Mr. Brightside

      Ирука со всей серьезностью взялся за вычитку и правки и к концу недели почти закончил работать над первой частью. Оставались последние штрихи. Улучив немного времени в обеденный перерыв, он просматривал документ с «Капитуляцией Аккермана» с офисного компьютера.       В кабинете стоял тяжелый запах разогретой еды, а про свою он и забыл вовсе. Где-то за звуковой толщей, создаваемой музыкой в наушниках, суетились у принтера Котецу с Изумо; под лучами зимнего солнца, что скромно просачивались сквозь полоски жалюзи, кружились поднявшиеся с кип разворошенной бумаги пылинки… Ничто из этого не заботило Ируку, пока Леви провоцировал Эрвина, вызывая у него ревность.       Он поменял местами пару слов в тексте, когда боковое зрение захватило зажегшийся дисплей мобильного. Недовольно пробурчав себе под нос что-то не слишком лицеприятное в адрес звонящего, Ирука выдернул из ушей наушники и принял вызов.       — Алло?       — Умино-сан? Приемная Хатаке. Ваши документы согласованы, можете забрать.       Ирука нахмурился и глянул на часы в правом нижнем углу монитора. Тринадцать ноль-ноль. Ну конечно, когда еще этим блюстителям пунктуальности звонить, если не в момент официального окончания обеденного перерыва. Минута в минуту. Зато как подписать одну жалкую бумажку — так это нам целых четыре дня нужно.       — Спасибо, скоро буду, — буркнул он, прежде чем в трубке раздались короткие гудки.       Документы готовы, а значит можно продолжать эпопею с оформлением командировки. Стоит поторопиться!       — Кто звонил? Бледный? — покрутив в руках плохо пропечатанную копию паспорта клиента, поинтересовался Котецу.       — Ага, конечно. — Ирука уже наматывал вокруг шеи шарф. — Он тебе хоть раз сам звонил? Ямато это был.       — Ну, так я это и подразумеваю... — Котецу немного опешил от проявленной в свою сторону резкости.       — Ты чего сегодня такой взвинченный? — заступился за него Изумо. — Сидишь весь день, дергаешься, вон, поесть даже забыл. Все нормально? — обеспокоенно добавил он.       — Эм… Да, порядок, — откликнулся Ирука. Действительно, временами на него находило — мог уйти в себя и нагрубить ненароком. Особенно когда впереди маячила перспектива узнать, как оценит его работу Мистер Брайтсайд. — Извини, Котецу.       Тот лишь отмахнулся от него, мол, вали уже. Ирука достал из ящика стола пару масок — одну надел на лицо, а другую спрятал в карман пуховика. На всякий случай.       Двигаясь по коридору на выход из здания, он несколько раз мысленно перебрал каждый из пунктов, по которому может придраться к нему начальник, и в итоге решил, что если тот захочет, то причины всегда найдет.       Какаши Хатаке был назначен главой управления менее полугода назад. С началом пандемии ряды служащих центра заметно поредели — ведение международной деятельности осложнилось, каждый работник переживал за свою задницу. Повальные увольнения коснулись всех и вся, и тогда-то на место отчалившего с поста предшественника и пригласили Хатаке.       С тех пор он, мягко сказать, не снискал популярности среди коллег. Разве что Цунаде отзывалась о нем строго восторженно, ведь специалистом Хатаке все же был грамотным и ответственным. Но что до его личных качеств…       — Добрый день, Хатаке-сан, Ямато-сан! — Без удовольствия отмечая, что приемная сегодня в полном составе, Ирука шагнул через порог.       Ямато молча кивнул, не прекращая концентрироваться на чем-то важном на экране монитора, а Хатаке, стоящий у стола к Ируке спиной, обернулся через плечо.       Только чудом Ирука не дрогнул — ох уж ему этот сканирующий взгляд. Точь-в-точь аэропортный рентген, натасканный на поиск запрещенки. Сходства с машиной также добавлял разнящийся цвет глаз: правый — темно-серый, даже скорее черный, тогда как левый — похоже, из-за какого-то повреждения, — расплывался красным вокруг зрачка. О старой травме свидетельствовал и длинный старый шрам, уходящий от верхней части брови под толстую черную маску.       Ирука неосознанно дернул вверх ткань на лице, получше прикрывая свою переносицу с подобной отметиной. Его вовсе не смущали несовершенства — сам жил с таким. Но вот о происхождении шрама начальника ему знать не очень-то хотелось…       — Здравствуйте, — предварительно прочистив горло, коротко изрек Хатаке.        На несколько секунд в приемной воцарилась неловкая тишина.       — Я хотел бы забрать документ о командировании, — объяснил цель визита Ирука.       — Подписанный?       Ируке потребовались усилия, чтобы не вспыхнуть — использование тончайшего, искусно скрытого подтекста сомнения в компетентности подчиненных было излюбленным приемом манипуляции Хатаке. Однако черта с два Ирука купится на это. Пусть самодовольный кретин поищет кого попроще для своих идиотских игр.       — Подписанный, — тупо повторил он.       Ямато выложил бумаги на край стола и Какаши взял их в руки, чтобы пробежаться по короткому тексту. Его пепельные, в тон волос брови на несколько секунд с подозрением нахмурились. Ну что он там выискивает?       — Поздравляю с повышением, — наконец сказал начальник, и его межбровные морщинки разгладились. Протянув Ируке папку, он сощурил глаза в делано-дружелюбной улыбке: — Надеюсь, вы справитесь.       Метод кнута и пряника? Или просто откровенный вызов? Не работай Ирука с этим человеком уже достаточно для того, чтобы в какой-то мере смириться с дурной манерой поведения, точно за него бы и счел. Но нет уж. Только не сегодня, только не в пятницу и не во второй половине рабочего дня.       — Спасибо. — Забрав бумаги из его рук, Ирука улыбнулся в ответ со всей благожелательностью, на которую только способен.       Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он проследовал к двери и, уже закрывая ее за собой снаружи, мог поклясться, что слышал, как Хатаке тихо фыркнул.       Когда Ирука обошел еще несколько кабинетов и вернулся в свой офис, вся команда корпела над стопкой отказных паспортов, привезенных Генмой. Их наличие означало только одно — парни где-то допустили ошибку при проверке.       — Этот — просрочен на два месяца, — констатировал Ширануи, возвращая один из документов Изумо. Раскрыв и разгладив перед собой следующий, задумчиво сунул в рот зубочистку.       Ирука оставил верхнюю одежду в шкафу и присоединился к ребятам за большим столом.       — Нет справки о доходах, — взявшись за один из комплектов бумаг, сразу отметил он.       Изумо кивнул и, сделав пометку на стикере, приклеил его на папку с документами и передал Котецу.       — Как с командировкой дела продвигаются? — поинтересовался у Ируки Генма. Он отставил стопку паспортов в сторону и лениво откинулся на спинку стула, напоминая сонного кота. Оставалось только замурчать.       — Забрал лист согласования, отнес вместе с договором в бухгалтерию, — перечислил Ирука, пощелкав шариковой ручкой.       — Бледный у себя?       — К моему превеликому сожалению.       — Смотрю, ты был «рад» встрече. — Изобразив в воздухе кавычки, Изумо присел на краешек стола и сложил руки на груди. — Чего он там?       — Да ничего. Все как всегда, — невесело усмехнулся Ирука, — нагадил в душу и отпустил.       — Ей-богу, — зароптал Котецу, закатывая правый рукав своей белой рубашки, — иногда я начинаю думать, что он не из страха заразиться не снимает маску, а просто потому что каждый день получает по морде и задолбался уже скрывать синяки.       — Или потому что у этого морального урода и рожа уродская, — поддержал его Изумо.       Генма отвлекся от своего мобильного и выставил его на вытянутой руке экраном вперед:       — Зацените, он даже на официальный сайт в маске сфотографировался.       Парни дружно расхохотались, рассмотрев снимок Хатаке. На нем он предстал в своем обычном «великолепии»: спрятанные по карманам неизменного темно-серого костюма руки, всклокоченная шевелюра, замученные разные глаза и тряпка, прячущая половину болезненно бледного лица.       — Господи, да когда же он начнет покупать пиджаки по размеру? — поморщился Ирука. То, как Какаши тонул в своем костюме особенно бросалось в глаза на фотографии.       — Когда перестанет быть таким брюзгой и ему кто-нибудь даст, — усмехнулся Котецу.       — То есть никогда, — невозмутимо заключил Генма. — Все, шутки в сторону. Давайте-ка за работу, — он с готовностью заправил русые волосы за уши, — иначе Цунаде съест меня. Вот вы когда-нибудь пробовали заходить к ней перед обедом?..

***

      После работы Ирука направился на встречу с Хаяте. Друг зазывал его в гости, дабы «порубиться в самую лучшую игрушку на свете» (которую, конечно же, выпустила компания, в которой он работал). Ирука согласился, но с условием: сначала они прогуляются по торговому центру и поищут ему чемодан в поездку.       В итоге, не дойдя до сумочных отделов, они застряли в магазине комиксов.       — Мне так не хватает Эрвина, — со вздохом признался Ирука, пока они вместе листали новый том «Атаки Титанов».       — Если мы говорим об основном сюжете, то сейчас все функции Эрвина прекрасно выполняет Армин. — Хаяте неопределенно повел плечом. — А в целом… Что насчет фанфиков? Все уже перечитал?       Ирука отвел взгляд. Друзья, конечно, знали о его увлечении подобной литературой, но… Обсуждая такое с Хаяте или Ибики, он всегда ощущал себя не по возрасту увлекающимся.       — Не так уж и много я их и читаю, — пробормотал он, внушая себе, что по крайней мере по состоянию на эту неделю говорит правду.       За семь дней Ирука действительно не прочитал ни одного нового фанфика. Голова была целиком и полностью занята «Капитуляцией Аккермана». Неожиданно даже для себя он почувствовал жгучее желание рассказать хоть кому-нибудь о своем новом занятии, и Хаяте казался для этого идеальной кандидатурой. Во-первых, он умел слушать и поддерживать любую беседу. Во-вторых, разбирался в фандомах и мог худо-бедно отличить «пейринг» от «рейтинга» и, в-третьих, что самое главное — ему так же сильно нравилась «Атака Титанов».       — Вообще-то, — Ирука едва заметно улыбнулся одним уголком рта, — сейчас я помогаю с фанфиком одному известному автору…       Так он и поведал другу о давно заинтересовавшей его работе. О том, как впервые решился написать отзыв, и к чему это все привело.       — Сегодня приду домой и сразу же отправлю ему первую главу, — с блеском в глазах закончил Ирука.       — Ему? — изогнув бровь, уточнил Хаяте.       — Ну… да?.. Мистер Брайтсайд ведь, у него всегда был такой ник на сайте, и… Подожди, а к чему ты клонишь?       — Ммм… — Хаяте негромко покашлял. — Как бы так тебе сказать… В общем, когда ты пересказал сюжет, я не мог не вспомнить о… Как там зовут женщину, которая написала «Пятьдесят оттенков серого»?       Ируку как обухом по голове ударило. Взволнованный положительной реакцией автора на собственный отзыв, он и думать забыл о том, что по ту сторону экрана может скрываться кто угодно. Будь то замужняя пятидесятилетняя женщина, международный террорист или даже его давно переехавший в Амстердам троюродный брат.       При мысли о Мистере Брайтсайде воображение неизменно рисовало высокий и стройный мужской силуэт без лица — оно всегда таилось в загадочном полумраке. И как же легко выдать желаемое за действительное, когда по пустыне личной жизни под заунывный вестерн пролетает перекати-поле…       — Ирука! — Хаяте легко потормошил его за плечо, напоминая о себе. — Как ее зовут?       — Понятия не имею, — честно ответил Ирука. — Но сейчас я просто ненавижу свою память на лица — теперь эта мадам не выйдет у меня из головы, — страдальчески простонал он.       — А я не усну, пока не вспомню ее имя…       — Может, загуглишь уже?       — Ни за что. Я должен вспомнить сам... — Убрав в сторону темную челку, Хаяте прикрыл глаза и потер лоб пальцами.       Ирука несколько секунд просто смотрел на друга в ожидании, а затем его глаза подметили что-то яркое в нескольких метрах у него за спиной — то были ярко-фиолетовые девичьи волосы.       — Эй, Хаяте... — Он едва сдерживал глупую улыбку, так и наползающую на лицо. — Вспомни-ка лучше имя девчонки из нашего общежития, по которой ты сох на четвертом курсе!       — Югао, — уверенно откликнулся Хаяте и резко открыл глаза. — А что?       — Обернись. Только осторожно.       Хаяте автоматически дернул головой и, когда тоже увидел знакомую шевелюру, закашлялся. Так случалось всякий раз, стоило ему хоть малость занервничать. Сейчас же его горло решило исполнить самую настоящую першащую симфонию в честь неутихших чувств. Давясь в нервном приступе, он поднял маску с подбородка — от него уже шарахнулась женщина с ребенком.       — Пошли отсюда, — сдавленно выговорил он и, вернув твердый переплет на полку, юркнул на выход. Ирука, посмеиваясь, последовал за ним.       Остаток вечера прошел идеально: подходящий чемодан нашелся быстро, игра оказалась действительно интересной, а припрятанный Хаяте ром — упоительно пряным и пьянящим до самой приятной кондиции. В одиннадцать часов парни даже задумали было продолжить веселье: набрали Ибики и стали канючить к ним присоединиться. Однако когда его усталый голос сообщил о том, что сейчас ему хочется только отмыться кипятком от приставучего рыбного запаха и рухнуть в койку, они умерили пыл и тоже решили сворачиваться.       Вскоре Ирука уже шагал вдоль многоквартирных домов, к себе. На душе и в теле царила гармония. За спиной тянулось облачко пара электронной сигареты, дребезжали колесики нового чемодана. Даже не верилось, что через каких-то три недели он отправится с ним в Штаты. Ирука не горел «Американской мечтой», но побывать там снова, пять лет спустя, уже взрослым, самостоятельным и твердо стоящим на своих двух человеком будет просто замечательно. Однажды университетская поездка в Штаты на лето стала первым шагом к излечению ран после расставания с Акайо и кто знает, какой жизненный перезапуск предстоит на этот раз…       Уже дома, переодевшись в пижаму, Ирука налил себе большой стакан воды и уселся за кухонным столом с ноутбуком. Решил не истязать себя перепроверкой главы на сотый раз — и так сделал достаточно, — и потому без преамбул загрузил документ в облако, а затем отправил ссылку автору.       Он не задавался вопросом, почему сам Брайтсайд не мог предоставить в таком же виде полный документ «Капитуляции Аккермана». После разговора с Хаяте он вообще внушил себе, что стоило бы поумерить это слепое восхищение писателем, дабы в итоге не разочароваться. Кем бы он ни был, работа над действительно стоящим произведением — вот, что самое важное.       И все же… Пока переписка с Брайтсайдом была открыта, Ирука пролистал ее от начала до конца, чтобы убедиться: никакого даже самого прозрачного упоминания возраста, пола и социальной принадлежности в диалоге не прослеживалось. Только сухая прагматичная конкретика.       Проведя добрых двадцать минут в бесплодных размышлениях, Ирука допил воду и собрался уже пойти поставить стакан в раковину, и тут в диалоге появилось новое сообщение:       [00:20] Mr. Brightside: Все хорошо, спасибо. Продолжим работу?       Ирука прочитал ответ несколько раз. Снова ни единой подсказки, ни намека… Точь-в-точь автоматическое сообщение.       [00:22] midorimochi: Да, конечно.       Было ли то остаточное действие алкоголя или слишком отчетливый образ крупной темноволосой женщины, придумавшей «красную комнату» в его сознании, но Ирука неожиданно даже для себя осмелел и отправил вдогонку:       [00:23] midorimochi: Прости, можно личный вопрос?       [00:23] Mr. Brightside: ?       Ирука больно прикусил нижнюю губу. Теперь нужно выкручиваться! Как же это спросить? С чего начать? Да и что именно он хочет знать? Хорошо. Вдох-выдох. Он начнет с малого.       [00:25] midorimochi: Сколько тебе лет?

***

      Мистер Брайтсайд потеребил пальцами кончик дужки очков для компьютера и уставился в стену. Как же так вышло, что его собеседник оказался смышленее, чем он сам?       Конечно, midorimochi нужно убедиться в том, что он работает с совершеннолетним!       Брайтсайд решил быть честным:       [00:25] Mr. Brightside: 31       И с опаской вдогонку отправил:       [00:25] Mr. Brightside: А тебе?       [00:26] midorimochi: Мне 27.       И он выдохнул. Отлично, теперь этот диалог может послужить оправдательным материалом для правоохранительных органов, окажись за экраном четырнадцатилетняя девочка…       Крайне скрупулезная и грамотная четырнадцатилетняя девочка, утверждающая, что работала учителем.       [00:28] midorimochi: Теперь я хотя бы больше не представляю тебя пожилой женщиной, которая разрывается между посадкой гортензий и описанием члена Эрвина Смита! :D       Брайтсайд так и рассмеялся во весь голос, но резко смолк, настороженно обернулся через плечо и прислушался. Встретившись только с тишиной, немного расслабился.       [00:29] Mr. Brightside: А как представляешь?       На другом конце долго печатали. Он приготовился уже прочесть целый рассказ, но вместо этого получил следующее:       [00:33] midorimochi: Трудно сказать, когда я даже не знаю какого ты пола.       Что ж, на Земле живет более четырех миллиардов мужчин, и эта информация вряд ли сделает их диалог менее анонимным:       [00:34] Mr. Brightside: Я мужчина.       [00:35] midorimochi: Так чуть лучше, но все еще недостаточно, чтобы составить целый портрет ;)       [00:35] Mr. Brightside: Предпочитаю не распространять личную информацию.       [00:36] midorimochi: Тогда поделись тем, что о тебе никто не знает? :)       Брайтсайд всерьез задумался.       [00:37] Mr. Brightside: Мне нравятся мопсы.       Он решил отшутиться. Хотя это утверждение было правдивым…       [00:38] midorimochi: Теперь размытая мужская фигура из моей фантазии определенно держит в руке поводок.       В этот раз Мистер Брайтсайд спрятал смешок в кулаке. А он остряк! Стоп-стоп-стоп… Он ли?..       Брайтсайд выбрал прямолинейность:       [00:40] Mr. Brightside: Ну а ты?       [00:40] midorimochi: Я?       [00:41] Mr. Brightside: Кто ты?       [00:42] midorimochi: Всего лишь еще один скучный членоносец в этом чате: D       Витиевато, но вполне ясно: если это правда, то на другом конце сети находится двадцатисемилетний парень, пришедший в восторг от его сложенных в слова и предложения эротических фантазий.       Что-то в груди Мистера Брайтсайда сладко сжалось. Он сложил руки у лица и опустил на них подбородок. Придется потрудиться, чтобы составить midorimochi конкуренцию в острословии.