Mr. Brightside

      – Заправка к салату: соус классический, сливочный, чесночный, анчоусный. Что предпочитаете?       Какаши завис уже где-то на слове «чесночный». Трудность состояла не только в довольно поверхностном владении английским, но и в том, что он не знал, чего захочется Ируке.       – Э-э-эм, – сжав ламинированную страницу, он вперился в меню, а затем глянул в сторону уборных, куда удалился его спутник, чтобы вымыть руки перед едой.       На счастье, тот как раз вывернул из-за угла и направился к столику.       – Все нормально? – уточнил Ирука, считав сигналы «SOS», старательно отправляемые Какаши телепатически. После его выразительного кивка в сторону официанта, он переключился с родного языка на местный. – Здравствуйте!       Улыбка, которой он «приправил» приветствие, обезоруживала. Какаши, хоть и понимал, что наблюдает не более чем проявление хорошего тона, немного сник и даже позавидовал парню в клетчатом фартуке.       Когда с заказом разобрались, Ирука взялся за ручку френч-пресса и заботливо наполнил обе чашки.       – Странный вкус, – поболтав зеленый чай во рту, хмуро отозвался Какаши.       – И не говори, – тоже отпив, Ирука поморщился и внешней стороной кисти отодвинул блюдце с чашкой в сторону. – А обстановка тебе как? – с хитринкой в глазах спросил он.       С понедельника они уже опробовали два места, желая осесть и с головой погрузиться в работу. Однако в небольшом ресторанчике около бизнес-центра не нашлось свободного места с розеткой, и компьютер Какаши приказал долго жить спустя всего час, а кофейня через дорогу от отеля больше напоминала проходной двор: Ирука подпрыгнул на месте ровно столько раз, сколько крикливый бариста прогорланил чье-то имя для выдачи готового заказа. Это была их третья попытка. И пока придраться было не к чему. Кроме…       Оглядев темный кирпич стен, неплохо сочетающийся с деревянной мебелью цвета венге и отвратительно – с безвкусными элементами декора вроде цветастых ваз на каждом столе и гобеленов с пейзажами, Какаши вынес вердикт:       – Хрень редкостная.       – О-о-о, – Ирука взволнованно заерзал и придвинулся ближе. – Скажи это еще раз, и я за себя не отвечаю, – он даже не пытался сдержаться от разглядывания его губ.       – Готов сказать все самые гнусные и грязные слова, которые знаю, как только закончим с графиком, – нервно посмеялся Какаши.       – Вот, значит, как вы решили использовать меня, Хатаке-сан? – выгнув бровь, Ирука нарочито медленно провел указательным пальцем по шву его брюк – от колена и выше.       – Если у вас есть другие варианты, можете озвучить, и я рассмотрю их к концу дня, – от прикосновения в голову ударил дурман, и вот Какаши сам уже уставился на чужой рот, тянущийся в плутоватой улыбке.       – Ваш заказ, пожалуйста! – объявил материализовавшийся рядом официант, заставляя чудаковатую иностранную парочку прекратить это их… что бы то ни было и отшатнуться друг от друга.       И пяти минут не прошло, как Ирука расправился с салатом, а Какаши вдоволь наковырялся в овощном рагу. Блюдо оказалось настолько жирным, что сперва он пытался промакивать кусочки салфеткой, но быстро сдался.       Настало время работать. Совместными усилиями сверив данные в таблицах и бумажных документах, они принялись за составление громоздких графиков.       – Вы сильно усложняете себе работу, Хатаке-сан, – покачав головой, Ирука цыкнул. – Если выделить все ячейки и всего один раз нажать «вставить», то формулу каждый раз прописывать не нужно.       Какаши покачал головой:       – Все равно потом приходится забивать туда значения. Можно заодно и остальное прописать и перепроверить.       – Мне не доверяете – так на искусственный интеллект положитесь. Так в графике точно не будет погрешностей. Сейчас покажу, – Ирука развернул компьютер к себе и поводил пальцем по сенсорной панели. – Господи, меня просто трясет от твоего тачпада, – вдруг вскинув руки, высказался он. – Есть мышь?       Какаши тихо посмеялся и потянулся к кейсу от ноутбука. В тот же момент в кармане Ируки зазвонил телефон.       – Изумо, – смятенно прочитал с экрана он. Камизуки терпеть не мог телефонные разговоры, всегда предпочитая им чаты в мессенджерах. Так что же это на него нашло?.. – В восемь утра? – продолжал рассуждать сам с собой Ирука. – Может, случилось чего… На работе или… – его густые брови сошлись на переносице, а уголки рта опустились. – Сейчас…       Тактично промолчав, Какаши кивнул и занялся подключением мыши. С тревогой, ни с того ни с сего поднявшейся где-то в области солнечного сплетения, Ирука принял вызов.       – Алло?       – Ирука… – как-то совсем слабо, даже вымученно проговорил звонящий. – Привет.       – Привет, – он заты́кал большим пальцем по боковой кнопке устройства, выставляя громкость на максимум. Свободную руку приложил к уху, чтобы приглушить окружающие звуки. – Ты рано. Все в порядке?       – Да, но… – в трубке затрещало от протяжного выдоха Изумо.       – Говори, – в нетерпении процедил Ирука, крутя в голове плохие новости на любой вкус и цвет: от потопа в собственной квартире до, прости Господь его грешную душу, кончины Цунаде.       Пауза, которую выдержал Изумо, должна была сопровождаться барабанной дробью, потому что…       – …Ирука, я переспал с Котецу.       Мгновенное облегчение заставило Ируку отреагировать нервным смешком, который, впрочем, быстро стих.       – Погоди, ЧТО?!       Судорожно хватая ртом воздух, он заозирался по сторонам и неосознанно остановил глаза на Какаши. Сжимая мышь в застывшей в воздухе руке, тот всем своим видом выражал нехарактерное любопытство – даже рот закрыть забыл. Слышал все, конечно же. Только этого не хватало…       – Так, секунду, – Ирука заставил себя собраться. Он выскочил из-за стола и резво унесся в тишину, к уборным. – Вот, все, – присев на угол широченной раковины с четырьмя кранами, сжал ее край одной рукой, – теперь давай по порядку. Что у вас там стряслось?       – В том-то и дело, что ничего. Я хотел как лучше. Сейчас все стрессуют, но он буквально на дерьмо изошелся в последние дни, – тараторил Камизуки, – вот я и позвал его к себе после работы, думал, в приставку порубимся да с котом повозимся – знаешь же, как он Юки обожает – и выйдет весь пар.       – Погоди-погоди, – Ирука выставил ладонь перед собой, как будто гиперэмоциональный коллега стоял напротив. – С твоим жестом доброй воли все понятно, объясни лучше, как так вышло, что пар вы стали выпускать по-другому?       – Он огрызался со мной весь гребаный вечер. И я, честно, терпел – все же понимаю, но потом зашел разговор о моей бывшей, и он начал говорить совсем уж мерзкие вещи…       – Это какие? – с трудом представляя такого Котецу, удивился Ирука.       – Такие, что я, по его мнению, сам как девчонка, раз переживаю спустя месяц после разрыва. Мол, яйца у меня так скукожились, что превратились в яичники.       – Обидно. И что же, ты решил продемонстрировать ему их истинную мощь?       Изумо грустно посмеялся:       – Все не так, как звучит. Да, я ужасно обозлился, и этим только сильнее его раззадорил. Слово за слово, и он уже руки распустил – толкнул меня, и потом… вот. Понятия не имею, что на нас обоих нашло. Все просто случилось и сейчас уже ничего не изменишь.       – А ты изменил бы?       – Конечно, – горячо откликнулся Изумо. – Все могло разрешиться по-другому, я имею в виду, без этой идиотской потасовки, а… – он запнулся, глубоко задумавшись над сюжетом, который предложило подсознание.       – Сам закончишь или все-таки подсказать тебе? – ухмыльнувшись, Ирука перестал держаться за керамическую поверхность и упер руку в бок. Эти двое, право, точь-в-точь два щенка, не нашедших разницы между игривым прикусыванием холки и серьезной схваткой с оскалом и рычанием.       – Я знаю, к чему ты клонишь. Но не могу понять, почему он не попытался сразу все прекратить. Зачем была ответная инициатива с его стороны, если в итоге он оделся и сбежал, как в зад ужаленный…       – Эти твои метафоры… – не сдержался Ирука.       – Да ну тебя, – проворчали на линии. – Пишу заявление на увольнение, и дело с концом.       Ирука зажмурился и постучал себя по губам – вот знал же, что язык – его злейший враг!       – Прости. Ладно. Давай серьезно. Ты сейчас в шоке, так?       – Да.       – Почему не допускаешь, что то же произошло и с Котецу, просто чуть быстрее? Он же ошалел от случившегося, вот и дал деру.       – Не знаю, – Изумо зазвучал раздраженно. – В любом случае, водить шашни на работе – это как гадить там, где ешь.       Тут настала очередь Ируки примолкнуть. Он покосился в сторону обеденного зала и сразу выхватил взглядом Какаши. Тот успел надеть очки и, сложив руки на стол, сосредоточенно всматривался в экран компьютера. Ирука испытал сильное желание вернуться к нему, прикоснуться, вдохнуть, впустить во все органы чувств, лишь бы избавиться от неприятного осадка.       – В общем, вот. Сейчас думаю, что сказать Генме. Сегодня больным притворюсь, а там уже посмотрим…       – Никаких «посмотрим», – оборвал Ирука. – Ты сейчас же вызовешь такси и начнешь рабочий день. От того, что вы с Котецу пару дней поиграете в молчанку, мир не рухнет. Ну, а если уж ему нравится, когда ты ведешь себя по-мужски, поперевариваешь все это пару дней да подойдешь к нему с разговором. А там уже видно будет.       – Я просто идиот…       – Еще какой. Собрался он, видите ли, подвести команду из страха посмотреть в глаза своей пассии!       – Котецу мне не пассия!       – Это мы еще посмотрим, – поднимаясь на ноги, ехидно ввернул Ирука. – Короче, ноги в руки, и в тачку. Работы по горло, вздумаешь слинять – мне придется делать ее за тебя, и вот тогда берегись: я приду по твою душу. Усвоил?       – Усвоил, – пробормотал Изумо.       В голосе младшего товарища послышались ребяческие нотки и неожиданно для себя Ирука подумал, что был неправ, все это время держа его на расстоянии. Ведь парень ему доверял.       – Я переживаю за вас обоих, – признался он. – Расскажешь потом как день прошел?       – Обязательно.       Они проговорили еще пару минут, а потом к уборным прошла молодая женщина, и торчать у дверей стало уже неприлично.       Ирука снова подсел к Какаши, мышцы лица которого мелко подрагивали, а рот норовил растянуться до самых ушей.       – Ну что?       – Что «что»? – Какаши поджал губы, и его обычно полуприкрытые глаза широко распахнулись, изображая невинность.       – С лицом что?       – Ничего. Просто радуюсь – с графиком разобрался. Спасибо за совет.       Не веря ни единому слову, Ирука скрестил руки на груди. Хотя график, и правда, выглядел недурно…       – … а еще Ямато теперь должен мне десять тысяч йен, – договорил Какаши себе под нос.       – ЧЕГО?! – Ирука так и захлебнулся от негодования. – И… СКОЛЬКО?! – проглотив слюну, переспросил он.       – Десять тысяч, – Какаши обронил смешок.       – О, вот она – цена за человеческие души, выставленная сильными мира сего, – съязвил Ирука. – Конечно, я сам далеко не дитя невинное, но чтобы заключать пари на постельную жизнь подчиненных… Я был о тебе более высокого мнения, Хатаке-сан!       – То есть репутация Ямато вообще никак не пострадала?! – огорчение было скорее напускным. Ему просто нравился строгий учительский тон в свой адрес. Приятно щекотало нервишки.       – Может, вы двое и на меня ставки делали, а? – напирал Ирука. На отговорки в духе «это все он, я просто рядом стоял» у него давным-давно выработался иммунитет. – Признавайся, с кем под одеяло толкали. Только не говори, что с Генмой. Он, конечно, симпатяга, но…       – Нет, – внезапно резко перебил Какаши.       Ирука откинулся на спинку кожаного диванчика и положил ногу на ногу. Поморщил нос и склонил голову к правому плечу, так призывая собеседника продолжить мысль.       Какаши сильнее ссутулился и перевел взор на появившуюся на экране компьютера заставку – большие белые цифры часов на черном фоне.       – Тебя – ни с кем, – перефразировал он.       – И почему же? – с недоверием осведомился Ирука.       – Был уверен, что у тебя уже кто-то есть.       Ирука несдержанно фыркнул – это действительно звучало смешно. У него-то? Из последнего – только воображаемые парочки в горячих фантазиях перед сном. Даже без его непосредственного участия.       – И откуда такие выводы?       Какаши пожал плечами:       – Ну, ты… – он запнулся и сконфуженно махнул рукой, указывая на весь облик Ируки.       – Я-я..? – подсказал тот.       И вот что сложного в том, чтобы просто описать факты: «ослепительно яркий, буквально источающий страсть к жизни, и, как оказалось, просто восхитительно остроумный»? Ничего! Но нет же. Горло онемело, не давая воли этим словам.       Пока Какаши пыхтел, Ирука диву давался: как же так может быть, что вот этот самый язык уверенно вытворял такое с его… особо чувствительными частями тела, а когда пришло время им же пару лестных фраз связать – так сразу отсох?.. Просто поразительно. И вместе с тем безумно трогательно. Раньше никто не прикладывал столько усилий, чтобы просто объясниться с ним.       – Ладно тебе, – примирительно проговорил он, – тут оправдан. Но с десяти тысяч жду свои отступные за предоставление информации по предмету спора!       Ирука со всей важностью вздернул подбородок, и Какаши, к своему ликованию, избавленный от необходимости вещать о собственных слабостях вслух, подумал, что именно в такие моменты он нравится ему сильнее всего.       – А как-то еще можно рассчитаться? – рассматривая каштановый завиток, нашедший место аккурат на выпирающей ключице, поинтересовался Какаши.       Распаленный уже вторым таким полунамеком за вечер, Ирука очень надеялся, что он не чек ему задумал выписать.       – Смотря что предложит должник, – неотрывно глядя прямо в глаза, он несильно толкнул колено Какаши своим.       После этого лирического отступления работа со статистикой пошла в гору и вскоре была окончена. Предстояло еще составить смету к летнему периоду – куча заоблачных чисел на невыполнимые цели. Но если Какаши озадаченно чесал затылок, лишь поверхностно представляя, что может понадобиться младшим сотрудникам управления в самый загруженный период в году, то Ирука видел ситуацию изнутри, и это сыграло им на руку. Они справились со всем, что запланировали, как раз к закрытию заведения.       На улице стояла непогода: мелкий дождь с пронизывающим ветром – до того изнурительные, что ни побеседовать, ни красотами города насладиться не удавалось. Приходилось все время щуриться и кутать лица. Заранее обговоренная остановка в круглосуточном супермаркете уже не казалась чем-то отягчающим на пути домой.       Колесики металлической тележки гремели, встречаясь с зазорами на плиточном полу. С небольшим эхом выходящие из динамиков рекламные объявления сменялись золотыми поп-хитами конца двадцатого века. Немногочисленные усталые покупатели делились в основном на две категории: одни зависали у отдела с кисломолочной продукцией, другие – у полок с алкоголем.       Какаши с Ирукой отбились от общей массы, задержавшись в ряду со средствами личной гигиены. Оба с первых дней пребывания в Штатах пришли в ужас от здешней воды и предметов для ухода, выданных отелем: кожа сушилась невыносимо. Пока Какаши вглядывался в мелкие буквы состава на этикетке лосьона для тела, его компаньон озаботился выбором шампуня.       – Не понимаю, в чем сложность начать уже, наконец, выпускать шампунь, гель для душа и пену для бритья в одном флаконе? – бросив одну из сотни бутылочек к остальным покупкам, негодовал он.       – Наверное, в том, что это в какой-то мере противоречит принципам капитализма, – предположил Какаши. Уход за волосами его особо не заботил. Они у него жили своей жизнью и бунтовали против любого внешнего воздействия – будь то фен или воск для укладки, который неустанно рекламировал его друг, Майто Гай.       Ирука так и скривился:       – Это был риторический вопрос, – он взялся за переднюю часть тележки и повел ее за собой, но, не пройдя и метра остановился, задрал голову и весь обратился в слух. – О, ты слышишь? – в карих глазах заплясал проказливый огонек.       – Что? – Какаши вернул лосьон на полку и в непонимании свел брови к переносице.       – Песня, – Ирука вытянул указательный палец вверх, делая акцент на звучащей композиции. – Ты – огонь мой, единственное желание мое… – негромко подпел он.       – О Господи, – Какаши накрыл глаза ладонью и снисходительно покачал головой. К своему несчастью, он тоже узнал эти строки – однажды услышав хит Backstreet Boys, стереть его из памяти попросту невозможно.       – Поверь в мои слова, когда скажу, – Ирука неуклонно и уже не так тихо продолжал, принимаясь покачиваться в такт, – что лишь этого хочу я…       – Ирука, так на твое выступление соберется публика, – ужасно стесняясь, Какаши проводил глазами мужчину с корзинкой полной баночного пива.       – Но мы с тобою – два далеких мира, – Ирука оттолкнул тележку, схватил его за бахромчатый кончик шарфа и потянул на себя, заставляя сделать шаг, – и не достичь мне сердца твоего…       Не переставая петь, он дернул Какаши за руки в попытке встряхнуть, расшевелить. Тот сперва только растерянно хлопал глазами, но быстро очнулся от одеревенения, когда теплые пальцы коснулись его ладоней и соединились с его пальцами. Беззаботность Ируки была заразительной, и ему вдруг стало плевать, что подумают окружающие, – фокус внимания полностью сместился на излучающее высшую степень жизнерадостности лицо, звучащий удивительно музыкально голос и то, что сам он ко всему этому испытывает.       – … а ты говоришь, что лишь этого и хо-о-очешь! – Ирука сделал глубокий вдох, собираясь перейти к пронзительному припеву, но Какаши опередил его: стянул маску и заткнул поцелуем.       «Так скажи же, почему?» – заливался квинтет из Орландо, пока Ирука силился устоять на уходящем из-под ног полу. Какаши целовал его, сам, не нужно искать подходящее время и повод получить желаемое! Подхватывая порыв, он с лихорадочной поспешностью ответил встречным движением губ, а потом разомкнул пальцы и закинул руку на чужое плечо, чтобы затем крепко обвить шею и сильнее прижать к себе.       «… только боль в сердце нам дана?       Почему?       Все это – ошибка?»       Какаши казалось, что с каждым новым прикосновением он лишается способности к здравомыслию и соблюдению рамок приличия: и, вот, он уже непристойно тесно обнимает Ируку за талию и сплетается с его языком своим. Больше никаких недомолвок и полунамеков, только голая страсть.       «… Скажи, почему?       Я не желаю слышать о том,       Что лишь этого хочешь ты…»       Точно пара впервые дорвавшихся до нежного физического контакта подростков, они забыли, где и зачем находятся, растворившись друг в друге. Ирука, немного погодя, все же попробовал отстраниться – хотел чуть сбавить накаляющуюся атмосферу колким замечанием о том, что Какаши, оказывается, заводят Backstreet Boys, но ничего у него не вышло. Какаши дернулся за ним, припирая к стеллажу с гелями для душа и целуя настойчивее – так, что от трения ткани масок на их подбородках становилось только жарче.       Ища опору, Ирука вцепился в полку, и от пары неточных движений его рук значительная часть пестрых флаконов полегла, подобно сломанному карточному домику, а некоторые из них и вовсе полетели на пол.       Залп падающих предметов пришелся как раз на конец песни и возвратил Какаши в действительность. Прервав поцелуй, он заглянул огорошенному Ируке в глаза, и, к удивлению последнего, по-мальчишески улыбнулся.       – Валим отсюда, – вполне резонно предложил Ирука, прежде чем твердо отодвинуть его в сторону, схватить тележку и ломануться к кассам.       Отчего-то преисполненный духом хулиганства, Какаши натянул на лицо маску и так же быстро последовал за ним.       Очередь на обслуживание выстроилась небольшая, но немного подождать все же нужно было. Все еще на взводе от столь прямого проявления внимания, Ирука решил, что просто так это не оставит. Он намеренно держался чуть ближе, касался – невзначай – и все нащупывал почву: что это было и последует ли какое-то продолжение.       Отстраненно рассматривая батончики и жевательные резинки на прилавке рядом с движущейся лентой, он зацепился за квадратные коробочки с другого рода продукцией внутри. Ассортимент впечатлял: цветные, ребристые, с анестетиком – для долгого удовольствия.       Решив действовать напропалую, демонстративно медленно взял наугад одну пачку, и, немного повертев в руках, бросил в тележку. Сердце затрепыхалось в груди в ожидании момента истины, ведь они с Какаши так и не поговорили о том, что произошло между ними в ту ночь, не разобрались, что именно это значило. Страшно было предстать перед ним озабоченным придурком, но черт бы побрал все эти флиртоподобные шуточки, исходящие именно от него…       В поле зрения Ируки появились длинные бледные пальцы. Они потянулись к тому же прилавку и зажали такую же коробочку, чтобы отправить ее туда же, куда и первую.       Прикусив щеку изнутри, чтобы ненароком не издать какой-нибудь уж слишком нескромный звук, он рывком повернулся к Какаши. И тот стоял неожиданно близко – они неизбежно столкнулись бедрами. Взгляд его был тяжелым, тягучим. Сомнений у обоих не возникало – возвращение в отель будет очень долгим.       Так и случилось. Длинный эскалатор метрополитена двигался со скоростью улитки, пока Какаши вздыхал, гипнотизируя затылок персоны двумя ступеньками ниже, почти касаясь коленом его спины. Состав целую вечность стоял на каждой станции, и даже в такое позднее время народу в вагоне была целая уйма, но Ирука не имел ничего против столпотворения, если кое-кто конкретный прижимался к нему. Он только льнул к телу сзади, наслаждаясь каждым мимолетным касанием.       Возможно, вместе со всем этим ожидание затянулось слишком сильно, ибо стоило им остаться наедине в лифте отеля, как все напряжение и предвкушение сдулось, как старый воздушный шарик, превратившись в неопределенность и тревогу.       – Ну, и как теперь понять где чьи покупки? – издалека начал Ирука, нажав кнопку своего этажа. Догадаться расплатиться в супермаркете разными чеками концентрации не хватило, теперь каждый держал в руке по пакету смешанного содержания.       – Не знаю, – прямо ответил Какаши. – Можем зайти к тебе и разобрать.       Они коротко переглянулись – быстрая проверка реакции – и, вновь не найдя ясности, продолжили, как ни в чем не бывало.       – Хорошо.       Коридор на этаже, наоборот, словно стал на несколько метров короче – Ирука еще никогда не добирался до своего номера так быстро. Отперев дверь картой-ключом, он впустил гостя в комнату и вошел за ним.       Закрывшись до щелчка замка, он включил свет и оставил пакет с рюкзаком на полу – Какаши медленно отзеркалил его движение и поставил сумку с компьютером к стене. Тогда Ирука потянулся к верхней заклепке куртки и с тихим щелчком расстегнул ее, а Какаши проделал то же с пуговицей на своем пальто, при этом ни на секунду не разрывая напряженного зрительного контакта.       Даже в сотый раз прокручивая этот вечер в памяти позднее, ни один из них не мог вспомнить кто именно сделал шаг первым, а кто поддался решительности другого. Возможно, они так и действовали синхронно – настолько естественным было побуждение поскорее сблизиться. Пакет, который Какаши только что держал, с тихим шуршанием расползался по полу – он выпустил его из руки, чтобы убрать со лба Ируки пару коротких прядей. Он всегда хотел так сделать и теперь мог.       Столкнувшись носами, а затем и губами, они не торопились. Верхняя одежда обоих лужицами осела под ногами. Пока Ирука возился с шарфом Какаши, тот щелочками приоткрыл глаза. Все еще сложно было в полной мере поверить, что Ируке может быть интересен кто-то вроде него, и он просто искал подтверждение.       Тот малый обзор, что ему открылся, оказался достаточно убедительным. Темные брови чуть приподнялись – блаженно и расслабленно; ресницы легко трепетали, оставляя тени. Ирука не сомневался, и видя это, Какаши тоже отпустил себя.       Снова сомкнув веки и склонив голову для более глубокого поцелуя, он ощутил привкус жевательной резинки, которую Ирука стащил с полки сразу за презервативами, и легкая мятная горечь обернулась напоминанием о том, что ждало их дальше.       Когда чужие пальцы переместились с шеи на грудь Какаши и порывисто сжались, он растерял остатки робости. Неспешно спустившись ладонями по прямой спине Ируки, он запустил их в задние карманы джинсов.       Ирука резко выдохнул через нос. Руки, стиснувшие его задницу, заставляли член твердеть возмутительно быстро. Ему срочно нужно было удостовериться в том, что интерес в его штанах – взаимный. Он с удовольствием и восхищением огладил крепкие выступы пресса Какаши и задержался на пряжке ремня его брюк.       Тот тут же протянул длинную цепочку поцелуев по его щеке, линии челюсти, мочке и остановился за ухом, там, где тонкий запах еще не согревшегося с улицы тела раскрывался особенно ярко.       Стоило Ируке только добраться до ширинки Какаши, как он пошатнулся вперед и слегка прихватил его кожу зубами, пуская волнующее покалывание по всему телу. Пальцы перестали слушаться, поэтому то, как просто удалось расправиться с застежкой ремня и замком приравнивалось к чуду.       Пути назад больше не было.       До этого самого момента Какаши, оказывается, не понимал, как сильно нуждается в том, чтобы к нему прикоснулись. И он обязательно постыдился бы глухого, почти болезненного стона, что вырвался из горла, но не в этот раз. Как тут придерживаться правил приличия, если горячая ладонь двигается по всей длине его члена, оттягивая ткань белья?.. Он готов был забыть обо всем и отдаться ласке, но быстро сообразил, что так все слишком скоро закончится, даже толком не начавшись.       Придержав Ируку за запястье, он провел носом по мочке его уха и, едва дотрагиваясь губами, прошептал:       – Чего ты хочешь, Ирука?       Тот закрыл глаза, впитывая скрытый смысл этих слов. Раньше ему казалось, что они с Какаши слишком разные и друг друга им не понять никогда, а сейчас он, по-видимому, преуспел в переводе с его языка. Оба знали, чего хотят – вопрос состоял в другом: «что тебе нравится и как я могу доставить тебе удовольствие?».       – Ты уже знаешь, чего я хочу, – отвечая так же завуалированно, Ирука надеялся, что Какаши тоже помнит каждую строку их беседы в сети, которая, по ощущениям, случилась давным-давно и словно и не с ними вовсе.       И он помнил – слишком хорошо – все это гребанное время. Иногда это мешало спать, дышать и смотреть Ируке в глаза. Теперь же казалось, что он просто очень долго маялся у стоп-линии под красный свет светофора, который сейчас, наконец, переключился на долгожданный зеленый.       Он взял руку Ируки в свою и сорвался с места, утягивая за собой. Не желая больше терять и минуты, подтолкнул его к кровати и забрался туда же, устроив колени по обе стороны чужих бедер.       Ирука тут же попытался сесть, потянулся, чтобы привлечь его к себе, но Какаши оказался быстрее – навис над ним, опираясь на ладони и нарочно не опускаясь полностью, чтобы иметь больше доступа к телу. Проскользнув под нижний край его лонгслива, он широко расставил пальцы и повел вверх по животу, ребрам с обеих сторон и груди, а затем бледная кисть показалась из-под ворота и встретилась со смуглой шеей.       Ирука задержал дыхание и зря – Какаши собирался выбить его остатки из грудной клетки. Приподняв за подбородок, он снова стал целовать его – напористо и многообещающе.       Открывая рот шире и проникая языком глубже, Ирука уже изнемогал от желания перейти хоть к какому-нибудь, черт его дери, делу. Он так сильно хотел Какаши… И свежие воспоминания о том, как хорошо его каменно-твердый член лежал в руке, совсем не помогали. Ирука сунул руку ему между ног, но тот снова извернулся. Сел сверху и прижал его запястья к кровати.       – Хватит с вас самодеятельности, Умино-сан, – мягко проговорил он. – Раз в жизни ведите себя подобающим образом.       Перекатив плечами в формальной попытке вырваться, Ирука посмотрел на него в упор, тем самым взглядом, в котором читалось «я не боюсь тебя» и «ты мне не хозяин». В контексте происходящего он был просто обжигающим.       – Так руководите процессом как следует, – с вызовом бросил он.       – Снимай, – отпустив его руки, Какаши дернул ткань лонгслива и принялся за пуговицы на своей рубашке. Расстегнув несколько, спешно снял через голову и отбросил в сторону.       Избавившись от верхней части одежды, Ирука также стащил соскользнувшую к кончикам волос резинку и лег обратно на матрас. Темные глаза уже блуждали по его телу – жадно, – и он не мог удержаться от того же. Сухие мускулы под тонкой светлой кожей говорили о долгой и упорной работе над собой – Какаши выглядел потрясающе и, кажется, даже не подозревал об этом. Ирука едва успел дотронуться до его торса, как он сполз с кровати и опустился у него между ног.       Освобождая Ируку от долго не дававших покоя узких джинсов и белья, Какаши не преминул возможностью ущипнуть его за задницу. В ответ на возмущенно-взволнованный стон он тихо усмехнулся и с распирающим изнутри предвкушением склонился к чужому паху, вдыхая терпкий естественный запах, собирая его губами и старательно избегая подрагивающий напряженный орган. Это давалось ему нелегко, учитывая, сколько раз он фантазировал о том, чтобы взять его в рот снова. Довести дело до конца, как следует, проглотить каждую каплю, а потом кончить самому – оставить белые следы на загорелой коже.       Но перспектива оказаться внутри приводила в самое настоящее исступление. Ради этого стоило подождать. Пока Ирука ерзал по пледу и надавливал на его затылок, указывая верное направление, он выцеловывал внутреннюю сторону упругих бедер, добела впиваясь пальцами.       Подхватив ногу Ируки под коленом, Какаши опустил ее себе на плечо и пальцами устремился туда, где, как он представлял, его ждали ни с чем не сравнимые удовольствия. Жар между ягодиц заставил член дернуться от желания поскорее оказаться там.       Тугие мышцы ответили сопротивлением. Ирука кусал губы. Он отпустил волосы Какаши и вцепился в покрывало.       – Давно ты..? – хрипло спросил Какаши, продолжая кружить вокруг неподатливого прохода.       – Очень, – накрыв глаза кистью руки, Ирука горько посмеялся. – Настолько давно, что если ты сейчас же не достанешь свой член, у меня с яиц песок посыпется.       Какаши расплылся в глуповатой улыбке. Такая ирония вызвала у него приступ нежности и вместе с тем еще сильнее завела. Разведя ноги Ируки шире и приподняв таз, он всей поверхностью языка прошелся от кольца мышц и до мошонки.       Ирука только и успел, что ахнуть. Хватка на его бедрах ослабла. Какаши с бесстыжей ухмылкой поднялся на ноги и зашелестел брошенным в углу пакетом. Немного погодя он выхватил оттуда серебристый квадратик и метко бросил на подушку. Ирука быстро сел, подцепил его и оставил рядом с собой.       Пока Какаши избавлялся от остатков одежды, он не сводил с него глаз. В каждом движении сквозила уверенность – прямая противоположность неловкого и немного зажатого мужчины, которого он успел узнать. Возбуждение подвинула легкая тревога – Ирука не хотел разочаровать его.       Но все переживания мигом развеялись, когда Какаши предстал перед ним обнаженным. Он остановился в метре от кровати и смотрел выжидающе, словно позволяя привыкнуть к себе такому, и Ирука действительно пару раз моргнул, охватывая непривычный глазу образ целиком. А потом взгляд сам опустился к средней части его тела.       Рот стремительно наполнился слюной, а в глазах отчего-то защипало. Он прополз по кровати ближе и притянул Какаши за талию к себе.       Такого Какаши не мог позволить себе представить даже в самых смелых фантазиях. Это лицо рядом с его членом – просто убийственно.       – Поможешь? – мечтая, чтобы хоть в одном из его глаз было встроено записывающее видеоустройство, он выразительно посмотрел на ждущий своего часа презерватив.       – Да, – проговорил Ирука с придыханием, и Какаши знал, что он сделал так намеренно, потому что теплый поток воздуха достиг своей цели, и думать теперь получалось только о том, как хорошо мог бы этот рот растянуться вокруг его члена.       Раскатывая латекс по стволу, Ирука всемерно наслаждался процессом: ему нравилась длина, форма и то, как Какаши реагирует на внимание – часто дышит, робко гладит его лицо и волосы, чуть двигает вперед бедрами.       Когда с этим было покончено, Какаши выдавил остатки смазки из упаковки и размазал ее по члену и пальцам. И, хоть производитель и обещал ее «повышенное количество», этого явно было недостаточно. Он почувствовал себя малолетним неумехой, которому снесло башню настолько, что он попросту забыл об элементарном.       – Ирука, – сглотнув ком в горле, позвал он. – Я не думаю, что…       Ирука, который как раз застегивал маленькую сумочку с аптечными принадлежностями, посмотрел на него с недоумением и продемонстрировал тюбик в свободной руке.       Какаши вздохнул с облегчением, а затем в его голове поселилась забавная и ужасно возбуждающая мысль:       – Так вот, что ты имел в виду, когда говорил, что развлекаешь себя вечерними шоу перед сном? – растягивая слоги, он надвигался на безнадежно краснеющего Ируку.       – Заткнись и вперед – за работу, – тот машинально ощетинился, всучил ему тюбик и расположился на кровати. Не рвался как-то объяснять, что привез с собой смазку, надеясь на жаркое свидание с таким же отчаянным одиночкой из приложения для знакомств.       Как хороший солдат, Какаши беспрекословно выполнил приказ и взобрался на матрас следом. Сев на пятки между разведенными ногами Ируки, он позволил себе немного помедлить и полюбоваться – стройное, подтянутое загорелое тело так и просило ласки. Какаши готов был дарить ее всю ночь напролет, забыв о себе, но сейчас Ирука ждал от него другого.       Щедро выдавив смазку на ладонь, он распределил её по всей его промежности, массируя и разминая скованные мышцы. Ирука старался не зажиматься, когда палец проник внутрь, и совсем скоро к нему добавился второй. Какаши неторопливо раздвигал пальцы под разными углами, тяжело дыша ему в шею, потираясь изнывающим членом о бедро.       Ирука закинул ногу на талию Какаши и погладил его по бокам, сообщая о готовности. Он не солгал, упомянув, что давно ни с кем не был – даже вот так, просто в одной постели, чего уж тут говорить о проникновении. Ему не терпелось исправить ситуацию.       Покорно отстранившись, Какаши уперся ладонью в матрас и несколько секунд смотрел в карие глаза, а затем поцеловал Ируку со всей страстью, что только мог найти в себе. Обхватив свой член ладонью, он направил его к растянутому отверстию.       – Ты уверен? – со внезапным озарением и даже испугом в глазах вдруг спросил он.       – Ты издеваешься? – Ирука легко стукнул его по заднице пяткой, побуждая продолжать.       Нервно посмеявшись, Какаши двинулся вперед, погружаясь головкой и тут же отступая, когда его спину предупреждающе оцарапали – все еще слишком узко. Основательно смазав свой член снова, он попробовал еще раз и так, постепенно, вошел уже наполовину.       – Так хорошо? – порыв насадить Ируку до самого основания прямо сейчас был практически ослепляющим, но Какаши все еще следил за выражением его лица, чтобы в случае чего считать малейшие проявления дискомфорта.       Его каштановые волосы спутались, лицо раскраснелось, взгляд «плыл», и Какаши замер, отчетливо осознавая, что рядом с ним короткий перечень счастливых моментов его жизни постепенно превращается в коллекцию. И этот – один из них.       Без слов подавшись навстречу, Ирука принял его полностью, и тогда они застонали в унисон. Быстро отыскав мягкие губы и накрыв их своими, Какаши начал плавно покачиваться, сменяя поступательные движения круговыми, и вскоре упершаяся в его живот эрекция Ируки подсказала, что он все делает правильно.       Встречая каждую фрикцию дрожащими вздохами, Ирука терялся в ощущении приятной наполненности, температуре тела Какаши и вкусе его губ. Смирившийся со своим затянувшимся одиночеством, он и подумать не мог, что жаждет именно этого. Ухватившись за ягодицы Какаши, Ирука сжал их, призывая ускориться.       Когда им удалось установить единый ритм, Ирука уткнулся лбом в ключицу Какаши и пробрался кистью в узкое пространство между двумя телами, собираясь позаботиться о себе. Но он так и не дотронулся до своего члена – его руку отбросили, движение внутри тоже прекратилось.       – Даже не думай, – пригрозил Какаши, поднимаясь на руках и сопровождая свои слова воистину плотоядным взглядом.       Ирука бессильно ударил кулаками по матрасу и жалобно заскулил – разрядка уже теплилась внизу живота, ему нужно было совсем немного… Вот только у негодяя Хатаке были другие планы. Медленно и осторожно он вышел из него, потратил пару секунд на то, чтобы поправить презерватив, а затем ловко перевернул его на живот, подтянул за бедра вверх и надавил на спину, заставляя прогнуться в пояснице.       Пристроившись и добавив смазки себе и Ируке, Какаши стал потираться членом о порозовевшее кольцо мышц, но на долгую провокацию его не хватило – Ирука тут же двинул задницей, раззадоривая и поднимая из глубин подсознания все самое темное и низменное.       И словно этих действий было мало, Ирука обернулся через плечо.       – Долго еще там будешь возиться? – смотря вызывающе, колко добавил он.       Какаши еще никогда не был настолько готов принять вызов.       Ируке пришлось больно прикусить палец, чтобы не перебудить весь этаж: Какаши немедленно ворвался в него на всю длину и с ходу задал далеко не щадящий темп.       Оба задыхались, волосы Ируки взмокли. Какаши, видя, как локоны липнут к его спине, собрал их и, увлекшись, чуть потянул. Последовавший за этим протяжный стон развязал ему руки. Он намотал хвост на кулак, дернул сильнее и легко, но со вполне очевидным намерением приложился ладонью к так и манящей ягодице.       Абсолютно неудовлетворенный такой мягкостью, Ирука взвыл:       – Перестань уже сдерживаться, Какаши, пожалуйста.       – Ты просто убиваешь меня, – признался тот, а затем размахнулся сильнее и звонко его шлепнул.       Он чувствовал, как вместе с этим звуком и медленно прорисовывающимся белым следом ладони на смуглой коже поджимается его мошонка – верный знак того, что конец уже совсем близок. Навалившись на спину Ируки, он обхватил пальцами его скулы и развернул к себе, чтобы впиться в губы отчаянным поцелуем. И сию же секунду получил ответ – с языком, открытый и рьяный, до стука зубами.       Ускорившись до предела, Какаши беспорядочно ощупал грудь и живот Ируки, после чего опустился к его члену и начал двигать рукой в такт толчков своих бедер. Он не различал уже, кто из них стонет – вибрация на губах не прекращалась, движения становились все более и более сбивчивыми, цвета окружающей обстановки меркли, звуки стихали… Ему даже показалось, что он вот-вот потеряет сознание – так кружилась голова, но тут Ирука сильно прикусил его губу, горячие тугие стенки стиснули член, и в следующее мгновение в руку Какаши выплеснулась теплая вязкая жидкость.       Возможно, он тоже слишком долго был один. Иного обьяснения тому, что оргазм настиг его сразу после этого с такой силой, у Какаши не было. С волной неописуемого удовольствия тело словно распалось на миллионы элементарных частиц и собралось воедино снова, но только чтобы рухнуть на развороченную постель вместе со сладостно измученным Ирукой.       Несколько минут они так и лежали, приходя в себя, пока Ирука не начал нечленораздельно мычать и ворочаться. Насилу приподнявшись и выскользнув из него, Какаши перекатился на бок и тут же уткнулся носом в его плечо.       Его кожа пахла влагой, солью и им. И даже когда Какаши удалось как следует отдышаться, сердце продолжало колотиться в груди как безумное.       С ним явно было что-то не так.