❀❀❀
Сложно сказать, сколько времени прошло, одно известно точно: ещё больше предстоит пройти. Медленно раскрывая веки, украинец едва понимал, что произошло и каким чудесным образом он снова очутился на мягкой постели, с приложенным прохладным компрессом в области лба, отдыхая. Взор медленно передвигался по комнате, рассматривая мутное изображение, улавливая небольшие изменения в освещении, стало явно темнее, возможно, прошло немалое количество часов, чтобы день успел смениться затхлым вечером. До ушей дошёл какой-то тихий, но оттого не менее знакомый напев. Найдя в себе достаточное количество силёнок, тяжело уставший поворачивает голову к источнику чудесного песнопения и мгновенно увиденное заставляет глаза раскрыться шире в замешательстве. Картер не сразу заметил проснувшегося, ведь был увлечён какой-то книженцией, судя по всему, она была довольно весёлой, раз канадца проломило на вокал. Советов не проронил ни звука, резко отворачиваясь, игнорируя грядущую боль в висках. В этот же момент, услышав негромкий шорох одеяла, сидящий где-то неподалеку, оторвался от увлекательной истории, обратив внимание на смущённого парня. — Ещё актуально желать доброго утра в шесть часов вечера? — в привычной шуточной манере начал старший, убирая сочинение подальше, принявшись сверлить взглядом чужой затылок. — Я видел, что ты не спишь. — Мне плохо, я ещё посплю. — шептал парень, которого достаточно сильно озадачил факт присутствия Картера в данной ситуации. По всей видимости, догадка, что младший сын американской семьи притягивает одни проблемы, уже обретает очертания полноценной теории. Ульяну не понадобилось много времени, чтобы в подробностях вспомнить всю произошедшую чуть раньше неловкость, поэтому, достаточно было взглянуть на канадца, как воспоминания поплыли перед глазами, как рыбёхи в блестящем озере, а вместе с тем и водопад стыда. — Плохо себя чувствуешь? — Может воды? — непривычно слышать от Готье волнительный тон, да и в принципе, чувствовать чью-то заботу. В семье коммунистов такое не принято, обычно, каждый сам мог позаботиться о своём здоровьем, исключением была только Богдана, у которой оказалось слишком большое сердце, вместе с такой же тревожной душой. Девушка старалась уделить внимание и приласкать каждого. — Да, если несложно. — так и не повернувшись, промямлил Советов, считая секунды до того момента, как в очередной раз останется наедине с собой. Смотреть в чужие глаза парень не намерен, ведь даже малейшее столкновение вызывает бурю эмоций. Такими темпами художник точно сойдёт с ума. — Спасибо. — тише некуда вещал юноша, сгорает от смущения и внутренний неопределенности. Ульян затаил дыхание, прислушиваясь к звукам и ожидая характерного хлопка двери. Такое желанное одиночество настигло, наконец-то можно выдохнуть, переворачиваясь на спину и снимая тряпку со лба. Кажется, будто этот петлистый путь в жизни — сплошное постыдное зрелище для людей, что пришли прочесть книгу «О самом бедном из всех бедных» или украинец преувеличивает. В любом случае бытие не может обойтись без трудностей и непредвиденности, однако в данный момент проблемы свалились на голову в избытке, как град в июне. Неудивительно, что цепочка из необдуманных действий привела к таким последствиям. Недосып, стресс, голод: всё привело к тому, что организм просто не смог справиться, однако собственное здоровье совсем не волновало украинца, голову заполонили предположения о дальнейшем. Руслана будет вне себя от ярости, когда узнает каких дров наломал её дорогой брат. Всеми недрами души, художник чувствовал предстоящий скандал. Как же хочется спрятаться, потеряться, убежать. Самым отвратительным было в сие мгновение — пресловутое ожидание этой самой ссоры, словно перед казнью, когда у тебя ещё есть какое-то время надышаться свежим воздухом и отрефлексировать всю свою никчемную жизнь, надеясь на форс-мажор, который неожиданно спасёт заблудшую душу от, казалось бы, неминуемой гибели. Подняв взгляд на потолок, юноша понимал, что манящие мысли, снова болезненно сжимают изнутри. Быть беспомощным не было чем-то новым для студента, но сам факт очередной нелепости немало огорчал. Злость на самого себя, такая пылкая и едкая, хоть волосы рви на голове. Всеми силами парень прогонял надоедливые изречения, растирая влажные уголки очей, усугубляя ситуацию. Всё попытки остановиться были тщетны, прямо сейчас, будто чувства сняли со спускового крючка. Обида такая глупая и неуместная. Мысли запутались, искажая друг друга до абсурда. Так не хватает простого человеческого понимания, чтобы родной человек пожалел и обнял. По телу пробегает дрожь, тонкими, но точными уколами. Ульян паниковал и не мог осечься, кажется, словно всё живое существо вылезло наружу, не просто прося, а требуя внимания и любви. С губ постепенно слетают жалобные всхлипы. Содрогаясь, ладони легли на лицо, пряча покрасневшую физиономию. Попытки выровнять дыхание не увенчались успехом. Реальность растворилась, словно сахар в чашке с чаем, ничего сейчас не существовало: ни скрипучего звука, ни сладкого запаха. Неожиданно, что-то прикоснулось к юноше, рука неизвестного мягко обхватила плечо. В этот момент художник испытал эффект дежавю, который заставил парня остепениться и замереть, вспоминая, как дорогая сестра когда-то давно делала также, однако, сама ладонь больше той, которой обладала дочь адмирала. Ульян так сконцентрировался на себе, что и не заметил, как вернулся Готье. Осознание ещё не настигло чужую головушку: в каком уязвимом положении его застали, но предпринять какое-либо действие нужно прямо сейчас, времени на обдумывание категорически мало. Открыв глаз, украинец пытался сквозь пелену разглядеть чужое лицо, что наполнено смятением. — Извини, я просто испугался и подумал, что… — отдернув запястье, Картер растерянно наблюдал за реакцией зарёванного юноши. — Забудь, ты в порядке? — пораскинув мозгами, глупость вопроса стала очевидна в туже минуту: иностранный гость явно находился в очень подавленном состоянии. — Я позову Руслану. — в этом есть здравый смысл, будучи неосведомленным о внутренних отношениях в семье коммунистов, немудрено решить, что родственники лучше знают своих братьев и сестёр, следовательно, более грамотно успокоят. — Постой. — вымолвил Ульян, резко схватив чужую руку, не дав канадцу сделать ни шагу назад — Прошу, останься. — в данный момент украинец находился под воздействием эмоции, позволяя безрассудству происходить. Где-то глубоко внутри, художник понимал, что просит странную и необдуманную вещь у человека, с кем совсем недавно наладились неплохие отношения. Когда излишний трагизм покинул страдальца, настрой погас. — Извини, я не подумал, что сказал. — выпустив чужое запястье, Советов наконец-то добрался до обдумывания всего происходящего, конечные доводы сильно смутили. — Не бери в голову, я в порядке. Это касание всё никак не покидало голову, уже и плоть успела «остыть» от чужого тепла, но само впечатление осталось шрамом на долгие часы раздумий. Советов не вникал, почему его так будоражит это, но было приятно и чертовски знакомо. Сразу вспоминаются детские годы — отец редко мог позволить себе остаться дома из-за работы, поэтому заботились об украинце только его сёстры, бережно и осторожно ухаживая в моменты тяжёлой болезни. Порой, ему действительно не хватает ещё одного дня соплей и бацилл, зато в окружении любви. — Можно тебя обнять? — неожиданно спросил старший, а поймав на себе озадаченный взгляд со стороны, будущий врач пояснил. — Я читал, что сдерживая свои эмоции, мы вредим своему здоровью. — Если мы разделим твою печаль, то возможно тебе станет немного легче? — слегка улыбнувшись, канадец внимательно наблюдал за чужой реакцией, она варьировалась от удивления до смущения. — Мне несложно. — Если ты действительно этого хочешь… — звучит как злая шутка со стороны члена американской семьи, украинец по каким-то причинам не верил, что ему искренне хотят помочь. Однако, спустя пару секунд, Ульян ощущает на себе чужие руки, что невесомо притягивают к себе. Обычное, но такое забытое взаимодействие как объятия, немало впечатлило абитуриента. Сумбурный поток самых разнообразных мыслей, просто смыл студента, лишив всякой возможности осознавать происходящие. Единственное, о чём думало юное дарование: как это приятственно. Больше не хотелось ни говорить, ни слушать, ни разуметь, только чувствовать тепло и поддержку. Ульян без колебаний обхватил тело Картера, позволяя себе забыться хоть на мгновение, перестать анализировать и додумывать.❀❀❀