Sometimes before it gets better The darkness gets bigger The person that you'd take a bullet for Is behind the trigger (Fall Out Boy - Miss Missing You)
Все последующие дни Ирука смиренно держался в стороне и никоим образом не нарушал вполне ясно очерченные Какаши личные границы. Почувствовал вдруг, что не может снова обратиться в ненормально привязчивого безумца, который не задумываясь наступит на горло самоуважению и всеми правдами и неправдами начнет добиваться внимания. Такого себя он «перерос». По крайней мере, ему хотелось в это верить. Он не сердился и ни в чем Какаши не винил – мало ли, какие переживания преследуют человека в таком состоянии, – да и сам помнил, как бесцеремонно недавно прогнал с порога Котецу… И все же с момента их последней встречи его беспрестанно штормило, как от размашистой пощечины. – Не падать! – чья-то рука удержала Ируку за локоть, когда он едва не потерял равновесие, пропустив ступеньку на лестничном пролете между этажами побочного корпуса Центра. – Намиаши-сан, – увидев знакомое лицо, он с благодарностью улыбнулся. Выдохнул, приосанился, поправил пирамидку из пластиковых упаковок с едой в руках. Готовить дома не было ни сил, ни желания, вот и стал наведываться в столовую. – Прошу прощения, – добавил смущенно. – Вы к нам? Мужчина сунул ладони в карманы брюк и задумчиво поводил вытянутыми губами из стороны в сторону: – Вообще – нет, но идея заманчивая, – громкое эхо его голоса отскочило от стен немноголюдной в это время дня площадки. – Папочка дома или тоже убежал обед добывать? Ирука издал слабый смешок. «Папочка» у Намиаши Райдо – это, конечно, Генма, с которым они с самой университетской скамьи были, что называется, не разлей вода. Да и после выпуска разлучаться не пришлось – уже не первый год друзья трудились в параллельных управлениях и то и дело захаживали друг к другу «в гости». – Папочка самоотверженно обложился «блюдами французской кухни», – Ирука напряг память: а видел ли он, чтобы Генма за весь день хотя бы нос показал из-за кипы бесконечных документов по тянущемуся европейскому проекту? – Ему явно не помешает перерыв, – он махнул головой вбок, зазывая Райдо за собой, и они продолжили подниматься вместе. – Да уж, – грузно переставляя ноги, подхватил Намиаши. – Надеюсь, когда все это закончится, из французского в нашей жизни останутся только бульдоги и поцелуи. Ирука фыркнул, маскируя осточертевшую постинфекционную одышку: – Как раз то, что нужно для должностной инструкции: имею право отлучаться на консилиум с собачьими, обязан владеть техникой французского поцелуя… – он легко развил бы цепочку небылиц, но поумерил пыл и стих, заслышав шаги сверху. – … и в полной мере ее демонстрировать? Осторожно, Умино-сан, к вам выстроится очередь из клиентов! Это можно было бы счесть за безобидный флирт, не знай Ирука, что Намиаши натурален, как огородный дайкон. Выбрав показушно возвести глаза к потолку в ответ, он ровно на мгновение забыл, что двигается вверх и тут же больно врезался носком в кафельный выступ. Невнятно выругавшись, он инстинктивно вцепился в свои контейнеры, а Райдо, снова спасая от падения – в него: подхватил под руку и притиснул к себе. – Умино-сан, сейчас же скажите, что живете на первом этаже, иначе мне придется сегодня сопровождать вас до дома, – смахнув несуществующую испарину, отшутился Намиаши. Оба задержались на месте, чтобы отдышаться. Покрутив саднящей стопой, Ирука засек замедляющееся движение справа, настороженно скосился… И тогда в глазах у него зарябило. За металлическими поручнями пролета следующего этажа показались знакомые туфли и брюки, всего секунда – и пиджак… Спустившись еще на несколько ступеней, им навстречу вывернул не кто иной, как начальник Управления сопровождения международной деятельности собственной персоной. Целый и невредимый, как всегда сутулый и немного лохматый, Какаши будто и не отлучался от дел надолго. О недавних приключениях и злоключениях напоминала разве что повязка на левом глазу – уже не бинтовая, а черная, в тон маске. И что-то в его облике заставило Ируку вздрогнуть и отшатнуться. Весь дух словно рывком вытянули из тела, а потом небрежно отпустили, нанося хлесткий удар. – День добрый, Хатаке-сан! – живо поздоровался Райдо, все так же придерживая товарища, который, с трудом вникая в происходящее из-за пульсации вены в виске, не мог издать ни звука. Поравнявшись с ними, Какаши также остановился. Разведя плечи и вскинув подбородок, он медленно поднял взор одного глаза на Ируку, и столько в нем оказалось прежней, давно забытой отстраненности, столько холода, что Ирука ни с того ни с сего ощутил себя ничтожно маленьким и несправедливо бессильным. Чудовищно несправедливо. – Здравствуйте, – не посмотрев на Райдо, сухо бросил Какаши и, не теряя времени, отправился своей дорогой. Намиаши недоуменно оглянулся ему вслед и почесал затылок: – А у вас так принято – с начальством не здороваться? Ирука молча снял чужую руку со своей. Первым порывом было размахнуться и украсить пол рисом и овощами. Вся его мудрая взрослая сознательность сказала последнее «Прости» и скрылась в неизвестном направлении, потому что попросту потеряла смысл. Колючий взгляд мимоходом и ни слова, даже в рамках субординации – это после всего, что Ирука пережил со дня возвращения из Штатов?.. Разве такого он ждал? Ради подобного отмахивался от предчувствий и искал оправдания поведению Хатаке? Нет. Пластик жалобно захрустел под его пальцами. Усилием воли расслабив их, Ирука быстро двинулся дальше по лестнице. – Ну и правильно, – нагнав его, в поддержку ляпнул Райдо. – Себе дороже – жуткий тип. От обеденного перерыва осталось всего ничего – жалкие минуты, когда они, наконец, закрылись в кабинете. Появление Намиаши вызвало ожидаемый ажиотаж: Генма смел бумаги в сторону, достал принесенную из дома еду и завел непринужденный разговор с приятелем. Недавно вернувшиеся из палатки со стритфудом Котецу и Изумо занялись чайником и посудой соответственно, понемногу подключаясь к беседе. Ирука сгрузил контейнеры на подоконник, а сам сел за стол и спрятался за монитором. – Ты не присоединишься? – тактично понизив голос, поинтересовался Изумо, пока доставал из тумбы за спиной парня ножи и палочки. – Не в этот раз, – Ирука показательно затолкал в ухо наушник, но тут же вытащил, решив, что впредь никто не будет страдать из-за его неуравновешенности. – Запах еды убивает, – без лукавства объяснил он. Мясной душок, точно прилипнув к одежде, и правда тянулся за парнем из столовой и стал совсем уж невыносимым, когда он занервничал. Изумо сочувственно улыбнулся и несильно сжал его плечо: – Открою окно. – Да, пожалуйста, – с благодарностью вздохнул Ирука. Поток свежего воздуха всколыхнул стопку личных дел, и он безоглядно взялся за работу. Готов был продемонстрировать невиданную доселе продуктивность, даже в положенный перерыв, лишь бы не повиноваться желанию схватиться за мобильный и заставить вздумавшего скрыться от него в здании через дорогу мужчину вздрагивать от града входящих сообщений. На языке вертелось бессчетное множество вопросов к нему, и далеко не все соответствовали хорошему тону. Более того, ни на один из них Ирука не хотел знать ответ, ибо подставлять вторую щеку для пощечины – не в его репертуаре. Не собирался унижаться – так зачем начинать? Он вновь заткнул уши и сделал музыку погромче, дабы не отвлекаться и не раздражаться почем зря на безмятежную трескотню коллег. Документы, как по заказу, попадались самые дрянные. Просроченный паспорт – отказ. Ирука с чувством выполненного долга шлепнул по файлу красным стикером и криво нацарапал на нем пояснение. Накладываясь на разрывающую барабанные перепонки композицию голосовой дорожкой, из глубин подсознания зазвучали брошенные спьяну и сгоряча, но оттого не менее откровенные слова Анко: «…он попользуется тобой и вышвырнет за борт в конце вашего сладкого круиза…» Ирука помотал головой, не желая вслушиваться. Ради всего святого, он занят! Что там дальше? Неполный пакет медицинских справок? Отлично! Отказ! «…вышвырнет, а ты позволишь ему это сделать, потому что как был тряпкой, так ей и остался…» Снова отказ, отказ, ОТКАЗ! Ирука почти израсходовал клейкие квадратики, пасту ручки и остатки самоконтроля. Чертов придурок, на что вообще надеялся со своим наивным рвением бежать навстречу с языком на плече, желанием дарить цветы и наивными мечтами о светлом будущем? В какой момент забыл, кто он такой и к чему его приводит это гребаное чувство, эти дьявольские происки, о которых веками не затыкаются поэты и певцы? Давно пора было окститься и зарубить себе на носу: с ним. Такого. НЕ БЫВАЕТ. Отказ. Ирука неосторожно дернул последний стикер, и тот неровно оторвался наискосок. Шумно выпустив воздух через нос, он скомкал бумагу в кулаке и крутанулся на стуле к урне. Перед глазами опять мельтешило, но на этот раз всему виной был размахивающий руками Изумо – он успел вернуться за свой стол и теперь явно старался привлечь внимание старшего коллеги. Нехотя вынув наушник, Ирука поежился от резкого перепада громкости. – Что? Словно ища поддержки у других парней, Изумо заозирался по кабинету. – Тебе там… письмо пришло на почту отдела, – виновато доложил он. – Позже гляну, – Ирука нахмурился и поправил вывернувшуюся резинку на наушнике, намереваясь снова уединиться. – Это, вроде как, срочно, – поспешно вставил Камизуки. Ирука незаметно сжал зубы и пару раз щелкнул мышью, открывая электронный ящик, а в следующий миг его уши вместе с тем местом, которым он сидел на стуле, загорелись адским пламенем: Отправитель: Какаши Хатаке Тема: Встреча по итогам командирования «Прошу старшего специалиста Отдела контроля сопроводительной документации явиться в мой кабинет в 13:10». Ирука машинально глянул в нижний правый угол монитора. Пять минут второго. Просто великолепно! Даже выпрыгни он сию секунду из окна, быстрее чем за десять минут до головного корпуса не доберется. – Кто там? – осторожно опуская полную чашку на свой стол, полюбопытствовал Котецу. – Твой любимый начальник, – Ирука поправил воротник и короткие рукава поло, накинул на плечи джинсовую куртку. – Не думаю. Генма определенно еще не закончил с обедом, – отшутился Хагане, прежде чем подуть на кипяток и отхлебнуть немного. Ширануи издал преувеличенно растроганный возглас, а потом проглотил все, что жевал, и плавно опустил палочки на салфетку: – Погоди. Хатаке здесь? – он возмущенно выгнул бровь. – Когда успел вернуться и почему меня не оповестили? – Кста-ати, точно, – протянул опомнившийся и сложивший все факты Райдо. – Чего это он, устал от больничного? – Полностью поддерживаю всеобщее замешательство, – пробормотал Умино. – Всегда говорю: девы – самый мерзопакостный знак зодиака, – все ворчал Ширануи. – Ты хоть о стену лбом разбейся, сделают все по-своему… – А я-то думал, что он скорпион… – удивился его друг. Проверив пропуск в кармане, Ирука коротко махнул всем на прощание, повернул ключ в замочной скважине и, не переставая прокручивать каждое бездушное и безличное слово из прочитанного письма, начал марш к лифтам. Сердце плясало в ритме квикстепа, но Умино больше не собирался повиноваться его мятежным стремлениям. Довольно с него. «Захотел, чтобы все тихо, мирно и безболезненно вернулось на круги своя – будь по твоему, господин Важная Шишка», – шагнув в кабину, мысленно обратился к Хатаке он. «Но в таком случае не надейся, что старший специалист ни с того ни с сего по итогам командирования начнет перед тобой трепетать». Нажав кнопку первого этажа, Ирука скрылся за закрывающимися автоматическими дверями.***
У Ямато денек вообще не задался. То и дело поглядывая на закрытую дверь в противоположной стороне приемной, он неторопливо спрыскивал растения из пульверизатора. Тихий влажный «пшик» немного успокаивал, но ровно до тех пор, пока не сменялся звуками возни за стеной. С семпаем творилось что-то странное. Давненько творилось, если вспомнить его выходки перед отъездом в Штаты, но сегодня он перепрыгнул трамплин сумасбродства. Мало того, что объявился на работе, хотя должен был долечиваться, так еще и огорошил своего помощника новостями… В общем, теперь последнему только и оставалось, что беспокоиться за свое будущее. Ну и за Хатаке, естественно. Хорошо, в большей степени за Хатаке, ведь именно в его кабинет сейчас ворвались без стука – Ямато даже не смог рассмотреть посетителя. Перебирая иголочки и листики так задумался о бренности жизни, что успел уловить лишь скрип порога приемной под чьими-то ногами. И было бы неплохо среагировать. Исполнить прямую обязанность и хотя бы попытаться предупредить визитера, что Какаши сегодня не принимает, но какой в этом смысл, если дверь уже закрылась изнутри? Ямато тяжело вздохнул. Наверное, так себе из него вышел помощник, вот и все. Растянув веревочку на прозрачном мешочке с подаренными боссом украшениями для комнатных растений, он выбрал Статую Свободы на длинной ножке и нагнулся к низенькому керамическому горшку у стены. А за нею тем временем растерянно оглядывался по сторонам Ирука Умино. В кабинете Какаши никого не было. Он что, разыграть его вздумал? Или проучить за позднее появление? – Тринадцать двадцать. Ирука так и дернулся от неожиданности, когда из-под стола показалась седая макушка. Воспользовавшись его замешательством, Какаши поднялся на ноги и неспешно присел в кожаное вращающееся кресло. – Вы опоздали, – оперевшись на стол локтями и сцепив пальцы в замок, перефразировал он. Ах вот, значит, как мы заговорили! Ирука скрестил руки на груди и переместил вес тела на одну ногу: – Я задержался, потому что на рабочем месте, помимо проверки электронной почты, выполняю ряд других задач, – он дерзил, но что, Какаши уволит его за это, что ли? – К тому же я, помнится, ждал звонка, а не письменного вызова на ковер. Темно-серый взгляд Какаши лазерным прицелом скользнул вверх от его обуви и остановился на лице: – Судя по задачам, за выполнением которых я вас сегодня застал, Умино-сан, звонка вы, похоже, ждали не от меня. Ирука невольно отклонился корпусом назад, чуть не поперхнувшись задержанным в напряжении дыханием. – Да что ты нахрен такое несешь?.. – слабо вымолвил он. В голове не укладывалось, что Какаши вызвал его к себе, чтобы забросать незаслуженными обвинениями. Хатаке резко закрыл ногой выдвижной ящик, а затем нагнулся, поднял с пола почти доверху заполненную коробку и поставил перед собой в надежде немного загородить обзор. Пальцы другого мужчины на коже Ируки до сих пор стояли перед глазами. – Ты прекрасно знаешь, что я чувствую при виде… подобного, – он не глядя пролистал ежедневник и втиснул его в узкое пространство между книгами и картонной стенкой. – Подобного?! – вспыхнул Ирука. Он помнил о печальном опыте Какаши, но сам уж точно не заслуживал такого сравнения! – А о том, что я чувствую, ты случайно не задумывался?! Горячо выдохнув в ткань на носу, Хатаке продолжил собирать разную мелочь со стола. Ирука пересек кабинет в три больших быстрых шага. – Сколько мне гадать, что, черт возьми, происходит?! – нависнув над начальником, продолжил он. – Или, может, с этим вопросом лучше тоже обратиться к вам по электронной почте, Хатаке-сан? Какаши затравленно воззрился на него снизу вверх. Мозг получал смешанные сигналы. Ируку, вне всяких сомнений, переполняла обида и гнев, и от этого сквозь землю хотелось провалиться. Но щеки его ярко запунцовели, грудь часто вздымалась и опускалась, на лбу просматривалась напряженная жилка… Кроме того, они, кажется, перестарались, заигрывая с формами вежливости в постели… Стало жарко, над верхней губой собралась влага. Часто моргая, Хатаке стащил маску на подбородок. – Нет. Я пригласил тебя, чтобы сообщить о своем увольнении. Увидев его лицо, Ирука тотчас же отвлекся – он видел, как шевелились тонкие губы, и все. Остальное прошло мимо. – Что?.. – обронил он и лишь тогда подметил, что кабинет опустел, чего не скажешь о коробке прямо перед его носом. – Складываю полномочия с понедельника. Мое место, вероятно, займет Ширануи, а… – тут Хатаке пришлось прерваться на полуслове. Ирука ни с того ни с сего перебил его отрывистым грудным смехом, что становился все громче и громче. – Это самый идиотский из всех способов, какими меня когда-либо посылали, – его плечи подрагивали, пока он пытался сдержаться. – Ирука, здесь дело не в тебе… Тот расхохотался пуще прежнего – в открытую. – Господи, умоляю тебя, только не договаривай, – Ирука шлепнул себя по лицу и покачал головой. – Нет, серьезно? – выглянул из-за пальцев. – Тысяча возможностей прекратить все по-человечески, а ты решил сбежать, да еще и себе в убыток? – Я не сбегаю. Давно стоило это сделать – мне здесь не место. Ненадолго приложив руки к пышущим жаром щекам, Ирука опустил их безвольно болтаться по швам. – Давно стоило просто сказать мне все как есть. И тогда не нужно было бы изворачиваться и искать поводы, как сегодня… – удивительно мягко для вкладываемого в эти слова смысла произнес он. – Мы же взрослые люди, Какаши. Хатаке подвинул коробку и встал, тщетно стараясь поймать чужой взгляд. – Ты не понимаешь, – ну как ему объяснить все, не объясняя?! – Ирука, пожалуйста, мне просто нужно… немного времени, – жалкая попытка, но так он хотя бы не лгал. Уголки рта парня дрогнули и опустились в разочаровании: – Закончим с клишированными заготовками, ладно? Я любил твои истории как раз за их отсутствие. А потом полюбил наше общение – за честность и откровенность, – Ирука вновь посмеялся – спокойнее, с прохладцей, после чего отступил от стола. – Мне трудно представить, что могло для тебя измениться, но… Ладно уж, Мистер Брайтсайд. Думаю, как-нибудь я это да переживу, – «потому что ничего больнее прошедших недель неизвестности уже не будет», – добавил он про себя. – Мы можем поговорить обо всем позже? Прошу тебя. – Можем, наверное, – Умино пожал плечами. – Если это необходимо. Не хочу нарушать уединение, о котором ты просил, и ни за что бы не стал. Мне достаточно было знать, что с тобой все в порядке, пусть и от третьих лиц. – Третьих лиц?.. – приглушенно повторил мужчина. – Да, я был на связи с Куренай с первых дней, как ты попал в больницу. Ну, и пару раз писал ей на прошлой неделе, – все же признался он. – Спрашивал о твоем здоровье. От Ируки не скрылось, как Какаши вздрогнул и тяжело сглотнул. – О чем еще вы говорили? Лицо Умино неожиданно сделалось каменным. – Ни о чем, – тускло отозвался он. – Можешь не беспокоиться. О нас твои друзья ничего не знают. Ирука прочистил горло, смахивающим движением провел по затылку и развернулся на сто восемьдесят градусов. – Рад был видеть в добром здравии, – вот и все, что он смог сказать напоследок. Вернувшись в приемную, Ирука болезненно поморщился: понесло хвоей, землей, сыростью – как раньше, но с его новым извращенным восприятием запахов особенно противно, до головной боли. А может, дело и не в чувствительном обонянии вовсе, и это просто состояние души… Он выскочил в холл и, как подбитый, побрел теми же тропами, что и всегда. Теми же, что и пару месяцев назад, в тот день, когда волею случая впервые увидел своего анонимного друга воочию. Но если тогда Ируке казалось, что все вокруг рушится, то сейчас он наблюдал обломки. Их было не собрать, не склеить, не отстроить заново, а среди разрухи долго находиться опасно – можно с ума сойти. Добравшись до первого этажа, Ирука миновал гардероб и повернул к кабинету руководителя Департамента. Молодые сотрудницы окружили его плотным кольцом, пока он размашисто черкал ручкой по бумаге, не хотели выпускать, охали и ахали вслед, когда залетел в кабинет Цунаде. – Это что за ересь? – едва ли не брезгливо спросила Сенджу, еще издалека подметив содержание послания, выложенного перед ней Ирукой на стол. – Заявление об увольнении. – Убери. Сейчас же. Я только один раз сделаю вид, что ничего не видела. – Вы не имеете пра… Стекла в окнах и дверцах шкафов жалобно задрожали вместе со всей офисной утварью, когда женщина, не пожалев силы, вдарила кулаком по столу. – Здесь я решаю кто и на что имеет право, – обнажив сжатые зубы, Цунаде вся вытянулась струной, словно готовясь к броску, – Вы с цепи что ли все сегодня посрывались? Ладно этот… Этот, – она дергано пожестикулировала на уровне лица, вероятно, изображая маску, – пес с ним, пусть разбирается со своими проблемами, но тебя-то куда понесло? – Мое решение никак не связано с увольнением Хатаке-сана, – Ирука упорно смотрел на холст с пейзажной живописью над ее головой. – Да уж я вижу! Кому-нибудь другому расскажи. Мне с высокой колокольни плевать, что вы там в своих Штатах развели, но приносить это сюда и подрывать рабочий процесс не смейте! Ируке стало совестно, но недостаточно для того, чтобы преобразовать стыд в мотивацию возвращаться в Центр. Он зажмурился и припал к стене, не заботясь о белых следах, что потом придется отряхивать. – Так. Сядь, – женщина немного смягчилась. Когда Умино повиновался, она накрыла его запястье ладонью. – Вот что. Я понимаю: после больничного ум за разум заходит, сама пережила такое состояние. Так возьми себе отгулов! У тебя целая куча накопилась, все никак не используешь. Сейчас самое время. – Цунаде-сама, отдел не выдержит нынешней нагрузки в отсутствие сразу двух сотрудников. – Отделу нужен руководитель в здравом уме и трезвой памяти, без поползновений на выход в любой непонятной ситуации. Эта – точно непонятная. Вглядываясь в черты лица напротив, Ирука невербально просил объяснений, но так и не дождался: – Руко… руководитель? – Хатаке оставил рекомендации. Отметил твою работоспособность и дисциплинированность в ходе командировки и подчеркнул целесообразность назначения на должность начальника. – Но Ширануи… – Тоже получит втык, если откажется от повышения. Черепная коробка Ируки трещала по швам. Он потер лоб и откинулся на спинку стула. Все это – слишком много для одного дня… – Давай. Заканчивай сегодняшние дела и отправляйся отдыхать, – пальцы Цунаде ощутимо стиснули его выше наручных часов. – Поспи хорошо, наешься от души, проведи время с друзьями. Почувствуй себя человеком, – отпустив парня, она изящным движением отправила его заявление в шредер. – А потом возвращайся и вливайся в новую жизнь. Ирука кивнул. Не было сил спорить. Не было сил ни на что. Отрезок жизни, начавшийся с выселения из нью-йоркской гостиницы, просто вывернул его наизнанку, разодрал в клочья и, не оставив ни единого живого нервного окончания, абы как затолкал все обратно.***
Непривычно было добираться домой не за рулем, но, пока из-за повязки левая часть дороги оставалась слепой зоной, приходилось мириться со временными неудобствами. Какаши загрузил коробку в салон, сел сам и кивнул водителю. Как только автомобиль стартовал с парковки, Хатаке обернулся, чтобы посмотреть в заднее окно. За ним, по мере отдаления, постепенно уменьшалось здание Центра. Не так он планировал провести день. Да что уж там – на прошедшие полгода тоже были совсем другие планы. Как и на будущее, само существование которого сейчас виделось высшей благодатью. Если не учитывать тот факт, что путь к хорошему финалу так и не просматривался за высокой поленницей наломанных дров… Добравшись до своего жилища, Какаши толкнул входную дверь коленом. Из дальней комнаты лился приглушенный холодный свет и его было вполне достаточно, чтобы избежать необходимости изворачиваться перед выключателем с вещами в руках. Или нет. Полубоком переступив порог, мужчина сразу остановился и угрюмо поджал губы – чуть не запнулся о неаккуратно сваленную грязную обувь. Он сдвинул кроссовки в сторону, поставил коробку на коврик и вяло поморщился, когда внутри что-то звякнуло. А в коридоре раздался громкий топот. – Привет, неудачник, – не сняв большие наушники и не удостоив Какаши иным вниманием, Наруто скрылся в темноте кухни. – И тебе привет, – устало пробормотал Хатаке себе под нос.