8 МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ.
Погожий февральский денек с самого начала подкинул неожиданностей. Ирука Умино ну никак не планировал выходить на работу, даже «на пару часиков, а не то нам всем крышка». Законный отгул есть законный отгул, в конце-то концов! Впрочем, за месяцы на руководящей должности и не с таким приходилось сталкиваться, да и обозначенная пара часов в итоге сократилась до одного – быстрого и плодотворного. Ирука все так же любил свой коллектив. А коллектив – его. – Ну что, отчитались?! – на обратном пути он все еще немного переживал – вдруг чего упустили второпях. – Отчитались, отчитались, – протянул Котецу на другом конце провода, – без сучка и без задоринки. Надув щеки на облегченном выдохе, Ирука замедлил шаг и расстегнул куртку навстречу прохладе: – Аллилуйя. – Аллилуйя. Генма, кстати, тоже вместе с Цунаде сидел слушал. Такой, знаешь… Важный. Как хрен бумажный. – Да брось. Просто рисуется – у него же новый костюм, видел? – Ага. Смотри не влюбись. Ирука беззлобно фыркнул. Подобные подковырки давненько уже вошли в его жизненный уклад и не вызывали никаких неудобств. Хотя поначалу было непросто: вряд ли ему когда-нибудь удастся забыть выражение лица того же Хагане в момент случайной встречи на парковке Центра как-то по осени. Они столкнулись прямо у хорошо знакомого обоим серебристого Ленд Крузера. В то время у Ируки был, так сказать, личный извозчик… – Такому точно не бывать, – со всей серьезностью сказал он. – Ко-оне-ечно, – не унимался Котецу. – Конечно. И кто, если не ты, поймет меня в этом. Так ведь? – Ой, отдыхай уже, начальник… – Ах, спасибо, что разрешили, – съязвил Ирука. – Ладно тогда. Хорошо вам отметить День влюбленных, голубки! – И вам. Очень. Хорошо. Отметить. На новую порцию ехидства Ирука рассмеялся в открытую: Хагане себе не изменяет. Брюзга он, каких поискать. В трубке послышалось отдаленное «Пока-а-а!» голосом Изумо, а затем – короткие гудки, и Ирука вновь ускорил шаг. В этот день случилась еще одна неожиданность – к счастью, приятная. И он успел распечатать ее на офисном принтере. На подходе к своему пункту назначения, Ирука вытянул шею, чтобы вглядеться в окна, а поднявшись на нужный этаж, затаился у двери и прислушался. Кажись, успел. Экстренная вылазка в офис не помешала. Наскоро провернув ключ в замке, он быстро разделся в прихожей и устремился на кухню с пакетом, но потом побежал обратно – забыл во внутреннем кармане куртки то самое. Приятную неожиданность. – Вот так, – он бросил конверт на стол, рядом с только что выставленной бутылкой шампанского, и замер с поднятыми руками. – Нет, – раздраженно нахмурился и снова схватился за бумагу, – лично в руки! Отерев взмокшее лицо, он плюхнулся на стул и взялся обмахиваться конвертом как веером. То бормоча что-то себе под нос, то покусывая губы изнутри, Ирука прорабатывал в голове различные варианты преподнесения новости. Проворачивая все в тайне, он как-то не подготовился к тому, что ставка сыграет, и потому ужасно нервничал. Какаши убьет его. Нет, Какаши будет на седьмом небе от счастья! Что-то из этого. Ирука подпер щеку ладонью и постучал носком по полу в нетерпении. Ну когда он уже там вернется? С тех пор, как Какаши прошел в Академии испытательный срок, он стал преподавать там четыре дня в неделю до вечера, а по понедельникам, как сегодня, – до полудня. Они с Ирукой договорились встретиться за обедом и забронировали столик на два, но прежде всего Какаши должен зайти домой, чтобы… Рука с конвертом застыла в воздухе на взмахе. Он ведь зайдет домой?.. Ирука встрепенулся и тут же откинулся обратно на спинку стула. Зайдет. Хотя бы чтобы переодеться, ведь сегодня их день. Нет, не праздник влюбленных, – это второстепенное, – а их первая годовщина. Триста шестьдесят пять дней с тех пор, как они сделали первые шаги навстречу друг другу настоящим. Оба считали именно эту встречу, пусть и виртуальную, определяющей. Судьбоносной. Целый год... Сколько всего изменилось, сколько нового произошло! Взгляд метнулся к пестрому скоплению фотографий – импровизированному коллажу, прикрепленному к стенке холодильника магнитами. Поначалу, вскоре после жарких летних признаний, Ирука мучился в переживаниях. Думал, их чувства поутихнут, когда войдут в колею, или, что еще хуже, такое произойдет только с одним из них. Повседневная, привычная жизнь ничем не напоминала путешествие, в котором они полюбили друг друга, а на самого Ируку порой все еще нападала неуверенность в себе, но… С каждого снимка улыбались счастливые люди. Двое, иногда трое – Наруто всегда идеально дополнял их компанию, пусть и все еще немного стеснялся находиться в ней на людях. Да и это потихоньку сходило на нет. Вместе они разделили кучу новых впечатлений. Посетили уйму новых мест, – таких в городе оказалось столько, что даже и не пересчитать! И все великолепие чужой страны как-то меркло, теряло очарование на контрасте с тем, что было у них теперь. Какаши не уставал удивлять Ируку и открываться для него с новых и новых сторон. Он, оказалось, знал кучу старых песен и похабнейших анекдотов, мог до колик смеяться вместе с ним над смешными видео про животных, великолепно готовить и не вылезать из постели сутками (этим обязательно заканчивалась, а иногда и начиналась любая их встреча), сплетничать о друзьях и нервничать перед собеседованиями… Если где-то и таилась загвоздка, то только здесь. В делах, новой работе и разных бытовых заморочках им было друг друга невыносимо мало. Ирука скучал целыми днями, бывало и ночами, если не было возможности остаться до утра, и всегда знал, что где-то в другой части города, к нему испытывают то же. Просто чувствовал. Он никогда и никого так не любил. Акайо мог говорить что угодно – возможно, к нему и правда больше не проявляли привязанности, сравнимой с той, что выказывал когда-то Ирука, но на деле ему не удалось отхватить и толики его любви в полную силу. А именно так она проявлялась сейчас, и все потому, что, вне всяких сомнений, никто и никогда не любил Ируку так, как это делал Какаши. Страх уязвимости и навязчивости вытеснило понимание: нет ничего плохого и противоестественного в том, чтобы вести себя как липучка, если привязанность взаимна. И она была. Уж в чем-в чем, а в этом сомнений не возникало. Ирука считывал взаимность всякий раз, когда Какаши жался к нему во сне. Когда ходил за ним по квартире с самого утра, почти наступая на пятки, когда вновь и вновь преодолевал себя и говорил о самом тягостном вслух. В свою очередь, Ирука учился доверию и эмпатии. И у него неплохо получалось. Так что ничего он больше не боялся. Ну, почти… Когда в прихожей повернулась дверная ручка, жути все-таки поприбавилось. Так и не обдумав свой «эффектный выход», Ирука ринулся туда с уже порядком потрепанным конвертом в руке. Весь в возне с внушительной связкой ключей и поводком-рулеткой, Какаши даже не сразу понял, что его встречают: – О, ты здесь, – он стряхнул снег с подмокшей челки и наставительно выбросил перед собой указательный палец, чтобы Паккун – живое пятимесячное воплощение всех его собачнических мечтаний – сидел смирно. Мопс послушно прижал хвост к полу. – Быстро отстрелялся. – Ага, – Ирука подступил ближе, чтобы получить свой короткий приветственный поцелуй. – Там дел-то на полчаса было… Больше паники развели. Вы как сегодня? – Держались молодцом, – в глазах Какаши сверкнула гордость. Он на пробу брал щенка с собой на работу, когда выпадали практические занятия на улице, ведь чего ему дома одному скучать. – Потом правда на обратном пути завредничали. По Аризу заскучали, наверное. Паккун сразу вскинул голову на знакомое имя. Печальная история: он воспылал нежными чувствами к породистой питомице Ямато, с которой частенько встречался в парке, и жизнь без нее больше не была ему мила. Сама же акита-ину и замечала-то его не всегда с высоты своего роста… – Давай помогу, – пока Какаши возился с пальто, Ирука затолкал конверт под пояс брюк сзади и опустился на корточки. Хотел снять с мопса прогулочные ботиночки, но тот тихонько заскулил, отвернулся и прибился к ноге хозяина. – Что такое, опять? – Какаши наклонился и растерянно потрепал темно-коричневые ушки. – Не опять, а снова, – заворчал Ирука. – В следующий раз сам будешь держать его во время стрижки когтей! Какаши поежился. Обещать он ничего не мог – каждый поход в ветеринарную клинику ранил его в самое сердце. – Паккун, – позвал Ирука – негромко и очень ласково. – Паккун, ну же, это всего лишь я – твой ответственный друг. Я очень люблю твои лапки и хочу, чтобы они всегда были самыми красивыми. Паккун повелся на запах его раскрытой ладони, немного повернул голову и искоса глянул черными бусинками глаз. Вот сейчас – вылитый хозяин. – Ну умница, – Ирука ворковал все время, что разувал щенка и расстегивал его крохотную курточку. – Твой папашка со своими шнурками и то дольше копошится, – он щелкнул Какаши по носу между делом, а затем все трое направились на кухню. Незамедлительно сунув морду в миску, Паккун потерял всякий интерес к происходящему вокруг. Чего не скажешь о Какаши: – Ого, – он повертел в руках бутылку с шампанским и ухмыльнулся, явно заинтригованный. – Навевает воспоминания. – Да, – Ирука почесал затылок, все еще не понимая, с чего лучше начать. – Просто… В общем, Какаши, слушай… – А там у тебя что такое? – Какаши вытянул шею, заметив болтающуюся за его спиной бумажку. О ней-то Ирука успешно забыл. Теперь вспомнил: – Как раз об этом, я… – Хм-м. Это что, мне, получается, сперва нужно ухитриться ее достать? – изобразив плавное хватательное движение, Какаши подошел вплотную и притянул его к себе за бедра. Ируке немедленно стало жарко. Можно было списать все на теплую водолазку, но покалывания прошлись по телу отнюдь не из-за нее: – Может, сначала переоденешься? – со слабой надеждой попросил он. – Ни за что. Мне нравится, как ты смотришь на меня. Трудно было не смотреть. Ирука до безумия гордился достижениями Какаши и тем, что он наконец занимается делом по душе, но этот видок в обмундировании Академии (в которое, похоже, была бонусом вшита бесподобная выправка) творил с ним нечто необъяснимое. И крайне постыдное. Он невнятно промямлил что-то себе под нос и несколько раз поправил и так хорошо лежащие за ушами волосы. – Ладно-ладно, – Какаши, посмеиваясь, расстегнул и сбросил болотно-зеленый китель, оставшись в белой футболке. – Так лучше? По правде говоря, лучше всего было бы избавиться и от штанов вдобавок, но Ирука успел прикусить язык и не ляпнуть это вслух. Не стоило будить зверя раньше времени. Прежде всего – новости: – Я должен кое в чем тебе признаться, – он стыдливо поморщился и поджал губы. От волнения все внутренности так и скрутило. Лицо Какаши осталось нечитаемым, но Ирука услышал, как он задержал дыхание на долю секунды. – Выкладывай. – В общем, я знаю, как сильно ты переживаешь из-за молчания издательств насчет твоего романа… Какаши сразу расслабился и описал подбородком полукруг, следом свешивая голову набок: – Ерунда. Времени еще не так много прошло. Ну а если не судьба – значит, не судьба. – Не ерунда, – Ирука твердо опустил обе ладони ему на грудь. – Я же читал его. Ты просил меня искать ошибки, но, клянусь, мне еще никогда не было так сложно сосредоточиться на грамматике! От сюжета оторваться невозможно. Это обязано увидеть свет. – Тут уж как получится. Его удрученная покорность воле случая придала Ируке уверенности: – Получится. Я пошел на маленькую хитрость. Какаши недоверчиво выгнул бровь и чуть отодвинул его от себя, взяв за плечи: – Хитрость? – После Нового Года я… отправил письмо одному писателю. Ты его знаешь. Глаза Какаши расширились в испуге. Он начал медленно мотать головой: – Нет… – Я особо ни на что не надеялся, но Джирайя-сан, оказывается, человек душевный и отзывчивый… Паккун отвлекся от еды и принялся наматывать круги по кухне вслед за хозяином, пока тот исторгал тихие отрывистые крики: – Не-е-ет-нет-нет-нет-нет-нет! – … с его слов мне показалось, что с Минато-саном они были даже ближе, чем ты описывал, – неумолимо продолжал Ирука. – Он был просто счастлив увидеть фотографию Наруто и очень обрадовался, когда узнал, что мальчик под твоей опекой! Да, тебя он, кстати, тоже вспомнил, «странный малец, который не верит счастливым финалам». Какаши остановился как вкопанный. Скулы его сделались нежно-розовыми: – Правда?.. – Ну а с чего бы мне тебя обманывать. В общем. Он охотно согласился прочесть роман. Надеюсь, ты не будешь злиться – я совсем немного подправил синопсис, и… – Ирука достал конверт и, сияя, протянул ему. – Здесь ответ. Какаши неуверенно принял бумагу из его рук и вскрыл место склейки. Глаза забегали по листу, губы зашевелились, беззвучно читая строчку за строчкой. – Не может этого быть… – в конце концов, он хлопком прижал послание к груди. – Ты… Вы… Джирайя-сама собирается… Передать это своему агенту и отправить редактору с личной рекомендацией? – Все так, – Ирука кивнул улыбнулся так широко, что аж щеки заболели. – Твои труды не пройдут даром – теперь их обязательно заметят. – Это… это просто… Боже мой, да что бы я без тебя делал! Все беспокойство схлынуло, как не бывало, когда Какаши стиснул его в крепчайшем объятии. Они радостно смеялись, пошатываясь по кухне и словно соревнуясь, кто прижмется сильнее, а Паккун вертелся юлой рядом. – Так, подожди, – Какаши первым сбавил натиск. – У меня для тебя тоже кое-что есть. – А?.. – Ирука не успел моргнуть, как он скрылся за углом. Вернулся он, вальяжно раскручивая на указательном пальце не что иное, как кольцо от брелка для ключей. Ирука тотчас же засуетился: подумал, что ему несут улику с места преступления: – Я точно помню, что не бросал его на пуфик в этот раз! – заоправдывался он. – Повесил на крючок – знаю же, как у тебя задница полыхает, если… так… не сделать… Голос Ируки затихал, пока Какаши брал его за запястье, вкладывал ключи в ладонь и мягко сгибал пальцы поверх связки. – Думаю, ты точно привыкнешь класть их на место, если будешь делать так каждый день, – тихо сказал он. – Я не… – намек Ирука понял с первого раза – просто не смог вдохнуть как следует, чтобы заговорить. Волнительно. Страшно. – Серьезно, Ирука. Половина твоих вещей здесь. Мы все здесь. Сколько можно тратить время на разъезды по городу, чтобы просто побыть вместе? – Но Наруто… – Вырастет и выпорхнет отсюда быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Но до этого – он всегда будет рад тебе. – А моя квартира… – Отлично подойдет под аренду. Или предложи Анко заехать. – Я все еще уверен, что Анко лучше подольше оставаться там, где она вре-е-менно пребывает, – уклончиво заметил Ирука. Анко, под завязку помотавшись по съемным комнатам и затхлым квартиркам с соседями-тараканами, согласилась перекантоваться у Ибики. И как-то подозрительно с того дня обоих стало не видно и не слышно… Чего у них там творилось за закрытой дверью – никто не знал, но все хотели бы. Ирука же украдкой надеялся, что и на эту улицу заглянуло счастье. – Хорошо, – терпеливо выдохнул Какаши. – Тогда первое. Идеальный вариант пассивного дохода. Ирука переложил ключи из вспотевшей правой ладони в левую и уставился в пол. – Мне хорошо с тобой и так, как сейчас, правда, – Какаши бережно приподнял указательным пальцем его подбородок. – Просто… Тяжело смириться с тем, что мы не используем каждую минуту, что можем быть рядом. Переезжай ко мне? Он был прав. Ирука много думал о том же, оставаясь наедине с самим собой… Это серьезный шаг, и сделать его означало бы отрезать все пути к отступлению. Но какой же глупец станет отступать от самой большой любви в своей жизни? – Хорошо, Хатаке-сан, – Ирука подкинул ключи в воздух, поймал и показательно убрал в карман. – Так и быть, принимаю ваше предложение. Какаши вскинул брови и опустил уголки рта: – А это и не предложение. – А что тогда? – опешил Ирука. – Это распоряжение. «Придурок», – что-то такое он хотел или даже попытался сказать, хватая Какаши за затылок и впиваясь в его наглую ухмылку губами. Тот сразу ответил – пылко и ревностно. Поцелуй и отдаленно не напоминал романтичный. Голодный, глубокий, мокрый, – да. Ирука мигом забыл о попытках держать руки при себе, это было попросту невозможно рядом с ощутимо окрепшим благодаря постоянным тренировкам телом. Его пальцы пробрались под футболку Какаши, находя неимоверное упоение в уже вдоль и поперек изученных изгибах и выпуклостях. С ним не было такого прежде – каждый раз как первый: только позавчера они довели друг друга до самого настоящего физического истощения, а тут он снова взвинчен, снова весь горит. Какаши от души прихватил его за ягодицы и повел вглубь кухни, где прижал к столешнице, обступив с обеих сторон капканом. – Может, хотя бы переместимся в спальню? – Ирука высоко посмеялся и повел плечами, когда он оттянул ворот его водолазки и щекотно провел кончиком носа по открывшейся коже. – А вообще, нам идти бы. Бронь потеряем… – Ты точно никуда не пойдешь, пока не сделаешь все, что наобещал мне на свадьбе Хаяте, – Какаши укусил его за ухом – несильно, но с ясно считываемым указанием на серьезность намерений. Вот Ирука и допрыгался. На свадьбе Хаяте и Югао его поведение граничило с отвратительным – до сих пор холодок стыда пробирал при напоминании. От волнения за друга есть в ходе торжества он не мог вообще, а вот пить не стеснялся и после энного по счету бокала решил приударить… за своим спутником. И кто его за это осудит? Всему виной атмосфера любви! Ну и еще он давненько не видел Какаши в костюме, и потому сделал его своей целью – буквально проходу не давал, охотился за ним: то грязных непристойностей нашепчет, то руки под столом распустит, то за зад ущипнет втихушку. Хотя Какаши такие шалости пришлись по вкусу, и он с удовольствием подыгрывал, рассчитывая на жаркое продолжение позже. Жаль, что потом, приведя себя в порядок для того, чтобы Ирука «растерзал его как животное», он вышел из ванной и обнаружил своего обольстителя распластанным на кровати прямо в одежде и раскатисто храпящим лицом в подушку. Что забавно, вместо разочарования или раздражения Какаши тогда чувствовал одну лишь щемящую нежность. Его любовь подпитывалась моментами вроде этого, была щедро украшена ими и становилась только сильнее, так что он просто мысленно дал очередному маленькому несчастью порядковый номер, заботливо раздел бедолагу и заснул рядом, а наутро лечил его от похмелья. Но пометочку себе все же сделал. Стрясти неосторожно брошенные обещания – дело принципа: – Не думай, что я забыл. – Я зато ни черта не помню, – признался Ирука, – кроме того, что вместо торта хотел откусить кусок от тебя, – он двинулся вперед и потерся пахом, как бы намекая, что все еще не прочь. Какаши быстро сорвал новый поцелуй с его губ и зашептал прямо в них, массируя его бока и продвигаясь руками выше: – Сейчас я твой целиком и полностью, – слова непременно показались бы Ируке глубокими и трогательными, если бы не… – Покажешь еще раз номер с кремом и пальцами? Он сделал шумный вдох, раздувая ноздри. Ах вот оно что! Какаши намеренно его дразнит – стыдит даже, припоминая разнузданные выходки под градусом. Знает, что будет наказан и добивается этого. Негодяй. Ирука не повелся бы на такую провокацию, если бы сам не хотел. Ни в жизни… – Снимай штаны, Хатаке, – цепко, но не слишком сильно ухватив его за шею, отчеканил он. – Покажу тебе номер кое с чем другим. И без того темные глаза Какаши почернели – расширившийся зрачок заполонил радужку. Ирука с удовольствием отметил, как под ладонью двинулся кадык, когда он сглотнул. Исполнительный как никогда, Какаши загремел пряжкой ремня. В полной тишине клацанье металла резало слух, особенно притаившемуся под столом Паккуну – он пронзительно тявкнул. А затем вдруг рванул в прихожую. В подъезде – теперь уже всем – были слышны шаги, посекундно прибавляющие в громкости и убавляющие в скорости по мере приближения к двери квартиры. – Наруто! – в один голос выпалили Какаши и Ирука. – Давай в спальню – бегом, – Какаши вмиг собрался. Он отскочил в сторону, спрятал шампанское, подхватил Ируку под локоть и потащил за собой. – Нет! – сиплым шепотом запротестовал тот. – Он рано. Вдруг случилось чего? Какаши с досадой поджал губы, но согласился и принялся спешно поправлять на себе одежду. Ирука же, перед тем, как выйти из кухни, ограничился беглым одергиванием брюк и ворота водолазки. В остальном выглядел он вполне благопристойно, поэтому пошел первым – нужно было выиграть время. – Эй, привет! – заранее бросил он, еще только заворачивая за угол. – Ты сегодня… О-оу. Так и застыл в проходе. Пришлось сощуриться – редко увидишь столько розового цвета разом. – Здравствуйте! – зефирно-фуксиевое облако оставило тискать разбушевавшегося Паккуна, распрямилось и при ближайшем рассмотрении оказалось миловидной девушкой в пушистой плюшевой шубке. Именно девушкой, ибо назвать девочкой такую красотку ростом на полголовы выше Наруто язык не повернулся бы. – Здравст… вуйте… Сакура? – Да, – закивала она. – Вот блинский… – наконец напомнил о себе ее кавалер. – Вы же собирались куда-то идти! Ирука и так был сбит с толку, а Какаши, видимо, задумал заодно и с ног его свалить – второпях налетел сзади и врезался в спину. Они неповоротливо потоптались на месте в поисках точек опоры, а потом Ирука осторожно опустил руку ему на талию и вывел вперед, останавливая рядом с собой. – Здравствуйте! – все так же дружелюбно повторила Сакура. Взгляд Какаши настороженно прошелся по ее здоровенным шнурованным ботфортам, растерянно побегал по яркой шубе и застыл в ужасе где-то между розовыми волосами и колечком пирсинга в брови. Ирука успокаивающе погладил его по лопатке, предупреждая явно близящийся сердечный приступ, и посмотрел открыто и уверенно, когда Какаши обратил на него ошалевшие глаза: «Это катастрофа!» – так и кричали они. «Нет, это нормально. Все будет хорошо», – беззвучно обещал Ирука. Все еще не получившая ответа на приветствие Сакура слегка наклонилась к Наруто: – Это что… Твои папы? Тот чуть не задохнулся от возмущения. Открывал и закрывал рот, скрипел зубами и хмурился, пока не подметил одобрительно-заинтересованную улыбку на лице подруги. Пока не встретил ее чудный ясный взор, так и просящий сказать правду: – Ну типа того...СЧАСТЛИВЫЙ ФИНАЛ