Do eat

      Ожидание — настоящая пытка. Юнги ненавидит очереди, ненавидит свои и чужие опоздания, ненавидит длинные запутанные детективы и всегда читает конец любой книги почти сразу, потому что знает, что неизвестность сожрёт его изнутри. Чон Хосок, заместитель, брат и правая (а может и левая тоже, Юнги совсем не удивится) рука главы Чон Групп прославлен своей пунктуальностью. Это даже в какой-то степени заранее располагает хозяина ресторана к этому альфе, хотя по факту и не должно, ведь Юнги бы стоило ненавидеть всех существующих Чонов за поползновение на свою святыню, за подкуп юристов (это было очевидно и глупо), за нежелание понять, что он тоже не лыком шит и просто так не сдастся. Пару дней назад он всё же решил встретиться с Хосоком лично, через посредников общаться оказалось совсем не эффективно: вероятно, подача других людей отличается от того, что хочет донести сам Юнги. Хотя как можно «нет, отвалите, ищите другое место» интерпретировать иначе? Альфа медленно поднимает взгляд, видя, как его омега нервно смахивает с пиджака несуществующие пылинки. Хостес занимает своё рабочее место, и Юнги отмечает, что у Чон Хосока есть ровно минута, чтобы не упасть в его глазах. Он представляет, как дверь открывается, и красноволосый альфа, любезно встреченный Чимином, вальяжно проходит к столу, жмёт протянутую ему руку, с вызовом смотря в глаза, и резко садится, откидываясь на спинку кресла. Десять ноль-ноль. Секунда в секунду дверь открывается, но все представления Юнги о встрече вмиг ломаются: Хосок не один, за его спиной можно разглядеть тёмную макушку. Это слегка сбивает с толку. Чимин же и глазом не ведёт, улыбается гостям почти искренне, провожая их вглубь помещения, и тут Юнги, кажется, понимает. Двое альф настолько похожи, настолько их гнетущая аура сплетается воедино, что Мину и слов не нужно. Чон Чонгук, будто слыша мысли, поднимает на него взгляд, и Юнги еле сдерживает порыв тут же разорвать этот зрительный контакт. Слабость показывать нельзя. Кажется, ему даже поплохело, настолько тяжело быть изучаемым чёрными глазами невообразимой глубины. Юнги не видит ничего больше, его затягивает в омут, он боится его чертей, но смотрит, потому что не отступает, не сейчас. Мину фокусироваться уже тяжело, глаза болят нещадно, он, кажется, всё это время не дышит. Страшно до жути, до ломоты, человек собой просто не может так пугать. Чонгук будто предохранитель свой снова на место ставит, неожиданно для него усмехается, переводя уже более светлый взгляд на Чимина, и Юнги сглатывает. Он чувствует себя проигравшим, хоть и глаз не отвёл. Будто он и не решал тут ничего. Заплутав в своих мыслях, владелец ресторана не замечает, что его гости уже садятся напротив. Чонгук понимает, что его брат был прав в своём сравнении: здание ресторана действительно выглядит на фоне убитого пейзажа несуразно, неуместно, будто ребенок начал делать аппликацию и бросил клеить после первого яркого кусочка картона. Гук бы с радостью этот кусок оторвал, и неважно, что малыш будет плакать. Альфы выходят из роллса. Охрану Хосок оставляет на месте небрежным кивком, ведь что им там могут сделать? Отравить как максимум, да и то Чоны в плюс выйдут: лишний повод для закрытия заведения. Омега, встречающий их, красив той правильной красотой, которой у всех принято восхищаться, и Гук помнит, как вскользь о хостес упоминал брат, который здесь уже бывал. Пухлые губы, загорелая ровная кожа, сочные бёдра, обтянутые классическими брюками. Будить аппетит с порога — отличный ход для ресторана. Чонгук в первые пару секунд осматривает зал: выглядит не помпезно, но со вкусом. Спокойные тона, неяркий свет, минималистичный дизайн, дополненный кое-где витиеватыми узорами. Мебель добротная, качественная, а чистота, пожалуй, до скрипа. У него ассоциация с человеком, который знает себе цену, но никогда её не выставляет, не кичится ею. Чонгуку становится не по себе, будто током пронзает тело, и он поднимает глаза чуть выше. Наверное, чтобы самому упасть. Парень в кресле красив той самой не правильной на свете красотой, возможно, беглому взгляду он вообще показался бы обычным. Но Чонгук смотрит жадно, вбирает в себя каждый пиксель картинки перед глазами: естественно уложенные чёрные волосы (блять, как же хочется заправить этот выпавший локон!), оттеняющая их светлая, почти белая кожа, взгляд, который говорит, наверное, больше, чем чуть приоткрытые бледные потрескавшиеся губы. Холодный принц, владелец мешающего ресторана. Не таким ты должен был оказаться, Мин Юнги. Чонгук давно подобной жажды не испытывал, он смотрит, не отрываясь, и ему нравится взглядами бороться, всё внимание себе забирать. Жарко становится, он в моменте понимает, что переборщил, совсем обо всём забыл. С трудом отрываясь, он усмехается сам себе. Шёл здание сносить, а по факту крышу ему снесло. Он упирается глазами в хостес, стараясь отвлечься. Омега действительно шикарный, но у Чонгука вкус специфичный: он любит тайны, любит закрытость, любит пробираться сквозь выстроенные бетонные стены к самому нутру. Недоступность — это его фетиш. Руки они друг другу не жмут, будто все забывают об этом жесте. Молчат, даже не здороваются. Хосок поправляет пиджак, усаживаясь удобнее, и понимает, что Чонгук в себя погрузился. У них всегда была особая братская связь, но сейчас Хосок не совсем понимает, что у того внутри. Старший прекрасно видел, как они с этим Мином молнии друг в друга метали, но с каких пор подобная мелочь может выбить главу Чон Групп из колеи? — Пожалуйста, наше меню, — Чимин ловко раскладывает папки напротив каждого, понимая, что обстановку нужно как-то смягчать. — Угощаем, — произносит Юнги, облизывая пересохшие губы. — Поберегите средства, — Чонгук, открывая меню, обнажает зубы в улыбке. На хозяина ресторана так и не смотрит. Пока не готов, нет. Опять пропадёт же. Юнги видит, что младший Чон избегает его взгляда, и это странно. Мин никогда себя устрашающим не считал, такой ауры точно не имеет, и прятаться от себя самого на месте других вряд ли бы стал. Чон Чонгук странный. Может, это какие-то психологические приёмы, манипуляции? Сначала чуть ли не убить взглядом, дыру прожечь, а потом игнорировать, как пустое место. — Всё же не хочу сейчас думать о выборе еды, давайте на ваш вкус, — Хосок захлопывает меню, откладывая его в сторону. — О, братец, отлично. Мне по такой же схеме, — альфа передаёт папку лично в руки Чимину, смотря тому в глаза. Омега не тушуется, понятливо кивает и поворачивает голову к хозяину ресторана. Младший Чон следует его примеру, второй раз в своей жизни смотря на Мин Юнги. Второй раз пропадая. — Мой любимый кофе, — негромко произносит Мин. Чонгук только за губами следит, звука не слышит даже. Чон замечает, что Юнги слегка касается пальцев омеги, передавая меню. Замечает, что они на секунду сталкиваются взглядами, будто общаются мыслями. Замечает, как хостес, Пак Чимин, судя по бейджу, губу нижнюю чуть прикусывает. Омега ретируется, и Юнги понимает, что ему стало сложнее. Когда Чимин рядом, всё лучше становится, а сейчас ему нужно взгляды жёсткие терпеть и пытаться под землю не провалиться. — Так странно видеть в своей скромной обители главу Чон Групп, не ожидал, — начинает, наконец, Мин. Волосы в глаза снова лезут, но поправлять не хочется. Пусть будут защитой. — Сочтите за комплимент, — пожалуйста, — иногда я действительно езжу на сложные дела. А ещё очень проголодался, так что убить сразу двух зайцев показалось мне разумным. — Вы же понимаете, что убьёте сегодня только одного? — да, понимаю, себя. — Я помогу со вторым, — вмешивается Хосок, — и давайте покончим уже с прелюдиями. — Какой быстрый, даже жаль вашего омегу, — не выдерживает Мин. Он тут же осекается, понимая, что тон разговора лучше сменить. Чонгук откидывается назад, подбородок рукой подпирает и смотрит с ещё большим интересом, хотя куда уж. Хосок последнюю фразу разумно проглатывает. — И всё же мы здесь не для этого, — говорит старший Чон, — Господин Мин, я ещё раз говорю Вам, что мы готовы на любые условия и суммы. Не через посредников говорю, а глаза в глаза, — Хосок ловит его взгляд, вкладывая в свой как можно больше уверенности, — любые. Мин показушно задумывается, даже изображает в воздухе какие-то расчёты. Он сосредоточен максимально, и Хосок думает, чем же закончится этот цирк. — Считал просто, сколько раз до этого отказывал, и по формуле вычислял, сколько ещё нужно, чтобы дошло наконец, — Юнги кладёт обе руки на стол, будто отталкивается от него, и смотрит на двоих сразу. — Но у вас с анализом информации туговато. Потратьтесь лучше на развитие этого навыка. Чонгук понимает, что не зря взгляд оторвать от этого альфы не мог. Его тип, однозначно. Хосок челюстью нижней недовольно двигает, а это многое говорит. — Пожалуйста, кофе, — Чимин аккуратно ставит чашку, даже не представляя, как он вовремя, — а для вас два фреша. — Спасибо, Чимин, — совершенно другим тоном благодарит Юнги. — Не хотите к нам присоединиться? — оживляется Чонгук, снова подаваясь вперёд. — А то мы как-то не рассчитали, двое на одного всё же нечестно. Хосок с непониманием смотрит на брата. Ну к чему это всё? — Я… — Чимин впервые за сегодня теряется, ища поддержку в глазах своего альфы. Тот слегка кивает в знак одобрения, и Чимин неуверенно садится за стол. Омега знает прекрасно, что официанты сориентируются, сами всё вынесут, просто сегодня он хотел взять эту ответственность на себя, вспомнить молодость, так сказать. Кроме того, Чоны ему не нравятся. Нет, внешне оба привлекательны, с этим никто не будет спорить, но старший, например, при первой же встрече омегу всего взглядом обмаслил, даже помыться захотелось сразу тогда. Младший слишком агрессивно настроен к Юнги, и Пак понимает, что его альфе некомфортно, что, скорее всего, он сейчас свои колючки наружу будет выставлять. Само собой, подобная встреча и не может проходить гладко, но Чимину так хочется, чтобы да. — Итак, Мин Юнги, — Чонгук смотрит поверхностно, чтобы не тонуть, — мы не мафиози и не преступники, угрожать не будем, хотя стоило бы уже, учитывая, сколько драгоценного времени было потрачено. — Это угроза? — Юнги со смешком приподнимает бровь. — Да, — без промедлений отвечает младший Чон и продолжает, — в чём ваша проблема? Всё вокруг пустынно, помещений в Сеуле можно найти массу, если захотеть. Мы поможем со всем: переезд, бумаги, новая реклама, — не соглашайся, поиграть хочу очень. — Это всё я слышал и знаю, не интересует. Хочу быть здесь, и имею на это полное право. Ни одного основания у вас для сноса здания нет, и я буду руководить рестораном, пока будут силы. У меня проблем нет, не ищите. А в чём ваша? — Юнги смотрит прямо в глаза Чонгука, не зная, что затягивает его, — Уменьшите масштабы этого своего проекта, и дело с концом. Я буду здесь, на его окраине, клиентов может ваших покормлю. — Как удобно получилось бы, — Чонгук толкает язык за щёку, и замечает краем глаза, что омегу его жест слегка смущает, — но у нас рестораны предусмотрены тоже, конкуренты рядом не нужны. Юнги сдувает прядь с лица, однако та снова падает. А через пару мгновений хочет упасть сам Юнги, потому что младший Чон делает, наконец, то, что давно хотел. Он приподнимается в кресле и облокачивается одной рукой на стол, второй осторожно заправляя чёрные волосы за ухо. Это чувствуется так привычно, даже сам поражается. Лицо не показывает никаких эмоций, но внутри Чон посмеивается: знает, что все за столом охуели. Чимин приоткрывает рот и уже хочет было что-то сказать, но тут приносят еду, и омега выдыхает, хочет успокоиться. Это всё какая-то муть, Чон смотрит на его парня, как кошка на мышь. Пак, несмотря на беспокойство, знает: даже если сожрёт, подавится. Жест никто не успевает обсудить, Чоны активно есть начинают, и Чонгук, к своему сожалению, признает: вкусно. И поданные блюда, и обжигающий взгляд альфы напротив. — Вам заказал, — Чимин пододвигает тарелку с бульоном к своему альфе, — один кофе на завтрак — жуть, — добавляет тише. Юнги цокает, но суп принимает, ложку берёт. Другой рукой под столом в своей ладони омежью чуть сжимает, благодарит за заботу. Резко запах кофе в ноздри ударяет, Мина окутывает. Такой аромат стоит в кофейне у его дома, когда бариста открывает свежую пачку зёрен, чтобы засыпать их в бункер. Хосок удивленно на брата, что застыл с вилкой у рта, смотрит и думает, от чего так запах проявился. Переводит взгляд напротив, замечает руки под столом, и хочет сделать фейспалм. Не хватало ещё Чонгуку на омегу этого Мина запасть, вот же ж засада. — Кхм, — Юнги прекращает есть, невозможно запах кофе мешает сейчас, — и всё же я настаиваю, чтобы вы убавили свой аппетит и просто уменьшили территорию проекта. Это самый простой выход из сложившейся ситуации, который устроит всех. — Не устроит, — отвечает Чонгук, вытирая рот салфеткой, — нам приростки рядом не нужны. Это будет очень дорогой релакс-комплекс для людей, которые ценят и комфорт, и эстетику. Не будем же мы под вас дизайны подстраивать, — ухмыляется, видит, как у Юнги лицо каменеет, — чести многовато будет. Мы же пока по-хорошему просим, деньги, помощь — всё ваше, руку только протянуть надо, — и Чонгук действительно ладонь подаёт. Сдайся, и я отстану, последний шанс даю на побег. Юнги чувствует встревоженный взгляд Чимина на себе, но смотрит на Чона, пытаясь понять, что от него ждать дальше. Владелец ресторана не уверен, но думает, что закон нарушать и запугивать Чонгук не станет. Слишком опасно с такой большой корпорацией лажать — грязь сразу на целом бренде осядет, а уж Юнги всё для этого сделает. Мин локти на стол ставит, мысли в голове прокручивает. Затем тянет одну руку вперёд (Чимин напрягается), медленно двигает навстречу другой. Чонгук хочет поддаться, чтобы кожи коснуться, но марку держит, ждёт. Юнги в последний момент берёт стакан фреша и буквально вкладывает его в ладонь младшего Чона. Сегодня он сдаваться не собирается. Чонгук шумно выдыхает, но пальцы сжимает, принимает «подарок». — Это вам освежиться, а то процессор перегрелся, — комментирует Юнги. — Мы же найдём, за что убрать, — не обращает внимания на фразу Чонгук, отпивая из стакана. Действительно, это то, что ему было нужно. — Например, попросим дружеского совета у администрации района, — Чонгук пожимает плечами, будто бы это всего лишь мысль, а не ближайший ход. — О, с этим удачи вам, конечно, — вклинивается Чимин, привлекая внимание Чонов. Смотрит с вызовом, и Хосок понимает в какой-то момент брата: омега не может не нравиться. Старший головой мотает из стороны в сторону. В здании Чон Групп его любимый ждёт, ему не до шикарных занятых блондинов с шарфиками на шее. Чонгуку не нравится уверенность в словах омеги, равно как и одобрительный кивок от Мин Юнги. Такое ощущение, что они оба знают чуть больше. — Если вы подкупили Ким Намджуна, я куплю его самого, не переживайте, — озвучивает Гук и предположение, и предупреждение. — Ой, вы что, никаких денег, — Юнги поднимает руки в примирительном жесте, — но это не значит, что на него можно как-то повлиять. Пока оснований нет, он ничего не сделает с этим местом. Чонгука эта твёрдость в голосе бесит. Он? Не договорится? С Ким Намджуном? У них сносные отношения, максимально нормальные, учитывая, сколько зданий строила его фирма и сколько проблем было в этом районе в том числе. — Да мало ли что случится, — протягивает Хосок, — инспекция какая нагрянет, гости начнут жаловаться. Кто-то не так окурок бросит, а рядом горючее будет, — делает паузу, — ну чисто в теории, конечно. — Ой, а вы угрожать только вдвоём можете, да? Интересно, Чон Чонгук наедине так же молить будет, как Чон Хосок умолял недавно моих юристов? Кто ещё из нас и о чём будет молить. — Никаких угроз, господин Мин, — на фамилии улыбается, якобы подтверждая слова, — просто мой брат высказал некую гипотезу. Жизнь действительно непредсказуема. А у вас очень вкусно, — между делом добавляет. — Обязательно приглашу к себе вашего повара после исчезновения этого здания, можете ему передать, — Чонгук достаёт из кармана визитку, предназначенную на самом деле для Юнги, и кладёт её на стол. Запиши обязательно, а лучше наизусть цифры выучи, мне так приятнее будет. Мин тяжелым взглядом буравит черный матовый прямоугольник. Бесит, как же Чон бесит. Юнги сегодня весь спектр эмоций испытал, а прошло всего полчаса рядом с этими альфами. — За комплимент спасибо, передам обязательно, — альфа поджимает губы. — А сейчас уходите. Нового вы ничего не сказали почти, а я так надеялся на динамику. Так мы с вами далеко не уедем. Братья переглядываются, и оба синхронно встают, не доев часть блюд. Если выпроваживают, лучше действительно последовать просьбе, у них такая установка. — Может, упаковать вам с собой? — озвучивает Чимин. Он до последнего не хотел это произносить, но мысль о том, что Чонам понравилась кухня, казалось ему спасительной. Он начал думать, что нужно их покорить, быть может, такая тактика сработает, и они сами не захотят избавляться от ресторана. — О, как вы любезны, — слишком уж эмоционально отвечает Чонгук, всё внимание направляя на омегу, — куда гостеприимнее хозяина. — Я и не работаю с гостями, — почти оправдывается Юнги, тут же мысленно себя одёргивая. Не обязан. Пока Чимин суетится, альфы думают каждый о своём, не контактируя. Чонгук исподлобья поглядывает, видит, как желваки у Мина ходят. Хочется провести по щеке ладонью, успокоить. Нельзя. — Вот, пожалуйста, — хостес протягивает крафтовый пакет, и младший Чон ловко его перехватывает, специально касаясь руки омеги. — Благодарю вас сердечно, Пак Чимин, — имя произносит тягуче-нежно, смотрит так же, — вы скрасили эту встречу своим присутствием. Юнги брови сводит, хмурится. Думает, что специально младший Чон его злит, не иначе, но потом на секунду мысль закрадывается, что может и реально флиртует. С его, блять, омегой, у которого на шее стоит сделанный им засос. Дышать становится труднее. Чонгук улавливает новый запах — пачули, и его накрывает. В детстве папа добавлял во все его шампуни это масло (Хосоку же всегда чайное дерево принадлежало), и Гук давно этот аромат не слышал, забыл уже даже, как он приятен. Мин Юнги, ты слишком.