Записки Шеогората

Она могла бы быть его дочерью, распорядись боги по-иному. Рядом с мрачно-серьезным Израном Серана казалась совсем юной и хрупкой, но на деле ее сил хватило бы, чтобы свернуть шею медведю. Страж был черен, как вспаханная по ранней весне земля, а кожа вампирши с бледно-голубыми прожилками вен напоминала белый мрамор из Гиланского карьера. Когда редгард смотрел на девушку, его глаза переливались осколками льда, а иногда обращались и вовсе прозрачными на фоне смуглой кожи. Ее же взгляд горел парой золотисто-алых угольков. Она годилась ему в дочери, но все же ею не была. На тонкие плечи незримой ношей давила вечная жизнь, ее проклятие, а на плечах Израна стальной тяжестью лежала боевая кираса. Серана была гостем в крепости, где жила клятва уничтожать подобных ей, и мужчина не расставался с боевым топориком. Широкое лезвие, обмотанная кожей рукоять – совсем простое оружие, но крепкое, в бою не подведет. Совсем как Изран. Можно было и не покидать родной замок. Там дурные намерения кроются за лестью и улыбками, а в форте все смотрели на вампирессу с плохо скрываемой враждебностью. Дома она была принцессой, а здесь Серана – враг, волчица в окружении злобных гончих. Если отдадут приказ, ее разорвут. И ни древний свиток, ни проклятый дар, ни сам Довакин не спасут вампиршу. Но редгард не спешил. Вампиресса жила среди стражей рассвета, сидела с ними за одним столом, делила кров и знала, что каждый из них мечтает нашпиговать ее арбалетными болтами. И часто ловила пристальный белесый взгляд Израна, пронизывающий как зимний ветер. Он смотрел на девушку несколько мгновений, а после отворачивался или уходил, и несколько дней, а то и недель Серана могла и не видеть стража, но рано или поздно вздрагивала, ощущая, как страж прожигает ее взглядом. Изран не говорил с ней, но и его молчание имело большой вес среди стражей. Он ждал. Ждал, когда девушка сбросит с себя личину и станет истинной дочерью Хладной Гавани. И Серана ждала. Хотела увидеть порог его терпения. Волчица и старый охотничий пес, разорвавший уже немало хищников. Каждый ожидал первого шага другого. Он мог бы быть ее отцом, но смотрел не по-отцовски сердито, когда они встретились на крыше башни. Солнце только начало клониться к закату, и на щеках девушки горел нездоровый румянец, она постоянно облизывала потрескавшиеся губы и тяжело дышала. Внизу гомонили за ужином стражи, Довакин был так увлечен женщиной по имени Сорин Журар, что не заметил ухода вампирши. А Изран возвышался над ней словно скала, и светло-серые глаза теперь казались черными. - Под солнцем погулять решила? – грубовато бросил он, скрестив руки на груди. – Проверить, кто из вас сильнее? - Если я и вампир, не значит, что я всю жизнь буду прятаться по пещерам, - вздернула подбородок девушка. Она искала здесь одиночества, а отнюдь не стража, и не желала терпеть его упреки. - Что и кому доказать пытаешься, девочка? – вампирша вздрогнула, уголки губ дрогнули. Девочка? Между ними пропасть в несколько поколений, нашел девочку! – Все знают, кто ты и на что способна. Прогулка под солнцем не заставит стражей полюбить тебя. - Мне и не нужна их любовь, - ее не любил родной отец, уж равнодушие смертных Серана как-нибудь переживет. Изран задумчиво потер бороду, густую, проволочно-жесткую, а после скользнул ладонью по лысой голове. - А чего же ты тогда хочешь, девочка? Власти? Крови? - Жизни, - выдохнула Серана, сглатывая горькую слюну. Пересохшее горло саднило, на лбу выступил холодный пот, а стылое проклятьем сердце колотилось, точно ошалелое. Это все из-за солнца… или нет? - Да разве ж это жизнь? – выплюнул Изран, надвигаясь на вампиршу. Девушка не отступила. – Пить кровь да в гробах спать?! О таком ты мечтаешь? - Другого я не помню, - все потерялось, забылось в ее многовековом сне. Не понимала Серана, отчего вдруг внутри все дрожит, и не в силах она отвести взгляд от глаз Израна. Мужчина сжимал и разжимал кулаки, стоял близко, на расстоянии вздоха. Охотник, убийца, что он, что она. Позолотив на прощание кроны деревьев, солнце скрылось за величавыми громадами гор, и девушка облегченно выдохнула. Редгард дернул подбородком, но застыл, замер, стоило бледной ладони коснуться его плеча. - Ты покажешь мне ее? Другую жизнь? – когда с кланом Волкихар будет покончено, отпадет нужда и в Серане. За нее может заступиться Довакин, но и его слова может быть недостаточно. Еще и эта его бретонка… Изран сжал мозолистыми пальцами тонкое запястье вампирши, но не отбросил ее руки. Ледяной взгляд чуть потеплел. - Не играй со мной, девочка. Я уже стар для этого. - Нет, - Серана позволила себе улыбнуться и показала ему бритвенную остроту клыков. – Скорее, это я стара. Страж усмехнулся, но ничего не сказал. Когда за неимением места в крепости, она пришла в его комнату, Изран тоже промолчал. Чуть подвинулся на постели и демонстративно похлопал по рукояти кинжала. За стенами форта бушевала гроза, грохотала ставнями и ломилась в двери, ярилась, будто раненый дракон. Серану пугала непогода. Не глупо ли искать защиты у убийцы? Но рядом с Израном таяли все ее тревоги и страхи. Он мог бы быть ее отцом, но он им не был. Об этом думала вампирша, кладя руку на грудь спящего стража и чувствуя его горячую ладонь на своем плече.