Наши встречи

Карнистиру казалось, что он спит и видит сны. Родной дом, купающийся в ласковом свете Древ в час смешения. Рыжие волосы самого старшего и самых младших братьев. Мягкая улыбка мамы. Небрежно-ласковая рука отца, треплющая по плечу. Холодный отблеск меча во тьме и страшные слова Клятвы. Пламя и жар Лосгара, в котором окончательно сгорела дорога назад. Рассыпающееся пеплом тело отца. Длинная коса Нельо, небрежно брошенная к ногам Кано вместе с обломками меча старшего. Первый восход нового светила и крылья орла над лагерем. Нолофинвэ, увенчанный короной нолдорана. Долгий путь от Митрима в неизвестность. Глаза Халет, голубые, как летнее небо. Неулыбчивые тонкие губы и, в пику им, веселый прищур. В сумрачной пустоте и безвременье Чертогов можно сколько угодно цепляться за эти воспоминания. Повторять ее имя. Халет… Халет-Халет… Отчего же ты ушла? −Отпусти меня, Темный. У нас с тобой разные дороги. Она сказала это тогда. Так почему ему кажется, что ее голос пробивается в Чертоги Мандоса из неведомых далей, куда уходят после смерти младшие дети Эру? Если бы мог, Карнистир бросился бы следом за ней. Прижал к себе и никогда не отпускал. А она все равно вырвалась бы. Гордая Орлица Таргелиона не терпела над собой ничьей власти. Карнистир не понял и сам, в какой момент сумерки Чертогов сменились светом Анора. Неширокая мощеная дорога сама ложилась под ноги и вела куда-то вперед. Карнистир шел, не поднимая головы. Шею больше не сжимала удавка Клятвы, но что-то тяжелое все равно давило на плечи, не давая выпрямиться и глубоко вдохнуть. Он просто брел вперед, глядя только под ноги. А мысленно усмехался – как это не похоже на него. На него, самого упрямого из сыновей Феанора. Но почему-то ни на что не было сил. Только безвольно переставлять ноги. Почему Намо вообще его выпустил, такого? Впереди раздался стук копыт. Карнистир немыслимым усилием поднял голову. К нему во весь опор приближался всадник верхом на вороной лошади. Ярким пятном пылала красная туника. Знаменем развевались неприбранные черные волосы. Всадник летел, пригнувшись к седлу, не давая разглядеть лицо. Карнистир все-таки подался в сторону, а всадник осадил лошадь и спрыгнул на землю, отбрасывая за спину волосы. С худого и бледного женского лица на нолдо смотрели широко распахнутые тревожные черные глаза. Карнистир нахмурился, мучительно вспоминая. Имя скреблось где-то на границе восприятия. Такое же черно-красное, как и одежды всадницы. −Плясунья. – хрипло вырвалось у сына Феанора, а следом припомнилось и имя. – Кейра. −Лорд Карнистир. – проговорила дева. Аданет. Он помнил, что она была аданет. И как весело плясала в чертогах Химринга, он тоже помнил. И как уверенно держала в руках меч, выкованный им для Халет. И как дико и неправильно выглядело ее лицо, замороженное смертью. −Ты же погибла. – с трудом выговорил он. – Я видел. Я отдал твой меч твоей дочери. Кейра кивнула, черные волосы упали ей на лицо, и она вновь отбросила их назад незнакомым судорожным жестом. −Ты тоже погиб. – тихо ответила она. – Но я этого уже не увидела. Карнистир прикрыл глаза. Дориат отозвался болью где-то глубоко в груди, в опасной близости от сердца. −Ты ведь должна была уйти своей дорогой. – прошептал сын Феанора. – Или мне все это только кажется? Кейра осторожно протянула руку и сжала его ладонь длинными горячими пальцами. Карнистир стиснул их в ответ, впитывая живое тепло. −Тебе не кажется. – черные глаза блеснули влагой. – Ты жив. И я жива. И это – Аман. Тебя ждут дома. −Дома. – повторил Карнистир. – Мама ждет меня? Кейра кивнула. −Нерданэль ждет. – проговорила она. – И Майтимо с Макалаурэ. И Амбаруссар. И я тоже. −Ты не пошла Путями Людей. – с разума будто слетела, наконец, пелена, заставляя мысли нестись привычным галопом. – Как такое возможно? −Возможно, если хватит упрямства. – Кейра улыбнулась, не выпуская его руки. – Я не могла уйти туда, где никогда не будет тебя. Карнистир прикусил губу, бездумно скользнул большим пальцам по тонким косточкам чужой кисти. Где никогда не будет его… Халет ушла туда, где никогда не будет его. Сначала в Бретиль, а после за грань мира. А Кейра не ушла. −Упрямая плясунья. – покачал головой нолдо. – Даже смерть тебя не изменила. Он наконец-то смог разглядеть ее всю. Кейра была явно моложе, чем в день своей смерти. И все-таки постарше, чем он помнил. В уголках рта притаились тени горьких складок, которые не стерла даже безмятежность Амана. Острые, как у всех потомком Бельги, скулы делали лицо похожим на мраморный лик статуи. Карнистир яростно встряхнул головой. Сверкнул глазами и неожиданно почувствовал, как тает в груди боль. На ее месте медленно, но уверенно разливалось живительное тепло. −Ты осталась здесь ради меня. – медленно проговорил он. – Отказалась от своего предназначения ради меня. Кейра не ответила. Только коротко кивнула и опустила голову. Карнистир протянул свободную ладонь. Невесомо коснулся черных волос. Пропустил их между пальцами. Жесткие. Настоящие. И все кругом настоящее. И золотой Анор в голубых небесах. И белые камни дороги под ногами. И высокая густая трава с редкими сиреневыми всполохами цветов по обочинам. Халет ушла за грань мира. К отцу и брату, как и хотела. А Карнистир слишком любил ее, чтобы удерживать против воли. Любил. −Кейра. – тихо позвал он. Аданет подняла голову, и его ладонь будто сама скользнула ей на щеку поверх черного покрывала волос. −Я здесь. – отозвалась она. −Отведи меня домой. – попросил Карнистир. Кейра, наконец, улыбнулась не только губами, но и глазами. −Идем, мой лорд. −Морьо. – проговорил он. – Меня зовут Морьо.