Записки Шеогората

Уходя с Луканом в сарай, Камилла вспомнила, что забыла запереть дверь в "Ривервудский торговец". Она повернулась, придерживая подол новой юбки, вышитой атласной лентой по краю, чтобы задвинуть засов - был полдень, а когда солнце в зените, они всегда закрывали лавку на час, - но Лукан удержал ее за руку. Камилла рассмеялась, прижимаясь к плечу брата, по-кошачьи потерлась об него, глядя сквозь ресницы. Фендал и Свен от таких взглядов девушки млели, сразу же становились глупыми и покорными, как ягнята, но Лукан только хмыкнул и подтолкнул сестру к бревенчатому сараю с плоской соломенной крышей и узкими оконцами, сквозь которые на улицу выглядывали грабли, лопаты да вилы. Сарай стоял в дальнем углу их огорода, ближе к лесу и городской стене и дальше от соседей; подслушать их там могли разве что крысы. Дома было удобнее, но после того, как старая Хильде донимала Камиллу разговорами о том, кто же у них там кричал да скребся, брат и сестра Валерия решили осторожничать. В маленьком городишке всегда так; живи они где-нибудь в Вайтране или в Солитьюде, никому не было бы дела до того, чем они там занимаются. Однако Лукан наотрез отказывался уезжать из Ривервуда; как не уговаривала его Камилла, брат, часто ласковый, покладистый и заботливый, упрямился как последний баран. - Мне нечего делать в Солитьюде. И тебе тоже, - усмехнулся Лукан, заходя в сарай вслед за сестрой; девушка привередливо надула губы. - А как же Сожжение короля Олафа? И свадьба кузины императора? Если продать нашу лавку, можно вложить деньги в какое-нибудь дело в Солитьюде. Станем важными господами в столице - разве это не здорово? - Если я продам "Ривервудского торговца", нам даже на жалкую лачугу в Солитьюде не хватит, - отчеканил строптивый Лукан к вящему неудовольствию Камиллы. - А в Вайтране мы не выдержим конкуренции - там и кузнечная лавка, и торгаш Белетор обосновался, и братья-эльфы свои дела ведут, так еще и каджитские караваны нет-нет да проходят. Что нам там делать? К Сынам Битвы в услужение наниматься? Здесь мы сами себе хозяева. - Много ли чести быть хозяевами в этой глуши? - девушка с пренебрежением сморщила нос. Брат был умен, дела у них шли неплохо, но Камилла считала, что Ривервуд стал слишком мал для них. Они ведь могли добиться куда большего: Лукан заключил бы союз с каджитскими караванами или вложился в дело какого-нибудь купца и торговал бы заморскими товарами, а Камилла нашла бы богатого и щедрого мужа. Солитьюд наверняка куда богаче на женихов, нежели Ривервуд, где у нее в ухажерах ходили охотник и бард, но ни одного из них имперка не считала достойным себя, и Лукан был с ней согласен. Он знал, что сестра его заслуживает самого лучшего. А все эти годы Лукан Валерий оставался первым мужчиной Ривервуда. - Мне здесь все надоело, - пожаловалась Камилла, когда брат погладил ее по груди; она не надела исподнего, и соски вызывающе торчали сквозь ткань рубашки. Ее сундуки ломились от платьев - Лукан никогда не скупился для сестры, но в Ривервуде ей попросту негде было их носить. - Здесь ничего не происходит! Ничего нового, волнующего, одна тоска, - капризно продолжала она, пока Лукан целовал ее шею. Брат был очень аккуратен: нельзя было оставлять отметины на коже сестры, хотя девушке иногда хотелось, чтобы Свен и Фендал увидели ее с распухшими от поцелуев губами и оттисками мужских пальцев на руках и шее. О, как бы они тогда начали ревновать, узнав, что у Камиллы есть мужчина. - Сейчас идет война - не до развлечений, - Лукан подтолкнул Камиллу к столу, - если ты завлекла меня только ради того, чтобы уломать меня на переезд в Вайтран или в столицу, то не надейся, твои уловки здесь не помогут. - Я завлекла тебя сюда потому, что ты - мой любимый братец, - имперка закинула руки на плечи Лукана, лукаво склонив голову набок, - что же я теперь, не должна хотеть провести с тобой немного времени? - Ты никогда ничего не делаешь просто так, моя расчетливая лисичка. В твоей хорошенькой головке постоянно столько планов, что мне иногда делается страшно. - О, тебе не нужно бояться меня, Лукан, ты ведь моя семья. Это остальные пусть боятся, - пальцы Камиллы ловко справились со шнуровкой на штанах брата; она сжала его член сквозь ткань, чувствуя, как он твердел прямо у нее в ладони - завести Лукана всегда было легко, а вот девушке требовалось всегда больше времени, которого сейчас не было: им еще предстояло пообедать, а Камилла еще хотела переодеться, чтобы не пачкать новую юбку, когда она пойдет мести двор. А ведь, живя в Вайтране, они могли бы нанять слуг, и тогда бы имперке не пришлось больше заниматься нудной домашней работой. Опустившись на колени перед братом, она спустила его бриджи до колен и облизнулась, словно видела перед собой сладкий рулет. Лукан сдавленно выдохнул сквозь зубы, положил руку на голову сестры, прикрыв глаза в предвкушении наслаждения. Вздрогнул, подавшись бедрами к Камилле, когда она сжала пальцы, и согнулся пополам с низким, хриплым стоном, как от боли, стоило ей коснуться красного, тугого члена брата губами. Она хранила непорочность для мужа, а Лукан, хоть и был ее братом, так же был и мужчиной, а мужчинами легко управлять с помощью плотских утех. Лоно Камиллы осталось нетронутым, так что они ничем не прогневали Мару и Дибеллу. А что ей еще оставалось делать, чтобы подтолкнуть совсем не честолюбивого брата к нужным решениям? Язык скользил по стоящему торчком, словно гордый каменный обелиск, члену, Камилла нежила его за щекой, вбирала в себя, пока Лукан сипел, выл сквозь закушенный кулак, сотрясаясь всем телом, и хватал сестру то за волосы, то за затылок. Чуть присев, он принялся мелко и часто двигать бедрами, и Камилла расслабила рот, позволяя ему самому выбрать темп. Она обнимала брата, положив ладони на его твердые от напряжения смуглые ягодицы, старалась дышать через нос и думать о том, сколько этажей будет у их нового дома, который Лукан купит, обязательно купит для своей сестры. Как только они разбогатеют, к Камилле наверняка посватается немало завидных женихов, да и Лукан сможет сделать хорошую партию; тогда девушке не придется больше стелиться перед братом, пусть его ублажает жена. А у Камиллы будет муж, готовый ради ее улыбки на все, что угодно. Уловив момент, когда Лукан буквально врос пятками в пол, Камилла выпустила его член из плена своего рта и взяла его в ладони; потребовалось всего несколько движений, чтобы имперец вцепился ей в плечи, рыча сквозь зубы, заливая своей пылкостью руки сестры. Между пальцами влажно хлюпало, Камилла ласково улыбалась, глядя в красное, перекошенное лицо брата; его член был уже тонким и вялым, а он все продолжал подаваться навстречу ее ладоням. Пусть она не сильна в алхимии и кузнечном ремесле, но и это - тоже искусство. Не зря ведь Лукан Валерий не смотрел на иных женщин, кроме своей сестры. - Обещай мне хотя бы подумать о переезде, - кротко попросила она брата; имперец нахмурился, тяжело вздыхая, но кивнул, и Камилла благодарно поцеловала его в щеку. Она не сомневалась, что Лукан в итоге согласится; всегда соглашался. Оставив его поправлять одежду, девушка вышла из сарая, пряча липкие ладони в складках юбки; она шла к бочке с дождевой водой, чтобы вымыть руки, когда увидела Свена. Заметив Камиллу, бард лучисто улыбнулся и пробежался пальцами по струнам лютни, с которой не расставался ни на миг. - День добрый, Камилла. Вы работаете? Я зашел, а за прилавком - пусто. Матушка послала меня за микстурой от кашля - вечера нынче холодные, вот она немного захворала. Имперка радушно улыбнулась Свену; это было легко, хотя обычно она вела себя с ним куда сдержаннее, но, осознав, что пока она "уговаривала" брата в сарае, один из ее ухажеров топтался на пороге "Ривервудского торговца", Камилле сделалось так весело, что она даже была готова удостоить его поцелуем. Сладко было бы ему целовать рот, который недавно ласкал другого мужчину? Это было бы ужасно потешно, но Камилла Валерия была девушкой порядочной, и не могла целоваться с чужими ей мужчинами. Как хорошо, что Лукан не из таких.