Записки Шеогората

Морик Сидри стоял на коленях перед Минорной, привольно развалившейся на старом нордском троне; альтмерке нравилось думать, что до нее он принадлежал ярлу, могущественному магу или же драконьему жрецу, и теперь эльфийка занимала его по праву сильного. Неважно, что раскопками в Рунвальде в основном занимались Дозорные Стендарра, все делалось под руководством Минорны, которой хватило сил одурманить всех служителей Стендарра; их не спасли ни зелья, ни молитвы. Лишь одному удавалось сопротивляться чарам Минорны, однако альтмерку это не шибко беспокоило; с ним она разберется позже, когда будет настроение. Эльфийка заслужила отдых; Морик Сидри, чьи глаза смотрели на нее с обожанием и собачьей преданностью, граничащими с фанатизмом, должен был помочь магессе расслабиться, как и все остальные Дозорные, чьи жизни отныне посвящены исполнению приказов Мирнорны. Пусть их немного, но начало положено; нордские руины Рунвальд станут ее прибежищем, рано или поздно еще кто-нибудь придет: охотник, мародер, разбойник или же остальные Дозорные решат узнать, что же произошло с их отрядом, и все они попадут под власть Минорны. Чем больше людей, тем сложнее их контролировать, однако, возможно, это и не понадобится: будет достаточно небольшой личной гвардии, чья воля будет полностью подчинена альтмерке. Они будут следить за остальными, карать непокорных, если придется; страх способен держать так же крепко, как и магия. Высокая эльфийка самодовольно улыбнулась и откинулась на спинку трона, жесткого и неудобного, от чего тут же поморщилась; и как только древние норды на таком сидели?! Верно, задницы у них были дубленые; как только завершатся раскопки, стоит озаботиться удобством и комфортом. Минорне хотелось, чтобы все вокруг соответствовало ее вкусу и уровню таланта. Обязательны шелковые простыни, пуховая перина, узорчатое покрывало из бархата и зеркало в золоченой раме. И засахаренные фиалки; их альтмерка обожала, но пока приходилось довольствоваться солониной, пресным хлебом, картофелем и сушеными яблоками. Зато сытно. Но скоро все изменится. Манерно сбросив капюшон с головы, Минорна протянула ногу, обутую в пыльный стоптанный сапог Дозорному, чей взгляд был замутнен магией; кровеносные сосуды в его слезящихся глазах полопались, бретон был похож на больного с разжижением мозга, однако заклинания альтмерки были не опасны для здоровья; она очень долго выводила формулу, изменяя проклятием гипноза и деформации сознания так, чтобы подверженный воздействию чар человек или мер ощутил мощное влечение к творителю заклинания. Пробудить любовь одного объекта к другому было проще и не требовало таких затрат, но эффект подобного заклинания был кратковременным и нестабильным; приходилось постоянно подпитывать магию, следить, чтобы очарование не ослабло; иногда более мощный энергетический выброс давали не ритуалы и обряды с камнями душ, а тесные физические контакты, в которых Минорна и сама начала находить удовольствие. Помимо Морика Сидри в комнате находились еще трое служителей Стендарра, не считая запертого в клетке, будто бешеного злокрыса, упрямца. Эльфийка не сомневалась, что и его, рано или поздно, она покорит; покорение некоторых умов требовало иногда большей сосредоточенности и концентрации, а этот имперец, судя по всему, был немного... не в себе. Можно было бы избавиться от него, однако магессе требовалось усиление рядов ее обожателей, тем более она предвкушала интересный эксперимент и заранее мрачно ликовала, представляя этого своевольного нахала раболепно распростертым перед ней. Сжав тонкими пальцами подлокотники трона, Минорна протянула ногу Морику Сидри, который уставился на нее, едва не капая слюной от восторга и возбуждения; остальные Дозорные стояли чуть поодаль, не смея шевельнуться без позволения альтмерки, только смотрели на нее своими воспаленными покрасневшими глазами с восторгом и трепетом, не просто как на женщину или умелого мага - как на спустившуюся к простым смертным богиню. Идея основания культа имени себя отнюдь не казалась Минорне вульгарной. - Сними сапоги, - приказала она бретону, который тут же бросился исполнять приказ; он осторожно стащил обувь со ступней высокой эльфийки, поддерживая ее ногу под пятку, благоговейно огладил крутой взъем и длинные кривоватые пальцы. От ее ног едко пахло потом и старыми сапогами, но Морик Сидри не поморщился, не отвернулся в отвращении, когда Минорна потянулась ногой к его лицу; Дозорный погладил узкую жилистую щиколотку, выступающие косточки, провел пальцем по внутренней стороне ступни, вытянутой и широкой, совсем не изящной, после чего, блаженно прикрыв глаза, нежно поцеловал пальцы ног альтмерки. Магесса вздрогнула, дернув ногой, тихо и торжествующе рассмеялась, выгнулась, когда Морик Сидри обхватил ее большой палец губами, посасывая, забрался языком между ним и вторым пальцем, шумно, как пес, облизал остальные и с пылкостью влюбленного поцеловал пятку с загрубевшей, потрескавшейся кожей. Затем принялся за вторую ногу; стащив сапог, бретон поднес обе ступни Минорны к лицу, целуя, водя по ним губами и языком, вбирая в рот пальцы, пока альтмерка извивалась на троне в волнах неги. Да... это было хорошо. Хотелось больше. Магесса откинула голову, упираясь затылком в спинку трона, и поманила к себе Дозорного Волька, который тут же бросился к ней; норд упал перед альтмеркой на колени, прижал к губам протянутую эльфийскую руку, жмурясь от избытка восторженности. Позволяя мужчине зацеловывать ее ладонь, Минорна свободными пальцами ослабляла шнуровку на мантии; стало жарко, не только от ласк, которыми ее осыпали зачарованные служители Стендарра, но и от осознания собственной власти над ними. Когда холодный воздух гробницы коснулся обнаженной груди альтмерки, ее соски мгновенно напряглись, твердея, и Минорна, обхватив голову Волька за затылок, притянула его ближе, чтобы, закусив губу, протяжно застонать от прикосновения сухих жарких губ к своей коже. - Да, вот так. Вы знаете, как мне нравится, верно? Вы должны знать, как доставить мне удовольствие. Вы ведь хотите, чтобы я была счастлива? - Да, Минорна, о, прекраснейшая... - нестройным хором произнесли остальные Дозорные; Морик и Вольк не смели отвлекаться от тела эльфийки: бретон продолжал вылизывать между ее пальцами, а норд, взяв в ладони груди мегессы, мягко сжимал, гладил, терся губами и языком о соски, от чего Минорна выгибала спину и хватала его за волосы. Следующим она подозвала Дозорного Апу; толкнув Морика ступней в грудь, эльфийка вынудила его отстраниться, после чего развела ноги. Одну перебросила через подлокотник трона, другую заботливо поддержал за щиколотку Апа, который вместо бретона начал лобызать пятку альтмерки, приникая к ней всем ртом. Минорна не надела панталон и нижней рубашки; задрав шерстяную тунику, она подалась бедрами к Морику Сидри, который смотрел на ее промежность, слипшиеся складки и белесые кудряшки внизу живота как на алтарь Дибеллы. - О, моя сладчайшая, сладчайшая богиня... - прошептал бретон и сглотнул; альтмерка рассмеялась, гладя себя по животу, пока Вольк причмокивал, обсасывая ее соски, а Апа и последний Дозорный целовали ноги. - Покажи, как ты меня любишь, - велела эльфийка; она вздрагивала, ерзала по трону, когда удовольствие пронзало ее сотней молний. Альтмерка провела ладонью по голове старательного Волька, улыбнулась Апе и бросила быстрый взгляд на клетку, в которой заперла упрямого имперца. Он стоял на коленях, сложив ладони у груди: молился, возносил хвалу Аркею; магесса в ярости скрипнула зубами. Ничего, она переломит его своенравный хребет; Минорна уже доказала, что способна тягаться с богами; в Рунвальде не будет иной власти, кроме ее. Эльфийка намеренно громко застонала, когда Морик Сидри забрался лицом ей между бедер. Язык, которым он читал молитвы Стендарру и вещал проповеди, теперь касался пышущего жаром лона Минорны, срамно ласкал языком, упруго забираясь в тесный проход женственности и обводя вытянутый бугорок, тот самый узелок наслаждения, от прикосновения к которому магесса кричала. Бретон гладил его самым кончиком языка, обхватывал всем ртом, оттягивал, сосал, довольно причмокивая и не скрывая стонов собственного довольства. Дозорным было уже хорошо от того, что они радовали Минорну; воистину, она была доброй госпожой. Альтмерка металась на троне, пока ее ублажали сразу четверо мужчин; эхо стонов гуляло по залу, плененный имперец не мог его не слышать, однако он продолжал молиться Аркею, не размыкая век. Сильный, стойкий; такой человек пригодится Минорне, особенно, если он будет поклоняться магессе так же рьяно, как и богу мертвых. Эльфийку подбросило на троне, когда Морик Сидри начал целовать ее зад, прямо между ягодиц, не забывая ласкать губами и мягкие створки между сведенных сладкой судорогой бедер, пока Вольк поочередно прихватывал губами соски альтмерки. Минорна купалась в наслаждении; было несколько мелочно радоваться столь низменным развлечениям, но было так жарко, так сладко, особенно, когда гордый Дозорный Стендарра лизал ее анус, что альтмерка начала приподнимать бедра навстречу его рту, самостоятельно выбирая темп. Их членами высокая эльфийка брезговала, поэтому они могли касаться ее женственности только губами и языком. Их пальцы Минорна тоже не хотела; может, потом на ее пути встретится мужчина, которого магесса сочтет достойным себя, но Морик Сидри и другие служители Стендарра не заслуживали такой милости. Даже тот имперец; скорее, это его Минорна поимеет, как только подчинит себе - засунет ему в зад особый жезл, а Дозорный будет славить ее, клясться в любви, готовый принять все, что альтмерка для него приготовила, будь то пытки или унижения. Скоро все склонятся перед могуществом Минорны, даже гордецы из Коллегии, ярлы... вампиры. Пожалуй, надо будет достать одного, чтобы опробовать на нем свои чары. Пусть Дозорные приведут к ней парочку. Не зря же они учились охотиться на нежить, вот и пусть послужат. А пока... Эльфийка в изнеможении обмякла, уронив голову на плечо, предоставив мужчинам и дальше тешить ее тело. Запертый в клетке Флоренций Бений ни на миг не прервал свою молитву Аркею и не открыл глаз, не желая смотреть на непотребство, которое творили бывшие Дозорные Стендарра под заклятием Минорны, оказавшейся не менее развращенной и порочной, чем проклятые создания из замка Волкихар.