Кардинал Ришелье и королева

На утро Анна, которую уже облачили в платье серебряного цвета с черным узором, ушла в библиотеку, взяла побольше книг, заперлась у себя в кабинете и начала читать. «Может все не так уж плохо, — рассуждала она.- Как-нибудь разберусь. Ну конечно, если я не в коме. Да, и какой смысл возвращаться домой? Если я не в коме, то меня считают мертвой. Не приятно будет очнуться в гробу. Здесь в любом случае меня Ришелье пока не очень хочет убить или что-то плохое мне сделать. Кстати, если я верно помню, то что я когда-то давно читала даже настоящую испанку он даже спасал. Да, точно читала статью в интернете, где рассказывалось, что того камердинера королевы, крестного Констанции поймали с перепиской Анны Австрийской и испанского короля. Потом Ришелье как-то показания камердинера и королевы подгонял под минимальную вину испанки. И по этому же поводу Шевретту Людовик XIII в завещании упомянул. Приказал ее в Париж не пускать. Между прочим, она же была самой близкой подругой королевы, то есть теперь моей. Так… Что я о ней знаю? Дважды, кажется, была в ссылке первый раз после Амьенских садов, где Бекингем пытался изнасиловать Анну, другой после того раза, как Ришелье королеву спас. Сейчас наверное нет, потому что, — девушка критически взглянула в зеркало, — мне на вид лет восемнадцать. По Дюма сады случились когда ей было больше или равно двадцать два, а в реальности вообще вроде в двадцать шесть или двадцать семь. То есть с Ришелье у меня отношения не окончательно испорчены… Стоп! Была же ещё какая-то история с танцем… Кажется с сарабандой. Да! Точно! Кажется испанка как-то обидела кардинала… Вот как здесь жить?! Ладно с Шеврез разберемся потом, а сейчас попробуем как-то аккуратно поговорить с Ришелье. Теперь надо придумать предлог. Скажем что… Ну, почему все так сложно?! Предположим, что… Что я хочу извиниться за свое поведение на балконе.» Анна немного обманывала себя. Ей просто хотелось увидеть Армана. Может он ее не помнит, может он постарел, но в душе он ее… Проблема возникла, когда ей сказали, что у Его Преосвященства мигрень, его нет в Лувре. Девушка решила ехать туда, где он живёт. Просто увидеть. Другой вопрос, где он живёт. Наверное в Пале-кардинале, в будущем Пале-Рояле. Но… Ведь этот дворец, ещё не построен! Как там у Дюма? В доме на Королевской площади, кажется. На этот раз Анна верно вспомнила. До спальни кардинала путь был пройден без препятствий, но у дверей возник грозный страж, то есть девушка с орлиным носом, как у Ришелье, с длинными темными волосами и серыми глазами. И без креналина, предположительно без корсета, в одежде монахини… — Его Преосвященство не принимает, — объявила она. — Милочка, Вы понимаете кто я, — Анна постаралась сделать как можно более презрительный взгляд. — Я знаю, Ваше Величество, Вы — королева, но это не даёт Вам права… — Кардинал был у меня, когда я была больна. Продолжайте. — Я хотела сказать, что семья должна заботиться о больном человеке, оберегать его от нежелательных посещений. Это же кажется, его племянница. — Несомненно, но, мадам де Комбале, разве я нежелательный посетитель? — Нет, нет… Конечно, нет. — Тогда пропустите меня. Мари Мадлен отошла от дверей. Анна поняла, что нажила врага не на жизнь, а насмерть. Спальня была темная и душная. Кардинал лежал на кровати закрыв глаза. На лбу у него был компресс. Стараясь идти, как можно быстрее девушка подошла к постели и села у изголовья. Да… Компресс теоретически должен быть холодный, но этот таковым не был. Может лучше бы племянница оберегала дядю не только от нежелательных посетителей, но и от теплого компресса? Анна встала, вышла из покоев и отдала приказание: — Холодной воды, для компресса Его Преосвященству. Было ли тогда слово «компресс» королева не знала, но слуги ее поняли и принесли таз с холодно водой. Анна сменила компресс и уселась у изголовья уже во второй раз. Сколько времени она так просидела девушка не знала, но в какой-то момент Ришелье заговорил. Анна вздрогнула. Но быстро поняла, что это не ей. Говорил кардинал тихо, но довольно разборчиво: — Анна… Зачем Вы… Зачем… Анна… Я же люблю Вас… Анна… Зачем Вы придумали этот танец… Анна… — Ваше Преосвященство, все хорошо. Слышите? Все хорошо. Я тоже Вас люблю. За танец простите. Но я была другая. Все хорошо, Ваше Преосвященство. Все будет хорошо. Спите только, спите. — Анна… — Да, я здесь. Спите. Через некоторое время он успокоился и заснул. Уже не метался по кровати, а спокойно спал. Перед уходом из дома на Королевской площади Ее Величество зашла к мадам де Комбале. — На Вашем месте я бы меняла Вашему дяде компрессы, а не оберегала его от нежелательных посетителей. Не слушая возражений Мари, Анна спокойно направилась к своей карете и уехала в Лувр.