***
— Итак, Хината, — светски начал Киба, набивая рот раменом, когда новоприбывшие расселись по местам. — Я слышал, Саске обучает тебя гендзюцу. — Откровенно говоря, Киба был более чем шокирован тем, что такой придурок, как Саске, тренирует его милую подругу. Саске не был известен любовью помогать людям, сдержанностью, терпением или чем-то ещё, чем предполагалось обладать нормальному человеку. Хината поперхнулась, и чай некрасиво брызнул из её приоткрытых губ. Как Киба узнал? Неужели уже всем было об этом известно? Три пары глаз воззрились на неё. — Спасибо, — с благодарностью прошептала она Шино, как только поборола приступ кашля. Он кивнул и убрал руку с её спины. Хината прочистила горло, покраснев от пристального взгляда Сакуры и выражения удивления на лице Наруто. — Да, — прошептала она, украдкой взглянув на Саске, но он даже не поднял глаз от своей тарелки. — Отец попросил Учиху-сана о помощи, и он согласился. — Ну, — рассмеялся Наруто, — это здорово. Хотя, если честно, я удивлён, что Саске согласился. — Да. — Сакура отложила палочки и повернулась лицом к Саске. Буквально на прошлой неделе она попросила его потренировать её. Он отказал ей под жалким предлогом, что у него нет времени. — И как давно? Ты не упомянул об этом мне — я имею в виду нам с Наруто. Саске даже не вздрогнул от едва сдерживаемой враждебности в тоне Сакуры. Его единственной характерной реакцией стал лёгкий изгиб тёмной брови, когда он встретился с ней взглядом. — Я не счёл нужным объявлять об этом. Сакура прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не поделиться с ним своими мыслями. В его тоне не было и намёка на извинения. В нём чётко сквозило, что его время — его дело, и ей лучше в это не лезть. Хината взглянула на свою тарелку с недоеденным раменом и решила, что сейчас лучшее время, чтобы насладиться вкусной едой. Шино и Киба наблюдали за этой сценой с умеренным интересом, решив, что в их же интересах не вмешиваться. Последовало неловкое молчание. Наруто прочистил горло. — Все готовы к игре в прятки на следующей неделе? Дружный стон стал ему ответом.***
Поблагодарив всех за неловкий ужин, Хината отказалась от предложений товарищей проводить её домой, уверив их, что с ней ничего не случится по дороге, и направилась прямиком к кварталу Хьюга. Может, она просто слишком много думала? Раздувала проблему из ничего? Может, он обучал так всех своих учеников? Хината нахмурилась. Разве у него были ученики? Насколько она знала, Саске не вступил ни в АНБУ, ни в команду. Он вернулся в Коноху не в лучшем виде, и хотя с тех пор прошло достаточно времени, жители деревни по-прежнему его опасались. И даже если бы его поместили в команду, то вряд ли разрешили обучать таким образом. Хината завернула за угол и продолжила свой путь. Но тогда… как ещё объяснить его поведение? За всю трапезу Саске ни разу на неё не взглянул. Ему явно было плевать на её присутствие. Честно говоря, Хинате было интересно, осознавал ли он вообще, где находился. Он сел, заказал рамен, а затем продолжил сидеть молча, ни с кем и словом не обмолвившись. Кроме того очень неловкого разговора между ним и Сакурой, он не пытался оторваться от еды или завести дружескую беседу с ней или кем-то из её сокомандников. Действительно ли он сказал ей тогда те жестокие слова? Он ли касался её, целовал, против воли удерживал её и насильно… Хината неудержимо покраснела при воспоминании о произошедшем, и одёрнула себя. Она не будет думать об этом, достаточно и того, что воспоминания преследовали её во сне. Внезапно она ощутила ледяное покалывание на шее, и каждый волосок на её теле встал дыбом. Она медленно обернулась, нервно оглядывая окружение. Никого. Хината покачала головой и издала слабый смешок. Ах, все эти мысли делали из неё параноика. Учиха Саске не преследовал её. Разве он не доказал ложность этого представления во время ужина? Сейчас она придёт домой, примет долгую горячую ванну, заберётся в постель и немного поспит… Она вскрикнула, когда две сильные руки схватили её поперёк талии, грубо потянули назад и рванули в тёмный переулок. Инстинктивно Хината принялась бороться, чтобы освободиться. — Перестань сопротивляться, — предупредил голос, и её прижали к кирпичной стене. — У-Учиха-сан? — ахнула Хината, похолодев. Саске улыбнулся, отметив её скованность и готовность к худшему. После их прошлой встречи Хьюга нервничала всю неделю, и, тайком следуя за ней эти дни, он испытывал лёгкое садистское удовлетворение, наблюдая за тем, как она нервно вздрагивает от любого шума и подозрительной тени. — Учиха-сан, не мог бы ты… — начала она, нервно пытаясь обойти его, при этом стараясь не соприкасаться с ним больше необходимого. Вместо того, чтобы уйти с её пути, Саске придвинулся ближе и упёрся обеими руками в стену, фактически заключив Хинату в импровизированную клетку. Хинате не нравилась его близость. Сквозь одежду она чувствовала тепло его тела и запах кожи. Он был так близко, что она ощущала даже жаркое дыхание, что с каждым его выдохом касалось её лица. Хината подавила нервный всхлип и постаралась сохранить спокойное выражение лица, понадеявшись, что он не увидит в её глазах страха, но учащённое сердцебиение было не скрыть, как и паники в голосе, стоило ей заговорить. — Учиха-сан, — попыталась она снова. — Это крайне неприлично. Пожалуйста, дай мне пройти. От Саске не укрылась дрожь в её голосе, бледность лица, и это доставило ему больше радости, чем он хотел признавать. Саске нравилось, что он оказывает на неё такой эффект, но он сдержал рвущийся из груди смешок. Он придвинулся ещё ближе и наклонился к ней, пока у Хинаты не осталось выбора, кроме как вжаться спиной в стену, пытаясь вернуть разделяющее их расстояние. Саске оторвал от каменной кладки одну руку и провёл кончиками пальцев по её щеке. Она вздрогнула, посмотрев на него с явной паникой во взгляде. Ками, её реакции были восхитительны: автоматические, панические и нервные. Саске придвинулся ещё ближе, и она отшатнулась, дёрнув головой в сторону и зажмурив глаза. Он легонько провёл пальцами вдоль линии её подбородка, наслаждаясь мягкостью кожи, и когда Хината в ответ вздрогнула, не смог удержаться от того, чтобы закрыть глаза и вдохнуть страх, который она источала всем своим существом. Можно было кончить уже от того, как её тело отзывалось на его самые простые действия. — Расслабься, Хината, — шепнул он, щекоча своим дыханием мочку её уха. — Если продолжишь так сильно сжимать зубы, у тебя разболится голова, а мы ведь не хотим пропустить нашу завтрашнюю тренировку? Так стыдно будет тратить впустую доблестные усилия твоего отца. — Ч-что тебе нужно, Учиха-сан? Чего он хотел? Действительно, чего он хотел на самом деле? Даже сейчас Саске всё ещё не мог решить, что лучше: вонзить Кусанаги в её колотящееся сердце и смотреть, как будет стекать по его рукам её горячая кровь, или вонзить свой член в её тугую пизду и слушать, как она стонет, пока он её трахает. Выбор. Решения. Такой раздражающий человеческий характер. Хьюга Хината, девушка с кожей нежной и шелковистой, как лепестки лилии, с голосом сладким и успокаивающим, как музыка ветра, со смехом, столь же соблазнительным и захватывающим, как всё, с чем он когда-либо сталкивался. Интересно, когда наследница Хьюга впервые привлекла его внимание?.. Сначала Саске не особо думал о ней, об этом маленьком тёмном кролике, который, кажется, был всюду, куда бы они с командой ни пошли. На самом деле, его это даже удивляло. У Наруто имелся невинный маленький преследователь, о котором тугодум даже не подозревал. Несмотря на то, что Хьюга наблюдала за ним, как наблюдает за своей добычей волк, она была настолько застенчивой, насколько только может быть застенчив кролик. Чем больше она наблюдала за его лучшим другом, тем больше очаровывала его самого и тем больше Саске наблюдал за ней. Он уже целую вечность не видел такой невинной влюблённости, и она буквально очаровала его. Быстрые взгляды, которые она бросала в сторону Наруто, когда считала, что никто не видит, румянец, окрашивающий нежную кожу её щёк всякий раз, когда Наруто совершал очередное из своих идиотских действий, и даже полноценные взгляды, которые она невольно бросала на Узумаки, стоило только выдаться возможности... И это было задолго до того, как Саске начал называть её своим тёмным маленьким кроликом. Его маленьким питомцем с невинными бледно-лавандовыми глазами и такими тёмными волосами, что он никак не мог определить, был ли их цвет просто чёрным или полуночным-синим. Отрицание было его сильной стороной, и Саске добился в этом определённых высот. Но вскоре он обнаружил, что провёл бессчётное количество ночей, уставившись в тёмный потолок собственной комнаты и размышляя над этим своим новым странным увлечением. Саске не интересовался наследницей Хьюга. Нет, она его совершенно не интересовала. В ней не было ничего примечательного. Она была совершенно скучна. Она могла бы быть интересной, если бы, к примеру, смотрела на него. Или не будь её взгляд столь невинным и полным наивной любви. Ах, если бы эти глаза были полны тёмных желаний, а не открытого восхищения. Но нет, это была Хината, и она смотрела на его лучшего друга с нежностью, не обращая ни малейшего внимания на Саске. Нет, это было не интересно. Это сводило с ума. Вскоре от каждого румянца, заливавшего её щеки, кровь Саске кипела, а каждая её маленькая тайная улыбка пускала по его венам раскалённую добела ярость. Учиха не знал, что конкретно вызывало эту беспричинную злость, он просто знал, что каждый раз, когда она улыбалась про себя из-за очередной выходки Наруто, ему хотелось ударить друга. Ещё не до конца осознав, что творит, Саске будто случайно оказывался там, где была Хината, и в мгновение ока саботировал каждую её миссию: планировал, рассчитывал, плёл интриги, при всём при этом не забывая почаще мелькать в непосредственной близости от Хьюги Хиаши. Наконец потраченное время окупилось, и, как он и ожидал, Хьюга Хиаши лично постучал в его дверь с просьбой о помощи. И Саске идеально сыграл свою роль, с явной неохотой согласившись на просьбу мужчины, хотя внутренне безмолвно заливался триумфальным смехом. Саске понимал, что сходит с ума. Что-то с ним, определённо, было не так, он знал. Никто не останется нормальным, став свидетелем смерти всей семьи от рук родного брата. Он затащил Хьюгу в этот переулок не за тем, чтобы взять её. Но глядя сейчас на чувственное девичье тело, такое призывно близкое, Саске осознал, что его желание трахнуть её, пока она дрожит, растёт с каждой минутой. Саске протянул руку, пропустил между пальцами полуночный локон, почувствовав под подушечками мягкость, и чуть не застонал вслух. — Стой спокойно, — скомандовал он, стоило Хинате нервно вздрогнуть. Пробежавшись пылающими пальцами вверх по её скуле, он запустил их в густые пряди и приподнял шелковистую завесу. — Ты каждый день гуляла по деревне, и от каждого поворота головы и дуновения ветра твои волосы так соблазнительно разлетались, что у меня чесались руки прикоснуться к ним. — Он оттянул пряди в сторону, и они легко прошли сквозь его расслабленные пальцы и тяжело осыпались на плечо Хинаты. — Мягкие, как шёлк, — прошептал он, играя с длинными локонами. — Я так и знал. Почему боги одарили её такими прекрасными волосами? Гладкие, густые и струящиеся по спине, словно река смерти. Растекаясь почти настоящими волнами с каждым её движением, они будто взывали к нему, соблазняя запустить пальцы в их тёмную глубину. Саске обхватил её подбородок, склонил голову набок и уткнулся лицом ей в шею, погрузившись в лужу из шёлка, и не сумел сдержать стон: глубокий, гортанный звук, от которого по собственному телу пробежала дрожь. Учиха Саске вгонял Хинату в ужас. Другого слова, чтобы описать это, у неё не нашлось. Даже не активируя бьякуган, она чувствовала, как от него волнами исходит тёмная, нездоровая чакра. Пока он смотрел на неё в тёмном переулке, плотно прижав к стене своим телом, она чувствовала циркулирующую в его теле и заключённую в силе рук злобную и едва сдерживаемую потребность причинить вред. Он ненавидит её, поняла Хината. По какой-то причине он решил, что она обидела его, и, несмотря на его спокойный, незаинтересованный вид раньше, между ними не было ничего правильного. Хината попыталась отстраниться, но он притягивал её ближе, неизбежно близко, и она не смогла избавиться от ощущения, что это совсем не тот Саске, который всего несколько минут назад сидел напротив неё в раменной. Это было другое, куда более тёмное существо, делящее с ним тело, и ему похоже, нравилось внушать страх и играть с выбранной жертвой. — Учиха-сан, ч-что ты делаешь? Саске поднял голову и посмотрел на неё сверху вниз. — Мне просто любопытно, — прошептал он. Хината обескураженно моргнула. — Любопытно? Что? Она и правда не знала, чему Саске невольно поразился и в какой-то степени даже обрадовался. Хьюга не подозревала, что была его тёмным маленьким кроликом, но он был более чем готов сделать так, чтобы она узнала об этом как можно скорее. Он одарил её обманчиво-нежной улыбкой и ощутил новую волну дрожи в девичьем теле. — О, парочка простых вещей, — поделился Саске и крепко прижался к ней, впитывая фейерверк из ощущений, возникших в теле при соприкосновении с её грудью. — Но на данный момент мне чрезвычайно любопытно узнать, того ли цвета твой лифчик, что я загадывал. — Он провёл пальцем вдоль бледной шеи, просунул его под воротник её рубашки и оттянул ткань в сторону. Хината издала громкий шокированный вздох и предприняла очередную попытку оттолкнуть его. — Белый, — разочарованный своим открытием, выдохнул Саске, осторожно подцепив пальцами тонкую бретельку. — Чистый. Невинный. Скучный. Просто позор. — Ты закончил? — совладав с непослушным языком, прошептала Хината, изо всех сил стараясь не поддаться всепоглощающему страху, который уже сковал ноги. Саске наклонился, практически прижавшись губами к её уху. — А теперь, — прошептал он, проводя рукой по её чулку, над коленом и выше, подбираясь к бедру. Хината беспокойно поёрзала и в который раз подавила нервную дрожь. — Давай посмотрим, соответствует ли цвет твоих трусиков твоему… — Соответствует! — выпалила она. — Они белые. Как ты и сказал, совершенно скучно. Саске тихо усмехнулся. — Как ты любезна. Но я предпочту убедиться в этом самостоятельно. Хината ничего не могла поделать с инстинктивным напряжением в теле, стоило горячим пальцам скользнуть под её рубашку и оставить жаркий след на гладкой коже живота. — Учиха-сан, прекрати! Это крайне неприлично. Отпусти меня сейчас же! — Неприлично? — ухмыльнулся Саске. — Я думал, мы уже прошли этот этап. — Учиха-сан... — Хью-у-у-га-а-а. Са-а-ан, — пропел он в насмешку над её вежливым обращением. — Уж не хочешь ли ты сказать, что то, что я сделал с тобой три дня назад, настолько обыденное явление, что ты о нём позабыла? Ты ведь не забыла меня, Хината? Потому что я помню. Хината покраснела — всё её лицо вспыхнуло восхитительным румянцем, и взмахнула руками, чтобы оттолкнуть его, но Саске остался непоколебим, словно скала. Его пальцы скользнули по её бедру, поиграли с резинкой шорт, прежде чем проникнуть за неё. — Я помню, как ты стонала мне в губы и как по моим пальцам стекали твои соки. — Он поддел резинку её трусиков и быстрым рывком дёрнул вверх. Омрачившая его лицо улыбка оказалась далеко не обнадёживающей. — Белый, — простонал он. — Опять не то. — П-почему ты это делаешь? — Секс, — просто ответил Саске, лишая Хинату шанса понять его неправильно. — О, — выдохнула она, внезапно потеряв дар речи. Его откровенность поражала. — Н-но это н-не в-возможно. В его глазах вспыхнул насмешливый интерес. — О? И почему же? — Потому что я тебя не люблю. Слишком быстрый ответ, решил Саске. Такой уверенный, такой непреклонный. Будто сама мысль любить его была для неё недопустима. — О, уверяю тебя, — прошептал он, — это чувство взаимно. Он был так близко, что Хината чувствовала, как губ касается его горячее дыхание, и от его близости и тембра голоса по спине побежали мурашки — не только от страха, но и ещё от чего-то, что она никак не могла охарактеризовать. — Тогда зачем ты это делаешь? Нет причин, по которым я была бы нужна тебе. — Нет? Может, я просто хочу тебя помучить, — спокойно предположил он. — Стоит ли говорить, как меня волнует, когда я слышу, как колотится твоё сердце? Клянусь, одна мысль о том, что я так на тебя действую, делает со мной... — И, словно решив, что Хинате нужна демонстрация его намерений, Саске сильнее прижался к ней. Хината замерла. У неё перехватило дыхание, частично от шока, частично от страха, и всё потому, что она ощутила, как в живот упёрлось свидетельство его болезненного возбуждения. Саске улыбнулся, жадно впитывая её эмоции. Он чувствовал её страх. Страх плескался в её пустых глазах и в искажённом паникой выражении лица. Почувствовав, как ни что иное, как остриё куная, упёрлось в его возбуждённый член, Саске улыбнулся шире. — На твоём месте я бы не делал этого, — предупредил он. — Отойди, — потребовала Хината, решительно сжимая в ладони кунай. — Иначе я воспользуюсь им. Клянусь! — Правда? — Он усмехнулся, от чего по её шее пробежала очередная волна мурашек. — Проверим? — спросил он, придвигаясь ещё ближе. Хината ахнула, едва успев машинально отвести руку с оружием в сторону. Если раньше она сомневалась, что он сошёл с ума, то теперь последние сомнения развеялись. Саске намеренно придвинулся к ней, прекрасно понимая, что она могла причинить ему серьёзный вред. Он накрыл ладонью её сжатый кулак и без каких-либо усилий вырвал кунай из дрожащих пальцев, и тот упал на землю, громко лязгнув в вечерней тишине. — Ты не сделаешь этого, Хината. Ты слишком мягкая. — Он уткнулся губами в нежную кожу у неё на шее и тихонько усмехнулся. Вскоре смешки переросли в неудержимое веселье, и от каждой вспышки злорадного смеха, срывающегося с его губ, тело Саске заметно сотрясалось. Хината сжала руки в кулаки. Он насмехался над ней. Насмехался над её добротой. Саске почувствовал напряжение в её мышцах ровно за секунду до того, как Хината дёрнулась вперёд, ошибочно рассчитывая, что элемент неожиданности позволит ей причинить ему вред, но он отнюдь не был дураком. Он прекрасно знал — одно простое прикосновение её пальцев, и ему очень повёзет, если удастся доползти до дома, поэтому её руки рассекли воздух, когда Саске увернулся с их пути. Он уклонился в сторону и одной рукой обхватил её талию, крепко прижимая к себе. Хината испустила досадливый вздох и окинула быстрым взглядом интимное положение их тел. Гневно сощурив глаза, она снова замахнулась, но его пальцы сомкнулись вокруг её запястий, словно стальные ленты, и в мгновение ока она оказалась снова прижата к холодной стене, на этот раз куда грубее. Саске прижался к ней бёдрами, лишая шанса вырваться из клети, коей стало для неё его тело. Одной рукой он огладил её волосы, а после сжал пряди в ладони и дёрнул вниз, вынуждая Хинату посмотреть ему в глаза. — Хочешь поспарринговать, Хината? — поинтересовался он. — Ничто так не возбуждает меня, как небольшая прелюдия. Хината прекратила всякое сопротивление, не смея дышать и сосредоточившись лишь на тёмно-серых глазах напротив, жарком дыхании и прикосновениях его пальцев. Но её сердце, боги, её сердце, по ощущениям, билось уже где-то в районе горла. Она насильно пыталась стереть из памяти его поцелуи и прикосновения — особенно прикосновения и те ощущения, которые они будили в ней, когда он трогал её… там. Но теперь, увидев и почувствовав физическое воплощение своих ночных кошмаров, до боли вжимающееся в её тело, Хината ощутила, как все эти ощущения нахлынули обратной волной — яркие и живые, с опасным оттенком волнения, который пугал её. Ошеломлённая тем, во что эти чувства мутировали, Хината ухватилась за тонкую нить самообладания, сглотнула, потому что во рту у неё вдруг пересохло, и облизала губы. Его взгляд тут же метнулся к её рту и загорелся тёмным, смертоносным пламенем, и Саске наклонился к ней. Он полностью и бесповоротно сошёл с ума. А теперь снова собирался её поцеловать. И, помоги ей боги, Хината этого хотела. За секунду до катастрофы, Хината дёрнула головой в сторону, спасённая единственной оставшейся каплей здравомыслия. Это был не Наруто. Она хотела его. Саске понял это по её внезапно сбившемуся дыханию, по тому, как приоткрылись её губы, по лихорадочному румянцу на её щеках и жару тела. Нравилось Хинате это или нет, но именно он стал тем, кто пробудил в ней сексуальное желание, и, несмотря на борьбу, протесты и отрицания, она возбудилась. Желания были слишком сильны, слишком остры в своей необузданной новизне, поэтому едва ли она могла осознать, что они ведут её к гибели, и Саске взял на себя задачу, чтобы к тому времени, когда Хинате удастся вынырнуть из потока губительной страсти, охватившей их, её мало заботило происходящее. Он с силой развёл её ноги, проигнорировав шокированный вздох, просунул колено между ними, придерживая Хинату, и чуть надавил. Звук, что она издала, стоило ему сделать одно-единственное движение, чтобы вдавить ткань её шорт, а вместе с ними и трусиков прямо в чувствительную точку между ног, был едва слышен, но вместе с тем окрашен таким количеством оттенков, что у Саске запульсировало в висках. Хината до сих пор была невинна даже в самых элементарных сексуальных практиках, но тело её было крайне чувствительным. Саске был готов научить её всему, разбудить в ней потребность, которая станет отражением его собственной, а после позаботиться о том, чтобы, когда он закончит, Хината уже никогда не стала прежней. Он сжал в ладони её округлую ягодицу и с силой усадил себе на бедро, увеличивая давление на чувствительный холмик. Воздух пронзил тихий стон, эхом отозвавшийся в тишине. Хината тут же распахнула глаза, закусывая губу. Это не я, отрицала она про себя, отчаянно качая головой. Саске дико ухмыльнулся, снова двинул ногой, надавливая сильнее, и руки Хинаты взметнулись, словно она приготовилась начать новый бой, но вместо этого слабо опустились вдоль тела, и новый задыхающийся стон сорвался с её губ. — Нет, — прошептала она, когда Саске коснулся губами точки между шеей и её плечом, оставляя там лёгкий укус. — Да, — прорычал он, и Хината попыталась заставить себя не реагировать на то, что творил его рот. Не отвечать, пока его руки скользили по её ягодицам, сжимая и оглаживая, из-за чего новые и новые стоны грозили сорваться с сжатых до синевы губ. — Остановись, — простонала она, жмуря глаза. Больше не касаясь ногами земли, Хината потеряла всякую опору, и давление на самую интимную точку её тела росло с каждой секундой. — Ты правда хочешь, чтобы я остановился? — хитро спросил Саске. — Разве тебе не нравится, Хината? Она захныкала в ответ. Саске почувствовал, как затрепетали её руки, коснувшись сперва его ног, ненадолго замерев там, а после медленно скользнули вверх по бёдрам, неосознанно сжимая их пальцами; в ответ он сильнее вдавил колено ей между ног. Хината приоткрыла губы в безмолвном вдохе, и нежно прошлась кончиками пальцев по верхней части его бёдер. От бёдер она перешла к напряжённому животу, затем обвела ладонями его грудь, остановившись практически у самых сосков. — Хината, — простонал Саске, поглощённый сладкими касаниями и теплом её ладоней. Пламя в нём разрослось до всепоглощающего. Внезапно её руки обвились вокруг него, с удивительной силой сжались, и внезапно Саске оказался прижатым спиной к кирпичной стене. Он рассмеялся. — А ты нетерпелива, да, Хьюга? — Он дёрнулся вперёд и снова прижался губами к изгибу её шеи, влажно выцеловывая каждый миллиметр кожи, до которой мог дотянуться. — Ах... — простонала она, выгибаясь ему навстречу и запрокидывая голову, подставляя шею для новых поцелуев. — Не будь такой нетерпеливой, Хьюга, — хрипло прошептал он ей. — У нас ещё не было настоящего поцелуя. Хината сжала пальцами его плечи, и Саске понял, что она почти дошла до пика. Он увеличил ритм, надавливая сильнее. Хината затрепетала и крепко сжала его предплечья, неосознанно двигая бёдрами ему навстречу, жадно принимая всё, что он ей дарил. Она приблизила лицо, остановившись в миллиметре от его губ. — Ты прав, Учиха-сан, — шумно выдохнула она, щекоча своим дыханием его приоткрытые губы. — И никогда не будет. Она резко рванулась из его рук, и немедленной реакцией Саске было потянуться к ней и закончить то, что они начали. Вот только руки его не слушались. Саске слишком поздно понял, что, кроме мозга и головы, ни одна из частей его тела не функционировала должным образом, и, сложив два и два, он грязно выругался. Хьюга запечатала его токи чакры. Она не ласкала его, когда нежными руками проводила по ногам и бёдрам. И, касаясь пальцами его груди, она не просто гладила. Подлая маленькая Хьюга тайно нажимала на его токи чакры, а Саске был слишком поглощён её прикосновениями, чтобы заметить это. Он попытался сделать к ней шаг, но обнаружил, что это бесполезно, поэтому последним затяжным усилием он прислонился к стене. — Я бы на твоём месте не предпринимала никаких серьёзных движений, — хрипло посоветовала она. — На самом деле, я предлагаю тебе не делать вообще никаких движений в течение следующих восьми часов. Если только ты не хочешь оказаться в госпитале с неработающими руками и ногами. Для шиноби с твоими навыками, думаю, это будет довольно неприятно. — Действительно, — согласился он. — Держись от меня подальше, Учиха Саске, иначе в следующий раз я не буду так добра, — предупредила Хината, прежде чем исчезнуть с его глаз. Саске посмотрел туда, где секунду назад была Хината, и вздохнул. Блядь. Это было плохо. Теперь это было невозможно отрицать. Он был полностью и абсолютно одержим ею.***
Жар ласкал её лицо и плечи. Жар пронизывал всё тело. Хината практически наяву чувствовала, как растворятся в его пламенном дыхании. Болезненная пульсация между ног становилась почти нестерпимой. Это просто смешно, в ярости подумала она и перевернулась на бок, приказывая себе немного поспать. — Не двигайся. Грубый шёпот проник в её затуманенный разум, и она распахнула глаза. Хината было решила, что эти слова лишь отголосок сна, но к губам вполне ощутимо прижималась чужая рука, и тяжёлое, горячее тело вжимало её в матрас собственной кровати. Она больше не спала, а в её постели находился Учиха Саске. Инстинкт и адреналин побудили Хинату действовать вопреки его приказам. Она дёрнулась, заметалась под тяжёлым телом, прижимающим её к матрасу. Совершенно безуспешно. Хрупкое телосложение не позволило ей одержать победу над тем, кто был во сто крат сильнее и заметно крупнее. — А сейчас, — прошептал он, и от его голоса по спине у Хинаты побежали мурашки, — мы закончим то, что начали.