Записки Шеогората

Слово вождя, его воля, его решение - незыблемы и нерушимы, крепче стали, тверже камня. Власть его безгранична в пределах крепости... и тяжела, словно скалы, словно обе луны. Ларак ощутил это, когда отец его, истекающий кровью, испустил дух. Достойно умер вождь Мор Казгура, с клинком в руке от клинка сыновьего, уступил место Лараку. Шарамф замарала ладони в крови мужа и коснулась ими чела старшего сына. - Малакат свидетель нашим деяниям, - проговорила мать с затаенной болью и прижала обагренные пальцы к груди, - помни об этом, вождь Ларак. Вождь Ларак... звучит сильно, как удар боевым молотом по щиту противника, как бой молота по раскаленной до красна стали. Орк проснулся этим утром сыном вождя, а когда солнце начало устало клониться к горизонту, был помазан кровью на правление. Радостно было видеть, как все склоняются перед ним, признавая его силу. И даже мать и сестра, Баргак, опустились на колени. - Теперь нести тебе ответ перед Малакатом за судьбу крепости и жизни наши, - Шарамф говорила, не поднимая головы, - теперь ты должен взять себе жен, сын мой, и устроить Баргак. Она достигла совершеннолетия. Пора стать ей женой и матерью и покинуть родную Мор Казгур. Баргак встретила слова матери кротким молчанием, но глаза мятежно сверкнули при взгляде на брата. Ярость застучала в висках Ларака, закипела кровь гневом. С какой стати он должен отдавать сестру, родную кровь, в чужую крепость?! На утеху другому вождю?! Орк посмотрел на девушку по-иному. Он помнил, как Баргак швыряла с крепостной стены камни в медведей, забредавших на орочьи земли. Помнил, как залил ее волосы медом, и причитающей Шарамф пришлось отрезать дочернюю косу. Помнил так же, как отец, утробно рыча, тискал сидящую у него на коленях Баргак. Грязно-зеленые толстые пальцы пробрались сквозь слои одежды и жадно шарили по девичьему телу. Орсимерка тихо хныкала, пока одна ладонь вождя мяла ее грудь, а другая лихорадочно двигалась на его пахе. Ларак, завороженный увиденным, замер, не в силах отвести глаз от искаженного лица сестры и довольной грузной физиономии своего отца. Грязно-желтые глаза вождя озарились гневом при виде сына. Теперь они потухли и закатились навсегда. - Девиц в Мор Казгур мало, - голос Ларака звучал сильно, уверенно, - отдавать самую сильную из них в чужую крепость? У всех здешних вождей уже есть жены, кроме Махулака, но жены его мрут как мухи. Не желаю Боргак такой же горькой участи. - Сын, такова судьба дочери вождя, - промолвила Шарамф с укором, а Баргак будто окаменела. Волевые черты заострились, губы потемнели, крылья чуть вздернутого носа трепетали, как у саблезуба, почуявшего оленя. Ларак стал ее спасителем от собственного отца. Но есть ли спасение от Ларака? - Сестра будет мне женой, - отрезал вождь, и ему не посмели возразить. После, когда вождя оставили наедине с его молодой женой, Баргак небрежно скинула одежду, представ перед братом нагой. У Ларака дыхание перехватило от ее тела, особенно тех мест, что женщины обычно прячут под одеждой. Грудь у девушки округлая, с темными крупными сосками, бедра широкие и крепкие, а между них - венчик густых курчавых волос. От пристального взгляда вождя щеки Баргак окрасились густым румянцем. - Ты так же смотрел на меня, когда застал отца, пока он... - орсимерка не договорила, отвернулась, обхватив себя за плечи. В длинном доме тепло и натоплено, но ее кожа покрылась мурашками. Ларак коснулся пылающей щеки сестры. - Ты мыслей моих не покидаешь с того момента. Неужто чужак тебе милее родного брата? Хочешь бросить мать? - девушка молчала, и окружившая их тишина звенела напряжением и недосказанностью. Сказать ли Баргак, что властвует она его сердцем давным-давно, что он подглядывал за ней во время купания?.. нет. Не достойно вождя перед женщиной расшаркиваться. Ларак безмолвно взял сестру за руку и потянул ее к устланному мехами ложу. Баргак послушно шагнула следом. Когда на свет, вопя и брыкаясь, появилась их дочь, Ларак знал, что не позволит ей покинуть Мор Казгур по наступлению совершеннолетия, как не отпустил ее мать и свою сестру. Баргак его, Боргак - тем более. Почему он должен делить их с кем-либо? Помимо сестры у него есть еще Шуфтарз, но как только расцветет его дочь, равных в крепости ей не будет. Вождь с улыбкой наблюдал, как Боргак играет с затупленным боевым топориком. Но взгляд матери его Шарамф полнился тоски и горя. Ведь точно так же ее муж смотрел на маленькую Баргак.