«Как же я смогу тебя отпустить?
Без тебя мне так тяжело идти.
Так что я вновь делаю к тебе еще один шаг»
Mixtape : On Track, Stray Kids
Все кончилось тем, что они с Чаном наорали друг на друга. Едва менеджер оставил их, Банчан и Хана попросил выйти. Хорошо, что в студии была звукоизоляция. Чанбин понимал, что хён прав, но… он просто не выносил, когда его отчитывали. Так что они оба будто вернулись в старые времена, когда были моложе, упрямее и безрассуднее. — Я же просил, я предупреждал! Just close. The fucking. Door. Чанбин раздражённо выдохнул. Поначалу он даже пытался себя сдерживать. — Я знаю, знаю. Я все понимаю, просто… — Чанбин, ты подставляешь не только себя, но и меня, группу, нашего менеджера и компанию! Из всех возможных месяцев ты выбрал для своих игр именно тот, когда мы снимаем Кингдом! Мы же защищаем честь JYP! Нам и так дали столько свободы, о которой ни одна группа мечтать не может! Хочешь, чтобы ее теперь отобрали? Чанбин не знал, на кого злился по-настоящему. На Чана, во взгляде которого было столько разочарования, что от этого болезненно закололо в груди? Или он злился на себя, потому что в глубине души понимал, что Банчан был прав в каждом слове, которое обрушивал на него? Все это было просто невыносимо. — Думаешь, было бы лучше, если бы мы заперли дверь? — В конце концов Чанбин не выдержал и сам повысил голос, цепляясь к единственной мелочи, в которой Банчан уж точно был не прав. — Что подумал бы хён, если бы увидел, что мы тут запирались? — Да какого вы вообще занимаетесь непонятно чем в нашей студии? У Чанбина вспыхнуло лицо, а одежда вновь показалась удушающе тесной и липкой. — Да мы не планировали ничего такого! Это… просто вышло недоразумение. — Какое еще недоразумение? Когда я зашел, вы отлетели друг от друга, как сбитые кегли! А если бы первым зашел не я, а менеджер? А если бы кто-то из стаффа, причем не нашего? А если бы это был кто-то из продюсеров? Думаешь, они стали бы церемониться с вами? Или хочешь повторить судьбу того, кто слишком часто подводил группу? Вылететь из-за своей безответственности и глупого безрассудства? Тяжело вздохнув, Банчан скривился и раздраженно потер виски. Чанбин же молчал, поджав губы и опустив взгляд. Он прекрасно понимал, о ком шла речь. Когда-то их было девять. — Бин, я не хочу быть тем, кто запрещает. Но и закрывать глаза на подобное не могу. Наш запрет на отношения скоро истекает, но ты подумал про Мию? Что ее ждет, если вас застукают? Это был… контрольный выстрел. Чанбин действительно потерял голову. Он не должен был так подставлять Мию, она ведь наконец так близка к своему дебюту. Что, если из-за него ее однажды выгонят? Чанбин точно знал, что этого себе не простит никогда. — Вы ведь не знаете и половины того, что мне приходится выслушивать за закрытыми дверями! Я и так пытаюсь от этого вас оградить… Банчан вдруг запнулся, его голос дрогнул. Темные глаза стремительно покраснели и заблестели от слез. Ох. Началось. Время от времени на Банчана накатывало такое: он внезапно начинал плакать от перенапряжения. Когда они жили вместе, его иногда прорывало посреди ночи, так что Чанбину приходилось слушать и успокаивать хёна до самого утра. И меньше всего Чанбину хотелось стать причиной очередного нервного срыва. — Чанни, — тихо позвал он, разом теряя всю свою спесь. — Тебе не нужно меня ограждать. Я же всегда здесь, для тебя, чтобы выслушать. Ты же знаешь. Банчан моргнул несколько раз, видимо, пытаясь изо всех сил сдержать слезы. Шмыгнул носом, жадно хватая ртом воздух. — Бин-а, я… я просто… я не могу и тебя… Он вдруг замолчал, тряхнул головой. Его красные глаза беспомощно забегали по потолку, губы задрожали. Ну все, приехали. — Иди сюда. С этими словами Чанбин заключил хёна в медвежьи объятия, а тот будто только этого и ждал, чтобы разреветься. Его так сильно трясло, что Чанбин бы испугался, если бы это был первый раз, когда он застал Чана таким. Но Чанбин был именно тем человеком, с которым их лидер делился хотя бы частью своих проблем. И Чанбин это ценил. Очень. — Мы уже… мы уже Джинни потеряли! Я не могу… не могу потерять еще и тебя! I need you! I need you so much! Чанбин зажмурился. Виноват. Как же он виноват. Перед Чаном, что довел его до слез, перед Мией, что подставил ее, перед группой, перед компанией. От нахлынувшего чувства стыда Чанбин едва не задохнулся. У него была своя роль в группе и в их коллективе. У него были обязательства, у него был Кингдом. У него был Банчан, который рассчитывал на его помощь. Мягко похлопав трясущуюся спину, Чанбин сказал: — Чанни, я не подведу тебя. Обещаю, я не подведу.***
Лучше всего было бы уйти с головой в работу. Посвятить себя Кингдому, новому номеру, тренировкам, выкладываясь до изнеможения. Им нужно было придумать новый оригинальный концепт, опять переработать песни, выучить танец, который теперь стал еще сложнее, записать все эти потуги на камеру, однако… Просто так забыть о Мие Чанбин не мог. Ее флешка все еще была у него, он ведь обещал послушать трек. Нарушать обещание Чанбин не мог, да и не хотел. К тому же ему стало любопытно, какое же направление выбрали девочки, если сами взялись писать музыку. Они могли создать что-то трендовое или наоборот отстроиться от трендов и попытаться во что-то необычное. У обоих путей были свои плюсы, правда, второй был довольно рискованным, Чанбин по своему опыту знал. А первый, безопасный, почти наверняка гарантировал бы девочкам успех. Чанбин выкроил время, когда остался в студии один, чтобы включить запись со своего ноутбука. Даже наушники надел, чтобы к нему не было лишних вопросов. Возможно, стоило показать трек и Хану с Чаном, но Чанбин решил лишний раз не напоминать о своей… связи с Мией. Если это можно было так назвать. «Oppa, do you like me?» Едва услышав милый голосок Мии, Чанбин не смог сдержать усмешки. Опять это чувство… Будто солнечный луч проклюнулся через мрачные густые тучи и ласково коснулся его щеки. В груди тоже приятно потеплело. Чанбин прикрыл глаза и откинулся на спинку стула, впервые за два дня позволяя себе расслабиться. «I'll be your good girl, — сладко пела Мия, а Джиа тут же подхватывала: — Cause you like it, you want it». Карамельная музыка. Такая ассоциация пришла Чанбину в голову, едва песня заиграла в наушниках. Значит, они все-таки выбрали милый концепт. Что ж, это была всем известная, проторенная дорожка, да и мотив трека был довольно цепляющим. Лирика и даже голос Мии звучали так сладко, так мило. И ей это даже шло. Чанбин живо представил, как Мия могла кокетничать и улыбаться, исполняя свою партию. Однако… Как же он ошибался. Хук в конце первого припева застал его врасплох. Выстрелы. Дьявольский смешок Наны, и затем ее же: «Oops. Looks like your good girl is gone». Новое звучание: драйвовое, шумное, с примесью EDM — обрушилось на Чанбина мощной волной, отдаваясь мурашками на руках. Низковатый голос Наны и ее флоу идеально подходили дерзкой лирике. А каждый раз, когда она вдруг резко меняла ритм и количество слогов в такте, Чанбин ухмылялся, подмечая ее очевидную жажду сделать не просто хорошо и плавно, но и оригинально. В ее рэпе были и более простые, попсовые части, которым легко будет подпевать, и внезапно такие, о которые можно язык сломать. Учитывая, что эта девочка еще и сама писала музыку… Чанбин был уверен, что она далеко пойдет. JYP очень нужны были способные рэперы, Пак Джинён наверняка оценит. Когда же Мия вновь включилась в песню, ее будто подменили. Как же ловко она смогла замаскировать свой сочный, обворожительный голос за напускной гнусавостью в первом куплете. Если вначале ее манера петь в нос больше походила на Хёну, то сейчас она звучала ближе к Йеджи и немножко Розе. Нет, Чанбин уже ведь слышал, как она пела на ежемесячном прослушивании, так почему сейчас… Почему сейчас от звучания ее голоса у него так ускорилось сердце? Наверное, все дело в том, что девочки сами написали трек. Чанбин точно не знал, кто за какую часть отвечал, но по опыту их группы мог предположить, что за прошедшее время они здорово сработались и в процессе создания песни учли сильные стороны друг друга. Было, конечно, что править. Несколько раз послушав трек, Чанбин отправил Мие большое сообщение с заметками и предложениями, которые делал по ходу. Поначалу Чанбин написал привычное «привет, зефирка», но по итогу стер, решив ограничиться простым «здравствуй, Мия». Ни к чему было… все это продолжать. Мие нужно было сосредоточиться на дебюте, ему — на Кингдоме и перестать уже витать в облаках. «Кажется, Джиа сложновато петь свою партию так высоко. Может, переделаете ее в нижний регистр? Если на студийке еще можно вытянуть, то во время живого выступления и танца это место может стать для нее опасным. А PD-ним очень придирчив к такому, если у Джиа дрогнет голос или она сфальшивит, он это просто так не оставит». Чанбин вспомнил, сколько раз бедный малыш Йенни получал выговоры от Пак Джинёна за свой дрожащий голос. А Минхо он вообще выкинул из вокалистов, заставляя осваивать рэп всего за две недели. Сейчас все те переживания, которые они испытывали перед дебютом, вся убийственная критика, исключения — все это казалось чем-то далеким и даже забавным. Воспоминания, которые со временем остыли и теперь всплывали скорее как веселые байки во время разговоров «а помните, как мы…». Вот только для Мии и ее команды предстоящий шоукейс и придирчивость JYP были реальными, так что Чанбину вовсе не хотелось, чтобы девочки совершали те же ошибки и нарывались на ту же критику. «Я думаю, лучше обезопасить этот момент для Джиа, раз у вас самих есть такая возможность. JYP не прощает ошибок. И еще про твой вокал. Он чудесный. Мне стоило сказать это намного раньше. Я подумал, почему бы во втором прехорусе не наложить твой вокал на рэп Наны? Сочетание рэпа и вокала всегда звучит интересно, а у вас обеих такой запоминающийся, контрастный тембр. И поздравляю с первым треком. Он действительно очень хорош». Мия ответила часа в три ночи. Даже Чанбин уже собирался ложиться, поскольку справился сегодня со своей работой быстрее. Быстрее Банчана. Мия поблагодарила за правки, извинилась за долгий ответ и предложила встретиться завтра в середине дня. Чанбин бы предпочел не… Ой, да кого он обманывал? Ему хотелось ее увидеть, чтобы хотя бы снова поговорить. Нет, он не стал бы задавать лишних вопросов о том, что между ними случилось в тот раз. Просто сказал бы Мие, глядя в глаза, какой у нее восхитительный голос, какой классный трек они с девочками написали, как искренне он будет за нее переживать во время ее экзаменов и шоукейса… А дальше Чанбин вернулся бы к своим делам, как и планировал. Если это вообще было возможно. Потому что после услышанного… в его голове начал зарождаться новый бит.***
Было ли место в JYP Entertainment, которое Чанбин искренне ненавидел? Едва услышав шум в коридоре, он понял, чем именно была занята Мия и где она попросила его подождать. Возле кабинета, навевающего неприятные воспоминания, толпились трейни. Те, кто стоял в очереди, были как на иголках, те, что уже вышли, либо радостно прыгали, либо тихо плакали в сторонке. Чанбин отошел от толпы и привалился к стене, поправляя маску. Обстановка вокруг испортила и без того не самое лучшее настроение, так что Чанбин решил лишний раз ни с кем не разговаривать, тем более что заметил в очереди пару парней, которым проводил однажды мастер-класс по рэпу по просьбе JYP. Дверь кабинета тем временем открылась, и оттуда вышли две девушки, радостно подпрыгивая и хлопая в ладоши. — Минус три кило за неделю! — воскликнула одна. — Я теперь — сорок шесть! — А я — сорок четыре и три! Почти сорок четыре! Мы с тобой такие молодцы! Девушки были такими тоненькими, болезненно бледными и явно истощенными, но тем не менее они светились от счастья. Чанбин поморщился. К счастью, капюшон и маска скрывали лицо, так что вряд ли кто-то мог заметить его реакцию. Контрольное взвешивание — проклятие любого стажера. Чанбин никогда не был так несчастен, как в те времена, когда его заставляли сбрасывать вес под нормативы. В последнее время и у него проскальзывала мысль… а не схуднуть ли ему тоже? Иногда ему на это намекал стафф. Иногда он читал об этом про себя в интернете, а там люди в формулировках не церемонились. Быть может, если бы он был стройнее, тоньше… как Хёнджин, может быть тогда Мия?.. Тряхнув головой, Чанбин постарался отбросить эти мысли. Для Кингдома ему нужны были силы, так что заниматься диетами сейчас — не лучший вариант. К счастью, их менеджеры после дебюта дали им небольшое послабление в весе. Но чтобы дожить до такого послабления, заслужить его, нужно было дебютировать. А пока ты трейни… Дверь кабинета вновь открылась, и оттуда вышла сначала Джиа, а затем… Нана, которая выводила за собой Мию. Та прятала красное лицо в ладонях, трясясь всем телом. Чанбин сразу все понял. Сдавленные всхлипы были красноречивее любых слов. Все рухнуло в одночасье. Все попытки Чанбина вновь возвести между ними стену, попытки забыть Мию, перестать думать о ней каждый день, попытки сосредоточиться на работе… Всё рухнуло, стоило ему увидеть, как она плакала. Чанбин сжал кулаки и до боли, до крови закусил губу, заставляя себя остаться на месте, а не сорваться, не броситься сразу к ней. Нельзя. Слишком много глаз. Слишком много языков. Но должен же он был сделать хоть что-то? Посмотрев на подруг Мии, Чанбин наткнулся на бритвенно острый взгляд Су Джиа. В голову пришла глупая и неуместная мысль о том, как же они были похожи с Минхо. Неудивительно, что эти двое спелись. Чанбин раздраженно выдохнул, сжимая пальцы так, что ногти впились в кожу. Он ведь обещал Банчану. Обещал взяться за ум и больше не подставляться. Но Мия так плакала… Да пошло оно все! Никто не запрещал айдолам поддерживать трейни, особенно когда у тех — проблемы. Капюшон поглубже, маску повыше, челкой прикрыть глаза. Отлипнув от стены, Чанбин зашагал прямо к девушкам. Нана, заметив его, побледнела и поклонилась. Джиа — тоже, правда, не сводя с Чанбина испепеляющего взгляда. Ему, однако, сейчас было плевать на ее грубость, пусть на Минхо так смотрит. — Сонбэ… — прошептала Нана, но Чанбин ее прервал. — Идем, поговорим без посторонних глаз. Чанбин подтолкнул всех трех девушек вперед по коридору, пока они не скрылись за поворотом и не остались без случайных свидетелей. Размазывая слезы по покрасневшим щекам, Мия, кажется, его даже не заметила. — П-простите! Я не знаю, как так вышло… Я слишком много ела. Я подвела, я всех подвела! Я… I’m sorry, I’m so s-sory!.. — Мия, не говори глупостей, — сочувственно вздохнула Нана, поглаживая подругу по плечу. — Все не так уж и страшно… — Почти два лишних кило! Я… я не смогу… я… я не подхожу! Я не подхожу, я не айдол! Чанбин не выдержал. Стянул маску и шагнул к Мие. — Эй, эй, что ты такое говоришь? Зефирка, посмотри на меня. Мия, наконец, подняла на него красные, припухшие от слез глаза и, кажется, даже испугалась. — Чанбин… я… твоя хубэ тебя подвела. Я всех подвела! Я слишком толстая, чтобы быть айдолом!.. Чанбин нахмурился. Достал из рюкзака пачку салфеток и бутылку воды. Ему уже было плевать на Джиа, или кто там еще мог ему что-то против сказать? Она и так уже слишком много себе позволяла, хватит. Сунув пока воду Нане, Чанбин осторожно взял Мию за подбородок и принялся бережно вытирать слезы с раздражённой от соли и влаги кожи. Мия, скользнув по нему виноватым взглядом, опустила мокрые глаза в пол. На этот раз даже Джиа решила не дерзить и не мешать ему. Да и вообще Чанбин пока не услышал от нее ни одной обидной колкости в адрес Мии, может, в ней наконец проснулось нунчи. Вытерев лицо от слез, Чанбин забрал бутылку, открыл и протянул ее Мие. — Вот, зефирка, выпей. Тебе станет легче. Мия что-то невнятно пробормотала, но послушно сделала несколько глотков. Чанбин тем временем держал ее за плечи, успокаивающе поглаживая большими пальцами. — Зря ты так распереживалась, — наконец заговорила Джиа. — Мы еще не все экзамены сдали, к тому же наше выступление уже утвердили на шоукейс. Наставникам ведь понравился и наш трек, и твой сольный номер тоже. — Мы провалимся, — потухшим голосом прошептала Мия. — Из-за меня. Я всех подведу. JYP меня точно не пропустит. Он помешан на диетах, правильном питании и здоровом теле, он сам такой стройный и подтянутый, а я… я слишком толстая. — Ты его совсем не знаешь, — возразил Чанбин. Мия подняла на него глаза, полные обреченности. Если раньше при всей усталости в этих глазах горел огонь, который вел ее к дебюту, то теперь он, казалось, внезапно потух. А может, и не внезапно? Может, этот огонь медленно угасал, день ото дня, а Чанбин попросту не заметил, слишком увлеченный… своим чувством влюбленности. — Оппа, ты же мне сам говорил, — с горькой усмешкой сказала Мия. — JYP не прощает ошибок. Чанбин прикусил язык. Дурак. Накрутил ее, а теперь она вот… — Я не это имел в виду. Мия вдруг сжала пальцы, бутылка в ее руке хрустнула, а взгляд наполнился решимостью. Пугающей решимостью. — Я похудею. Я сброшу. Обещаю, я сброшу! — Мия, ты чего? — нахмурилась Нана. — Ты же слышала Йевон? Она сбросила три кило за неделю, я тоже так смогу! Сброшу три… нет, пять кило! — Мия, ты с ума сошла… — Тебе силы нужны, — согласилась с Наной Джиа. — Как ты выступать будешь? — Я сброшу, обещаю. Я буду есть меньше… или лучше не есть вообще. — Не смей. — Чанбин сам испугался стали, которая прозвучала в его голосе. Но Мия будто не услышала. Будто смотрела сквозь него. — Есть же разные диеты, я могу пить только воду или йогурт… — Мия, не смей! Хочешь упасть на сцене в голодный обморок? Чанбин сжал ее плечи и легонько тряхнул, заставляя наконец взглянуть на него. Мия посмотрела на него растерянно, а затем ее глаза вновь начали наполняться слезами. И нижняя губа задрожала. Все это было так неправильно. Так глупо. Если кто и заслуживал дебюта, так это Мия. У нее был такой восхитительный голос, она так много работала, стараясь стать лучше день ото дня. Она никогда не огрызалась на советы, не упрямилась, наоборот, старалась проработать каждое свое слабое место. Она была такой очаровательной, такой красивой. А еще… Чанбин просто не мог представить, что она провалится и уедет домой, в Австралию. Навсегда. Даже если его чувства к ней безответны, даже если Мие нравился Хёнджин, даже если все, что было между ними, глупое недоразумение и разгулявшаяся фантазия, даже если после дебюта она ни разу с ним не заговорит, не посмотрит в его сторону… Мия должна была сиять. И Чанбин был готов сделать для этого все. — Послушай, — мягко сказал он, отпуская плечи Мии, но протягивая к ней раскрытые ладони. — Я тебе помогу. У меня есть одна идея, я обещаю, что все устрою. Ты ведь мне веришь? — Как ты можешь все устроить? — нерешительно спросила Мия. Расправив плечи, Чанбин задрал подбородок. — У меня есть план. Мия, я не просто какой-то там… Я — Со Чанбин. И я даю тебе свое Слово. Я обещаю: сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам дебютировать. Тебе нужно просто перестать переживать и продолжить тренировки. Позволь мне сделать все остальное. Все, что от меня зависит, а поверь, от меня зависит многое. Мия, судя по сомнению на лице, колебалась, а вот Джиа с Наной кидали на Чанбина любопытные взгляды. Обе, правда, молчали, не вмешиваясь в разговор, который был сейчас только между двумя. Наконец прохладные пальцы свободной руки робко коснулись его ладони. Чанбин тут же их бережно сжал. — Оппа, я боюсь… требовать от тебя слишком многого. Это было бы слишком с моей стороны. — Просто позволь мне помочь. Просто доверься. Договорились? Мия медленно кивнула. Крепче сжав ее руку, Чанбин усмехнулся и слегка дернул ее на себя. — Только обещай мне. Я помогу, если ты выкинешь из головы эти идеи про безумные диеты. Успевшее было вернуться к нормальному цвету, лицо Мии вновь покраснело, а ее взгляд скользнул в сторону. Нет, так не пойдет. Чанбин покровительственно положил руку Мие на макушку, прищурился и строго сказал: — Мия, я старше, я твой сонбэ. Ты как моя хубэ должна меня слушаться, во всем. Если твой сонбэ говорит тебе есть, ты должна есть. Мия нахмурилась и поджала губы, продолжая избегать его взгляда. Протест. Весь ее вид выражал протест. Да как родители ее воспитывали? Почему с ней было так сложно? Чанбин терпеливо вздохнул, напоминая себе, что Мия просто другая. Так получилось, такой она выросла. Банчан довольно рано вернулся в Корею, Феликс в церковную школу ходил, да и вообще у него ангельский характер, а вот Мия… Видимо, к ней нужен был иной подход. Сделав самые несчастные глаза в мире, Чанбин выпятил нижнюю губу и принялся трясти сжатую девичью ладошку. — Мия-а-а-а, — захныкал он детским голосом, — Двэкки сейчас заплачет! Мия удивленно уставилась на него, а Чанбин переплел их пальцы и приблизил лицо, жалобно заглядывая ей в глаза. Несколько раз он притворно шмыгнул носом, а затем вновь захныкал: — Ну пожалуйста, пожалуйста! Если Мия не будет как следует кушать, Двэкки очень расстроится, Двэкки будет плакать каждую ночь! — Оппа, я… я просто… — Уа-а-а-а! — Чанбин, тише, нас могут услышать… — У-А-А-А-А-А-А-А! — Хорошо, хорошо! Выронив бутылку, Мия поспешно накрыла рот Чанбина ладонью. Тот разом смолк, чувствуя прикосновение к своим губам. Стоило огромных, просто нечеловеческих усилий сдержаться и не поцеловать ее пальцы. — Хорошо, я буду есть. — Обефаеф? — промямлил Чанбин, прищурив в улыбке глаза. Мия тяжело вздохнула и обреченно покачала головой. — Обещаю.