Записки Шеогората

Он не смотрел на нее. Отводил взгляд, даже если они сталкивались на лестнице в таверне или стояли в очереди на рынке. И достопочтенную Виолу Джордано это приводило в умиление. Капитан всего лишь смущался, он овдовел совсем недавно, и боль утраты еще слишком сильна и свежа. Но женщина была твердо уверена, что сумеет исцелить тоску Одинокого Шквала. Он сударь видный, нечета некоторым виндхельмским мужикам! Как напьются меда, так пойдут разгуливать по Кварталу Серых в одних портках да песни неприличные горланить. Срамота! А вот ее капитан не таков. Ее… имперка жеманно захихикала, как девчонка. Пусть юность ее далеко позади, сердце пело по-весеннему звонко. Особенно – когда бравый капитан был рядом. - Вы так печальны, капитан, - медово щебетала Виола, будто бы невзначай касаясь руки мужчины, - вам бы приятную компанию… загляните ко мне нынче вечером, я как раз испекла яблочный пирог. Какой же муж не любит вкусной еды? Но капитан Одинокий Шквал убирал руку, глядя куда-то за спину сударыне Джордано, и по его тонким губам пробежала усталая улыбка. - Не думаю, что это разумно… так скоро. Как-нибудь в другой раз. И вслед за отказом неизменно следовал уход капитана. Поворачивался к женщине спиной и уходил, не оглядываясь. Но имперка не отчаивалась. Лишь еще больше укреплялась в своей решимости добиться благосклонности неприступного морского волка, и поняла, что пришло время действовать более настойчиво. Купленное прошлой весной платье из нежно-зеленого льна она обрезала почти до колена. Бесстыдство, думала Виола, краснея, но споро орудовала ножницами. Коль разговоров да сдобы недостаточно, то нужна приманка для капитана посочнее. Мужчины до женских прелестей ох как охочи, девицам из «Очага и свечи» проходу не дают, а те и рады стараться – с голыми ногами расхаживают, а грудь чуть не вываливается из платья! Подумав, госпожа Джордано украсила подол еще разрезами до бедра и опустила линию лифа. Не для Виндхельма такие наряды, ночью ударили морозы, и женщина сочла благоразумным одеть вязаные чулки и накинуть на плечи теплую шаль. Виоле не терпелось увидеть капитана, лицо лучилось улыбкой, а аромат новых цветочных духов сопровождал ее незримым шлейфом. Все же женщина нервно одергивала короткую юбку. Боги, как же можно так ходить, поддувает же! Стоило ей переступить порог таверны, как Виолу окружила густая тишина. Бард оборвала песню на полуслове, Нильс едва не выронил поднос, а Рольф, Стенварр и мессир Леотели уставились на имперку во все глаза. И капитан Одинокий Шквал облился элем, завидев ее! Виола горделиво повела плечом, упиваясь серым взглядом мужчины. Теперь-то он смотрит на нее! Никого, кроме нее не видит! Госпожа Джордано сбросила с плеч шаль, неспешно направилась к столу Одинокого Шквала. И вовсе неважно, что низкий вырез платья обнажал торчащие ключицы и дрябловатую шею, подол немного топорщится, а ноги кривоваты, и шерстяные чулки в красно-желтую полоску совершенно не шли к платью. Луаффин сдавленно хихикала в кулачок, посетители «Очага и свечи» прятали смех за фырканьем и покашливанием, а от лица капитана отхлынула кровь. Мужчина вскочил так резко, что едва не опрокинул стол. Виола картинно отставила ногу, демонстрируя смелый разрез, и Одинокий Шквал поперхнулся воздухом и закашлялся. - Капитан… - Простите, сударыня, я… мне… нужно идти! – норд протиснулся мимо имперки и выскочил вон из таверны под хохот и свист посетителей. Виола Джордано непонимающе моргала, расстроено плюхнулась на стул, зябко кутаясь в шаль. В трактире было хорошо натоплено, но женщину отчего-то морозило. От того, что все вокруг потешались над ней? Или потому, что капитан опять ушел? Виола так старалась, переделывая платье, теперь наверняка простудится… - Вы смотрите, смотрите, чего на старости лет вытворяет! – гоготал Рольф Каменный Кулак. – Наверняка под подол ледяных приведений напустила! - Так из-за мужчины бесстыдничать, - Эльда покачала головой, не тая злорадства. Виола подозрительно прищурилась. Ранний Рассвет та еще змея подколодная, Джордано знала, что трактирщица к ее капитану когти свои тянет. Ишь чего удумала! Не получит она его, не получит! Пусть скалят зубы, сколько влезет, а Виола все одно своего добьется. Не угощениями и платьями смелыми, так умениями, талантами. В следующем месяце в Виндхельм должна прибыть с паломничеством жрица Дибеллы. Вот они-то знают, как угождать мужчинам и обучают этому искусству женщин. И Виола будет учиться. Тогда уж ее смелый капитан не устоит! Посмотрим, кто будет смеяться последним, когда на их головы возденут благословленные венки Мары.