем потерся хвостом, и они почти одновременно застонали, в унисон, наполняя пещеру новыми звуками. Стив не был уверен, что выдержит. Но Баки потерся снова, и любые мысли просто вылетели из головы. Остался только он, его руки на обнаженной, чувствительной коже, хвост, обвивающий хвост Стива, и голова кружится, так что Роджерс даже радуется наличию кандалов и тому, что они удерживают его на месте. Ему кажется, что его просто унесет волной захлестнувшего удовольствия. — Какой же ты отзывчивый… Стиви. Мой Стиви. От шепота по коже бегут мурашки, а Баки прижимается губами к шее, и вообще все, что до этого еще было в мыслях, просто исчезает. Стив откидывает голову, зарывается пальцами в длинные, шелковистые пряди Джеймса, скользит по его коже, пытаясь поделиться лаской, разделить ощущения, подарить ту же нежность и заботу, ту же страсть, которую он чувствует от Баки. Руки скользят ниже, и он касается хвоста. До этого ему не приходилось ласкать его, но сейчас он кажется таким горячим и мягким, пусть под чешуей и находятся твердые мышцы. Чешуя приятно ощущается под кончиками пальцев, а потом Стив натыкается на выпуклость и в недоумении снова поднимает взгляд. Баки тихо смеется и обхватывает его ладонь своей, медленно тянет ее чуть вниз, где-то между боковыми плавниками хвоста, и шумно выдыхает, когда из невидимой глазу складки появляется член. Блестящий, ровный, горячий. Возбужденный. Стив, будто завороженный, проводит вверх-вниз рукой, чувствуя сбитое дыхание Баки, смотрит в глаза и замечает, что зрачок, чуть удлиненный, расширился, оставляя совсем немного этого необычного серебряного цвета глаз. Ведет рукой по члену, а Баки скользит по его хвосту своим, и они вновь стонут в унисон. Роджерсу кажется, он готов кончить только от этого, не заходя дальше, но Баки его мнение ни капли не интересует. Он хитро усмехается и резко скользит вниз, оказываясь на уровне, по всей видимости, члена, проделывает те же манипуляции, что и Стив, но вдруг резко насаживается ртом, и Роджерсу правда кажется, что он прямо сейчас просто умрет на месте. С Баки всегда хорошо, нереально, незабываемо, но сейчас они заново узнают друг друга, и кажется, будто никогда раньше он ничего подобного не испытывал. Стив успел соскучиться. Столько переживаний, поиск, нахождение на самой грани смерти и неожиданное воссоединение. Прошла всего лишь пара дней, а ощущение складывалось, что он не касался Баки уже долгие месяцы. Не чувствовал тепло, не слышал чужое биение сердца, отбивающее ритм в унисон с его собственным. Стив потянул Баки вверх и впился в губы. Целоваться под водой оказалось странно, но он привыкнет. Руки ни на секунду не отпускали любимого, исследуя, доставляя удовольствие, и Джеймс внезапно качнул хвостом, сорвав очередной длинный стон с губ Стива, обвил его хвост крепче и придвинулся вплотную, так что их члены соприкоснулись. Волна электричества будто прошлась по ним, пронзая внутренности, заставляя изгибаться навстречу друг другу, желая вплавиться, слиться в единое целое. Они начали двигаться навстречу друг другу, неловко, не попадая в ритм, но все равно с каждым толчком удовольствие затапливало все больше, поднимаясь из самых глубин, распаляя. Стив отстранился, чтобы посмотреть на Баки, и просто не смог оторваться от темных глаз, расширенных до невозможности из-за удовольствия. Баки в любом виде оставался невероятно красивым, каким бы разным Стив его ни видел, но сейчас, когда его сияние не требовало внешних ресурсов, лишь слегка подпитанное собственными ощущениями, он стал будто еще волшебнее, как принц из детской сказки. — Бак, черт, я… Боже, как же я скучал, — шептал Стив, не прекращая потираться всем телом о Баки. Руки переплелись, и цепи, потревоженные, звякали при каждом движении и столкновении, так что сомневаться не приходилось — Брок знает, что здесь происходит. Знает и не вмешивается. Стив недоумевал, но все же чувствовал благодарность, что эта близость, эти чувства разделяли они на двоих. — Я тоже. Как же охуенно. Я знал, что здесь ты тоже будешь таким горячим и сладким, как и там, наверху, — бормотал Баки, прижимаясь к шее и вылизывая ее в паузах между словами. — Мой. Мой Стив. Подожди, совсем скоро… Ты почувствуешь меня в себе. Хочешь ведь этого? Джеймс ухмыляется, когда слышит в ответ только сдавленный стон. Стив не может ответить что-то более вразумительное, его подхватывают волны, сбивают с ног и уносят еще дальше, туда, где не существует никакой опоры, только тепло воды, ее бесконечность, где не имеет значения больше ничего, кроме ослепительного удовольствия и Баки, который вдруг сжимает оба члена, проходится по головке пальцем, и Роджерса окончательно смывает. Он тесно вжимается в Джеймса, обвивает всеми конечностями и судорожно дрожит, кончая белесой, почти прозрачной жидкостью, которая быстро оседает на пол и буквально исчезает без следа. Стив теперь не сможет забыть о том, что у него под ногами… Под хвостом смешанная их с Баки сперма. Это смущает до крайности, и он не решается поднять голову, пока Барнс тихо посмеивается сверху и зарывается пальцами в светлые локоны. Стиву хочется, чтобы это не заканчивалось никогда. Только Баки и сытая удовлетворенность. Не существует больше никого, и весь внешний мир отодвигается на второй план, потому что больше никто не нужен. Стив едва слышно вздыхает и открывает глаза, возвращаясь к реальности, утыкается лицом в изгиб шеи Баки и просто дышит им. Это все еще странно осознавать, учитывая, что они под водой, но он уверен, что сможет смириться. Ради Баки он действительно готов преодолеть все, что может им помешать. И также пойдет на все, чтобы сделать Баки счастливее.