— Воркуете? — язвительно раздалось от входа, и Баки со Стивом резко подняли головы. Раздражение хлынуло кровью, смешиваясь с облегчением в ядреную смесь, будоражащую сознание. Хотелось наорать и убедиться, что все в порядке. Странно, что Баки научился жить без Брока, но стоило оказаться с ним рядом, поверить, с подачи Стива, в чужие чувства, как собственные вернулись если не в полной мере, то значительная их часть уж точно присутствовала.
— Где ты… — начал было с обвинением кидаться Роджерс, но резко умолк и сделал глубокий вдох. Это было действительно странно. Баки невольно фыркнул и получил тычок под ребра. — Надеюсь, ты успешно закончил свои дела, — как можно официальнее продолжил он, отмечая, как от удивления Брок вскидывает брови, но всего лишь кивает в ответ. Баки фыркает вновь, и Рамлоу скалится. Под глазами залегли круги, сами глаза покраснели, будто он не отдыхал уже больше суток; двигался Брок медленно, неспешно, слегка покачиваясь, чего в обычном состоянии не происходило.
— Закончил. От моего присутствия вы не избавитесь. Надеюсь, успели поебаться всласть, пока никто не мешал, — оскал стал еще шире, а Роджерс внезапно зашипел.
— Да ты заебал, — он резко вскинулся, подплыл к Броку и, вцепившись пальцами одной руки в волосы, впился в губы. Вторая крепко удерживала подбородок, не позволяя отвернуться. Рамлоу застыл в изумлении, даже его щупальца вопросительно повисли в воде, прислушиваясь и оценивая ощущения хозяина. Баки тоже замер: такого поворота он никак не ожидал. Но это в какой-то степени даже будоражило. Растерянный, застигнутый врасплох Брок — Нептун и его свита, Баки никогда не думал даже, что увидит такое. Видимо, чем бы он там ни занимался, его здорово приложило усталостью, иначе так просто Стив не смог бы подобраться.
Брок оживает и вдруг прижимает к себе Стива, обвивает руками, впиваясь в мышцы, — и, черт, как же это горячо. В голове у Баки не остается ничего: ни злости, ни ревности, ни сомнений. Только желание попробовать, вспомнить, вернуть те забытые ощущения, которые в какой-то мере вернулись со Стивом, но с другим оттенком, с другой любовью. Баки подплывает ближе, видит, как яростно двигаются языки, то задевая кончиком чужие губы, то толкаясь в глубину рта, то сплетаясь в воде, в том жалком расстоянии между ними.
— Эй! — не то с возмущением, не то просто привлекая внимание, произносит Баки и приближается вплотную, тянется к затылку Роджерса и оттягивает от Брока, который рычит, не желая выпускать из рук добычу. Баки смотрит в поплывшие глаза Стива, яркие, возбужденные, и невесомо касается его губ, прежде чем повернуться к Броку. Он не позволяет мыслям проскользнуть на поверхность в его голове и просто целует. Как же он, оказывается, скучал! Его губы привычно сталкиваются с горячими и колкими губами Рамлоу, он сцеловывает вкус Стива и чувствует его губы на шее, пока Брок, не теряя времени, опутывает его щупальцами, прижимает к себе ближе, будто желая впаять в себя навсегда. Одно из щупалец запутывается в цепи, и Брок вздыхает, отстранившись, смотрит мгновение с болью, настоящей, которую так долго прятал, и Баки даже не пытался найти. Которую в итоге нашел Стив.
Баки думает, что на этом все, Брок пришел в себя и сейчас просто снова закроется, но вместо этого с каким-то отчаянием он прищелкивает пальцами, и Барнс чувствует свободу. Ничего не сковывает его движения, не давит тяжестью на запястья, что тянула ко дну. Баки улыбается и целует вновь, желая стереть эту боль с желтых глаз, заменить страстью, возможно, даже любовью, даже если только на короткое время. Тяжело поверить в это снова, но он решается. И надеется, что об этом решении жалеть не придется. Никто из них не мог предугадать, что будет дальше, но Баки наконец-то готов бороться.
Щупальца обвивают его тело, скользят по обнаженной коже, и это все, что нужно взбудораженному телу, чтобы откликнуться и загореться в ответ. Боковым зрением он отмечает, как часть щупалец тянется к Стиву, ощущает, как сбивается у того дыхание и он с жаром выдыхает Баки в шею. Руки Брока ласкают их по очереди, и совсем скоро первые стоны срываются с губ обоих.
— Блядь. Что же я творю, — бормочет Рамлоу, но Стив не позволяет ему задуматься надолго и присасывается к его шее, слизывает вкус и впивается зубами, заставляя чертыхаться. Брок поворачивается к нему и зарывается в волосы пальцами, чтобы оттянуть. — Гребаные русалы.
Он впивается в пухлые губы, и Баки снова захлестывает жар. Щупальца скользят по его хвосту, обвивают кольцами, заставляя извиваться, притираться к ним сильнее, пока руки блуждают по телу колдуна, вспоминая знакомые изгибы и шрамы, чувствительные места, прикосновения к которым заставляют Рамлоу глухо стонать в поцелуй и подаваться навстречу прикосновениям. Баки оттягивает Стива и сам целует его, ловит дыхание, каждый вздох и тихий стон проходится мелкой дрожью по телу, когда Брок прикасается губами к плечу, болезненно-нежно, с каким-то отчаянием, ведет дорожку поцелуев к шее и опаляет дыханием. Замирает на мгновение, а затем Баки чувствует укус, следом за которым язык скользит по следу, заставляя вздрогнуть.
Пальцы Баки скользят по животу Брока, спускаются туда, где кожа переходит в щупальца, не столь чувствительные, как хвост у русалки, но все же каждое прикосновение также отдается всполохами возбуждения по телу. Он ухмыляется, оторвавшись от Стива, и берет его руку в свою.
— Хочешь еще кое-что узнать? — заговорщицки произносит Баки и ведет чужой рукой ту же дорожку по животу, спускается ниже и находит бугорок, от ощущения которого у Стива снова распахиваются глаза.
— Это… — он не договаривает, потому что член Брока уже оказывается у него в руке, а сам Рамлоу несдержанно стонет, позволяя руководить всем процессом Баки. Пока что позволяя.
Они двумя руками обхватывают горячую плоть, начиная ласкать. Член твердый, толстый, хоть и не то чтобы длинный, но у Баки скапливается во рту слюна, когда он вспоминает, какое удовольствие получал, чувствуя его внутри себя. Сейчас ему хочется, чтобы Стив тоже это ощутил, узнал, к чему так подталкивал всех троих, как это ощущается, когда настырные щупальца тоже не остаются в стороне.
— Блядский Нептун, нет никакого терпения с вами, — порыкивает Брок, и его щупальца опутывают тела русалов, передвигаясь на лежанку, бережно опускают, чтобы тут же обрушиться с водопадом прикосновений, заставляя и Баки, и Стива извиваться на месте, стонать в голос, еще не прося вслух о большем, но уже находясь на грани. Брок поочередно целует, ласкает руками, пока гладкие, нежные и горячие щупальца сжимают кольцами хвосты, скользят от самого кончика до живота, оглаживают, толкаются в края отверстия, но не проникая внутрь, лишь дразня.
Баки сходит с ума от того, как это ощущается, как возбуждение волнами накрывает, будто приливы у моря, а еще от того, что Стив прямо сейчас ощущает то же самое. Он смотрит, как руки Рамлоу скользят по их телам, как его губы расчерчивают дорожки на груди Стива, цепляют сосок, в то же время, когда одно из щупалец касается его груди, обводит кончиком по кругу, как и язык Рамлоу, и это заставляет задохнуться стоном, выдав его в унисон. Это странно и в то же время настолько возбуждающе, что Баки не знает, сколько этого выдержит. Сердце колотится в невероятно быстром и неровном ритме, ощущение единения со Стивом просто выбивает дух, а прикосновения Брока, уверенные, чуткие, настолько срывают крышу, что Баки едва не кончает только от этих легких ласк. Но Брок со смешком отстраняется, оглядывает их и, видимо, остается доволен, потому что его яркие глаза сияют, как восходящее солнце, опаляют, поджигают даже под водой.
Рамлоу обрушивается, как ураган. Целует, покусывает, со страстью и надрывом, будто восполняя все то, чего они лишились, и одновременно наказывая за дерзость. Он, кажется, везде. Ласки не прекращаются ни на секунду, Баки слышит, как стонет Стив, как стоны становятся приглушенными, когда Брок целует, а затем срываются вновь откуда-то из глубин, когда Рамлоу склоняется над губами Джеймса. Он не смог бы сказать, в какой момент это произошло, но настырные, умелые щупальца уже вовсю обхватывают член, и он не видит, но понимает, что то же самое происходит со Стивом. До чего же это горячо. Баки почти ожидает, что от них повалит пар, как там, наверху, когда Роджерс набирал для него ароматные ванны с пеной, заставляя все окна в помещении запотеть.
Ему хочется и самому прикоснуться к Броку, но руки крепко удерживают, и у него вырывается недовольный стон.
— Что, детка? Неприятно терять власть? А ты вспомни, как тебе это нравилось. Твой принц заставлял тебя чувствовать себя беспомощно? Ох, думаю, что нет. Он и сам этого наверняка не испытывал. Но я это исправлю, — Брок скалится и поворачивается к Роджерсу, облизывает губы быстрым движением и сладко произносит: — Да, Стиви-и?
Баки прошивает удовольствием до самого кончика хвоста. Этот тембр, эта сладость и обещание в голосе. Он готов кончить прямо сейчас, но его сильнее оплетают щупальца, одно из которых, кружащее вокруг члена, резко толкается в дырку, заставляя выгнуться навстречу. Оно расширяется, почти повторяя форму члена Брока, и медленно двигается внутри.
— Не против, детка, если оставлю тебя на сладенькое?
Баки точно не против, но на своих условиях.
— Хочу видеть, как ты его трахнешь. Покажи мне. Блядь, покажи мне, — он слышит смех Брока, а затем без лишних усилий его поднимают выше, позволяя увидеть Стива. Внутри него пусто, все пульсирует, но это можно пережить. Он дождется своего удовольствия, а пока хочет насладиться чужим. Раскрасневшийся, отзывчивый Стив, который реагирует на каждое скольжение внутри себя, стонет, и, столкнувшись взглядом с Баки, в нем загорается тот огонь, который так нравится Джеймсу.
— Господи, просто сделай уже это, — хрипло и смущенно произносит Стив и переводит взгляд на Брока, опускает его ниже, к твердому члену, и тяжело сглатывает. Рамлоу усмехается и опускается ниже, касается губ языком, широким мазком проходясь по ним, а затем его член заменяет щупальце, и Баки завороженно наблюдает, как он начинает двигаться, плавно покачиваясь, не прекращая ласкать Стива везде, куда дотягивается своими щупальцами. Баки интересно, что чувствует Роджерс, но, судя по хриплому протяжному стону, ему хорошо. Джеймсу становится жарко, все тело требует прикосновений, и он стонет вместе со Стивом, неосознанно покачивая хвостом в их ритме.
Брок знает, что делает, несмотря на состояние, усталость и все то, что, возможно, его беспокоило, сейчас все его внимание безраздельно принадлежит только им. Он смотрит иногда на Баки, когда особенно точным движением заставляет Стива вскрикнуть, заглядывает в глаза, а потом наклоняется и терзает уже покусанные, набухшие соски, отчего тело Роджерса немыслимо выгибается, а член дергается, выпуская струйку спермы. Он обессиленно опускается на лежанку, и Брок осторожно выходит из него, поворачивается к Баки, при этом продолжая поглаживать Стива щупальцами.
— Скучал? — Баки хочется стереть эту ухмылку, но ему нечего возразить. Его положение сейчас красноречивее всех слов говорило о том, как же он действительно скучал. Он чувствует в поцелуе вкус Стива и жмурится, позволяет вылизывать рот, пока его опускают вниз, а затем чувствует, как член Брока погружается в него, и распахивает глаза. Так правильно. Так желанно.
Брок двигается быстро, подгоняя удовольствие, подталкивая их обоих к обрыву. Баки чувствует его прикосновения везде и понимает, почему Стив не выдержал так быстро. Это сводит с ума и заставляет возбуждение тугими кольцами сжиматься внутри живота, грозясь вот-вот выплеснуться наружу, особенно под взглядом ярко-синих и пылающе-желтых глаз. Пальцы сжимают его соски, и Баки будто выбрасывает на берег, отбирая возможность дышать обычным воздухом. Стон застревает в горле, как и дыхание, и несколько секунд это ощущение не покидает его. А затем он возвращается в реальность и чувствует, как сперма Брока заполняет его. Они оба знают, что это ни к чему не приведет.
— Долбоебы, — шепчет Брок, укладываясь между ними, и притягивает щупальца, заставляя их уменьшиться. Баки тут же льнет к нему под бок и ощущает на своей руке ладонь Стива. Он думает о том, что им все равно придется поговорить, но Брок уже отключился, обессиленный и вымотанный, и Баки впервые за слишком долгое время позволяет себе внимательно рассматривать все его черты, которые он успел позабыть, старательно избегая их обладателя.
В голову приходит мысль о том, что они, вообще-то, свободны. Ничего в данный момент не сдерживает их. Брок сам снял кандалы, будто отказался от наказания, но если раньше, еще буквально пару дней назад, Баки обязательно воспользовался бы этим, то сейчас он просто не хочет. Не хочет подставлять, ведь магия все равно возьмет свое. Пока они со Стивом здесь, они все еще пленники, и такую поблажку, как снятие цепей на время, контракт им простит. Но как только они покинут эту пещеру, Броку несдобровать. А Баки снова стало слишком важно то, как чувствует себя колдун. Он вздыхает.
Стив поднимает голову и задумчиво оглядывает Брока, а Баки думает, что им теперь придется как-то договариваться. Он уже не помнит, как это, строить отношения с Броком, но уверен, что добьется возможности вспомнить.
Баки просыпается от того, что на руки внезапно снова тяжестью опускаются кандалы. Стив открывает глаза следом, оглядывает свои руки и вздыхает, но ничего не говорит.
— Это…
— Обязательно. Мы знаем.
Вид у Брока чуть лучше вчерашнего, по крайней мере, он выглядит чуть более отдохнувшим. Чуть более в состоянии контролировать себя и свои порывы и уж точно в состоянии ехидничать.
— Не сказал бы, что собирался оправдываться, — хмыкнул он и выгнул бровь, ухмыляясь кончиком губ. Глаза горели насмешкой, но в ней не было попытки уколоть побольнее. Скорее, это была его обычная манера общения, и в ней было даже что-то теплое.
— Какой же ты все-таки засранец, — с напускным негодованием произнес Стив, покачивая головой и едва сдерживая улыбку. Он откинулся на лежанке и смотрел на приподнявшегося Брока.
— Поговори мне тут, Высочество, останешься без завтрака, — Брок пошло толкнулся языком в щеку, складывая руки на груди, и, раздумывая короткое мгновение, все же устроился с ними рядом.
— А ты только пугать и горазд, — вернул Стив, придвигаясь поближе.
Баки молча слушал их перепалку, улыбаясь. Казалось, это все, чего не хватало для счастья. В груди росла нежность, с каждым ударом сердца стремясь вырваться наружу, затопить все вокруг собой, превратив скучную воду в яркие краски, которые так любил Стив на поверхности. Баки знал, что стоит ему задуматься, сомнения снова начнут грызть изнутри, поэтому не позволял мыслям выбираться из своих темных уголков. Ему предстояло заново привыкнуть, и это именно то, чем он собирался заниматься ближайшее время.
Баки наклонился к Броку и, уловив в его глазах вызов, поддался, мягко выдохнув в губы, прежде чем накрыть их поцелуем. Брок откликнулся мгновенно, запустил пальцы в волосы и прижал к себе, принялся вылизывать изнанку рта, сцеловывать дыхание, ловить губами и всасывать язык, прикусывая легко острыми зубами. Баки прикрыл глаза, наслаждаясь, отдаваясь полностью этому моменту и этому существу, доверяя снова. Он знал, что теперь все будет иначе. Потому что теперь он не позволит событиям просто плыть, куда направит течение. Баки намерен сам выбирать направление, и теперь у него есть Стив, который не позволит всему пойти ко дну. Он вытащит на поверхность, даже если сам не умеет плавать, и поделится воздухом, если его будет не хватать. Потому что Стив такой и по-другому не умеет. А Баки готов отплатить ему всем теплом и нежностью, которые только сможет найти во всех уголках своей потерянной души.
Стив шумно выдохнул и прижался к ним, провел ладонью по животу Брока, к груди, обвел кончиком пальца сосок и вдруг прижался губами, так что Брок выдохнул в рот Баки, прервал на мгновение поцелуй, чтобы тут же впиться в губы яростнее, сминая, подавляя, он брал все, что хотел, заявлял свои права, жестко и беспринципно, но в то же время с таким трепетом, которого Бак не чувствовал раньше. Казалось, Брок хватается, пока может, берет, в отчаянии думая о том, когда это все у него заберут. Баки никогда не думал, что назовет Рамлоу отчаявшимся, но именно так оно и было. И он, переступив через себя и свои принципы, показывал сейчас и Баки, и Стиву то, насколько ранимым на самом деле он может быть и насколько доверяет им обоим.
Стив, видимо, решил побыть любопытным, потому что, когда в следующий раз Брок с шумом, почти стоном выдохнул в губы Баки, принц оказался внизу, занятый тем, что насаживался ртом на член Брока. Это зрелище просто лишало возможности дышать, и Баки сам не заметил, как застрял, замер, просто наблюдая за пухлыми губами вокруг ярко-алого члена, что медленно скользили, срывая тихое рычание с редкими постанываниями, которые позволял себе Брок.
— Нептуна на вас нет, — со стоном выдыхает Брок и поворачивает Баки лицом к себе. — Дыши, детка, безвольное тело в обмороке мне трахать не хочется, а тебя отпускать сейчас просто противозаконно, — широким мазком языка он проходится по щеке Джеймса, скользит к уху, прикусывает мочку и ласкает его тело щупальцами, не забывая также позаботиться о Стиве. Стоны Роджерса дрожью проходят по телу, отправляя ток по всем нервным окончаниям, заставляя сжимать в кулаке светлые волосы, не позволяя отстраниться, если бы такая сумасбродная мысль сейчас возникла в голове принца.
— Ты невыносим, — фыркает Баки и позволяет щупальцу свободно войти в него. Стон вырывается сам по себе, и отдаленно он слышит, как вторит ему глухой стон Стива. Брок вгоняет член в его глотку, кусает и вылизывает шею Баки и трахает их обоих щупальцами, насаживая одновременно, подводя всех троих к оргазму неумолимо, без остановки, разгоняя кровь по венам быстрее.
Баки чувствует, как внутри все, кажется, плавится под этим напором, превращается в одно сплошное удовольствие, растекающееся по телу, заполняя его до самых краев. Он стонет в голос, почти кричит, и вода вокруг бурлит, как в вулкане лава, вырываясь наверх, стремится к суше, к небу, распадаясь на отдельные атомы их эмоций и чувств, прежде чем собраться обратно и со всем жаром ударить прямо в сердце. Баки вскрикивает, выгибается в спине, закатывая глаза, и не слышит уже ничего, кроме шума в ушах. Он не замечает, как Брок с силой сцепляет зубы на его плече, прокалывая острыми зубами кожу, когда изливается в рот Стиву. А тот распахивает глаза, заливается краской от удовольствия и легкого смущения, и, выпустив член изо рта, с глубоким хриплым стоном выплескивается также, содрогаясь в оргазме.
Вода утихомиривается, спокойной гладью растекаясь вокруг, скрывая все следы их времяпровождения. Стив поднимается и тянется к Баки, целует его так нежно, что сердце разрывается от переполняющих чувств. Джеймс целует в ответ, чувствуя привкус Брока на чужом языке, делится своей любовью и сплетается со Стивом, ничуть не обращая внимания на сковывающие движения цепи.
Они не замечают, как исчезает Брок, и со временем понимают, что это станет частью их рутинной жизни. Брок пропадает внезапно и так же внезапно появляется, только теперь, вместо того чтобы сидеть в углу пещеры со своими контрактами, он устраивается на лежанке и позволяет отвлекать себя поцелуями. С каждым днем становится чуть легче находиться рядом друг с другом, привыкая к чертам, которые раньше только выводили из себя. Баки чувствует себя иногда так, будто уже знает сюжет наперед и сомневается, стоит ли его менять или оставить все, как было в прошлый раз. Привычки Брока, что он любит, от чего вспыхивает в момент, — Баки знает все эти детали и в то же время все равно узнает много нового.
— Прости, — однажды шепчет Баки, уложив голову на живот Стива и смотря из-под полуопущенных ресниц на Рамлоу. — Кажется, я и правда многое не замечал в тебе. Возможно, не хотел.
— Забудь, детка, — отмахивается Брок, но его тело напрягается, и щупальца взволнованно вибрируют, показывая, насколько эта тема все же задевает Брока.
— Нет, правда, — Баки поднимается и придвигается вплотную к Рамлоу, почти утыкаясь кончиком носа в щеку. — Мне жаль, что я вовремя это не понял. Но… Мне было хорошо с тобой.
— Охуительно, я бы сказал, — хмыкает Брок, и Баки улыбается в ответ с хитростью.
— Да, я бы тоже так сказал. Стараюсь быть осторожнее с такими словами, чтобы не травмировать Стива.
— Эй! — Стив в возмущении вскрикивает, а потом смеется, когда Баки падает в его объятия. — Негодник.
— О да, ваше Величество. Накажите меня! — он кокетливо наклоняет голову набок, высунув кончик языка, и смотрит прямо в эти черные завихрения в синеве моря, все больше и больше погружаясь на их дно. Интересно, чувствует ли Брок то же самое по отношению к Стиву, или его эмоции направлены на что-то совершенно противоположное? Он не уверен, что хочет спрашивать, чтобы не рушить то, что сейчас есть между ними, этот хрупкий островок взаимопонимания и спокойствия. Он вслушивается в смех Стива, замечает направленный на него взгляд Брока и решает оставить все как есть. Пока что. Но он обязательно узнает ответ на этот вопрос, потому что иначе никаких отношений они построить не смогут. Джеймс никогда не откажется от Стива, хотя и от Брока без последствий уйти не получится.
Почему-то он уверен, что даже если Брок ничего не чувствует сейчас, он обязательно проникнется. Потому что Стива невозможно не любить. Это солнце, которое согревает тусклыми холодными днями, и даже если Брок прячется в своей пещере, в самых темных ее уголках, это совсем не значит, что он не хочет чувствовать на себе прикосновения солнечных лучей. Джеймс уверен, что Стив сумеет растопить его сердце так же, как оно тает для самого русала, в чем он теперь не сомневается.
Но даже несмотря на эти изменения в привычной жизни русалов в пещере колдуна, Джеймс все равно ощущает тоску. Быть пленником — даже таким особенным — участь незавидная. И ему становится еще тоскливее, когда он смотрит на Стива, видит его отрешенные взгляды, направленные в крошечное окошко в их темнице, куда даже не проникает солнечный свет. Ему хочется для принца только лучшего, но его положение не позволяет сделать хоть что-то, кроме поддерживающих объятий и попыток отвлечь ничего не значащими разговорами.
Некогда яркий Стив, который сиял еще сильнее самого Баки, сейчас медленно тускнеет с каждым днем, и его глаза, нежно-голубые, выцветают. Джеймс слишком привык смотреть в них, чтобы не заметить этих изменений. Это гложет изнутри, как нещадный монстр, царапает внутренности острыми когтями боли, и Джеймс отчаянно ищет способ, хоть какой-нибудь, избежать непоправимых последствий. Ему до безумия любопытно, с какими чертежами пропадает Брок, что за предметы для него добывает Тони, если учитывать прямые намеки друга о том, что Брок сумасшедший и только любовь к Баки могла его таким сделать. Но ни Рамлоу, ни Старк не отвечают на вопросы, отмахиваясь, прося больше времени. Джеймс пытается доверять им, но так хочется понять, что происходит, что он раз за разом срывается, выкрикивая то, о чем тут же жалеет.
— Не верю, что тебе не нравится то, что мы тут полностью в твоем распоряжении, доступные круглые сутки, — плюется ядом Джеймс и почти сразу теряет весь запал, когда видит холодную ярость в чужих глазах.
— Баки… — Стив смотрит неодобрительно, с долей волнения, не зная, что предпринять, не одобряя его поведения, но слова обратно забирать поздно.
— Напомни-ка мне, кто добровольно явился сюда, желая заключить ебаную сделку? Разве я, блядь, не предупреждал? Ты сам выбрал такой путь. Прости, если твои чувства оказались не стоящими этих последствий, — Брок вскинулся и распустил щупальца, в пещере, казалось, сразу упала температура.
— Да как ты… — Баки задохнулся от негодования, смешанного с болью. Он не ожидал, что разочарование так сильно ударит по нему, не тогда, когда он настолько уже доверился, принял и раскрылся.
— Закрылись оба! — не выдержал Стив, врезаясь между ними вихрем пузырей от неловкого взмаха хвоста и звоном цепей. Брок было открыл рот, ехидно щурясь, но Стив оборвал его. — Я сказал, закрыл рот. Что за детский сад вы тут развели? Решили членами помериться? Кто больнее насухую всунет? Что сделано, то уже в прошлом, зачем это ворошить? Да, Баки, мы сами выбирали свою судьбу, и я ни о чем не жалею. Надеюсь, что ты тоже, — Стив посмотрел на Джеймса, и у того перехватило дыхание, он и сам не жалел и не хотел, чтобы принц хотя бы на мгновение засомневался в этом. Но Роджерс уже повернулся к Броку. — Мы знаем, что ты работаешь над чем-то. Понятия не имею, что можно сделать, но я знаю, что ради него ты пойдешь на все. Можешь даже не пытаться переубедить меня, я вижу. Зачем тратить время на ссоры?
— Какие правильные слова, мой принц. Желаешь услышать извинения? — язвительно хмыкнул Брок, усмехаясь, явно намеренно пытаясь задеть.
— Желаю, — не остался в долгу Стив, изгибая бровь и не сводя взгляда с желтых глаз. Сейчас он и правда выглядел как принц, выпрямившись, смотрел прямо твердым взглядом, и даже его аура неуловимо изменилась, подчиняя, заставляя сдаться под натиском и выполнить его желание. И Брок, видимо, сдается, вздыхая.
— Прости. Высочество как всегда прав, — Рамлоу удерживает чужой взгляд, приближаясь, почти вплотную прижимаясь к Стиву. — Ради него пойду на все, и в этом мы схожи, да?
— Да, — выдыхает Стив и тут же смягчается. Брок только хмыкает и, кинув быстрый взгляд на Баки, снова исчезает. Стив поворачивается к Баки и только качает головой. — Как дети, вот честно. Не знаю, как вы выдержали столько времени вместе.
— Я просто не был пленником, — фыркнул Баки и опустился на лежанку. — Боже, Стив, ты такой горячий, даже мне захотелось опуститься перед тобой и позволить быть хорошенько оттраханным в рот.
— Баки! — Джеймс с удовольствием наблюдал за тем, как румянец расползается по бледным щекам, а глаза вновь, пусть даже ненадолго, вспыхивают ярким светом. Это есть и будет оставаться тем, ради чего он с радостью выдержит все испытания. Ради такого Стива.
— Ты можешь выполнить это прямо сейчас, пока я предлагаю, — губы Баки растягиваются в улыбке, и он знает, что Стив согласится.
***
— Ты уверен, что все готово? — Брок скептически оглядывал конструкцию перед собой. Зеркальная поверхность отражала яркие огни королевского дворца и довольного Старка, который заканчивал приготовления. Длинные тонкие цепи соединяли каменный склон, покрытый водорослями, на котором лежал артефакт, с запястьями Брока, каждый ровно на магическом браслете оплетал руки, как кандалы.
— У меня все точно в порядке. Дальше зависит только от твоей магии, колдун. Уверен ли ты в ней?
Брок вспомнил две пары глаз, таких разных, но ставших одинаково дорогими, и просто кивнул. Он уверен в том, что сможет закончить начатое, несмотря на то, что его ждет после. Что бы ни случилось, они будут в порядке.
— Начинай.
Брок не мог бы сказать, когда чувствовал нечто похожее. То, что бурлило внутри сейчас, отнюдь не было тем пылким и горячим обожанием, что он чувствовал к Баки раньше. Он любил его, конечно, любил, но это чувство всегда отдавало внутри глухой болью, желанием стать тем, кого не захочется прятать на дне темной пещеры, лишь бы другие не видели. Любовь, колкая, порой агрессивная, но все же ослепляющая до потери ориентации в пространстве, когда единственным полюсом притяжения служил он — Баки. Сейчас же, с появлением Стива, сам Джеймс тоже изменился. Мягкость, которую он так отчаянно пытался скрывать внутри, под всеми возможными замками, воспитанный королем, таким образом, что чувства — это в большей степени слабость, чем преимущество, сейчас она рвалась на волю, оплетала не хуже собственных щупалец Брока, ластилась и разливалась в пространстве теплом. Стив научил его быть свободным от навязанных принципов, или это расставание с Броком так подействовало? Сейчас никто не мог бы ответить на этот вопрос.
Стив стал для них связующим звеном. И не только в том плане, что подталкивал их друг к другу с упорностью грузового корабля, а даже больше: сам стал цепочкой, соединившей их, образовав равновесие их вечно сталкивающихся лбами характеров. Брок не думал о том, что Стив станет для него что-либо значить, когда предлагал сделку. Как бы паршиво ни чувствовали себя демоны в его нутре, он хотел видеть Баки счастливым. И хотя бы таким образом помочь ему в то время, что он станет пленником в руках колдуна. Он просто пожертвовал Стивом, о чем вскоре тоже пожалел.
Мягкий, но с твердым стержнем внутри, принц действительно казался идеальным. Изъяном, как для члена королевской семьи, стала только его любовь, от которой он не смог отказаться. И эта же любовь будто обухом по голове ударила самого Брока, который никогда не умел — так. Отдаваться без остатка, ставить чужие потребности выше своих, любить безгранично, даже во время ссор, которых Роджерс и то не допускал. И Брок тоже пригрелся в его лучах, растаял черной кляксой у его ног, едва стоило посмотреть в ясные глаза, в которых так много любви, и ее, кажется, с каждым днем все больше. Брок чувствовал себя еще хуже от того, в каком они оба положении, но Стив — опять чертов Стив, красивый и светлый, полная противоположность, — связал их вместе, да так, что Броку теперь не выпутаться никогда. Какой бы длинной ни была его жизнь.
Именно поэтому Брок сейчас стискивал зубы от боли, чувствуя, как магия утекает в артефакт, полоснув запястья до крови, насыщаясь ею и утробно мурлыча в его мыслях. Она забирала у него все, что он мог отдать: мысли, чувства, образы, силу, саму жизнь. И он готов был пожертвовать всем этим, зная, чувствуя, как рвутся кандалы на чужих запястьях, как рушится связь магии, переставая удерживать русалов в пещере. Они становились свободнее с каждой каплей крови, стекающей по его собственным цепям.
— Колдун? Эй! Рамлоу, черт возьми. Я не собираюсь наблюдать, как ты умираешь, — шипит сквозь зубы Старк, что едва доносится до поглощенного собственными ощущениями Брока. — Останови это. Брок, ты слышишь? Они свободны. Не давай магии полный контроль над собой, ты же колдун, гребаный колдун, без которого они уже не смогут жить. Ты должен остановиться. Брок? Сука.
Брок не видел, что делает Старк. Он уже вообще ничего не видел, погружаясь в манящую темноту, подступающую со всех сторон. Главное из всех слов Тони он уловил: они свободны. Его личные луна и солнце на свободе. Теперь он может отпустить. Он может расслабиться…
***
— Что-то происходит, — Стив встрепенулся и подплыл ближе к Баки; тот и сам ощущал нечто странное: напряжение вокруг, едва ли не потрескивающее электричеством, как у тех рыбоподобных слуг Брока. Но совершенно другое все же, глобальнее. Напряжение накатывало волнами, захлестывало, хоть вода оставалась ровной и спокойной, никак не реагируя. Только стало совсем тихо, оглушающе; и если до этого им казалось, что звуков в пещере никогда не было, сейчас стало понятно, что легкий шум воды между камнями все же составлял им компанию постоянно. До этого времени. — Что это?
— Не знаю, — Баки растерянно огляделся, а затем их кандалы слабо замерцали, завибрировали, привлекая внимание. — Что за… — но Баки уже и сам догадывался, что происходило. — Брок…
Он не успел закончить мысль. Вода заискрилась переливами, кандалы вспыхнули, но ни Стив, ни Баки не успели это даже почувствовать. Какое-то мгновение, вспышка — яркая и ослепительная, а следом — кромешная темнота. Веки кажутся невероятно тяжелыми, и открыть глаза получается с трудом. Баки оглядывается и понимает, что находится в своей пещерке, и вздыхает с облегчением, но тут же срывается с места, но выдыхает, когда рядом натыкается на Стива. Тот тоже пытается прийти в себя, оглядывается вокруг и никак не ожидает кинувшегося с объятиями Баки, но заключает его в кольцо рук и светло улыбается.
— Теперь мы свободны, магия колдуна больше не действует. Я столько всего хочу тебе показать, Стив!
И только в голове луной расходится чужое имя, странно незнакомое, далекое и ничего не значащее.
Брок.
