Повелитель снов

Утро выдалось ранним. Первые лучи солнца едва выглядывали из-за горизонта, когда Хар открыл двери своего дома. Легкий рассветный туман холодными щупальцами уцепился за порог, проскользнул по доскам и несмело вполз в дом. Росинки, мириадами искр рассыпавшиеся по траве, сверкали всеми цветами радуги. Только тот, кто вставал на рассвете, мог увидеть это истинное богатство природы. То тут, то там робко чирикали первые птицы. - Чип-чип. Чип-чип-чип. - Фиу-фиу. - Вить-вить! Вить-вить-вить! - Тииииииииу Где-то замычала корова. Ей ответила другая. Хар стоял на пороге дома, повернувшись лицом к утреннему солнцу. Он улыбнулся, закрыл глаза и подставил лицо первым солнечным лучам. Вдохнул полной грудью холодный воздух. Замер, наслаждаясь волшебством утра. Он чувствовал себя спокойно и удовлетворенно. В абсолютном единении с природой. С миром. Мысли лениво плавали в его голове. Хар совсем не помнил, как он вчера выбрался из сна. Странно, но эта мысль мало волновала его. Наверное, это был его собственный кошмар и он его просто проспал. Но сейчас был совсем другой день. Легкий поток ветра потрепал волосы. Хар потер озябшие плечи, потом зевнул. Он чувствовал себя в абсолютной безопасности, до тех пор пока не потянулся и открыл глаза. Возле калитки со стороны леса, вцепившись в Хара недобрым взглядом, и сложив обе руки на клюку, стояла старая хромая травница. Та самая, которая много лет назад передала ему дар. Передала дар и умерла. Умерла! И Хар был последним ребенком, которого она вылечила. Травница жила далеко за лесом и приходила в деревню, только если кто-то сильно заболевал. Так случилось и в тот раз. Неизвестная болезнь одолела ребенка, и уже почти не оставалось надежды, как боги услышали молитвы матери, и из леса появилась старая травница. Она забрала болезнь у Хара, но не смогла справиться с ней сама. Вся деревня была взволнована, когда она умирала. Матери не выпускали своих детей из хижин и вешали обереги на все окна и двери. Что-то тревожное и страшное витало в воздухе. Небо хмурилось и грозило привалить землю. Собаки забились под лавки и скулили, а лошади никак не могли успокоиться. Хар тоже сидел в углу и не хотел играть. Он хорошо помнил, как родители настояли на том, чтобы он пошел к травнице и поблагодарил ее. Страх щипал его за пятки, щекотал живот и холодил спину, когда Хар подходил к хижине, где остановилась травница. Маленький Хар на цыпочках вошел внутрь и прижался к стене. Он ждал, пока его глаза привыкнут к сумраку. В хижине пахло травами и болезнью. Старуха лежала на постели из сена. Неожиданно она охнула. Хар вздрогнул и икнул. Он резко закрыл рот руками и хотел уже убежать, но от страха у него окаменели ноги.Травница захохотала и зашлась в кашле. - Подойди ближе, — произнесла надломленным голосом. Хар не сдвинулся с места. Да не съем я тебя. У меня зубов уже не осталось. Хар пересилил себя и сделал шаг в сторону кровати. Женщина лежала среди сушеных трав и сама была похожа на поросший мхом камень. Она выглядела сейчас еще страшнее чем обычно. Хар уставился на нее и икнул снова. Он смотрел на нее, а она на него. - Нагнись ко мне, — приказала она неожиданно крепким голосом. Хар подумал, что она хочет его съесть. Отомстить за то, что его болезнь убивала ее. - Я, я.я не хотел. Ик, — начал оправдываться он, и слезы ручьем потекли из глаз. Травница резко схватила его одной рукой за голову, а другой раскрыла его глаз. Затем обеими руками ощупала лицо и волосы, понюхала щеки и отпустила. Обессиленно упала на подушки. Хар заикал еще сильнее и снова начал оправдываться. - Болезнь ушла, — подытожила травница и закрыла глаза. — И прекрати икать. Хар закрыл рот обеими руками, задел при этом лампу. Та с грохотом упала на пол и потухла. - Да не переживай ты так, — почти нежно произнесла женщина. — Не умру я. А если и умру, то тоже не страшно. Тело не вечно, а дух силен. Вот будешь еще болеть, приду приведением к тебе ночью и стану лечить, — и она засмеялась каркающим смехом. — Ты меня еще увидишь. Уж об этом я позабочусь. Старуха резко взяла его за руку и закрыла глаза. Хватка ее ослабла, и Хар решил, что она умерла. Он медленно высвободил руку и на цыпочках прокрался к двери. - Дверь не закрывай, — произнес вдруг спокойный голос. Хар вздрогнул и вылетел из хижины. Он был так перепуган, что мать даже и не спросила, поблагодарил ли он. На следующую ночь старуха умерла. Он помнил, что родители заставили его пойти на ее похороны. Вечерами Хар часто лежал в кровати и думал о том, что он так и не поблагодарил ее. А еще о том, что она обещала прийти к нему. И она приходила, но всегда только в снах. До сегодня. До этого утра, когда она неожиданно появилась у его двора. Хар вздрогнул, утреннюю дремоту как рукой сняло. - Доброе утро? — испуганно произнес он. А может это вовсе и не она?! А может она и не умерла, аааа. уехала, к примеру, к родственникам? Мысли испуганными газелями носились в его голове Старуха ехидно закашляла, как будто прочитала его мысли. Прищурила глаз и положила голову на руки. Издалека она, должно быть, выглядела как каменный исполин. Хару же она больше напоминала опасного дверного пса. Сумасшедшая старуха! Может он неправильно использовал ее дар, и она вернулась, чтобы забрать его? Незадолго после смерти травницы Хар обнаружил, что может видеть чужие сны. Ребенком он просыпался посреди ночи оттого, что разноцветные шары плавали по его комнате. Взрослые не верили ему, и Хар научился молчать об этом. А постепенно и шары перестали появляться в его мире. Каким-то образом они показали Хару дорогу на Мост Снов, где они были на своем месте. Хар каждую ночь добросовестно чистил кошмары, а если и хотел дать себе поблажку, перед его глазами тут же возникало лицо старухи, которая обещала прийти за ним. ее смех вороньим карканьем отдавался в ушах и Хар тут же отменял выходной. Он честно старался, но все-таки она здесь. Стоит жива-живехонька и ни капельки не похожа на мертвеца. Хар оглянулся по сторонам, в поисках поддержки, но поблизости никого не оказалось. Его дом стоял чуть поодаль от остальных, и было еще слишком рано, чтобы по улицам бродил хоть кто-то, кого можно было бы позвать на помощь. Хотя, чему тут помогать. Стоит себе старуха, и стоит. Ее платки и юбки слегка колыхались от ветра. Длинная коса седых волос спускалась по спине. Хар неуверенно улыбнулся ей. Зашел на второй круг. Может она просто глухая и нужно говорить погромче. - Бабушка, доброе утро! Вам помочь чем? — А сам уже почти молился, хоть бы ничего не нужно было. Он охотно помогал людям, но эта старушка наводила на него жуткий страх. Ну не извиняться же ему в самом деле за то, что он убил ее. Да и не убивал он, это она сама все. Старуха промолчала и еще сильнее склонила голову. Она все так же с прищуром смотрела на Хара, будто ожидая от него чего-то. Возле ее ног Хар заметил походную котомку. Надеюсь, она здесь не поселится. Подумал он с ужасом. Наверное, мысли отразились на его лице, потому что старуха квакающе засмеялась. Ее смех спугнул мелких пташек с деревьев. Откуда-то из леса недобрым карканьем старухе ответили вороны. У Хара мурашки пробежали по спине. Он быстро нащупал дверь, и, не поворачиваясь спиной, чтобы не упустить старуху из виду, медленно вошел в дом. Он наигранно улыбнулся старухе и резко захлопнул дверь. Сердце стучало как после бега, а на спине выступил пот. Хар прислонился к двери. Выдохнул. Прошелся глазами по комнате. Старушка хоть и была щупленькой, а дверь тяжелой, но Хар не чувствовал себя в безопасности. Он быстро метнулся к стене и придвинул тяжелую лавку, баррикадируя заднюю дверь. Для пущей безопасности, он проверил, заперт ли передний выход из дома в деревню. Лишь после этого он смог успокоиться. Желудок громко заурчал. Пора было завтракать. Завтрак не лез в горло. Как ни пытался Хар отвлечься, но постоянно ловил себя на том, что украдкой смотрит в окно, не ушла ли старуха. Старуха не уходила. Она стояла истуканом у калитки и смотрела на дверь. А может она мертвая? Испуганно, но не без облегчения подумал Хар. Может выйти и ткнуть ее пальцем. Или палкой… Да, лучше палкой. Видимо, в размышлениях, он высунулся слишком далеко в окно, и старуха его заметила. Неожиданно она оторвала глаза от дверного косяка и её взгляд устремился на Хара, прожигая насквозь. Он испуганно вытаращился на неё, застыл на мгновение, а после рывком укрылся за стеной. Прижался спиной к доскам и задержал дыхание. Дерево приятно охлаждало спину и мысли. Дрожащей рукой Хар плотно закрыл занавески. Так дальше нельзя. Она меня с ума сведет. Сумасшедшая старуха. Чего ей надо? Хар сидел на полу возле окна, двумя руками сжимая кружку. Но в мыслях бушевал и неиствовал. Надо просто выйти и спросить, чего ей надо. Ну не съест же она меня?!….А вдруг?..От этой мысли, пот, охлажденный было деревом стены, опять выступил на спине и голове. Хар резко встал. - Хватит! — громко сказал он себе. Испугался собственного голоса и добавил уже потише, — Хватит! — Кто его знает, какой слух у этой старухи. - Нужно выйти и спросить ее. Я взрослый и сильный мужчина, а она … — у него язык не повернулся назвать ее слабой или беспомощной. Несмотря на ее возраст, эти слова совсем к ней не подходили. - А… она ….старая бабушка. На улице день. Перед домами играют и смеются дети. Люди копошатся в огородах. Так что если она меня и съест, то не сейчас, — Он продолжал говорить вслух, но это ему не прибавляло ему уверенности. - Все. Выхожу! — Хар поднялся и подошел к двери. Глубоко вздохнул. В руках он все еще держал давно опустевшую кружку. Юноша оглянулся, не зная, что делать с посудой. Заметил, что дверь все еще подперта тяжелой лавкой. Кружка придавала уверенности, но не идти же на старуху с кружкой. Хар взвесил предмет в руке. Слишком легкая. Он вспомнил, что возле передней двери стоит лопата. - Можно же выйти в огород с лопатой?. Почему же нет. Все ходят в огород с лопатой. Там давно уже пора грядки перекопать. Возьму лопату и выйду. Но близко к ней подходить не буду. Он поставил кружку на лавку, попутно проверяя, достаточно ли плотно она придвинута к двери. Медленным и спокойным шагом, насвистывая какую-то непонятную мелодию для смелости, Хар развернулся и вышел в переднюю дверь. Секунду постоял на крыльце, потом захлопнул дверь снаружи, схватил лопату и почти выбежал со двора. Черт с ней, с этой старухой. Пусть стоит себе там, хоть застоится. Устанет и уйдет. Сжимая лопату в руке, Хар быстрым шагом направился в сторону деревни. *** Дрова в костре медленно догорали и раскаленные угольки перемигивались друг с другом, иногда выпуская в небо сноп ярких искр. Хар сидел на поваленном стволе дерева в центре деревни и всеми силами пытался удержать последнего жителя у огня. Весь день Хар слонялся по деревне от дома к дому и искал себе занятие. Все что угодно, лишь бы не возвращаться домой. Для начала он помог старосте выкопать лук, тут и лопата пришлась в самый раз. Затем он долго крыл с другом Севетом прохудившуюся крышу. Желудок у Хара при этом так громко урчал, что даже прижимистый Севет не выдержал и пригласил Хара на обед, чему юноша несказанно обрадовался. Невозможная старуха не дала ему даже позавтракать! Было ли это волнение или отсутствие завтрака, но рыбный суп еще никогда не казался Хару таким вкусным. Он попросил добавки, потом еще, а после только с тоской поглядывал на пузатую кастрюлю. После обеда он добровольно согласился присмотреть за детьми Севета. Он кормил их супом, но детям он не нравился и Хару пришлось пожертвовать собой и доесть суп — не пропадать же добру. А в завершении дня он был пойман старушками-сплетницами и напоен чаем. Обычно он обходил их стороной, да и вообще пытался не попадаться им на глаза. Слишком старые для работы, но чересчур упертые для смерти, эти деревенские наблюдательницы были своеобразной газетой деревни. Они были в курсе всех новостей и сплетен, знали рецепты целебных мазей и вкусных блюд. В их репертуаре была колонка праздников и поздравлений, страничка обмена, продажи и знакомств. И, абсолютно вне зависимости от его желания, они твердо определили Хара как постоянного читателя рубрики знакомств. Старушки щелкали семечки, спрашивали его, когда же он сделает предложение какой-нибудь деревенской девушке и предлагали свои варианты. - Вон и у мельника дочь красавица растет- предложила одна. Она подлила Хару чай и подвинула плюшки. - Дык, она глупая как пень! — возразила сухонькая боевая старушка и подмигнула Хару. Мол, я с тобой! Я тебя этим перечницам в обиду не дам! - Ну и что, что глупая, зато дети красивые будут, — не унималась первая.- Не на страшной Нинке же ему жениться, такому молодцу — и старушка беспардонно потрепала его по щеке. - Подумаешь, страшна как черт, зато отец у нее староста, — и она важно подняла вверх скрюченный старушеский палец. — Там будешь как у бога за пазухой. - А может ему нравятся женщины постарше? — Одна из старушек подмигнула ему, но Хар предпочитал списать это на старческий тик, а не на попытки заигрывания мумии. Бррр. - Любава овдовела не так давно, — не поняли ее намека другие мумии.- Срок траура еще не окончен, но присмотреться-то уже можно. - У нее и хозяйство, и четверо детей! — Возмутилась та, что подмигивала Хару - Зато все толстенькие и красивые. Глядишь, и этого цыпленка откормит.- Старушки печально посмотрели на худого Хара и покачали головами. Из бездонных карманов на стол тут же легли припасенные на черный день сладости. Хар улыбался старушкам и молча жевал плюшки. Сегодня даже безобидные заигрывания мумий были ему милее возвращения домой. Хар опасался, что травница все еще там, у калитки. Стоит, ждет его и не шевелится. Дрожь прошла по телу Хара, когда он представил себе ее взгляд. Ну уж нет, лучше безобидные заигрывания позитивных старушек. - А в соседних деревнях хорошие невесты есть? — подлил он масла в затихший было разговор. И старушки, перебивая друг друга, принялись перемывать кости всем пригодным невестам от самых маленьких до самых старых. А та, в синем платке и с одним единственным зубом, все также иногда косилась на Хара и загадочно улыбалась. Боже, пусть это будет старческое косоглазие! Молился Хар. Как ни отвлекали его старушки, мысли все время крутились вокруг травницы. Вот и сейчас Хар поймал себя на том, что опять смотрит в сторону своего дома, угол которого виднелся за деревьями. Откуда же она взялась. Внезапная мысль осенила Хара — вот же он — главный источник информации. Кто как ни они может знать, что тогда произошло. Может и не умерла она вовсе. - Помню, когда я еще ребенком был, жила у нас тут травница. Что с ней случилось? Старушки неожиданно все как одна замолчали, а одна даже перекрестилась. Гробовая тишина тучей нависла над компанией. Хару показалось, что сейчас грянет гром. - Прибрал ее господь, — тихо произнесла та, которая перекрестилась. - Или дьявол, — шепнула другая неудачно громко. На этот раз перекрестились все. - Тьфу ты! - Типун тебе на язык! — зашикали все. - Хорошая была женщина, умная, — пустилась в прошлое та, которая все время подливала чай. - Странная она была, — возразила другая.- Приходила непонятно откуда. Уходила непонятно куда. - Мать твою, царствие ей небесное, она особо любила, — вспомнила первая. - Сестра ейная была. - Сама ты сестра, — закатила глаза заботливая. — У Нинки не было сестер. Я ж ее с мальца знала. - А че ж она постоянно к ней ходила? - Может ей муж ее нравился, — теперь перешли на шепот. - А мож и Нинка сама, — и старушки покраснели и как дети залились смехом. - А может и ты, — вздохнула последняя тихо-тихо, но Хар ее расслышал. Старушки перешептывались и хохотали как подростки, пока Хар опять не испортил всем настроение. - А она точно умерла? Ее где похоронили? Старушки тут же замолчали и снова перекрестились. - Умерла. Кто ж ее знает. Три дня дождь не прекращал. Лил как из ведра. Никто нос на улицу не высовывал. А когда перестал, то не осталось от хижины не следа. — и она перекрестилась трижды. Остальные повторили как болванки. Еще немного, и они начнут биться головой о землю. Испугался Хар. - Мы то перед грозой пошли к ней, а она мертва, — продолжила другая. — Лежит как статуя. Мы хотели ее мыть, а тут гроза. Ну, думаем, не убежит же в самом деле. А после грозы глянь, — она сделала театральную паузу и резко повернула голову в сторону реки, туда где раньше стояла хижина. Все как одна уставились туда же. — А там ни хижины, ни трупа. - Свят. - Свят. - Свят. — зашептали дружно. - Ну, думаем, выплывет где у соседей, так они и похоронят. Травница то общая. Кто нашел, того и есть. Пусть вон на их кладбище лежит и дух ее к ним по ночам приходит. - В конце концов службу по ней провели и все вещи закопали в лесу, подальше от деревни. Молчали. Сидя на скамейке, щелкали семечки и наблюдали, как в свете заходящего солнца чумазые дети гонят домой ленивых коров. - А тебе зачем, милок? — очнулась неожиданно одна из старушек. — Не заболел ли часом? Так мы тебя быстро вылечим, — и старуха опять ему подмигнула. Другие быстро включились в эту тему и разговор быстро принял лечебное направление. Ну и эти вечные жительницы к вечеру разбрелись по своим избушкам, а теперь вот грозился уйти на ночлег и последний житель деревни. Тогда выхода не будет совсем, и Хару придется тоже идти домой. Не-е-ет! - Значит, говоришь, не удалась картошка в этом году, — Хар лихорадочно прокручивал в голове все новости, которые поведали ему болтливые старушки. - А? Нет, — мужчина лет сорока протяжно зевнул и в который раз потянулся, прогоняя сон. — У нас-то удалась, а вот в соседних деревнях просто проклятие какое. Ни картошка не растет, ни свекла. Скотина разбредается, — он немного помолчал.- Это еще ничего. Тут недавно табор проходил, так они говорили, что на юге тьма проснулась. Что она движется темной стеной и поглощает целые деревни. Все бегут оттуда как дикие. Говорят, никто из поглощенных еще не выходил из мглы, — разошелся мужчина. Видимо, другие не давали ему рассказывать байки, а здесь нашелся благодарный слушатель. - Думаешь врут? — громче спросил мужчина, не дождавшись реакции Хара. Тот так устал за день, что задремал у костра. - Ну все. Давай по домам, — мужчина похлопал себя по ногам и встал. — Завтра работы много. Спокойной ночи, — он махнул рукой и растаял в темноте, Хар даже не успел что-нибудь сказать. Он сидел один посреди деревни, помешивая палкой затухающие угли. Домой идти абсолютно не хотелось, но и перспектива провести ночь на улице на стволе поваленного дерева мало привлекала. - Это всего лишь старая женщина, — пытался успокоить сам себя. — Старая больная женщина, которой тоже нужно спать, — бубнил он тихо себе под нос. Не хватало, чтобы кто-то увидел его разговоры с самим собой. Тогда из тихого парня он быстро превратится в деревенского сумасшедшего. Эта роль, к сожалению, недавно освободилась, когда прошлый деревенский дурачок неожиданно женился на самой завидной невесте области и теперь командовал тремя заводами и лесопилкой. Нового деревенского дурачка выбирали всей деревней, основательно приглядываясь к каждому жителю. Особое внимание уделялось молодым да неженатым, поэтому кандидатура Хара, заметь кто за ним странности, наверняка вошла бы в узкий список наиболее пригодных. По этой причине для открытых разговоров с самим собой или ночевке на улице посреди деревни сейчас было не самое удачное время. Угли светились красными глазами старухи в темноте теплой ночи. Хар встрепенулся. Он и сам не заметил как задремал. Костер потух и лишь ветер порывами раздувал еще тлеющие искры. Хар потер кулаками глаза. Выхода не было. Он встал и крепко сжал в руке палку, которой мешал угли. Лопата еще днем осталась у кого-то во дворе. Ну ничего, деревня маленькая, лопата быстро отыщется. Залив угли водой из заранее приготовленного ведер. Хар уныло побрел сквозь темноту и спящую деревню домой. Чем ближе он подходил, тем бодрее становился. Кровь быстро разбегалась по его телу, пробуждая сердце и разум. Неужели эта сумасшедшая все еще там? К дому он подошел уже на цыпочках и еле дыша. Очень тихо ступая взошел на крыльцо. Этот дом принадлежал его бабушке и Хар с самого детства знал, какие ступеньки скрипят, а какие нет. Он слегка приподнял дверь, чтобы она не терла по навесам. Слава богу, в суматохе с утра он не закрыл ее на замок. Пугаясь в темноте самого себя, Хар словно привидение подошел к окну, задержал дыхание, почти незаметно только самую малость отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Мрачная фигура старухи непоколебимой статуей темнела за забором. Казалось, что за целый день она не сдвинулась ни на миллиметр. Хар отпрянул от окна и вдохнул. Выдохнул и выглянул еще раз. Ничего не изменилось. Мертвая старуха по прежнему стояла там. В темноте было непонятно, спит она или нет, но Хару показалось, что ее сковывающий взгляд опять нацелился на него. Он еще немного постоял, рассматривая ее и привыкая к этому неприятному ощущению наблюдения. Деваться было некуда, спать сегодня придется под присмотром. Назвать старуху охраной у него не поворачивался язык. Хар медленно отошел от окна, попил воды и, не раздеваясь, лег на кровать. Он закрыл глаза и быстро провалился в сон.