***
С Чимином наедине альфа забывает обо всём. Он с жадностью целует острые ключицы, зная, как млеет от его действий разгорячённый омега. Юнги торопиться некуда, но всё же он напирает, отпуская все мысли и поддаваясь своим инстинктам, а они ему говорят только одно: «Взять!». И он берёт, не оставляя Чимину и шанса на инициативу. Юнги опьянён, он в запахе любимом зарывается, целует всё ниже, сжимает кожу всё требовательнее. Вспоминает бешеный взгляд Чона напротив, и непроизвольно рычит (жаль, тогда не сделал этого). Скользит ладонью по напряженному бедру, а затем чуть царапает, чувствуя, как мурашки по телу омеги бегут. Юнги хочет до безумия, но оттягивает момент полного единения осознанно: ему нравится доводить Чимина до оргазма без проникновения и стимуляции, это его личный фетиш и вечная цель. Альфа спускается с поцелуями ниже, не оставляя мягкие колени без внимания, а затем добирается до стоп и хватает ртом большой палец, посасывая медленно, видя, как тут же Чимин извиваться начинает. Мин не спешит, погружаясь в собственное возбуждение и позволяя ему вести, он массирует ноги любимого, не останавливая сладостную муку, а Пак стонет в голос и простынь в руках сжимает. Альфа в момент прекращает, поднимаясь выше и нависая на разомлевшим омегой, и припадает к мочке уха, издеваясь, опаляя горячим дыханием эрогенную зону. Мин чуть двигает телом, так, чтобы их члены слегка соприкасались, а через несколько минут Чимин, не выдерживая, кончает, и Юнги буквально чувствует кожей чужое учащённое сердцебиение. — Умница, — шепчет альфа ему на ухо, даже не думая останавливаться. Всё же кое-что стабильно. Чон Чонгук же не испортит и это, верно?***
Тэхён просыпается с неохотой, еле открывая глаза. Будильник ещё не звенел, однако Хосока рядом уже нет, и омега обиженно поджимает губы. В последнее время по утрам они не нежатся, как раньше, а ведь этот момент был очень важен для Кима, он ради него, можно сказать, и вставал. Откинув неприятные мысли подальше, Тэхён идёт в душ, чтобы скорее взбодриться. Он понимает, что его волнения по поводу их отношений с Хосоком необоснованны, но внутренняя чуйка почему-то не успокаивается. У него и без того настроение меняется несколько раз в час, так ещё и думы к этому прибавились. Вот бы их тоже можно было смыть. Не высушив свои синие волосы, омега медленно идёт в сторону кухни, будто бы специально оттягивая момент встречи со своей парой. «Ну это уже детский сад какой-то!». — Доброе утро, — Хосок тут же подрывается с места, и Ким удивлённо замечает, что альфа полностью одет и по факту готов к выходу. Чон оставляет влажный поцелуй на его щеке, и Тэхён смягчается. — Доброе. — Я услышал, что ты проснулся, и приготовил тебе твой любимый завтрак, — омега заглядывает за его спину и действительно видит на столе тарелку с сырным омлетом. Улыбка невольно появляется на его лице. — Спасибо, — Тэ обнимает его, и влажные капли с волос остаются на пиджаке. Плевать. Омега благодарит вовсе не за еду. Хосок не в курсе, но этот жест заботы чуть отодвинул сомнения его любимого. — Когда ты встал? — Тэхён садится на свой стул, приступая к завтраку. — Не знаю, — врёт Хосок, подпирая подбородок кулаком, — наверное, часа два или три назад. Ким недовольно цокает. Понимает, что не просто так. — О чём ты думаешь? Что у тебя на душе? И Чон бы рад ответить, рад бы поделиться тем, что внутри, со своим омегой, но не знает, как слова подобрать. Стоит ли? Раньше Тэхён помогал ему всё по полочкам раскладывать, сейчас же Хосоку нужно самому этот завал разбирать. Он не уверен ни в чём, кроме того, что любит своего парня. Чимин — это влечение, засевший в голове образ. Все же проходят испытание соблазном так или иначе, быть может, и черёд Хосока наступил? Ему главное не провалиться. Он себя не простит. — Я переживаю за Чонгука. И за то, что не могу ему помочь, за то, что не оправдываю его ожиданий. Ещё и омега Мина, будь он не ладен. Тэхён понимающе кивает, склоняя голову вбок. Омлет закончился, а есть всё так же хочется. Чёрт бы побрал этот ускоренный метаболизм! — Хо, — протягивает руку, касаясь плеча, — уверен, Чонгук точно знает, на что ты способен, а затыки происходят у всех, не всё же тебе корону носить. Ничего, придёте к решению, быть может, реальность будет куда проще. А по поводу того омеги я сам не знаю. Чонгук странно поступает, но, думаю, это лишь игра. Если омега предаст своего альфу, то он не стоит ни воны, и тогда я лично его от твоего брата подальше уберу. Измена — низко и подло, такой человек рядом с нашей семьёй не будет. Хосоку хочется рассмеяться и заплакать одновременно, такое действие оказывают на него слова любимого. Нет, он точно из кожи вон вылезет, горло от воя себе сдерёт, но больно Тэхёну не сделает. Нет. — Ты прав, как всегда прав, — поднимает глаза альфа, — я бы так хотел отдохнуть, просто не представляешь. — Представляю, — ещё и кивает для убедительности Ким, — и кое-что подготовил. Хосок немного хмурится, выпрямляясь и смотря на омегу с подозрением. — Что ты там задумал? — Это не я. Вернее, не только я, — Тэхён встаёт, убирая грязную тарелку в посудомойку и делая паузу. — Чонгук предложил нам взять дополнительный выходной. Давай съездим на море, уже года два ведь не были! Всё работа да работа. Хосок тут же расслабляется, громко выдыхая. И как Тэхён успевает предугадывать его мысли? Вернее, как давно он это делает? — Это было бы замечательно, Тэ, — Хосок встаёт, в два шага преодолевая расстояние между ними и снова обнимая, но уже чуть иначе. Ким прикрывает глаза, наслаждаясь моментом, и совсем забывает о том, что его беспокоило. Хосок здесь, и он полностью с ним, полностью его. Большего не нужно.***
Юнги в сотый раз перечитывает смс от папы, в душе надеясь, что на сто первый там будет другой текст. К сожалению, не работает. Его папа нашёл себе нового альфу. Нет, понятное дело, Юнги вовсе не полный эгоист и прекрасно понимает, что каждый человек заслуживает любви, и возраст — совсем не помеха, но недовольный маленький ребёнок внутри него хочет громко плакать и кричать. Ему это кажется таким неправильным, таким противоестественным, а предложение папы познакомиться — вообще кощунством. Юнги не против отношений самого родного человека, но сближаться с его пассией не хочет. Это будет предательством по отношению к отцу. Мин не может себе этого позволить. Внезапно его поражает осознание: когда он приезжал позавчера, папа уже явно не пару недель был вместе с тем человеком. И ведь ни слова не сказал! Юнги чувствует обиду, но ещё думает, что это он, наверное, слишком глупый, раз ничего не понял. Взгляд натыкается на ненавистные цветы. Вчера он оставил их в своём кабинете, и в целом букет неплохо дополняет интерьер, если не знать историю его возникновения. Хозяин ресторана подходит к вазе, пальцами касаясь нежных лепестков. — Пусть у цветов, где свил гнездо порок, — вспоминает Юнги любимый сонет Шекспира, но продолжить ему не дают. Шепот прерывается громким ударом двери о стену. — Господин Мин! — вошедший (вбежавший) су-шеф по имени Минсок выглядит ошарашенным, Юнги сразу напрягается. Все собственные терзания отходят на второй план. — Что такое? — Там, — делает паузу, а глаза бегают, бегают, — там! — Минсок жестами показывает себе за спину. — Очень информативно, — заключает хозяин ресторана. Он идёт за суетливым су-шефом во внутренний дворик, и первое, что видит — Чимин, который прикрывает рот ладонью. Рядом с машиной поставщика столпились повара, будто бы все разом вышли на прогулку, и Юнги невольно смотрит на часы — 11.23, заказов действительно ещё не должно быть много, но ситуация пока яснее не становится. Он слышит звуки ругани и перешёптывания, но ничего не понимает, и его это начинает раздражать. — Что здесь происходит? — слова звучат тихо, но достаточно мощно, чтобы все затихли. Хостес ловит его взгляд и неутешительно качает головой из стороны в сторону. Повара расступаются перед своим начальником, лишь раскрасневшийся водитель фургона остаётся неподвижным, и видно, что костяшки его пальцев побелели: так сильно он сжимает накладную. Теперь, когда обзору ничего не мешает, Юнги, наконец, понимает. Вместо традиционного набора свежих овощей и некоторых других ингредиентов в машине находится клубника. Не коробка, не две — снизу доверху стоят палеты с ней, и кажется, вот-вот вывалятся. — Но по накладной всё правильно, я правда не знаю, вот, если хотите, посмотрите мой маршрутный лист, — по тону понятно, что этот молодой альфа явно говорит эти слова не в первый раз. — Позвоните в распределительный центр ещё раз, я уверяю, что это ошибка, — почти шипит шеф-повар Исин, он же Лэй. Юнги берёт в руки документ, мельком пробегаясь глазами по нему и понимая, что он настоящий. Типичная слегка желтоватая бумага распределительного, фиолетовая печать, смазанные линии. Не похоже, что этот водитель имеет хоть какое-то отношение к инциденту, хотя в глазах сотрудников ресторана видны суждения об обратном. Конечно, куда проще злиться на того, кто рядом. Мин пропускает очередную перебранку персонала и водителя мимо ушей. Он пытается вспомнить, кого он видел за рулём такой же машины чаще всего. — Вам известно, куда сегодня поехал водитель по имени Чхве Минхо? — Юнги смотрит беспристрастно, но внутри всё кипит. Нужно решить проблему как можно срочнее, однако показывать своё волнение — табу. Руководитель всегда должен быть в трезвом уме. — Да, — водитель задумывается, — кажется, в какое-то из зданий Чон Групп. Чимин закатывает глаза, и, кажется, даже матерится (шепотом, конечно). Юнги усмехается. Что ж, Чон Чонгук, принимайте поздравления: удивить получилось. — Что они… — начинает возмущаться Исин, но хозяин ресторана жестом просит его замолчать. — Узнайте, пожалуйста, у Господина Чхве, доставил ли он товар. Уверен, — нервная улыбка, — если ещё нет, мы договоримся с Чон Групп и исправим недоразумение. Водитель моментально набирает номер, и Мин замечает, как трясутся его руки, держащие мобильный телефон. Конечно, парнишка напуган: если они не примут товар, искать сбыт или выкупать чёртову клубнику будет он сам. — Они оплатили полученное, — выдаёт водитель спустя пару минут, и Юнги слегка прикрывает глаза. Он так и знал. — Господин Мин, наши прошлые поставщики мне сказали, что только к пяти вечера смогут организовать фургон, — говорит шеф. — Ещё варианты? — спокойно спрашивает Юнги, обводя присутствующих взглядом. — Может, позвоним в Чон Групп, попробуем… — Проводить операцию заново, отменять, всё это муторно. Да они и не будут, — вдруг лицо Юнги светлеет, — конечно, не будут, они же не дураки, посмотрели, какой товар принимали. Они его и хотели. Клубника эта предназначалась нам. Чимин морщит нос, к сожалению, понимая, к чему ведёт его альфа. Он же не собирается…? — Выгружайте товар, — чеканит Юнги, — и оплачивайте. — Босс? — Исин смотрит на него неверующе. — Конкретно сейчас у нас две задачи, — Мин игнорирует протесты, — и первая — это купить продукты. Берите такси, поезжайте на ближайший рынок… — Но это же обойдётся в разы дороже, да и везти столько, — вступает Минсок. — Через час-другой в зале будет полная посадка. Запасы со вчера закончатся, в лучшем случае, к тринадцати. Вы гостей чем кормить собираетесь? Или мне дать указание Чимину закрыть входную дверь? Шеф-повар нехотя понимает, что это действительно единственный выход. Терять клиентов — последнее, что им сейчас нужно, и без того период сложный. А уж вопросы окупаемости — задача хозяина. Если он позволяет это сделать, значит, оно того стоит. — Да, Минсок, живо выдвигайтесь, — заключает Исин, — нам просто нужно отработать этот день. — Спасибо Вам, — с глазами, всё ещё полными ужаса, произносит водитель. Юнги лишь кивает в ответ, наблюдая, как палеты с клубникой исчезают в задних дверях ресторана. — И вторая задача. К каждому заказу выносим вазочку с ягодами. Чимин, размести на сайте информацию об уникальной акции. Можете забирать домой, дополнительно украшать десерты, всё, что хотите. Но чтобы к завтрашнему дню это всё исчезло. Юнги возвращается в свой кабинет жутко злой. Ответственность за решение внезапных проблем всегда лежит на его плечах, и порой непонимание со стороны исполнителей его раздражает. Ему бы хотелось вставить всем свои мозги, но, к сожалению, пока информацию он умеет доводить только словесно. Тратить время на объяснение своих решений — бесит. Экран лежащего на столе телефона мигает, и альфа подходит ближе, беря его в руку. Сразу же вспоминается поступившая от отца информация. Новое сообщение. «Надеюсь, у тебя нет аллергии на клубнику». Юнги выучил этот номер наизусть. Он на чёрной визитке, что в дальний ящик спрятана, золотым выведен.***
Чонгук продолжает крутиться на стуле, ловко перебирая ногами. Хосок смотрит на довольного брата и еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. У кого-то детство в одном месте заиграло. — Слушай, если для твоего хорошего настроения тебе требуется именно какая-то мелкая пакость, я готов их сам организовывать ежедневно, вот честно, — Хосок садится на кожаный диван, кладя папку документов рядом. Мда, видимо, глава Чон Групп не готов сейчас обсуждать проект. — Нет, не какая-то, а пакость Мин Юнги, ты не понимаешь! — Чонгук резко останавливает свою импровизированную карусель. Он встаёт и старается не замечать, что в глазах плывёт. — Я бы всё отдал, чтобы видеть его лицо в тот момент, вот честно. И младший альфа не врёт. Он бы видел лицо Мин Юнги хоть постоянно. Но в тот момент интереснее, конечно. Идея начать реальную атаку на ресторан пришла к Чонгуку ночью: он почти не спал. С четырех утра выяснял, где и когда «Do eat» закупается, договаривался с людьми, и в целом всё прошло, как по маслу. Ничего незаконного — просто ошибка, которая встанет Юнги в копеечку и небольшую запару. И теперь Мин Юнги будет думать о нём чуточку больше. Это будоражит. — Ты чертёнок, — заключает Хосок, внутри на самом деле радуясь. Он сам не готов был к подобным действиям, а, может, брат найдет подход и сможет всё же добить ресторан. Раз удар, два, а потом будет сложно оклематься уже. — А продукты у них что надо, конечно, отборные. Я в кафетерий передал, они там такое наготовили. — Как в «Do eat» точно не сделают. Хосок приподнимает брови. — Ещё недавно это место было забегаловкой, разве нет? — Было. Чонгуку не хочется ассоциировать это слово с именем Мин Юнги. — Уважаемые Чоны, — в кабинет вальяжно заходит Тэхён. В руках у него белая коробка, перевязанная чёрной ленточкой. Чонгук заинтересованно приближается. — Вам посылка. Бомбы нет, проверили, — секретарь передает вещь в руки младшему Чону, и тот распаковывает быстро, резко. Он чувствует, от кого и кому презент, и внутри всё трепещет от волнения. «А вот и первый подарочек, Мин Юнги, как ты форсируешь события, однако». Чонгук понимает: его волнует даже упоминание этого альфы. Шиза, не иначе. В коробке оказывается торт. Изделие, кажется, насквозь пропитано клубникой, ей же украшено. Возможно, ею и сделано, Чонгук не удивится совсем. — Это мы его должны задабривать, разве нет? — Хосок ухмыляется, видя горящие глаза брата. — Тут всё взаимно, — омега качает головой из стороны в сторону. Чонгук будто бы забывает ответить, замечая маленькую записку внутри. Он раскрывает сложенный лист, тут же добавляя очки в копилку Мина: текст написан от руки. Почерк далеко не лучший, но в нём что-то есть. Цепляет. «Надеюсь, у тебя сильная».