«Ты чувствуешь то же, что и я?
Это не просто любопытство.
Каков будет твой ответ?
Мне трудно предсказать.
Переполнен новыми чувствами и эмоциями,
Кажется, для меня это уже слишком, но...
Мне так интересно».
TMI, Stray Kids
Из приоткрытой двери комнаты для вокальных практик доносились странные звуки. Клекот, рык и даже что-то похожее на голубиный вой. Прижимая рукой к груди новенький ежедневник, Нана протянула другую к дверной ручке, да так и застыла, обескураженная шумом изнутри. Нет, конечно, Нана не верила в страшилки про оборотней в людском обличье, а вот про шизофреников, которые воображают себя животными, вполне. Лишь когда вой превратился в сладкий голос Ким Сынмина, скользящего по нотной гамме, Нана вспомнила, что Мия распевается примерно так же. «Чего я еще ожидала услышать от главного вокалиста Stray Kids?» Она зависла так на пару минут. Не удержалась и заслушалась, столь хорош был вокал Сынмина. Такой мягкий, чистый голос, словно пел ангел, а не человек. Трудно было объяснить, но Нане просто стало хорошо в этот момент, когда звучало пение Сынмина. «Все, хватит, у меня скоро расписание…» Набравшись решительности, Нана постучала и приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. — Сынмин-сонбэним, это я… «Да что здесь…» Сынмин обнаружился сидящим на полу, спиной ко входу. Он обернулся на шум, растерянно уставился на Нану, слегка приоткрыв рот. В вытянутой перед собой руке он сжимал карандаш. — Я не вовремя? — Нана?.. Нет-нет, привет, проходи! Вскочив на ноги, Сынмин задел локтем синтезатор и едва не уронил его. Отброшенный карандаш упал на пол и закатился в угол, вслед за ним такой же путь проделала бутылка воды, которая до этого стояла на синтезаторе. В маленькой комнатке длинный Сынмин выглядел таким неловким и неуклюжим. Кое-как совладав с синтезатором, он обернулся к Нане и уставился на нее шальными, полными паники глазами. С трудом сдерживая смех, маленькая Нана юркнула вглубь комнаты, подобрала и карандаш, и даже бутылку и протянула все это добро вместе с блокнотом. — Сонбэним, я бы хотела подарить тебе новый блокнот взамен испорченного. Приношу свои извинения, мне очень-очень жаль! — Нана спешно поклонилась, надеясь вежливостью перебить распирающее ее веселье от неуклюжести Сынмина. — Э-э-э, спасибо… это очень мило с твоей стороны! — поклонившись, Сынмин забрал вещи. Вернул бутылку и карандаш на синтезатор, пролистал блокнот. — Это то что нужно, спасибо еще раз! Нана довольно улыбнулась. Она перерыла весь интернет в поисках чего-то стоящего. В итоге остановилась на пухлом блокноте с плотными белоснежными листами в точку, в твердой обложке, затянутой бежевым бархатом. Она не знала: выбрать что-то элегантное, крутое или милое. В конце концов остановилась на милом. На обложке даже красовалось золотое тиснение с миленьким щеночком. — Правда, очень хороший блокнот! — восхищенно сказал Сынмин, проводя длинными пальцами по бархатистой обложке. — Не слишком… по-девчачьи? — осторожно спросила Нана. — Я просто подумала, такая милая вещь очень подойдет сонбэниму. Сынмин усмехнулся и поднял сияющие глаза, в которых промелькнуло что-то хитрое. — Значит, я милый? Нана кашлянула. — Ну… Да. Как этот щеночек на обложке. Вообще она вовсе не собиралась говорить Сынмину комплименты, но не могла же она отрицать очевидное! Повисла неловкая тишина. — Так я не помешала? — наконец спросила Нана, оглядываясь. Взгляд скользнул по нотам и ноутбуку, на котором был какой-то трек на паузе. — Нет, я… Репетировал наш номер для Кингдома. — На полу? — хихикнула Нана. — Это часть номера! Давай лучше покажу! Вытащив из черной ветровки телефон, Сынмин подозвал Нану. Та, приблизившись к нему вплотную, с любопытством уставилась на экран. — Мы записали и смонтировали видео с репетиции, — пояснил Сынмин, открывая файл. — Я буду рассказывать сюжет, а ты смотри. На видео Сынмин и правда был на полу, на коленях, только в руках у него был не карандаш, а букетик цветов. Я буду твоим мужчиной, Больше никогда тебя не отпущу, Больше никогда не оставлю тебя. Прошу, только позови меня. Нана сглотнула. Чистый, звонкий голос Сынмина пробрался куда-то очень глубоко. Казалось бы, она столько раз слышала его на записи, но сейчас он звучал совершенно по-особому. До мурашек на руках. — Видишь статую мальчика? — его шепот обжег тонкую кожу на шее за ухом. — Ну… Не обращай внимания, что это менеджер-хён, на самом деле там статуя мальчика. Он как бы проклят, но является нам во снах, прося о помощи. Сынмина сменил Хан, с поразительной точностью беря самые высокие ноты, а затем в кадре появился Чанбин. Как же мне страшно, В этой бесконечной тьме на пути к тебе Просто иду, просто молюсь. Видишь ли, как растет мое отчаяние? Видишь разбитое сердце? Нана совершенно точно не помнила в оригинальной песне таких строк. Чанбин-сонбэним начал тихим, даже слабым голосом, но затем добавил дыхания и силы, отчаяния и надрыва. Судорожно выдохнув, Нана облизала пересохшие губы, чувствуя, как в груди что-то болезненно сжимается. — Здесь Бинни-хен должен упасть спиной с лестницы, будет очень круто. Снимали в тренировочном зале с неполными декорациями, так что эффектного падения пока в кадре не было. Но как же потрясающе это будет смотреться на сцене! — Мы просили небеса о помощи, — продолжал пояснять Сынмин, когда танцоры протащили за ноги Феликса в цепях перед камерой. Выглядело очень эффектно, не говоря уже о низком, пробирающем голосе, переходящем в шепот. — Но небеса отказали нам. — И что тогда? — Тогда мы обратились к Дьяволу. На экране тем временем происходило совсем что-то инфернальное. Рэперы зачитывали свои партии: упав на колени, Чанбин крутанул в руке кинжал, Хан порезал о него руку… — Это жертвоприношение, чтобы пробудить Дьявола пролитой кровью. Нана скосила глаза на Сынмина. — Сколько аниме вы пересмотрели, чтобы придумать такую хтонь? Сынмин хохотнул и закивал: — Ты права, Ханни действительно смотрит очень много аниме. На самом деле концепт Нану заворожил. Она была уверена: из всех групп до такого сюжета, такого толкования баллады BTOB могли додуматься только Stray Kids. За это она и восхищалась сонбэнимами. Разве восстающий из Ада Феликс в роли Дьявола, который потусторонним голосом велит пожертвовать своей жизнью и сгинуть в бездне — это не настоящее, чистейшее безумие? Тем временем на экране снова появился Сынмин. Глубоко внутри, в моем сердце Всегда была искренняя молитва. Сынмин брел, пошатываясь, словно из последних сил, прижимая к груди сердце, которое ярким пятном алело на фоне его черной ветровки. Передал сердце Банчану, а тот вложил его в руку «статуе мальчика», видимо, завершая жертвоприношение. Нана уже хотела было вновь хихикнуть из-за внушительной фигуры менеджера. Однако то, что произошло дальше на экране, заставило ее забыть обо всем на свете. Окруженные танцорами и другими участниками группы, в центр вышли Сынмин с Ханом и начали петь. Вместе, на разные голоса. Их вокал был подобен вихрю, который стремительно закручивался с каждой нотой, поднимался над сценой ввысь, стремясь пробить стены и потолок. А мощный, рычащий голос Чанбина на фоне будто управлял этим ураганом, разгоняя его все сильнее. Чанбин читал, как в последний раз, на пределе возможностей, на последнем издыхании. Могло показаться, что его легкие бездонные, но Нана видела, как ловко сонбэним перехватывает дыхание, чтобы не прервать стремительный поток рэпа. Под конец Сынмина и Хана сменил Чонин, выходя в центр. А Чанбин все продолжал читать, кажется, даже дольше, чем в оригинале. У Наны глаза на лоб полезли. Без тебя я ничто, Я могу только молиться, Отчаянно кричу, кашляя кровью, Услышишь ли ты? «Он вообще собирается останавливаться?» Без тебя я ничто, Я могу только молиться, Отчаянно кричу, кашляя кровью, Услышишь ли ты? Звенящее пение, молитва-речетатив… Все оборвалось в один момент. «Baby, I just pray…» — без сил выдохнул Банчан, падая на колени. Все остальные рухнули на пол замертво, и только оживший «мальчик» подошел к Чану со спины и обнял его. — Мальчик ожил, — подытожил Сынмин. — А мы умерли. Конец. Нана моргнула несколько раз, пытаясь прийти в себя. — Вау… Она не знала, что еще сказать. В голове было пусто, а любая фраза, чтобы выразить переполняющие сердце эмоции, казалась глупой и бесцветной. — Я хоть и не видела остальных номеров, но… Это явно заявка на первое место. — Хорошо, если так… — пробормотал Сынмин, отводя глаза в сторону и убирая телефон в карман ветровки. — Чанбин-сонбэним невероятный! У него же идеальный контроль голоса и дыхания! Как он может быть… таким? Нана в восхищении прижала руки к груди, не в силах поверить, что этот рэпер давал ей мастер-класс. Да вообще что он живой, настоящий, дышит с ней одним воздухом в агентстве. — А Джисон-сонбэним? — продолжала Нана. — Он реально all-rounder, вытянуть партию самого Со Ынквана-сонбэнима! Ха, отвечаю: никто на Кингдоме от него такого не ожидает, Хан просто уничтожит всех! — Да… Ханни очень старается, чтобы хорошо исполнить партии вживую, — Сынмин неловко потер шею. — Я тоже, кстати… Нана наконец-то спохватилась. — Да… Сонбэним, кажется, я прервала твою репетицию? Извиняюсь, просто я заслушалась. Сообразив, что слишком захвалила рэперов, что могло задеть Сынмина, Нана решила хоть как-то сгладить ситуацию. На самом деле Сынмин поразил ее не меньше, чем остальные, просто… Просто почему-то было странно в этом признаваться, особенно вслух. В том, какие мурашки у нее вызывал этот пронзительный голос. Будто если Нана в этом признается, то покажет какую-то уязвимость… Но ведь это бред, правда? Какая еще уязвимость может быть у Пак Наны? — Заслушалась? — Сынмин скривил губы в усмешке. — Как я распеваюсь? Нравятся звуки голубя? Ку-у-у-у… Нана хихикнула в кулак. Она раньше не замечала насколько Сынмин самоироничен, возможно, она зря переживала. — Честно говоря, — Нана решила идти до конца, — я сначала подумала, что тут какой-то сумасшедший. Но потом вспомнила, что Мия-онни распевается примерно также. Сынмин засмеялся, пряча улыбку в кулак. «В прошлый раз он тоже так делал», — заметила Нана. — Ты не можешь быть частью Stray Kids и при этом не быть сумасшедшим. И вообще… У нас в группе все оллраундеры. Ты еще не слышала, как я рэпую. Скрестив руки на груди, Нана с недоверием уставилась на Сынмина. Даже в жизни голос у того был довольно мягким, обволакивающим, и говорил он спокойно, даже чуть медленно. — Ты ведь должна знать, что у PD-нима очень высокие стандарты. Что, не веришь? — Сынмин снова вытащил телефон и принялся что-то в нем искать. — Ага! Битбоксить умеешь? Звучало как оскорбление! — Шутишь? Что ты там читать собрался? Сынмин молча развернул и вытянул перед ней телефон. Нана с удивлением узнала собственную партию из трека N'Siren. — Ты серьёзно?.. — C'mon, drop the beat! — Сынмин призывающе махнул рукой. Нана на этой партии разошлась. Да, припев был специально заедающим и не таким сложным, но Нана не собиралась писать простой качающий рэпчик: уже в дебютном треке она решила показать миру всю свою мощь. Так что конкретно в этом версе использовала максимально разнообразный ритм, то ускоряясь, то прерываясь, обманывая ожидания, ведя рисунок ритма извилистой горной тропой. Здесь резкий поворот, здесь обрыв. Замысловато и непредсказуемо. Как учил Чанбин-сонбэним. Услышать, как главный вокалист Stray Kids пытается зачитать ее партию? Окей. Это может быть весело. Прочистив горло, Нана расслабила губы и язык и начала битбоксить. Сынмин же прищурил глаза, покачивая головой в такт биту. Нана уже решила, что все это шутка, когда он вдруг вдохнул и начал читать: — Тебе не устоять перед этим влечением. Такой беспомощный, ха! Я кажусь тебе милашкой? Ха! Хоть закрой глаза, не поможет, ты уже в плену моего голоса. — Четко, уверенно, нагло. — Baby, поздно дёргаться, тебя уже затянуло в омут, но так уж и быть, я придержу своих ручных акул. В моем океане темно и опасно, мои клыки бритвенно-остры, как мои тексты, но не бойся, ты волен делать здесь все что захочешь. Так почему же ты не уходишь? Почему же ты остаешься? Нет, дело было даже не в том, насколько четко и чисто читал Сынмин сложнейший рэп, над которым Нана трудилась несколько ночей, доводя его до идеала. У Сынмина был флоу! Свой флоу. Он не пытался повторить флоу Наны, хоть и читал ее партию. Он не звучал, как Чанбин или Хан, хотя состоял с ними в одной группе уже несколько лет и наверняка рисковал подхватить их манеру читки. Нет, у Сынмина был свой чертов флоу! Такой чутка расслабленный, залихватский, но точный и уверенный. Не у каждого начинающего рэпера он есть, а у главного вокалиста Stray Kids был. Закончив читать, Сынмин вытянул перед собой кулак, разжал пальцы, «роняя микрофон», и с вызовом кивнул Нане. — Кто ты и куда дел Ким Сынмина? — возмущенно воскликнула она. Сынмин самодовольно усмехнулся. — Вообще в моих планах побить Чанбин-хёна и Хана. Они, конечно, лучшие рэперы в группе, но на самом деле так… — он пренебрежительно махнул кистью, — где-то на уровне моих ног. — Во-о-у! — впечатленно воскликнула Нана. — Слушай, тебе бы диссы писать. Респект! И вдруг она поняла, что была чертовски напугана. Это все… вообще не входило в ее планы. И этот дерзкий, диссящий Сынмин — вовсе не тот «милый щеночек», которому она шла отдавать блокнот. Внезапно следующая мысль смутила ее еще больше. Сынмин ведь отлично зачитал ее партию. Да, смотрел в телефон, но он точно знал ее. Неужели тренировался? Почему Ким Сынмин тренировался читать ее партию? — Что такое? — вдруг спросил он участливо. Неужели заметил, как покраснели ее щеки? — Что? Нет, ничего! Совсем ничего! Я… — Нана попятилась к выходу. — Вообще мне, наверное, пора. Точно пора, у меня же расписание. Под обескураженным взглядом Сынмина, краснея еще больше, Нана низко поклонилась. — Удачи на Кингдоме, — пожелала она напоследок. — Сонбэним, файтин! — Файтин… — растерянно пробормотал Сынмин, провожая ее взглядом.***
— Fuck… — не сдержался Чанбин, когда увидел перед собой гигантское сооружение. До дня съемок они еще ни разу не использовали эту декорацию — огромную лестницу, по которой Чанбин должен был взобраться во время чтения своей партии. Взобраться, а потом упасть спиной вниз. В агентстве была платформа поменьше, на которой тренировались для прошлого номера, а когда снимали большие залы для репетиций I'll be your man, и вовсе обходились без этого. Сколько здесь было ступеней? Одна, две, три, пять… Десять. Десять чертовых ступеней, в которых умещалось полтора Двэкки. «Я убьюсь», — обреченно констатировал Чанбин, опасливо пробуя ногой первую ступеньку. Он будто находился в центре шумного водоворота: стафф Кингдома и стафф первого дивизиона, работники сцены, собирающие декорации и настраивающие аппаратуру, разминающиеся танцоры, распевающиеся мемберы, стилисты и визажисты. Stray Kids были уже в студии, в костюмах для выступления и с белыми именными повязками на груди, им дали всего пару прогонов с камерами перед съемками. И все бы ничего, это ведь уже по сути третий раунд, не первый раз ведь в таком темпе работать. Только эту чертову лестницу выкатили лишь сегодня! И у Чанбина было всего несколько пробных попыток, чтобы красиво, не споткнувшись, взобраться на самый верх и рухнуть с двухметровой высоты спиной вниз. Шаг за шагом Чанбин взбирался наверх. Он боялся высоты, но не так остро, как Лино-хён, да и во время прошлого номера уже приходилось спрыгивать с платформы и тут же вести открывающую партию God's menu. И всё-таки это другое. В тот раз он хотя бы видел, куда приземляется. «Почему столько ступенек? Кто вообще додумался делать лестницу такой высокой?!» С каждым шагом воздух будто становился тяжелее, давя на плечи и спину, а ступеньки под ногами казались покрытыми льдом. Мда, если он сейчас с таким трудом взбирается, что будет во время номера? — Зачем я на это согласился? — пробормотал Бин с нервной улыбкой, когда все-таки оказался наверху и посмотрел вниз, на большой мат. Королевская битва требует кровавого пота и слез. Королевская битва требует зрелищ. Вступительный раунд, в котором легендарные iKON положились только на свой стиль, хип-хоп танцы и известность и оказались в итоге на последнем месте, показал, что Кингдом не прощает ошибок и не терпит страха и малодушия. Не терпит простоты и пренебрежения к соперникам. В прошлом раунде Чеюн из SF9 в финале номера прыгнул с высоты человеческого роста. Мало того что прыжок не удался, так бедняга еще и ноги травмировал. Стоило ли оно того? Чанбин понимал, что только опасный, но идеально исполненный трюк произведет у зрителей и жюри фурор. А еще компании противников позволяли им задействовать в хорео женщин, оголять спортивные тела… В общем, в ход шли все приемы, и некоторые Stray Kids позволить себе не могли. А это значит, что Чанбин должен сброситься с этой проклятой лестницы на этот чертов мат. И еще пусть лучше рискнет он, чем кто-нибудь из младших. Сынмин и так в прошлом номере чуть не упал, когда взбирался по декорации. А Лино-хён боялся высоты. А Чанни-хён уже свое отпрыгал в нулевом раунде, когда за два дня поставил сальто назад. Чанбин повернулся спиной к отвесному выступу, представляя, что он в самом разгаре своей партии. Драматично раскинул руки в стороны, прикрыл глаза. Вот сейчас, надо просто качнуться назад… Желудок сжался и сделал кульбит. Чанбин обернулся и снова уставился вниз. Мат все еще никуда не делся, впрочем, как и двухметровая высота. Тряхнув головой, Чанбин отвернулся и… встретился глазами с Сынмином, который поднимался к нему по ступенькам. — Да нет в этом ничего страшного, хён. Чанбин осуждающе ткнул в него пальцем: — Твоя лестница, с которой ты падал в прошлом номере, была в два раза ниже! Сынмин забрался на самый верх, становясь рядом, и заглянул вниз. — Но мне пришлось довериться танцорам, которые меня ловили, а у тебя тут вон какой огромный мат. По-королевски! Чанбин криво усмехнулся и закатил глаза. — Это даже весело, — продолжил Сынмин. — Один раз попробуешь, и захочется еще и еще. Да кому вообще может такое понравиться?! Только сумасшедшему… Не успел Чанбин даже додумать мысль, как Сынмин с каким-то пугающим блеском в глазах повернулся спиной, взмахнул руками и… Сердце ухнуло. Чанбин рефлекторно дернулся, но пальцы зачерпнули лишь воздух. Бух! Уже внизу, лежа на мате с раскинутыми руками и ногами, Сынмин заливисто рассмеялся. А у Чанбина до сих пор ноги дрожали, а сердце колотилось где-то в горле. Точно сумасшедший! — Что у вас тут происходит? — рядом с Сынмином показался Феликс. У этого тоже в номере были свои трюки, не сказать, что безопасные. — Бинни-хён боится падать с этой лестницы, — пояснил Сынмин, — а я ему говорю: это весело! — Серьёзно? — Феликс оценивающе похлопал огромную подушку под Сынмином. — Но тут ведь есть мат. Ой, даже два, один на другом! Ну да, этот вообще всегда был согласен на любые авантюры. — Эй, Йонбок-а-а, ты уже отработал свой прыжок? — строго крикнул Чанбин сверху вниз. Феликсу предстояло сначала сыграть роль пробужденного жертвоприношением Дьявола, они даже записали его мимику и наложили на жуткую картинку, которая будет в это же время на экране за его спиной. А затем ему нужно будет спрыгнуть с высокой платформы и сразу перейти в данс-брейк с остальной группой. — Да, я как раз собирался… — Ты уже размял колени? Ты же понимаешь, какая это нагрузка, там такая высота. Главное, размять колени перед прыжком, иначе… Чанбин снова вспомнил неудачный прыжок Чеюна, как тот корчился от боли и хватался то за колени, то за голеностоп. Меньше всего он хотел, чтобы Феликс также травмировался ради зрелищного номера. — Эй, ты чего лыбишься? Ты вообще меня слушаешь? Феликс и правда лучезарно улыбался, будто не его сейчас заваливали душными наставлениями. А может, именно в этом была причина улыбки… Сынмин тем временем слез с матов. В четыре руки они с Феликсом поправили огромные подушки. — Падай, хён, я тебя поймаю, — крикнул Феликс, задрав голову вверх. — Да, положись на нас, мы подстрахуем. Они же ему просто не оставили выбора. Нет, эти двое младших точно сведут его с ума. А еще Йенни был на грани истерики, все переживал из-за сложных вокальных партий, но за него хотя бы взялся Чан. — Хён, ты слишком много думаешь, — снова заговорил Сынмин, постучав пальцем по виску. — А в такие моменты нельзя думать. Просто очисти голову от всего и действуй. Кажется, что-то такое пару раз говорила Мия. Отключить голову и действовать, а потом будь что будет. И правда, чего он устроил драму? Как будто первый раз приходится прыгать и кувыркаться ради эффектного номера. Разве не этим славятся Stray Kids? Разве не от безумных трюков и зрелищных номеров фанаты в восторге? Пока скользкие сомнения не успели вновь пробраться в его голову, быстро и спонтанно Чанбин повернулся, закрыл глаза и откинулся назад, в пустоту. В груди все сжалось, а душа ушла в пятки. Бух! Миг падения был недолог. А приземление и правда вышло мягким. Все еще не открывая глаза, Чанбин почувствовал, как кто-то схватил его за руку прохладными пальцами и принялся щупать запястье. — О нет, я не чувствую его пульс! — вскрикнул Сынмин. — Хён, не умирай! — послышался с другой стороны драматично-надрывный голос Феликса, а затем его теплые ладошки принялись ритмично давить на грудь. — Он был так молод… Что мы скажем сестренке Мие? — Вы, двое! — вскричал Чанбин, резко открыв глаза. — Я вам сейчас устрою! Он попытался рывком подняться, но мат буквально поглотил его задницу. Сынмин с Феликсом меж тем шкодливо расхохотались и отпрянули в стороны. — Хён, только представь, как это будет смотреться на фанкамах! — хихикал Сынмин, пока Чанбин перекатывался на пол. — Обгонишь по просмотрам прессаки парней из SF9! — КИМ СЫНМИН! — Чанбин бросился к нему. — ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ВИДЕЛ ЛЕТАЮЩИХ СОБАК?! Схватил со спины в кольцо мощных рук, рывком потянул на себя, оторвав длинные ноги донсэна от пола, и закружил. Подобный сирене вопль Сынмина смешался с бархатистым смехом Феликса. Все же, несмотря на напряжение, волнение, давление, опасные трюки и бессонные ночи репетиций, такие моменты — лучшее, что у них было. Опустив наконец Сынмина на пол, Чанбин обнаружил, что у того слетел ботинок. Который, правда, тут же нашелся в руках идущего к ним Банчана. — Веселитесь, я смотрю? Чанбин поджал губы, тело напряглось, а в груди неприятно потянуло, стоило заметить слегка просвечивающий через консилер фингал под левым глазом лидера. — Мы помогали Бинни-хёну с трюком, — послышался мягкий голос Феликса над ухом, а его руки опустились на спину и принялись успокаивающе поглаживать. Чанбин выдохнул, слегка расслабляясь. Встретился взглядом с Чаном, тот понимающе кивнул. — Бин, будь осторожен. Лестница высокая, береги спину. — Думаю, я смогу придержать маты во время выступления, — снова вступил Феликс. Чанбин удивленно обернулся к нему. — Ты успеешь потом добежать до своей позиции? В прошлом номере Банчану пришлось бежать до своей платформы через всю сцену, он едва успел, буквально в последнюю секунду. Чан тем временем отдал Сынмину ботинок и оценивающе глянул на лестницу. — Думаю, будет и правда лучше, если Ликс за тобой присмотрит во время падения. Феликс от этих слов просиял и ободряюще потискал Чанбина за бицепсы. — О, видишь, хён, тебе не стоит переживать насчет трюка, я присмотрю за тобой. Чанбин благодарно улыбнулся. Ладно, наверное, ему действительно иногда не мешало положиться на младших. — Сынминни, а ты, — Чан зыркнул в его сторону, — лучше ботинки зашнуровывай. Сынмин прищурил глаза и вдруг широко улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся. — Хён, а ты уже видел нового хореографа N'Siren? Мне она показалась какой-то знакомой… — Ты что, следишь за ними? — опасно поджал губы Чан, но Сынмин не испугался и даже прыснул. Иногда в общении со старшими он вел себя так, будто у него девять жизней. Сумасшедший парень. Чан негодующе закатил глаза и покачал головой. — Так, по местам. У нас начинается первый прогон.***
Вопреки ожиданиям репетиция прошла… Не лучшим образом. Йенни слишком нервничал. Хенджина все еще не хватало. Никто не говорил это вслух, но… Наверняка каждого из них посетила одна и та же мысль: как они вообще посмели замахнуться на I'll be your man BTOB-сонбэнимов? Чанбина уже не столько лестница пугала, сколько перспектива просто задохнуться под конец во время финальной рэп-партии. После пары прогонов его с трудом хватало и на танец, и на читку. Идея удвоить части Ильхуна и Минхека теперь казалась ему чистым безумием. А идея дать Чонину петь в непривычно высокой для него тональности — смертельной ошибкой. Чанбин редко сомневался в своих силах во время выступления. Но сейчас… Давящая атмосфера и ответственность, сильнейшие конкуренты, придирчивые жюри, которые очевидно не жаловали Stray Kids, — все это навевало болезненные воспоминания о провальном участии в Show me the money. Это дурацкое чувство уязвимости… Страх налажать. Реальный шанс налажать. Чанбин знал, что нужно просто позволить телу делать свою работу. Танец был отточен до мелочей, а дальше на сцене нужно отпустить себя и эмоционально погрузиться в историю. Прожить ее так, чтобы зрители и жюри поверили. Да, сюжет с проклятым мальчиком специально был поставлен так, чтобы избежать острых углов и непрошеных ассоциаций с изначально любовной песней. Пока что Стэй были единственной силой, которая тащила их вперёд на Кингдоме, и рисковать, как взрослые, матерые SF9 с танцовщицами, Stray Kids не могли. Однако все же условились, что каждый привнесет в эту историю что-то свое личное. Чтобы быть искренними на сцене. «Личное» Чанбина сегодня было на расписании. Она сказала, что в этот день произойдёт что-то совершенно особенное и что она обязательно пришлет по итогу фотку. После всех прогонов Stray Kids отправились в гримерку, чтобы завершить образы для выступления. Обычно, когда его красили, у Бинни рот не затыкался, но сейчас, сидя в кресле, он сосредоточенно следил за каждым взмахом кисточки на своем лице. На нем была тонкая чёрная рубашка, сияющая россыпью звезд на рукавах, белый шелковый пояс и обтягивающие черные кожаные штаны. Лучше образа не придумаешь, осталось только завершить грим. — Нуна, — позвал он свою стилистку, — сделай меня сегодня красивым. Невысокая широколицая женщина с длинными черными волосами прекратила наносить тон и уперла руки в бока. — Со Чанбин-щи! Это когда я тебя некрасивым делала? — возмутилась она. Выпятив нижнюю губу, Бинни жалостливо захлопал глазами. — Нуна-а, но сегодня нужно особенно красивым! Женщина закатила глаза и осуждающе качнула головой. — Перед кем это ты собрался красоваться? Не дергайся и не болтай, иначе глаза криво накрашу! — она дразняще мазнула Чанбина кисточкой с кремом по кончику носа. — Что ты будешь тогда делать, а? Думаешь, у меня есть время переделывать грим? Вон, у меня еще Хан-щи на очереди! Чанбин что-то невнятно промычал и вжал голову в плечи. Впрочем, результат превзошел все его ожидания. Косой пробор волос приоткрывал лоб, правую бровь лихо рассекал шрам, а открытую шею обрамляли черные латинские буквы. Дьявольский грим, ничего не скажешь! Едва его выгнали с кресла, Чанбин отошел в угол, чтобы сделать фото и отправить Мие. Какой вариант будет лучше? Сделать серьезное лицо темного рэпера, чтобы с гримом смотрелось эффектно? Или приложить ладонь к щеке полусердцем? Или ткнуть в нее пальцем, как любит делать мама? Так выходило очень миленько… Пока Чанбин перебирал свои фотографии, ему самому пришло сообщение. Едва на экране загорелось «Зефирка❤️», сердце подскочило и пустилось в пляс. Казалось бы, они общаются уже столько времени, но каждый раз в груди разливалось тепло, стоило только получить сообщение от Мии. К этому вообще можно привыкнуть? — Ох!.. Боже мой, это тоже была фотография. Чанбин влюбленно вздохнул, отвел глаза в сторону, убедился, что никто на него не смотрит, что рядом нет камер, и снова уставился в экран. Ее волосы! Нежно-розовое облако, обрамляющее улыбающееся лицо. Чанбин догадывался, что из всех решат покрасить именно ее, Мия была тем необычным по внешности и характеру айдолом, которых стилисты всегда старались выделять и экспериментировать на них. Мия подмигивала с экрана, улыбалась и слала сердечко из пальцев. Теперь, когда волосы были выкрашены в розовый целиком, она окончательно стала походить на нежную зефирку. Если бы только можно было поставить ее фото на заставку телефона! Он бы даже поступился их с Минхо традицией ставить на обои идиотские фотки друг друга. Зефирка❤️ Оппа, чего молчишь? Тебе хоть нравится?Прости, я залюбовался
Потерял дар речи
Можно позвонить тебе?
Сейчас, когда он так нервничал перед выступлением, получить от Мии фото было невероятным подарком. Но услышать ее голос будет настоящим благословением на победу. Сказав менеджерам, что выйдет позвонить ненадолго, Чанбин выскользнул в коридор. Здесь изредка сновали работники стаффа Кингдома, но те только коротко кланялись и спешили дальше по своим делам. — Мы сегодня весь день у стилистов провели! — голос Мии в трубке журчал звонко и радостно, как бурный весенний ручей. — Меня сначала постригли немного, потом целиком обесцветили, потом покрасили… Ну, ты видел. Как тебе? Мне идет? Это немного необычно, но мне так нравится! Через два дня у нас фотосессия для промо, а потом будем снимать клип. Наш первый клип! Настоящий! Чанбин тем временем просто ходил туда-сюда, глупо улыбаясь и слушая восторженный голос Мии. Времена съемок шоу на выживание, а затем дебют, на который накладывались итоговые экзамены в школе, действительно походили на поездку на адском лифте, Hellevator — самое точное название, которое мог подобрать Чанбин для того периода. Так что он просто радовался, что Мие удавалось находить в подготовке к дебюту что-то хорошее и волнительное. — Чаги, я так рад за тебя, — сердечно признался он, когда у Мии наконец кончилось дыхание от длинного бурного монолога. — Ты… You deserved it, my love. В трубке послышался умиленный вздох и восторженное попискивание. — Oppa, your English is so cute! Не то чтобы он сказал что-то сложное, но Мия так радовалась каждому его слову на английском. Зардевшись, Чанбин улыбнулся. Если бы она была рядом, он бы даже смущенно ткнул ее в плечо. — И твои волосы, они как… как ванильное облако, нет… как розовый жемчуг! Да, пожалуй, это сравнение лучше всего подходило Мие, учитывая концепт сирен. — Используешь на мне свои поэтические приемчики, да? — смущенно хихикнула Мия. — Может, еще песню про меня напишешь? У тебя такой образный язык, знаешь… Чанбин неловко кашлянул. Он почувствовал себя моллюском, который в абсолютной тайне работает над одной маленькой жемчужиной. Когда-нибудь Мия услышит. — Бинни, как ты там? — вдруг спросила она. — Я все говорю, говорю, а ты молчишь. Волнуешься? Чанбин сглотнул. На самом деле этот разговор о мелочах смог немного разгрузить его. Только реальность никуда не делась вместе со всеми ошибками репетиций, надвигающимся выступлением и давящими ожиданиями. Агентства, Стэй и их собственными. Ему по привычке захотелось храбриться. Сказать, что все хорошо, что он совсем не волнуется и легко справится с выступлением. Дурная привычка. Надо бы от нее избавляться. — Честно говоря, все… Могло быть лучше. У нас было много ошибок во время репетиции… Чанбин не думал, что говорить вслух эти слова будет так тяжело. Но и не думал, что после проговаривания почувствует странное облегчение. Вытащив из-под рубашки цепочку, Чанбин принялся теребить кольцо. — Не зацикливайся на неудачах, — ответила Мия после некоторого молчания. — Просто… чем больше о них думаешь, тем больше они тебя преследуют. Кажется, Чанбин не раз что-то такое говорил другим. Прописные истины. Но почему, когда Мия говорила ему это, он будто заново осознавал? Будто, когда кто-то другой озвучивал такие слова, они заново обретали смысл. Кто-то близкий и понимающий. — Бинни, можно я спрошу кое-что? — Да, конечно. — Ты… ну… ты все еще носишь парное кольцо? Наше? — Что за вопрос? — глупо улыбнулся Чанбин, опустив глаза. — Прямо сейчас держу его в руке. На другом конце телефона послышался радостный вздох. — Заклинаю это кольцо оберегать тебя от мрачных мыслей и сомнений в себе! Властью, данной мне… м-м-м… Большим Барьерным рифом! Чанбин засмеялся и прижал колечко к груди. — Как скажешь, чаги-я. Вау, я чувствую, как магия наполняет мое сердце! Мия рассмеялась вслед за ним, и ее смех был подобен перезвону музыкальной подвески на ветру. Вот в этом действительно была настоящая магия. — Хотя, если серьёзно… Кто я такая, чтобы давать тебе советы? Ты ведь гораздо опытнее меня, сам все знаешь. Просто я вспомнила… Ну, знаешь, на шоукейсе… Я смогла собраться, потому что очень разозлилась. Мне казалось, всё против меня, все хотят помешать мне выступить. Злости хватило на то, чтобы выйти на сцену. А потом… Потом я просто погрузилась в момент. Думала только о том, что хочу сказать своим номером. Ну, я надеюсь, получилось, хах… — Получилось, — выдохнул Чанбин, невольно помрачнев. Шоукейс. Момент, когда он облажался с Ли Доквоном. Мие пришлось столько пережить тогда, а она собралась и выступила. Чанбин считал ее еще такой юной и наивной, но ошибся. Мия оказалась намного сильнее и выносливее, чем он думал. Упомянутый шоукейс напомнил Чанбину, какой смысл он вкладывал в свои партии в I'll be your man. Что он хотел донести. Этот номер должен был стать для него совершенно особенным. Чанбин хотел показать Мие то, что было так сложно выразить простыми словами. Разве мог он позволить обстоятельствам помешать ему? — Бин-а, с кем болтаешь? — совершенно неожиданно и не к месту раздался за спиной знакомый голос. В любой другой момент Чанбин был бы счастлив увидеть обладателя этого мягкого голоса и широченной улыбки. В любой другой момент, но не сейчас… — С нуной… — пробормотал Чанбин, пятясь назад. — Ну да, голос Джехи-нуны я узнаю из тысячи. Ловким движением телефон был вырван из рук и тут же прижат к чужому уху. — Привет-привет, красотка! Это Чон Уён, лучший друг твоего оппачки! Чанбин грозно зашипел, а затем испуганно огляделся по сторонам — не было ли рядом постороннего стаффа. То ли дело удачи, то ли Уён специально выжидал — но сейчас в коридоре они были совершенно одни. Он тоже уже был в костюме для выступления: в темно-синей куртке поверх серо-белой мешковатой туники. В образе угадывалось что-то уличное и гранжевое. — Да… Ага… Я тоже рад познакомиться. Все мечтал убедиться, что ты настоящая. — Боже… — Только грим на лице останавливал Чанбина от того, чтобы смущенно потереть лоб. — Как у тебя дела? Волнуешься за нашего Бинни? На губах Уёна заиграла сладкая улыбка. — Посылай ему всю свою любовь и поддержку, чтобы он хорошо выступил! И чтобы удачно и безопасно выполнил трюк с лестни… Чанбин дернулся и снова попытался вырвать телефон, но Уён ловко увернулся. Не хватало еще, чтобы Мия за него переживала из-за трюка! Он уже жалел, что рассказал об этом другу, который частенько звонил по вечерам, чтобы поболтать. — Да все будет хорошо, не волнуйся! — щебетал Уён. — Наш Бинни самый осторожный и самый спортивный, ты же должна знать. Он мой друг, кстати, классный, правда? Уо-о-о, тебе же нравятся его мускулы, да, да? Провокационно дернув бровями, Уён громко рассмеялся. Воспользовавшись тем, что его накрыло, Чанбин всё-таки заполучил телефон обратно. — Мия, это снова я, прости, Уён тут… — Со Чанбин, какой еще трюк с лестницей? — ее голос не предвещал ничего хорошего. Чанбин тревожно закусил губу. — Да там ничего особенного, поверь. Там есть маты, за мной присмотрит Йонбок… — Чанбин, ты опять за свое? Почему сразу не сказал? Я же теперь волноваться буду! «Поэтому и не сказал…» В этот момент из гримерки в коридор выглянул менеджер и, быстро найдя глазами Чанбина, показал на часы. — Чаги, прости, но мне пора идти. — Но Чанбин… — Ты же мне доверяешь? — Ох, это отдавало манипуляцией, но Чанбин не знал, как ещё быстро успокоить Мию. — Просто верь в меня, хорошо? Не стану же я рисковать перед нашим свиданием? Уён восторженно всплеснул руками. — Оппа, пожалуйста, будь осторожен. Если ты там себе что-нибудь сломаешь, я лично найду вашего постановщика и знаешь, что с ним сделаю? Чанбин невольно усмехнулся. То, как быстро Мия впадала в режим ярости, словно в какой-нибудь видеоигре, его забавляло и даже восхищало. Это хорошее качество пригодится ей, чтобы выжить в индустрии. — Пока-пока-а, зефирка, файтин! Закончив наконец диалог, Чанбин убрал телефон в карман брюк и мрачно посмотрел на Уёна. Тот все продолжал улыбаться. — Она такая милая, Бин-а-а, я так рад за тебя! Кстати, она сказала, что видела у тебя над кроватью нашу фотку с Джунни и что у меня приятный голос. А вы скоро идёте на свидание, да? А куда? Ты что-то придумал? Невозможно! Просто невозможно было злиться на Чон Уёна, когда он вот такой… — Что ты здесь вообще забыл? — проворчал Чанбин, направляясь в сторону гримерки. — Соскучился по тебе. Чанбин вздохнул и закинул Уёну руку на плечо. С ним было так легко. Они познакомились еще в школьные времена, но по-настоящему сблизились уже после дебюта. Оба из девяносто девятого лайна, а это значило, что рядом друг с другом они могли полностью расслабиться и быть самими собой. Могли подшучивать и поддерживать друг друга, не потому что так надо, а потому что просто так хотелось обоим. Это дружба, скрытая от камер и сценариев телешоу, была для Чанбина драгоценным сокровищем. Однако сейчас на Кингдоме она превратилась в настоящее испытание. Здесь конкуренция между группами была даже выше, чем на музыкальных шоу во время промоушена. Здесь нужно было целенаправленно бороться друг с другом, а еще голосовать за конкурентов. Здесь в спину каждому дышало свое агентство, которое тратило огромные деньги на постановку выступлений и возлагало огромные надежды на победу. — Ты поел перед съемками? — спросил Чанбин. Его друг в последнее время заметно похудел. Говорил, что так его движения в танце стали более четкими и выразительными. А щеки более впалыми, думал на все это Чанбин. — Я в порядке, — хмыкнул Уён. — Пришел пожелать тебе удачи. Ты же хорошенько размялся перед репетицией? Сделай еще одну разминку, ты же не хочешь, чтобы твоя малышка волновалась? — Вы закончили щебетать? — перед ними внезапно вырос Ким Хонджун. Видок у лидера ATEEZ был такой, словно тот только что вылез из уличной драки: коротко стриженные обесцвеченные волосы, мазки «крови» на виске и поперек носа, кричаще-красная косуха и такая же массивная цепь на шее, как у Уёна. Ну точно предводитель какой-нибудь уличной банды. Вопреки грозному виду отпетого бандита, Хонджун вежливо поклонился Чанбину. Хоть тот и был младше, как мембер Stray Kids, он все еще был сонбэ для всех ATEEZ. — Ён-а, ты опять улизнул? Я тебя обыскался, у нас скоро съемки интервью! Ким Хонджун пришел забрать Уёна назад, в реальность. В ту, где они с Чанбином — не только лучшие друзья, но и соперники. В ту, где каждый из них рассчитывал показать себя, группу и занять первое место. Stray Kids и ATEEZ были так похожи. Обе группы дебютировали в одном году, обе занимались продюсированием своей музыки, обе имели порой странный, но уникальный стиль. Обе были не приняты в родной стране. Для обеих групп Кингдом был шансом заявить о себе и завоевать корейскую аудиторию. А еще обе группы страдали от потери участника. Если у Stray Kids Хёнджину пришлось пропустить шоу из-за школьного скандала, то у ATEEZ один из двух рэперов, Минги, ушел на рест из-за тревожного расстройства. Хонджун лишился не только рэпера, но и со-продюсера, а его синяки под глазами вблизи проглядывали даже через консилер. Лишившийся Хана год назад по той же причине, Чанбин слишком хорошо его понимал. С ATEEZ не хотелось соперничать. С ATEEZ хотелось дружить, хотелось работать вместе. Ставить танцы с Уёном, пригласить одинокого Хонджуна в студию 3рачи. — Подождите минутку, — бросил Чанбин и забежал в гримерку. Схватил кое-что со стола с едой и выбежал обратно. — На, съешьте перед интервью! В руках Уёна и Хонджуна оказались протеиновые батончики. — Ух ты, клубничный! — просиял Уён и бросился Чанбину на шею. — Спасибо, сонбэним, — благодарно улыбнувшись, Хонджун поклонился и отлепил Уёна от Чанбина. — Давайте все вместе хорошо постараемся сегодня! Файтин! И всё-таки победитель сегодня мог быть только один.