Повелитель снов

Темнее всего ночь перед рассветом. В это время все живое как будто бы замирает, замолкает, чтобы не попасться диким духам ночи. Тени сгущаются, цепляются за траву и кутаются в кустах в попытке продлить время правления тьмы. От злости и бессилия они посылают детям кошмары, а взрослым тяжелые переживания. В доме было очень тихо, лишь тихое посапывание родителей да топот босых детских ножек по циновке нарушали ночной покой. — Иори, — девочка потрясла сестру за плечо. — Иори, мне страшно, — прошептала она и застыла у кровати. — Иди к маме, — Иори поуютнее закуталась в одеяло. — Я не хочу к маме, у нее плохие сны. — Иори, — не унималась девочка. — Сегодня нет луны. Пойдем посмотрим на сны. Иори что-то пробурчала, откинула одеяло и села в кровати. Сонно потерла глаза. Взявшись за руки, дети тихо прокрались мимо спящих родителей к выходу, осторожно отворили дверь и застыли на пороге. Тонкие волосы рассыпались по плечам и кудрями падали на спину. Две маленьких фигуры в длинных белых ночных рубашках, они в этот момент больше походили на лесных фей. Если бы в этот момент кто-то осмелился выглянуть в окошко, то увидел бы только непроглядную темноту. Такую темную, что человек решил бы, что его глаза закрыты и он все еще спит. Все остальные видели только тьму, но не сестры. Для них ночь была наполнена волшебством. То тут, то там сверкали в траве тонкие нити снов. Они плавали в воздухе, запутывались в ветках и гирляндами висели на деревьях, шевелили листву, поднимались к небу. Казалось, будто что-то тянет их ввысь. Иори думала, что, наверное, там был их дом. — Что ты видишь? — шептала Иори и смотрела на сестру. Та была на пару лет младше и на полголовы ниже, но у Иори не было более близкой подруги. –Аджари! — одними губами прошептала она, боясь звуками спугнуть волшебство. Иори сжала руку сестры и подбородком указала в сторону дома по соседству. —Смотри, какая овечка. Аджари засмеялась. В отличие от сестры, она не могла видеть картинки из снов, она только чувствовала спрятанные в них эмоции. Страх и печаль, радость и любовь, ненависть и дружбу. У каждого из этих чувств был свой цвет, свой оттенок, отлив. Некоторые чувства сияли и переливались разными цветами, другие блестели, как будто в них насыпали звездной пыли, а третьи текли, словно волшебные реки снов. — Это нехороший сон, — вдруг помрачнела Аджари. — Он мне не нравится.— она отвернулась и с интересом принялась разглядывать пруд.— Самые веселые сны всегда у лягушек, — сказала очень серьезно. Густой туман спускался с гор и ледяными вязкими щупальцами щекотал маленькие детские ножки. Словно голодный кит плыл он по полю и глотал яркие сны. — Пойдем, Аджари. Скоро родители проснутся. Папа не любит, когда мы смотрим чужие сны. Аджари слегка задержалась на крыльце и помахала рукой лягушкам. — Приятных снов. На цыпочках они прокрались к кровати, и Аджари большими серыми глазами посмотрела на сестру. Иори поняла все без слов. — Ну хорошо, давай, — она подняла край одеяла. Аджари, слегка взвизгнув, быстро залезла на кровать и подобрала замерзшие ноги. Иори быстро запрыгнула следом и плотно укутала себя и сестру в одеяло. Только сейчас девочки заметили, как сильно они замерзли. –Иори, — тихо позвала младшая. –Чего еще? –Ты самая лучшая сестра! — Спи уже! — буркнула Иори. Она улыбнулась и прижала свои ноги к холодным пяткам Аджари. Пусть быстрее согреется. …. Аджари открыла глаза и потянула спину. Она не любила ночные вылазки и сон в положении сидя. И это еще при том, что ее повозка была самой просторной. Что уж говорить о других ловцах. Солнце уже стояло в зените, а значит, у них еще полдня пути. Если не будут делать долгих стоянок, то к вечеру Император получит свою драгоценную добычу. От присутствия чужой тени в ее теле у Аджари звенело в голове. Как будто заводная обезьянка стучала там на барабанных тарелках. Аджари по привычке оглянулась в поисках своей тени, но той не было. Девушка испуганно похлопала по карману и с успокоением нащупала холодную сферу. Ее тень была с ней! Она была рядом. Аджари откинула занавеску и выглянула в окно. Снаружи тянулась бесконечная желтая степь. Солнце палило так сильно, что казалось, будто не травы колышутся, а полыхает бесконечный пожар. Аджари опять скрылась в темноте повозки. Отвлечься было абсолютно не на что и мысли о сестре вновь ожили в ее голове. Было очень непривычно видеть ее после стольких лет. Аджари уже и не помнила, когда разговаривала с сестрой в последний раз. И вот вчера, в этой маленькой деревушке Иори вышла на бой. Аджари громко выдохнула. В ней боролись два абсолютно противоположных чувства. С одной стороны, она была ужасно рада видеть сестру. Знать, что та жива. Что у нее все хорошо. Может и не все хорошо, но, по крайней мере, она не выглядела ни исхудавшей, ни больной. Она даже вышла на бой. И у нее были волосы. Волосы! До последней ночи Аджари даже и не догадывалась, как сильно ей не хватает волос. Раньше у нее были длинные черные волосы. С серебристым отливом, как у Иори….как у …как у мамы. Аджари сглотнула подступивший к горлу комок и открыла глаза. Смахнула слезу. Волосы. Именно из-за них она не сразу узнала Иори. Раньше черные словно ночное небо, сейчас они белым покрывалом падали на спину. Аджари не хотелось биться с сестрой, что-то ей доказывать. Она хотелось просто подойти к ней, и закутаться в это теплое одеяло мягких волос и вдыхать их аромат. Она была уверена, что волосы по прежнему пахнут ромашкой и хмелем. Главный императорский ловец снов открыла глаза и провела рукой по гладкой голове. Понюхала руку. Девушка до последнего момента надеялась почувствовать хотя бы немного родного запаха. Может осталось в ней еще что-то живое. Маленькая толика дома. Но рука пахла только пылью и дымом. Крепкий узел в желудке затянулся еще туже, и тяжелая слеза медленно упала на колени. Аджари еще раз потрогала обритую наголо голову. Никто и никогда не объяснял ей, почему ловцам запрещены волосы. Может Император хотел изгнать из них все женское, все человеческое. Или он хотел сделать их всех одинаковыми, лишить индивидуальности, как если бы они были куклами. А может стереть их воспоминания о доме и их прошлые мечты о будущем. По крайней мере, Аджари не могла придумать ничего, что оправдывало бы отсутствие волос с практической точки зрения. Да, на голову, как и на все тело, набивались знаки, удерживающие тень, но знаки работали и под волосами. У Иори же работали. Аджари сама это видела. Воспоминания о белой копне волос опечалили и разозлили ее одновременно. Да как она смеет так вальяжно разгуливать по улицам и дышать свободой, в то время как Аджари терпит господство тени. Да, она была рада видеть, что Иори жива, и что у нее есть волосы. Но как она могла! Как она могла наслаждаться жизнью и отращивать волосы, в то время, когда ее сестра страдает ради общей цели?! Эти волосы ужасно злили Аджари. Она просто ненавидела их! Ненавидела Иори с ее длинными волосами. Аджари медленно сжала кулаки, представляя, с каким наслаждением она выдерет Иори эти космы. Кто-то же должен поплатиться за эту несправедливость. Нужно только потерпеть до тех пор, когда Император найдет свой правильный сон. Аджари выглянула в окно. Они проезжали по самой кромке тьмы. Из окна повозки девушка могла видеть, как стена тьмы волнуется, словно черное море. Казалось, протяни руку, и можно будет зачерпнуть черноту в ладошку. Аджари как завороженная смотрела на это бескрайнее вертикальное море. Она никогда еще не была так близко к тьме. Ей захотелось задернуть занавеску, она подняла руку, но не смогла оторвать взгляд. Тьма манила ее. Звала. Тянула. Как будто было в ней что-то родное. Нечто, что хотело и должно было стать единым целым. Трясущейся рукой Аджари сжала сферу в кармане. Общение с собственной тенью всегда успокаивало ее, но сейчас даже этой возможности у нее не было. Она усмехнулась. Люди боялись ловцов и завидовали им. Глупцы. Даже самый бедный из людей был богаче Аджари. Ей пришлось отдать все, даже собственной тенью она больше не распоряжалась. Еще немного. Совсем чуть-чуть и Император найдет правильный сон. Аджари отвезет ему девчонку, и тогда он сможет прогнать тьму за границы страны, а может даже и победить ее совсем. Ши — Тень Императора — говорила, что когда тьма схлынет, все поглоченные ей люди снова оживут. В детстве Аджари очень любила сказки, в них добро всегда побеждало зло, и Аджари верила, что так будет и в этот раз. Они найдут правильный сон, найдут свет, который сможет прогнать тьму. И тогда они все снова будут вместе. Иори всегда смеялась над ней за ее веру в добро и называла Аджари наивной. В отличие от сестры, она верила в разум и логику. В мире Иори не было добра и зла, а были только люди, каждый со своими потребностями и нуждами. Плохие и хорошие одновременно— в зависимости от того, на чьей ты стороне. В мире Иори не было добра и зла, была только выгода и логика. Аджари сжала губы в тонкую линию, и только сейчас заметила, что рукой загребает тьму. Она настолько погрузилась в мысли о сестре, что не заметила, как увела повозку на самую границу. Император хотел как можно скорее получить девчонку, поэтому дал Иори свою магическую повозку, которая не требовала лошадей, а следовательно ей не нужно было делать паузы. В мыслях Аджари забыла о том, что одна управляет повозкой и чуть было не уехала в тень. Она с ужасом отдернула руку и начала хаотично растирать пальцы. К ее удивлению, они были теплыми, и ее прикосновения ощущались как обычно. Аджари вздрогнула и повозка остановилась. Девушка внимательно рассматривала свои пальцы, как будто видела их впервые: тонкие продольные линии, неповторимые круги на фалангах, как кольца у деревьев, розовый шрам на мизинце— его оставила Иори, когда Аджари пыталась удержать ее во дворце, розовая кожа с темными линиями чернил.Она неуверенно согнула пальцы и они повиновались. Темные брови сошлись на переносице — почему ее пальцы не окаменели? Аджари медленно вышла из повозки и огляделась. Вокруг не было ни души. Остальные ловцы ехали более длинной дорогой, никто кроме Аджари не был настолько сумасшедшим, чтобы дразнить тьму, танцуя на кончике ее носа. И в отличие от повозки Аджари, их тянули самые обыкновенные лошади, которым требовался отдых и сон. Охраны у нее не было — нужно быть сильно уставшим от жизни, чтобы напасть на ловца теней. Даже вооруженные до зубов банды, прячущие свою добычу в этом регионе, не осмелились бы на такое. В повозке тихо посапывала добыча Императора, но она в клетке. На всякий случай Аджари махнула рукой, усиливая сонное заклинание девчонки, и повернулась к тьме. Темная стена колыхалась словно море, словно туман, который поймали в сети, и который теперь никак не мог выбраться. Тонкие языки осмеливались лишь на мгновение выпластаться из общей массы, как сразу же втягивались обратно, как будто обжигались о солнечный свет. Аджари напряглась всем телом, замерла. Солнце за ее спиной скатилось уже на половину, и тень от повозки медленно тянулась к стене из тьмы. Вот между ними осталась только тонкая как лезвие линия. Еще мгновение. Вдох. И линия пропала. Тьма получила дорогу к повозке, но ничего не произошло. Тьма не сдвинулась с места и мир не перестал существовать. Аджари стояла чуть поодаль, между ее тенью и тьмой оставалось еще немного места. Аджари сделала шаг вперед, теперь между запертой в девушке тенью Императора и тьмой оставалась только тонкая полоска света. Девушка протянула руку с печатью тени в направлении тьмы. Чернильные линии на шрамах засветились мягким светом. Степной ветер перекатил сухие травы по земле, закружил пыль. Очередная крупинка осыпалась в песочных часах вечности, солнце пригнулось к земле, удлиняя тени, Аджари сделала шаг, и тьма мягким покрывалом захватила ее в свои объятия. Тьма пахла ночью и камнем. Давно потухшим костром и стогами скошенной травы. Она обволакивала, словно мягкий мох. Тьма пела песнь звезд и бесконечности. Она шумела флейтой пастушка и листьями дубов. Еще никогда Аджари не было так спокойно. Словно с ее плеч сняли весь груз мироздания. Как же она раньше не замечала, что жизнь так давит на плечи. Аджари вдохнула тьму и раскинула руки. Кожа отзывалась на тьму мелкой дрожью, искрящимися волнами. Как будто тысячи мелких иголок, словно массаж, оживляли тело. Дома. Она была дома. Аджари закружилась и засмеялась во тьму, а тьма смеялась ей в ответ. Запыхавшись, девушка упала на землю, и длинные черные волосы мягким покрывалом расстелились вокруг ее головы. Аджари засунула пальцы в мягкие локоны и застыла, запоминая это чувство. Она снова и снова расчесывала пальцами волосы, боясь открыть глаза. — Так вот ты какая! Тьма всегда представлялась ей чем-то необыкновенно плохим. Прародительницей Ада и ненависти. Смертью. Мучениями. И вот она здесь — и так хорошо ей не было еще никогда. Даже, наверное, в детстве. Почему же она не окаменела? Наверное, благодаря Ши. Живая тень Императора была порождением тьмы, ее детищем. Видимо, она защищала своего носителя от смерти. Должен же был кто-то снова вынести ее к смертным. Или может никто из тех, что попадали в тень не умирали, может им просто было так хорошо, что они не захотели выходить, да так до сих пор и бродят где-то во тьме? Вдоволь надышавшись свободой, Аджари встала и огляделась. За время во тьме глаза привыкли к отсутствию света, и теперь сквозь лепестки темного тумана Аджари угадывала очертания деревни. Она оглянулась туда, где, как ей казалось, должна была заканчиваться тьма. Аджари нужно было как можно скорее возвращаться к повозке и со всех ног везти Императору его драгоценную добычу. В гневе Император был безудержен, и эта остановка могла стоить ей головы. Но с другой стороны, это был единственный шанс узнать, что же происходит с людьми во тьме. Теплая капля надежды затопила сердце, а что если они живы? Что если ее родители не превратились в камень? … Это было тяжелое время. Тьма неустанно наступала с запада, и ловцы вот уже больше недели скакали от деревни к деревне, собирая тени. Тьма шла так быстро, что они едва успевали делать перерывы на еду и сон. Нужно было успеть собрать как можно больше теней, пока тьма не накрыла землю. А где нет света, там, как известно, нет и тени, а значит нет и снов. Где-то во снах этих людей скрывался ключ к свету, и тьма будто чувствовала это. Аджари хорошо помнила, как они на рассвете зашли в незнакомую деревню. Император был в ярости, ему давно не попадались счастливые видения. Яркие у хозяев, сны теряли свой свет и приносили Императору только разочарование. В тот раз он впервые приказал принести ему детские сны. Собрать тени всех жителей деревни, даже младенцев. Тяжелый ком стоял в горле у девушки, когда она отрывала тень пятилетней девчонки, которая, тесно прижавшись к сестре, мирно сопела в своей кроватке. Это могли быть она и Иори. Аджари знала, что потеря тени не принесет ребенку зла, но не могла отделаться от неприятного чувства. Собрав тени, ловцы устроились на сон возле гор. Аджари проснулась от чугунной тишины. Казалось, только что здесь был шум и гам, как внезапно все стихло. Она выглянула из палатки. Все ловцы стояли в ряд и смотрели туда, где еще утром была деревня, а сегодня колыхалась только живая черная стена. Ловцы слышали о том, что тьма движется, но еще никогда она не подходила к ним так близко. Неожиданно им всем, самым могучим из живых, тем, кому поклоняются магия и тени, тем, кто взглядом мог решать о жизни и смерти других стало страшно. Поцелованные тенью почувствовали себя слабыми и уязвимыми. Смерть стояла в метре от них и волновалась как море. Расположись они немного ближе, тьма поглотила бы и их. И тут не помогут знания магии или крепость мышц — смерти на это все равно. Костлявая смерть неожиданно стало чем-то реальным. То что они все еще дышали, было не их заслугой, а простой случайностью. Не произнося ни слова, они быстро собрали лагерь и поскакали к следующей деревне. И тьма последовала за ними. Так началась беспощадная гонка. Практически без отдыха, с минимумом сна и едой в пути, они скакали от деревни к деревне. Ловцы врывались в села посреди дня, и не прячась, без сонных заклинаний на ходу срывали с людей тени. Без сожалений и угрызений совести, хватали они все, что могли достать. Старики, дети, младенцы, юродивые — не соберут они, соберет Тьма. Люди кричали и прятались, не понимая, что ловцы — их единственная надежда на победу над Тьмой. Страдающие и испуганные лица слились в одно, натруженные руки раздувались венами, от усталости рябило в глазах. Если бы не подпитка теней, ловцы давно бы уже свалились с лошадей и сдались на милость Тьмы. Очередная деревня ничем не отличалась от предыдущих: соломенные крыши, босоногие дети, рыжие курицы. Лай собак, крик женщин, почти животные рыки мужчин. Длинные тени и темные силуэты на огненном фоне закатного неба. Очередной мужчина — почти старик. Сгорбленная спина, шаркающая походка, одышка. Он возвращался домой с речки, и рыба шумно плескалась в ведрах, норовя выскочить. Завидев всадников, старик кинул ведра и бросился бежать. Живая рыба смешно запрыгала по земле. Аджари на ходу разворачивала плетку тени. Проезжая мимо рыб, она интуитивно подхватила и их тени. Ей не было интересно, что же снится рыбам, но если брать все, так все. Ничего не должно достаться Тьме. Когда Тень полностью расправила свои хвосты, до мужчины оставалось не больше метра. Аджари пришпорила коня, и ударила хлыстом по тени мужчины. Тень завизжала, сопротивляясь. Мужчина на бегу резко повернул голову. Седые волосы хлынули на лицо и волной скатились обратно. Но Аджари уже все поняла. Сердце узнало, но не смогло остановить руку. Забывшись в танце движения, рука по привычке затянула петлю, а губы прошептали магическое «маком». Со звуком рвущейся тетивы тень оторвалась от тела отца, свернулась в клубок, засветилась магическими рунами и зависла в воздухе. — Нееет. — Аджари на скаку спрыгнула с коня, в полете собирая тень. — Тахзэри! Тахзэри!!! — сдирая пальцы о дорожные камни, она прижимала тень к ногам отца. Пока, наконец, прохладная рука не легла ей на голову. — Аджари, — она не смела поднять взгляд.— Аджари, девочка! — отец опустился и крепко обнял ее. — Как хорошо, что ты приехала. — Он баюкал ее, как в детстве, когда она плакала из-за разодранной коленки. А она плакала. Как в детстве. — Я не могу, — прошептала она сквозь всхлипы.— Я не могу тебе ее вернуть. — Ничего. Это всего лишь тень. — Но тебе плохо, ты— она не успела договорить, как отец медленно сполз на землю. — Сердце. Это всего лишь сердце. Аджари подхватила отца на руки и побежала к дому. Он совсем ничего не весил. В детстве он всегда казался ей таким большим и сильным, а сейчас она бы могла кидать его как грушу. И как она сразу не узнала родную деревню? Уму непостижимо. Вот покосый школьный забор с выломанной доской, там за углом старая мельница, а на этой лавочке под дубом был ее первый и единственный поцелуй — на следующий день ее забрал Император. Сейчас же все тонуло в пыли и криках. Ловцы теней— ее братья и сестры — разрушали ее дом, а за ними медленно двигалась Тьма. — Иори, Иори! Сестра сразу появилась рядом и не сказала ни слова, но Аджари знала, что она все поняла. Зеленая калитка, куст сирени, каменная веранда. — Мамааа! — Гордая Сури не убегала. Она стояла у плиты и помешивала суп. Завидев девушек, она бросила ложку и, словно огромная птица мягкими крыльями, обняла семью. Мамины руки — розмарин и мята. На миг мир застыл. Вот так бы и стоять здесь всю жизнь, и будь что будет. Тьма или свет. Стоять так вот рядом и вдыхать этот запах. — Нам нужно уходить, — промолвила Иори, нехотя высвобождаясь из объятий. — Тьма наступает.— Иори подхватила сумку и начала закидывать туда самое необходимое, но родители не двинулись с места. — Скорее же, — закричала Аджари, но мать лишь улыбнулась. — Как хорошо, что вы здесь. — Собирайтесь, тьма скоро будет здесь. — Тьма скоро будет повсюду, — спокойно улыбнулась Сури. Она опустилась на пол рядом с мужем и положила голову ему на плечо. — Но я верю, что вы сможете ее победить. — Вы что, с ума посходили?! — Иори замерла в ярости, а Аджари округлила глаза — сестра никогда не позволяла себе так разговаривать с родителями. Но мама не рассердилась, а только протянула руки. — Я так горжусь вами. Мои герои! — Она сжала их протянутые руки. — Берите мою тень и уходите— если где и есть свет, то в снах матери. А мы будем ждать вас здесь. И здесь, — она дотронулась рукой до их сердец. — Аджари, уходи! — Сестра не смотрела на нее. Аджари не шелохнулась и Иори закричала. — УХОДИ! Родители одобряюще кивнули и Аджари в слезах выбежала из дома, зажмурилась. Она не хотела запомнить это место побитым и разгромленным. Сирень и первый поцелуй, а не кровь и крики. Но даже сквозь закрытые веки она чувствовала приближение Тьмы, а слезы бежали ручьем. Прошла, должно быть, целая вечность, когда Иори нежно взяла ее за руку и вывела из этого ада. Они не стали оборачиваться и ждать. Ловцы сдались. Они отдали юг на милость Тьмы и поехали на север в направлении дворца. Чего они не знали, так это того, что Тьма поглотила деревню и тоже сдалась. По приезду во дворец, Иори отдала Императору все тени, и ушла. Аджари еще долго ждала ее у ворот, но Иори так больше никогда и не вернулась. …. Сначала сквозь туман показались деревья. Во Тьме не было ветра, и листья висели бездвижно, как будто всю деревню накрыли куполом. Аджари не знала, как давно Тьма поглотила деревню, но девушку порадовало, что листья не опали, а замерли на деревьях. Природа не умирала во Тьме, здесь все просто останавливалось, как будто вместе со светом ушло и время. Один дубовый лист оторвался от дерева, да так и остался висеть в воздухе, не долетев до своих приключений. Дома стояли нетронутые. Создавалось впечатление, что деревня просто спит, но через мгновение из-за горизонта появятся первые лучи, и петух заведет свою бодрую песнь. Аджари не знала, были ли они в этой деревне. Собирали ли тени. В памяти отложилась только самая первая деревня — ее самый первый урожай теней. Немного вторая, а потом они слились в одну. А еще была ее деревня. Ее дом. Во Тьме не было видно цветов, но Аджари вдруг показалось, что калитка одного дома окрашена зеленой краской, и сердце сжалось. Девушка медленно и тихо, стараясь не нарушить покой хозяев, вошла в дом. На первый взгляд как будто бы пустой и спокойный, дом быстро рассказал свою историю. Вот перекинутый стол у двери— преграда для нападающих. Здесь трещина в двери — путь свободен. А там разбитая посуда. Из-за комода выглядывают ноги. Трое детей и мать, сжимающая их в объятиях. Испуганные лица, распахнутые глаза, маленькие пальцы, с болью сжимающие плоть. Аджари нагнулась и провела пальцем по щеке ребенка. Детская слеза холмиком застыла на лице. Как и все остальное, она была холодной и твердой. Аджари выбежала из дома и быстрее ветра побежала к повозке. Нужно как можно быстрее отвезти Императору эту девчонку и покончить с Тьмой!