Записки Шеогората

В Хаммерфелле пролитая кровь малинового цвета, такого насыщенного, такого яркого, что и словами не описать. В Скайриме она темно-багровая во тьме, а на снегу - алая, словно закат. Из тьмы и крови соткано одеяние убийцы Темного Братства. Из снега и стали рождена глава его, Астрид. Норжанка улыбается уголками губ, когда Назир сообщает ей об исполненном контракте. Одобрительно кивает, но глаза ее остаются холодными, как те звезды, что кропят Скайрим своим туманным светом. По спине редгарда пробегает холодная дрожь, когда Астрид проходит мимо. Ремешки брони она затягивает туго, подгоняя ее по фигуре, ступает плавно, неслышно, будто кошка, а вместо когтей - острый клинок. Назир не видел главу Братства в деле, но не сомневается, что она хороша. Убийцы пойдут только за убийцей. Астрид умеет и любит убивать. Любит северянка и свой кинжал из зловещей вороненой стали, мерцающий темно-багровыми рунами. Сталь капризна, а зачарованная и подавно, но женщина все равно любовно поглаживает лезвие белыми пальцами, скользит острием по чувственным губам, а когда кожа лопается - слизывает темно-алые капли, щурясь довольно, по-кошачьи. Кровь она любит столь же сильно, как и хорошее убийство. Назир наблюдает за ней. Не шпионит, а просто любуется. Как норжанка склоняется над картой, как точит кинжал, как выбирает яды, нахмурившись и чуть сморщив нос. Астрид красива холодной северной прелестью, свойственной только скайримским женщинам. Назир любит эту красоту со всей страстью сына жарких алик'рских песков. Любит, но никогда не скажет об этом. Потому что Астрид любит иное. Иного по имени Арнбьорн. Но нет сил отвести взгляд от обагренных кровью губ, по которым скользит острый кончик языка, от тонких пальцев, постукивающих по столу беспокойно. И на алом бархате чернеет отпечаток ладони. Редгарду до боли хочется коснуться его, ощутить сквозь ткань живое тепло и биение сердца, но за такое можно лишиться этой самой руки. Не Арнбьорн, нет, Астрид сама способна поставить на место зарвавшегося брата. Или сестру. Бабетта не мигая смотрела на главу Братства, которая рассеянно промокала платком порезанные пальцы - Клинок Горя не щадит даже своего владельца. Астрид недовольно хмурилась, но, поймав пристальный взгляд не-дитя, приподняла бровь в немом вопросе. Бабетта лукаво взглянула на северянку из-под упавших на лоб темных локонов. - Я хочу попробовать, - прошептала застенчиво она и зашипела, выгнув спину. Крупные клыки обнажились в кровожадном оскале. Маленькая вампирша по-звериному стремительно кинулась на Астрид. Назир вскочил, хватаясь за скимитар, но чешуйчатые пальцы сжали его запястье. Визара безмолвно качнул головой - смотри, - и скупо улыбнулся уголком губ. - Они просто играют, - прошипел ящер охваченному тревогами редгарду. Мужчина взглянул на аргонианина с недоумением. Заливисто-звонкий смех вынудил его вздрогнуть - Бабетта, хихикая, гоняла Астрид вокруг стола, и лицо норжанки сияло улыбкой, радостной, безмятежной, смягчившей волевые черты... которое исказило мрачное торжество, когда вампирша зацепилась подолом о край стола и упала. Габриэла, мягко улыбаясь, пожала плечами. - Это недовольство самого Ситиса, Бабетта. Остерегайся его гнева. - Не верю, что Отец Ужаса пожалел мне пару капель крови, - проворчала не-дитя, насупившись и исподлобья взглянув на северянку. Данмерка скрестила руки на груди. - То не просто кровь, а кровь главы Темного Братства. А она может многое. Самодовольство во взгляде Астрид хлестнуло Назира, словно плеть, то запретное, что он испытывал к ней, едва не обратилось отвращением. Она любит играть. Но только при условии, что несомненно выиграет. Тень улыбки пробежала по губам редгарда, в черных глазах вспыхнуло золотистое пламя. Астрид столько раз одерживала верх над своевольницей-судьбой, отчего бы ей не победить еще раз? Мужчина опустился на стул, расслабленно откинулся на спинку стула. Это ее игра, партия женщины с глазами цвета льда. И если придется побыть пешкой в ее руках, Назир с радостью шагнет на шахматную доску. Ради блага Темного Братства. Ради нее, Астрид. Она любит своего коня, рожденного самой Пустотой, и готова часами рассчесывать его гриву, полночно-черную, шелковыми нитями струящуюся по ее пальцам. Со своей матово-молочной кожей и светлыми волосами рядом с Тенегривом Астрид еще бледнее. Она поглаживает шею жеребца, а тот вращает алыми глазами и нервно приплясывает на месте. Он уже успел позабыть ходить под седлом, но конь фырчит и радостно тянется к их новой сестре, мягко тычется бархатистыми губами ей в ладонь. Это почти умилительно, но Назир видит, как Астрид недовольно поджимает губы, и легкая тень ревности набегает на чело северянки. Редгард усмехается мысленно и безмолвно спрашивает норжанку - долго ли осталось их новой сестре? Слишком много почестей выпадает на ее долю. Подумать только, истлевший труп с ней заговорил, вот потеха то! Но некоторые еще верят в Матушку. И эта вера незримым клинком нависает над Астрид. Но догматы запрещают убийство члена Братства, но Астрид умна, ее это не остановит. Решительна, сильна, непоколебима - словно зима. Назир никогда бы не подумал, что будет любить зиму.