В свете уличных огней

«Где же твоя милая улыбка?

Я так скучаю по тому, как ты улыбалась раньше.

Я вижу, как ты прячешься за неловкой улыбкой,

Притворяясь, что все в порядке.

Я волнуюсь за тебя, ведь раньше ты была такой яркой.

Я так скучаю по тебе, так скучаю,

Я точно вижу в тебе эту яркую сторону,

Которую знал раньше».

M.I.A, Stray Kids

— Так вот как они решили. Чанбин с горечью и каким-то неверием уставился на турнирную таблицу, где они, Stray Kids, оказались на последнем месте по мнению неких экспертов. Кажется, в шоке был не только он. По левую руку Минхо даже рот открыл, забыв о своей привычной сдержанности, Чан просто молча, поджав губы, буравил взглядом экран. Даже от групп-конкурентов послышались удивленные возгласы. Stray Kids до этого момента всегда занимали лидирующие строчки в соревновании. Авторские работы 3RACHA и мощные, зрелищные номера неумолимо привлекали к себе внимание. Казалось, ни у кого даже мысли не возникало, что выступления Stray Kids чем-то плохи. Последнее место? Так решили эксперты? Stray Kids всегда сталкивались с критикой и неприятием в родной стране. Слишком шумная, сложная и тяжелая музыка, слишком дерзкие тексты… К этому было не привыкать. И все же даже сейчас, когда они попробовали себя в другом жанре, но постарались сохранить свой цвет, после того, как они учли замечания экспертов по прошлому номеру и добавили свою фирменную групповую хореографию, даже после того, как раскрыли свои вокальные способности, спев не хуже, чем именитые сонбэнимы… Последнее место? Чанбин отказывался в это верить. Грудь раздирало от возмущения и обиды. Он знал, что микрофон-петличка на вороте записывает каждое его слово, знал, что камера ловит каждый его взгляд. Знал, что он сейчас должен выглядеть виновато и пристыженно. Знал, но никак не мог справиться с закипающим в нем презрением к абсолютно позорному решению жюри. Несправедливо. — Хочется пить, — пробормотал Чанбин и схватил стоящую под ногами бутылку воды. Остервенело хрустнул пластиком, сделал несколько жадных глотков, словно они могли погасить полыхающий гнев. Он глянул вниз, где на ступеньке ниже сидели донсэны. Увидел потухший взгляд Сынмина и его дрожащие губы, и у него в груди снова вспыхнуло и забурлило. Несправедливо. Чанмин тем временем объявил, что сейчас будет по очереди озвучивать новые результаты, плюсуя к оценкам экспертов баллы, которые они получили от других групп. Каждая группа должна была проголосовать за три другие, в результате чего оценки и расположение в таблице могли сильно измениться. — Давайте не будем рассчитывать, что займем высокую строчку, — послышался голос Ханни. Ханни, который столько времени и сил потратил, чтобы отточить свой вокал, чтобы взять самые мощные партии в песне. Ханни, который тянет на себе роль не только ведущего рэпера, но и ведущего вокалиста. Свесив голову и уткнувшись локтями в колени, Чанбин зло сцепил пальцы. Несправедливо. А результаты на турнирной таблице тем временем начали обновляться. Что ж, последняя строчка и впрямь изменилась: теперь там расположились THE BOYZ. Кто бы мог подумать? Ведь они выиграли предыдущее шоу на выживание, Road to Kingdom. Они столько раз из кожи вон лезли, чтобы с каждым зрелищным номером прыгать выше головы, их считали одними из главных фаворитов нынешнего шоу. В этот момент в голове у Чанбина зашевелились какие-то смутные мысли. А когда Чанмин огласил пятое место, предпоследнее, пазл окончательно сложился. Музыкальное шоу кончалось. Началась сраная политика. Чанбин отвернулся от названия своей группы на экране и посмотрел на Минхо. Тот молчал, но в глазах отразилась та же буря эмоций. — Я в таком шоке! — взмахнул рукой Чанбин, задыхаясь от возмущения. Пусть записывают его слова, а потом показывают в эфире. Ему плевать. Пусть знают, что у него не было никаких сожалений насчет выступления и что он, Со Чанбин, не собирался прибедняться и блеять что-то про то, что «нужно больше стараться». К черту! Разве они не старались? Разве не показали свое лучшее выступление? За них что, одна группа проголосовала? BTOB-сонбэнимы, и то только потому, что Stray Kids выступили с их песней? Неужели их группу просто потопили как самых очевидных претендентов на победу? Он будто проглотил морского ежа, который застрял в глотке и раздирал ее ядовитыми иглами. В этот момент он понял: никто не будет оценивать их здраво, как бы они ни старались. А конкуренты больше не будут отдавать им баллы, почуяв в них угрозу. Как тогда… Как выиграть? Как дальше выступать, зная, что в любом случае тебя засудят? Оставались только Стэй. Пока что голоса экспертов и групп составляли только половину результата. Остальная половина — зрительское голосование — будет добавлена после того, как серия выйдет в эфир. А это будет очень нескоро. И это значит, что еще пару недель придётся жить с этим позором пятого места, жить и готовиться к новому номеру. Чанмин медленно, действуя на нервы, продолжал объявлять результаты: на четвертом месте оказались iKON, которые изначально были одними из предполагаемых фаворитов. Удивительно низкий результат для такой популярной группы, да еще и из YG. Чанбин помнил слова Пак Джинёна о Бобби, что он должен потягаться со знаменитым рэпером, помнил о конкуренции между Джинёном и Хёнсоком — двумя основателями JYP и YG. Помнил, но все равно пока не мог оправдать надежд Пак Джинёна. За сонбэнимов из BTOB на третьем месте парни искренне порадовались. Чанбин, всегда хороший в математике, быстро раскидал баллы: получалось, что кавер BTOB на их, Stray Kids, песню Back Door, получил целых пять голосов от конкурентов. Это льстило, как ни крути, ведь песня была в том числе и его творением. Оставалась главная интрига: первое и второе место. Чанбин глянул на красавчиков из SF9, на Хвиёна, с которым он разговаривал до съемок. Как и ожидалось, SF9 использовали свои актерские способности и внешность на максимум. Чанбин не хотел умалять таланта сонбэнимов, но где-то в глубине души маленький упрямый чертик ковырял и подначивал его: неужели это все, что нужно зрителям и экспертам? Неужели они не способны оценить… большее? Взгляд метнулся к ATEEZ. Те тряслись от нервов: Уён скопировал позу Чанбина и свесил голову, сцепив руки и уткнувшись локтями в колени, Сан вообще свернулся в три погибели — одна лиловая макушка виднелась. — Итак, — заговорил Чанмин после мучительно долгой паузы, во время которой должна будет пойти реклама, — на первом месте… Чанбин затаил дыхание, будто это судьба его группы сейчас решалась. Казалось, все вокруг стихло, даже другие группы напряженно замерли. Чанмин улыбнулся. — ATEEZ сохранили первое место. Может, это было иррационально… Но Чанбин был рад. Почти счастлив, особенно за своего лучшего друга Уёна. И хлопал он своим соперникам абсолютно искренне. И где-то в глубине души, хоть самому было стыдно признаться, он обрадовался, что первое место не заняли SF9. Каждый раунд длился примерно две серии, так что они продолжали снимать дубль за дублем. Сейчас, после объявления результатов второго раунда, предстояло услышать новое задание. — Тема третьего раунда — NO LIMIT, — объявил Чанмин. — Третье испытание будет состоять из двух этапов. И в первом — границы между группами сотрутся. — У нас будут коллаборации? — встрепенулся Чанбин, оглядываясь по сторонам. Он почувствовал прилив энергии, мозг продюсера тут же начал прикидывать: с кем из коллег удастся поработать вместе. И как их будут оценивать? Оказалось, что шесть групп разделят на две команды, по три в каждой. — Главные вокалисты в своих группах, — позвал Чанмин, — поднимите руки. Сынмин робко потянул руку вверх вслед за Со Ынкваном из BTOB, четырехоктавным Чхве Чонхо из ATEEZ и другими. — Для следующего раунда внутри своих команд вы объединитесь в юниты: вокальный, рэп и танцевальный. Это звучало слишком хорошо. Слишком грандиозно. Взгляд Чанбина заскользил по рэперам из других групп: легендарный Бобби из iKON, первый айдол, который выиграл рэперское шоу Show me the money, то самое, на котором Чанбин провалился. Хотя андерграудные рэперы презирали айдолов, с чем сам Чанбин столкнулся на шоу, Бобби сумел всех их обставить и доказать, что айдолы-рэперы тоже на многое способны. Поработать с Бобби — после такого можно смело умирать. Бобби пришел на шоу, будто чтобы просто развлечься. Из всей группы он выглядел самым расслабленным и веселым, и еще бы: после стольких шоу на выживание, через которые он прошел. Ли Минхек из BTOB, он же известен как Хута в своей сольной карьере. Хутой восторгались здесь не меньше, чем Бобби: красивый, харизматичный, с хлестким, бьющим наотмашь флоу. Он также продюсировал музыку для группы, и именно он убедил мемберов BTOB принять участие в Кингдоме неполным составом, пока остальные служили в армии. С красавчиком Хвиёном из SF9 Чанбин уже познакомился накануне выступления. Из THE BOYZ выделялся Сону, но оба они не привлекали внимание Чанбина так, как Ким Хонджун — лидер ATEEZ. Уён рассказывал, что Хонджуну сейчас приходится очень трудно, пока второй рэпер группы и его со-продюсер Минги находится на лечении из-за тревожного расстройства. Конечно, Хонджуну помогали другие продюсеры, но Чанбину больно было думать о том, насколько тому одиноко, какой груз ответственности за номера группы лежит на его плечах. Придумать концепт, переписать трек, распределить партии с учетом выбывшего участника, и главное — найти то, что сделает номер уникальным. Выигрышным. У Чанбина была 3RACHA, и если они и проводили бессонные ночи за работой в студии, то вместе. Они мыслили на троих, порой, когда один начинал сочинять, второй тут же подхватывал, иногда треки рождались сами собой будто из воздуха, настолько сильна была синергия между Чанбином, Банчаном и Ханом. А Ким Хонджун… Насколько же тяжела была его ноша? И как же великолепно он с ней справлялся, если ATEEZ уже второй раз подряд занимали первое место по результатам голосования экспертов и соперников. Чанмин тем временем продолжал объяснять правила третьего раунда. Если его первый этап разбивал группы на две команды, то во втором снова предстояло выступать за самих себя. Только ограничения стирались вообще, можно было творить на сцене любые задумки. И все же оставался вопрос: как их будут распределять на команды? — А теперь перейдем к распределению на две команды. Чанбин глянул на своих хёнов: Минхо все также с раскрытым ртом наблюдал за происходящим, явно обескураженный, а Чан, бледный, поджав губы, продолжал сверлить взглядом сцену и экран с рейтингом. Его будто вообще не заботило, что там с разделением, с кем можно будет сделать коллаб, какие идеи воплотить на сцене. Плохой знак, подумал Чанбин. — Право определить состав команд достается победителям предыдущего раунда. Значит, ATEEZ будут выбирать, с кем объединиться? В прошлый раз по предварительному голосованию они тоже заняли первое место, но голоса зрителей помогли Stray Kids в итоге вырваться на первое. В этот раз, учитывая, как мало баллов они получили от экспертов и соперников, можно было даже не надеяться. Stray Kids уже второй раунд стремительно теряли лидерство и даже не могли выбрать, с кем сделать коллаборацию. — Думаю, они выберут iKON, — задумчиво протянул Минхо. Чанбин нервно хмыкнул. Конечно, кто бы не хотел поработать с iKON? iKON прошли несколько шоу на выживание и зажигали сцену уже целых семь лет! Кроме того, группа была из YG — агентства большой тройки, чей основатель, Ян Хёнсок, был давним другом-соперником JYP. Чанбин вспомнил, как они давно, еще во времена шоу на выживание, приходили в YG на соревнование с другими трейни. Большинство проектов Ян Хёнсока концептуально были пропитаны духом хип-хопа, а Бобби — победитель Show me the money — был живым воплощением этого бунтарского драйва. Любой рэпер был бы счастлив поработать с iKON, а Ким Хонджун, лидер ATEEZ, который будет в итоге решать, являлся рэпером. ATEEZ тем временем, сидя справа от Stray Kids, оживленно совещались. Даже сыграли пару раз в «камень-ножницы-бумага». — ATEEZ, пожалуйста, назовите первую группу, которую вы выбрали. Микрофон взял Хонджун. — Мы бы хотели сделать коллаборацию с нашими сонбэ, — начал он. Все группы стихли, ловя каждое слово лидера ATEEZ. Чанбин нервно закусил губу и смотрел перед собой. Сонбэ… Кого из сонбэ? Все-таки iKON, ну точно они, как и говорил Минхо. Или BTOB? Вообще ATEEZ дебютировали позже всех, так что чисто технически и THE BOYZ, и Stray Kids были для них старшими коллегами. Может всё-таки… — BTOB-сонбэнимы. — Акуна матата! — вскричал Ли Минхёк, вскакивая со своего места. Странное, иррациональное чувство ревности кольнуло в груди. 3RACHA, когда готовили кавер на I'll be your man, ходили в гости к BTOB в их агентство. Чанбину казалось, они неплохо сблизились с веселыми шутливыми сонбэ, Банчан так вообще дружил с Пыниэлем. Из всех сонбэ было бы так здорово оказаться в одной команде именно с ними. Неужели ATEEZ теперь точно выберут iKON? Сердце сделало кульбит и бешено заколотилось о ребра, когда микрофон взял Чон Уён. Какова вероятность, что третьей группой выберут их? ATEEZ, BTOB и Stray Kids — звучало как идеальное трио, союз, созданный и благословленный на небесах! Хонджуна и Минхека можно было бы затащить в студию 3RACHA, Уён бы отлично сработался с Феликсом и Минхо в танцах, а Сынмин… он же умрет от счастья, если будет петь с Ынкваном — главным вокалистом BTOB. А если добавить к ним того четырехоктавного парня из ATEEZ… Чанбин смотрел на Уёна, сжимающего микрофон, а в голове крутилось только бесконечное «пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», будто годы их крепкой дружбы, телефонные разговоры по ночам и редкие совместные посиделки с бутылкой виски могли помочь Уёну услышать эту молитву. Но ведь решение зависело не от одного Уёна. Это битва команд, за которыми стояли агентства, у каждого — своя стратегия, а главное — деньги и контракт, связывающий айдола по рукам и ногам. Как же глупо было надеяться, что один Чон Уён что-то решит за всех. И всё-таки… — Вторая группа, которую мы выбрали, — мягким голосом заговорил Уён, — это Stray Kids-сонбэнимы. Пока первые доли секунды остальные осознавали услышанное, пока переглядывались, с шоком, недоверием и робкой радостью в глазах, Чанбин повернулся к ATEEZ и глубоко, как только мог, со всем сердечным признанием и благодарностью, поклонился. И, подняв голову, встретился с абсолютно счастливым взглядом Уёна. Теперь они команда. Одна команда.

***

Выходя из студии в кулуары после съемок, Stray Kids действительно ощущали себя потерянными детьми. Потерянными между чувством позора и счастливым возбуждением. Банчан же на протяжении всех съемок объявления результатов почти ничего не говорил, на лице никаких эмоций — непроницаемая маска. Даже сейчас, когда все кончилось, он не выглядел слишком уж обрадованным грядущей коллаборацией. «Дерьмо», — подумал Чанбин, оценивая потерянное состояние младших, особенно вокалистов. Он буквально физически ощущал исходящую от лидера ауру тихого гнева. Вокруг него будто витал запах озона перед грядущей бурей. А это было не то, что сейчас нужно остальной группе. Но винить в чем-то Банчана Чанбин не мог — у самого внутри бушевал целый океан противоречивых эмоций. Хуже того — съемки еще не закончились. Stray Kids предстояло групповое интервью, где их будут спрашивать про итоги раунда. И, в отличие от интервью в том же месте перед выступлением, где группа воодушевленно рассказывала, как собирается отлично выступить и занять первое место, сейчас всеми овладело чувство подавленности. Никто не улыбался, не шутил, у некоторых даже глаза блестели от слез. Сейчас, когда ведущий задавал наводящие вопросы об итогах, об их предпоследнем месте, осознание провала навалилось с полной силой. Вся суть Чанбина все еще отрицала оценки экспертов и соперников. Неужели их завалили только потому, что Йенни чуть ошибся в конце? Нет, полный бред! Их выступление было прекрасно. Он знал, чего от них ожидали продюсеры шоу. Публичная экзекуция продолжалась, и сейчас, когда их макнули лицом в грязь, требовалось также потыкать палкой и провернуть. Заставить в себе усомниться, пристыдить. Выбить из бывших лидеров рейтинга слова покаяния. «Мы недостаточно хорошо старались». «Мы себя переоценили». «Мы будем больше работать, чтобы в следующий раз показать лучшее выступление». — Когда объявили оценки, я был так потрясен, — не выдержал Чанбин. — Почему? В чем причина? Он знал, что камера направлена на него. Чувствовал взгляды ведущего и оператора. Ну уж нет, он не даст им то, чего от них всех так ждут. — Я думаю, все отлично справились, — сказал Чанбин и кивнул сам себе. — И нам не о чем сожалеть. В эти слова он вложил всю уверенность в себе, всю непримиримость. Чанбин знал, что Банчан одобрит эту дерзость. Скорее всего лидер молчал только потому, что если бы и открыл рот, то интервью пришлось бы цензурить. Сразу за ними в очереди на интервью оказались BTOB. Сонбэнимы ожидали на выходе из студии и тепло поприветствовали своих хубэ. — Йоу-йоу-йоу, Stray Kids! — зашумел Со Ынкван, приветствуя так громко и активно, будто свою любимую футбольную команду встретил в коридоре. Ынкван вообще еще с начала шоу был, пожалуй, самым веселым и общительным из всех сонбэнимов. Взять хотя бы тот случай на съемках вступительного раунда, когда сонбэ и хубэ сидели друг напротив друга на трибунах, разделенные пустой сценой, а Ынкван вдруг заговорил с Банчаном, да еще и на английском. Чан тогда с ума сходил от нервов, буквально не мог усидеть на месте, дергаясь и крутясь. Конечно, Чанбин подозревал, что дать волю своим нервам на камеру было отчасти стратегией их хитроумного лидера. Чуть ослабить над собой контроль, пустить пыль в глаза соперникам, чтобы те не воспринимали его всерьёз, и привлечь симпатии аудитории, которые всегда сопереживали искренним страданиям. И все же небольшой разговор с ехидным Ынкваном слегка разрядил напряженную обстановку между группами. Был ли это знак свыше, что Stray Kids и BTOB в дальнейшем придется работать вместе? На широкоскулом лице лидера BTOB появилась хитрая, лисья улыбка. Было немного непривычно видеть балладника в таком дерзком облике: черная рубашка с закатанными в три четверти рукавами, которые обнажали (переводные, естественно) татуировки, и черные узкие джинсы. Будто Ынкван помолодел лет на десять и совсем недавно дебютировал. Вместе с тем от него исходила аура зрелости и опыта, который можно заработать только отпахав десяток лет на сцене и отслужив в армии. — Где ваш младшенький? — спросил Ынкван. Чанбин с Минхо кивнули в сторону Йенни, который опять расчувствовался после интервью и сейчас находился с утешающим его Банчаном. — Йен-а, — громко протянул Ынкван, направляясь к парочке младшего и старшего вместе с рослым Пыниэлем. — Ты отлично выступил! — Я так не думаю… — невнятно пробормотал Чонин, отводя глаза в сторону. — Что за выдумки? Ставишь под сомнения слова своего сонбэнима, м? Наконец-то на лице Йенни появилась робкая сконфуженная улыбка. Чанбин, глядя на них, облегченно выдохнул. Он отошел в сторону от остальных, чтобы позволить себе наконец немного расслабиться. Слова, сказанные только что на интервью, все еще крутились у него в голове, как зацикленный сэмпл, отзываясь покалыванием на кончиках пальцев. Чанбин надеялся почувствовать себя немного легче, если озвучит за всех, что они думают о выступлении и судействе… И легче стало. Буквально на одну сотую. — Хэй, Со Чанбин… Он обернулся на голос и застыл. Тело обдала волна жара, вслед за которой ледяной порыв ветра заморозил каждую его клеточку. Перед ним стоял третий участник BTOB — Ли Минхек. В этой своей черной кожаной куртке, распахнутой на груди, с дружелюбной улыбкой на лице. Был ли на Кингдоме более красивый человек, чем Ли Минхек? Все в нем было идеально: ровные черты лица, изящный разрез глаз с острым разлетом бровей, аккуратные губы с маленькой родинкой под нижней. Высветленные и уложенные с косым пробором волосы делали Минхека похожим на эльфа из западного кино, а широта плеч и спортивная фигура виднелись даже через косуху. Несмотря на то, что 3RACHA уже познакомились с BTOB поближе, когда ходили к ним в агентство на съемки для обмена песнями, Чанбин каждый раз робел перед Минхеком и чувствовал себя каким-то школьником, который впервые в жизни увидел своего кумира. Они что, будут работать вместе? Выступать в одном рэп-юните? Они еще и трек вместе напишут? Может, это все сон? — Сонбэним… — Чанбин после пары секунд зависания спешно, но низко поклонился. Что Минхек от него хотел? — Ой, да брось, — тот дружелюбно махнул рукой. — Можешь уже звать меня «хён». Знаешь, мы стараемся быть максимально дружелюбными ко всем, особенно к младшим, а нам же еще вместе работать, так что давай общаться менее формально. Чанбин смущенно улыбнулся, не веря своему счастью. Начало разговора уже хорошее. — Слушай, — продолжил Минхек, — то, на какое место вас определили… Чанбин сомкнул похолодевшие пальцы в кулаки, в груди все сжалось от волнения. — Это было несправедливо, — закончил Минхек. — Я даже подумать не мог, что нашу песню можно исполнить так. Вы, ребята, чокнутые. Гениально чокнутые, даже я никогда бы до такого не додумался! Минхек говорил с искренним восторгом в голосе, а Чанбин с каждым словом все меньше верил в реальность происходящего. Неужели Хута, один из авторов I'll be your man, хвалит их кавер? — А твой рэп… вау! То, как ты складываешь слова в своих партиях, как исполняешь, твой тембр голоса и подача, и как мастерски ты зачитал в конце… Я думал, ты с кем-то разделишь партию, с Ханом, например, но ты один справился за двоих… даже за четверых. Молча хлопая глазами, Чанбин оторопело смотрел на сонбэ… точнее на хена, не веря своим ушам. Его что, хвалит сам Ли Минхек? Хотелось ударить себя по лицу, чтобы проверить, не сон ли это. — Спа… спасибо, спасибо, хен! — наконец отвиснув, Чанбин принялся спешно кланяться. Это было именно то, что ему сейчас нужно было услышать больше всего. Похвалу от одного из авторов песни, от самого опытного здесь рэпера, от великолепного и неподражаемого Ли Минхека. Сейчас даже оценки каких-то там ебаных экспертов померкли. Разве могли они оценить их кавер и его, Чанбина, рэп лучше, достойнее, чем сам Хута? — Я рад, что мы будем работать вместе, — сердечно улыбнулся Минхек. Чанбин рассеянно кивнул, завороженно глядя именитому хену в глаза, и подумал, что теперь, в общем-то, и умереть не страшно. И всё-таки ладонь так и чесалась, чтобы дать себе отрезвляющую оплеуху.

***

Что он там ей написал? «Я вернусь победителем?» Чанбин горько усмехнулся, доставая оставленный на время съемок телефон из рюкзака в гримерке. Наивный. И дело ведь было не в том, что он ошибся в своих ожиданиях насчет их выступления. Точнее, он ошибся, да. Недооценил, насколько быстро ситуация на Кингдоме превратится в клубок ядовитых змей. Хотя стоило ожидать подобного, ведь шоу организовывал Mnet. Чего только стоила их таинственная ошибка, из-за которой не до всех участников Кингдома донесли информацию об ограничении на бюджет. Stray Kids, ATEEZ и THE BOYZ до сих пор полоскали в интернете за то, что их первые номера были дороже, чем у других групп, что якобы дало им преимущество, хотя Mnet просто не уведомил их о лимитах. Про эмоциональную мясорубку, которую телеканал организовал Stray Kids в додебютном шоу на выживание, и вспоминать не хотелось. На черном экране Самсунга в верхнем левом углу поблескивал огонек уведомления. Разблокировав телефон, Чанбин увидел, что сообщение было от Мии. Его прошиб жар, щеки загорелись от чувства стыда и неловкости. Однако, когда Чанбин открыл переписку и прочел ответ Мии на его браваду перед выступлением, сердце болезненно защемило. Зефирка❤️ Дурак Я буду ждать тебя хоть победителем, хоть проигравшим Файтин! Это все еще казалось каким-то странным и неправильным. Как ей может быть все равно, победил он или проиграл? Разве девушкам не хочется встречаться с лучшим? Чанбин виновато закусил губу. Нужно же было еще рассказать Мие про Доквона… А вокруг сновал стафф, собирая вещи, мемберы переодевались и смывали грим. Да уж, если и говорить, то точно не здесь. Оставалось надеяться, что к моменту, когда они доберутся до дома, Мия еще не будет спать. Хотя, учитывая ее напряженный график, скорее всего она тоже ложилась поздно. Помимо Мии нужно было разобраться кое с кем еще. Поскольку группа была поделена на два общежития, Чанбин в своем был единственным старшим, помимо их лидера. Так что именно ему придется иметь дело с Чаном по возвращении, потому что уже всем стало понятно, что тот пребывал в тихой ярости, вот-вот готовый рвануть. Вернувшись домой, несмотря на сильнейший голод, Чанбин сначала направился в свою комнату. Даже дверь плотно закрыл, чего обычно не делал, и завалился на кровать. Он не стал отвечать на последнее сообщение Мии, даже не зная, что толком написать про результаты раунда. Да и уместно ли это было сейчас, когда есть более важные новости? Важные для нее. Вместо новостей про съемки Чанбин просто спросил в переписке, свободна ли Мия, можно ли с ней созвониться. К счастью, несмотря на поздний час, она тоже вернулась домой и только собиралась идти в душ. Больше не медля, решив, что разберется и подберет нужные слова по ходу, Чанбин набрал вызов. — Привет! — первая заговорила Мия. — Ты не ответил на мое сообщение, как результаты? Как вы выступили? В этот раз все еще второе место или все-таки первое? Чанбин прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Насчет этого… кхм… Мы выступили хорошо. Очень хорошо, я доволен выступлением. Только… Если он скажет, что их завалили голосованием, разве это не будет перекладыванием вины? Разве он не прозвучит жалко? Но в чем была их вина? Разве они действительно налажали настолько, чтобы оказаться так низко в рейтинге? — Мы на предпоследнем месте, — выдохнул Чанбин. — Видимо… Никому не понравилось наше выступление. — Что?! — от громкого крика пришлось даже отстранить телефон от уха. — Предпоследнее?! Они там что, совсем охренели?! Да я поверить не могу… — Мия… — Нет, это бред! Не может такого быть! Это какой-то заговор! Я тебе говорю: они поняли, что вы самые опасные участники, и решили вас коллективно завалить! Чанбин усмехнулся сам себе. Мия ведь даже не спросила, вдруг они совершили какую-то серьезную ошибку. Она почему-то сразу решила, что все ополчились против них. — Ты расстроился? Боже мой, вы ведь так старались, даже песню переписали! Нана мне кое-что рассказывала про ваш номер, умираю, как хочу увидеть его! Жаль, что серия выйдет нескоро… А Нана откуда знала? Чанбин нахмурился, пытаясь вспомнить: не приходила ли его хубэ во время репетиций? Да нет, он не помнил такого. Разве что кто-то показал ей запись песни или репетиции… У них была ведь запись, которую даже смонтировали и хотели выложить во влог. Подозреваемых, конечно, было немного. — Ничего, я уверена, что в зрительском голосовании вы доберете голоса. На первое или второе место точно не хватит, подумал Чанбин, но говорить это вслух не стал. — Мия, послушай… Спасибо тебе за поддержку, правда. Твое участие много значит для меня. Он бы хотел обсудить это подробнее. Хотел бы рассказать, как прошло выступление, как сильно Йенни корил себя за ошибку, как распределилась турнирная таблица. Хотелось и поделиться радостью от предстоящей коллаборации с ATEEZ и BTOB, о том, что они с Уёном будут в одной команде. Но ведь он связался с ней далеко не за этим. — Мия, честно говоря, я позвонил… Я позвонил немного по другому поводу. Мне нужно кое-что тебе рассказать. — Да?.. — ее голос прозвучал растерянно. — Что-то случилось? Чанбин сглотнул. Он не хотел этого говорить. Не хотел пугать и расстраивать Мию. Но то, чем обернулось его молчание в прошлый раз… Он ведь обещал больше так не поступать с ней. Чанбин нервно облизал губы и прижал руку в сгибе локтя прохладной кожей к горячему лбу. С чего начать? Какие слова будут правильными? — Ты слышала о дораме, в которой сейчас снимаются несколько айдолов? Ну, из ATEEZ и SF9? — Ты про «Имитацию»? На мгновенье в сердце промелькнула надежда: если Мия знала про дораму, может, она и про актерский состав знала? Может, ему и не придется… Нет, что за малодушие? Чанбин внутренне дал себе отрезвляющую пощечину. К тому же роль Доквона наверняка слишком мала, да и имя в индустрии он себе еще не сделал, чтобы появиться в статьях на Naver. — Да, я говорю про «Имитацию». Сегодня я узнал, что… Что в этой дораме снимается Ли Доквон. На пару секунд повисла ожидаемая тишина. — Ты… Ты уверен? — в голосе Мии теперь слышалась дрожь. Сердце Чанбина мучительно сжалось. — Может, это просто совпадение имен… Это могло бы быть, в Корее часто встречаются такие совпадения. Если бы не уточнение Хвиёна. — К сожалению, уверен. Мне сказали, что он раньше стажировался в JYP Entertainment. — Этого не может быть! — воскликнула Мия. — Нет, это неправда! Это какая-то ошибка! Он же обещал!.. Кто обещал? Что обещал? — Он обещал, что, если я подпишу эту чертову бумагу, он внесет Доквона в черные списки других агентств! «Пак Джинён?» — пронеслось в голове вспышкой молнии. Кто еще мог обещать Мие, кто мог надоумить ее подписать какие-то бумаги? К сожалению, Чанбин догадывался, как могли обстоять дела. В индустрии кейпопа скандалы всегда старались замять мировыми соглашениями и отказом от претензий. Вот только… Свободная от телефона рука сжалась в кулак, ногти впились в кожу. Только Чанбин не думал, что эти грязные игры затянут Мию так скоро. Она ведь еще даже не дебютировала… — Прости, что приходится сообщать тебе такие новости, — глухо произнес Чанбин, ненавидя себя за очередную беспомощность. — Прости, что все, на что я способен — предупредить тебя. Мия? Она молчала. Только тяжелое, прерывистое дыхание доносилось из трубки. Что с ней? Как она? Наверняка в шоке, напугана. — Это ведь ничего, — вдруг сказала она с какой-то обреченной улыбкой в голосе. — Это ведь только начало, да? Сколько таких «Ли Доквонов» я еще встречу? — Мия, послушай… — Я в порядке. Этого следовало ожидать. На что я вообще рассчитывала? Вас ведь тоже преследуют чокнутые сталкерши, правда ведь? — Правда. Разнюхивать личные номера и терроризировать звонками — самое безобидное из того, с чем им приходилось сталкиваться. — Значит, — продолжала Мия отстраненным голосом, — и мне надо к такому привыкать. Может, чем раньше, тем лучше. Самое ужасное, самое отвратительное, до тошноты — Мия была права. Всех этих преследований и домогательств избежать невозможно, когда дебютируешь. И чем раньше Мия поймет, что ее ждет, чем раньше перестанет строить иллюзии насчет своей безопасности, тем будет лучше для нее. Но что же это за жизнь такая, если постоянно ожидаешь опасности? И хуже всего было то, что преследователь Мии, хоть и был пока никем в мире шоу-бизнеса, рисковал теперь взлететь по карьере и обзавестись властью и деньгами. И популярностью. А нетизены многое могли простить красавчику-актеру, у которых в Корее куда больше авторитета и вседозволенности, чем у девочки-айдола. — Мия, послушай. Ты больше не трейни, теперь за твою жизнь отвечает компания. У JYP многолетний опыт, деньги и квалифицированный стафф. Теперь ты в большей безопасности, чем когда-либо. Он хоть сам верил в это? Мия в ответ невнятно застонала и горько усмехнулась. — Думаю, безопаснее было бы вообще не приезжать в Корею, не становиться айдолом. Она была права. — Но я знала, на что шла. Мне хотелось этого, понимаешь?.. Ты должен понять. Эти ощущения, когда ты на сцене, когда взаимодействуешь с публикой, когда поешь и танцуешь, каждый раз в новых образах… Бинни, ты ведь понимаешь? Но у всего есть своя цена, правда? Она была права. — Мия, хочешь, я приеду? Он боялся, что у нее от новости про Доквона случится новая паническая атака. Но ее обреченное спокойствие пугало куда сильнее. — Оппа, не спрашивай меня о таком, пожалуйста. Не заставляй меня ставить мою уязвимость и привязанность к тебе выше нашей работы. Ты ведь устал после съемок. А завтра — еще один рабочий день. Давай лучше будем хорошими айдолами и дождемся нашего свидания? Я с ума схожу от предвкушения! Показалось, что в ее голосе закралось даже какое-то подобие улыбки. Однако Чанбин так и не находил себе места, в груди все крутило и царапало от чувства тревоги. — Мия, ты ведь знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью? И я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. Мия ответила не сразу. — Я знаю, Бинни. Спасибо тебе большое. Ты делаешь для меня слишком много. «Слишком»? Разве может быть слишком? Нет. Недостаточно! — Что ты там уже себе напридумывал? — устала зевнула Мия. — Я в порядке, правда. Давай ложиться спать? У нас обоих был очень тяжелый день… И все же после разговора, чувствуя, как в груди свербит тревога, Чанбин решил сделать еще один звонок. — Чанбин-оппа? — озадаченный женский голос в трубке. — Что случилось? Я могу чем-то помочь? — Прости, что так поздно. Ты еще не спишь? — Нет, — короткий зевок, — решила поработать над новой лирикой. На губах Чанбина заиграла улыбка. Как это ему знакомо. — Это ты молодец, конечно. Но не засиживайся, для вас сейчас важна каждая минута сна. — Ой, кто бы говорил, — проворчала Нана. — Так что случилось? Чанбин не стал тянуть и рассказал про Доквона то же, что и Мие. И даже вежливость, с которой Нана всегда обращалась к Чанбину, не сдержали ее от эмоциональной брани. Неудивительно, что они с Мией быстро подружились. И насчет Мии… — Я могу попросить тебя присмотреть за ней? Мне показалось, она ведет себя как-то… подавленно что ли. Это на нее не похоже. — На самом деле, — задумчиво протянула Нана, — онни в последнее время и правда ведет себя странно. Она часто уходит в себя и внезапно становится какой-то грустной. Мне казалось, это стресс перед дебютом, но теперь я даже не знаю. Это не похоже на то, что было перед шоукейсом. Чанбин нервно закусил губу. Тревога дополнилась чувством бессилия. Он не знал, как пробраться в голову Мии и понять, что с ней происходит, какие чувства она испытывает на самом деле. Что делать, если она сама не захочет ему рассказать? — Не волнуйся, я присмотрю за ней, — заверила Нана, — вот прямо сейчас пойду и обниму ее. — Спасибо! — сердечно поблагодарил Чанбин. Если он сам не может быть рядом с Мией, то пусть хоть Нана за ней присмотрит. Шум на кухне вырвал Чанбина из мрачных мыслей. Как будто тот, кто там хозяйничал, не церемонился с дверцами шкафов и холодильников и не жалел посуду, грохая ее о стол. В виновнике шума Чанбин не сомневался. Особенно после громкого смачного «F-FUCK!» Выглянув в коридор, Чанбин заметил Хана: тот, в свою очередь, высунул голову и с круглыми глазами глядел в сторону кухни. «Кыш!» — одними губами прошептал Чанбин и махнул рукой, загоняя младшего в спальню. С этим демоном ему придётся побороться в одиночку. — Нам надо повесить боксерскую грушу в гостиной, — бросил Чанбин, заходя на кухню. Он надеялся, что хён еще не прикасался к ноутбуку… Будет слишком смешно и глупо, если тот, пережив Мию, не переживёт очередной гневный приступ своего хозяина. — Только не говори, что тебя это не задело, — скривил губы Банчан. — У тебя рот не затыкался. — Лучше у меня, чем у тебя, — здраво рассудил Чанбин. Вообще сейчас, когда они вернулись со съемок, когда Чанбин присел за обеденный стол рядом с взвинченным Чаном, он почувствовал себя на удивление спокойно. Его собственный гнев уже частично нашел себе выход и сейчас превратился в тихую ярость, которая затаилась под рёбрами обжигающим угольком. А вот Чану только предстояло выплеснуть свою злость. Чанбин медленно выдохнул и сцепил пальцы в замок, воображая себя скалой, которой суждено пережить очередной бурный шторм. Не в первый раз и не в последний. По крайней мере сегодня у них общий враг. И вот ему открылся тот Кристофер, часть которого только иногда просачивается на видео. Его лицо скривилось и побагровело от гнева, желваки заходили на скулах, вены на руках вздулись, а пальцы нервно перебирали тарелку с едой, чашку и приборы. Еще чуть-чуть, и все это полетит в стену. — Пятое место! — рыкнул Банчан, дернув головой. — Пятое! Дзынь! Вилка отлетела в сторону. Чанбин не дрогнул, заранее готовый к таким всплескам. Для Чана и второе-то было недостаточным, а тут — предпоследнее. Но Чанбин прекрасно понимал чувства лидера. — Я был в шоке, — закивал он, только подливая масла в огонь. Он знал, что пытаться остановить этот пожар бесполезно, надо дать ему догореть до конца. — Блядь, это было наше лучшее выступление! — Чан ударил кулаком по столу. — Лучшее! — Наши конкуренты поняли это, поэтому мы и не на первом. — А эксперты? Какие, нахуй, эксперты?! Мне нужны имена и лица! Трудно было ненавидеть того, чьих личностей даже не знаешь. — Хен, у нас теперь есть целых четыре выступления в следующем раунде. Они пожалеют о своем решении. — Мы заставим их пожалеть, — выплюнул Банчан. Они молча уставились друг на друга. Чанбин чувствовал, как его гнев резонирует с гневом Банчана. Как между ними вновь зарождается то, что крепло и росло уже много лет, пока они жили и работали вместе. Желание поставить мир на колени. — Ты мне нужен, Бин. — Разве я не был рядом? Разве подвел тебя? Чан насупился и шумно выдохнул. — Нет, ты… Твое выступление было идеальным. — Я знаю, Минхёк-хен сказал. Чанбин не мог промолчать и упустить эту возможность. На лице Чана промелькнуло замешательство, но затем он закивал, признавая слова сонбэнима из BTOB. — Я тебе нужен как кто? — спросил Чанбин, нахмурившись. — Ценный ресурс? Главный рэпер, который потащит на себе ключевые партии и поможет заткнуть дыры в хореографии? Так не переживай, мои способности к твоим услугам. Всегда были и будут. Потому что, блядь, это и моя группа тоже. — Бин, перестань, — Чан скривился так, будто его ударили. — Я имел в виду не только выступление, я… — Ты засранец, но очень амбициозный засранец, и тебе нужен кто-то с такими же амбициями, как у тебя, чтобы ты на него мог положиться. Я прав? Чан фыркнул. А Чанбин в какой-то момент вдруг усомнился: не перегнул ли он палку? Кажется, разговор зашел далеко не в то русло… — Я скучал по тебе, — тихо сказал Банчан. В груди что-то дрогнуло. Неужели Чанбин так сильно хотел услышать именно эти слова? Неужели так сильно хотел поверить в их искренность? Вряд ли они сейчас решат все накопленные противоречия, Чанбин это чувствовал. И все же здорово было быть заодно. Здорово было быть вместе.

***

Насколько я контролирую свою жизнь? Я ощущала себя маленьким хрупким лепестком цветущей вишни, который сорвало с ветки, бросило в реку и унесло, закружило бурным течением. Каждый день дебютантки расписан по минутам, а ее жизнь всецело принадлежит компании, и я думала, если отпустить ситуацию и просто отдаться обстоятельствам, мне станет легче. Казалось, уже не нужно ничего решать, просто довериться компании и работать. Только такой подставы с Доквоном я не ожидала. У меня никогда не было чувства, что я избавилась от него навсегда. Но мне казалось… мне хотелось верить, что пока что он оставался очень далекой проблемой, которая, если и вернется в мою жизнь, то совсем нескоро. Как можно быть такой наивной? Снова это чувство — будто лед под ногами трещит и лопается. Нужна была какая-то стабильность. Что-то надежное, за что можно было ухватиться, чтобы не утонуть. Нана, которая стала постоянно крутиться возле меня и лезть с обнимашками. Она всегда была чуткой, но теперь буквально не отлипала от меня. Джиа умудрялась сохранять свою строгость и требовательность: ее суровые взгляды и придирки на репетициях не давали расслабиться и увязнуть в мрачных мыслях. Заботливость Наны и требовательность Джиа прекрасно дополняли друг друга, помогая отвлечься и сосредоточиться на работе. И в довершении ко всему Чанбин. Он ощущался маяком, который ярко светил мне посреди черной бури. Кажется, я могла разглядеть его спасительный свет даже в самую темную ночь. Имела ли я право омрачить этот свет своими проблемами? Решение, к которому я пришла, пусть и не выглядело самым разумным, но казалось мне единственно верным. Мне не хотелось пачкать этот свет той чернотой, что зрела во мне все больше, выплескиваясь через край гнилыми мыслями и сдавливающей горло тревогой. Наверняка Чанбину тоже сейчас тяжело из-за Кингдома, особенно после того, как их опустили судьи и конкуренты. Пусть же наше свидание будет возможностью просто притвориться обычными людьми и побыть счастливыми. «Будь готова к выходу к семи утра, я заберу тебя на такси. И не наряжайся особо ><» Такое сообщение я получила вчера вечером. Что это за свидание, к которому надо быть готовой в такую несусветную рань? И почему мне не стоило наряжаться?.. А я специально заранее подобрала образ, хотела накраситься, сделать укладку… Хотя учитывая, что встать пришлось в шесть утра, у меня даже сил не было просто подумать о макияже. Поэтому толстовка и удобные штаны удачно заменили пижаму. «Это будет прекрасный день. Лучшее свидание в моей жизни», — сказала я себе, глядя на сонное отражение в зеркале ванной и наклеивая прохладные патчи, чтобы хоть как-то рассосать мешки под глазами. Красавчик Бинни Красавица, я жду в такси ♡ Увидев сообщение, я расплылась в улыбке прямо с зубной щёткой во рту, хотя с красавицей он погорячился, конечно. Чанбин в чате приложил метку на карте: машина остановилась на улице чуть дальше жилого комплекса, где находилось наше общежитие. Спешно прополоскав рот, я намазалась spf, распылила духи, схватила сумку и выбежала из квартиры. Живот крутило от сладкого предвкушения. Свидание с парнем — кажется, это что-то из прошлой жизни, то, с чем я распрощалась, когда уехала из родной страны, чтобы стать трейни и еще на много лет похоронить мою личную жизнь. Так я думала раньше, по крайней мере. «У тебя должен быть отдельный комплект одежды для свиданий», — сказала мне Джиа, когда узнала, что я собираюсь встретиться с Чанбином. Она под страхом смерти запретила мне носить одну и ту же одежду в повседневной жизни и на свиданиях. «Ты же не хочешь быть, как те лохушки, которых ловят на кепке, сумочке или даже браслете, которые они надевали на свиданиях с бойфрендами, а потом светили ими перед фанатами в аэропорту?» Пока я ехала вниз на лифте, придирчиво оглядывала себя в зеркало. В отражении на меня смотрела обычная девушка: розовые волосы спрятаны в хвост и под капюшон, лицо скрывали козырёк белой кепки и маска. Мешковатая серая толстовка, через плечо перекинута сумка-банан. Удобные хлопковые светлые штаны и мягкие кроссовки. Уж не знаю, что там Чанбин придумал, но я, пожертвовав нарядным платьем и туфлями, была готова ходить весь день по любым камням и буреломам. Выпорхнув из дома, будто у меня на ногах были не кроссовки, а крылатые сандалии Гермеса, я поспешила вниз по улице к маячившей вдалеке машине. Несмотря на легкую прохладу, весеннее солнце уже пригревало, обещая теплый и погожий день. Редкие прохожие двигались в сторону офисов. Ладно, может, в этом и был смысл столь раннего времени для свидания: меньше людей, меньше свидетелей. Если бы Чанбин не скинул номер, я бы не подумала, что эта сверкающая черная и явно дорогая машина — наше такси. Воровато оглядевшись и убедившись, что никто на меня не смотрит, я быстро запрыгнула в машину. Просторный салон встретил дорогой кожаной обивкой, мягким сиденьем и прищуренными в улыбке глазами Бинни. Маску он не снял даже внутри машины, несмотря на затененные окна. В черной объемной толстовке, с капюшоном поверх кепки и смешно торчащими из-под козырька кудряшками Чанбин был похож на медвежонка. Первым делом мне захотелось придвинуться поближе и окунуться в его объятия. Я ведь могу это сделать в машине? Нас никто из посторонних не видит, а водитель был сосредоточен на дороге… Решить я не успела — Чанбин сам оказался рядом, заключая меня в теплые объятия. Я прикрыла глаза, вдыхая его запах, от которого в груди все затрепетало. Счастливое мгновение, правда, длилось недолго: Чанбин защелкнул вокруг меня ремень безопасности и чуть отстранился. На мой разочарованный вздох показательно глянул в сторону водителя. Тот тем временем плавно тронул машину вперёд. — Оппа, я так скучала. Будь неладны эти корейские приличия! Когда уже я смогу нормально обнять и поцеловать своего парня? Чанбин извиняюще прищурил глаза и похлопал по плечу, вновь придвигаясь чуть ближе. — Ложись. — Хочешь, чтобы я проспала всю дорогу и не поняла, куда мы едем? Ты так и не сказал, что за сюрприз приготовил! — Глупая. Хочу, чтобы ты просто поспала лишний часок, а то я чувствую себя виноватым за то, что вытащил в такую рань. Но оно того стоит, поверь. Если он и хотел меня отвлечь, то план сработал идеально. Все любопытство отошло на второй план, когда появилась возможность обхватить руку Чанбина, прижаться к нему и уронить голову на плечо. Моментально почувствовав себя в блаженной безопасности, я провалилась в сон. Не знаю, сколько мы ехали, но, когда Чанбин осторожно разбудил меня, он и сам протирал сонные глаза. — Ну что, готова к самому романтичному дню в своей жизни? — смешно подавляя зевок, спросил Чанбин. Несмотря на заспанное состояние, во мне уже вновь разгоралось любопытство. Я прильнула к окну и озадаченно заморгала, увидев только многоэтажные здания. Если Чанбин на что-то и намекал, то я пока не понимала, где мы находимся. — Мы приехали в какой-то ресторан или?.. Позади меня послышался смех Бинни. Он вышел из машины, а затем помог выбраться и мне. — Оглянись, чаги. Передо мной и правда находились здания из стекла и бетона, а вот за спиной, по другую сторону улицы… Вдоль дороги протянулась древняя каменная стена, а на углу, прямо напротив нас возвышались ворота: двухуровневая зеленая черепичная крыша с изогнутыми краями в традиционном корейском стиле, а в основании — массивные красные колонны в несколько рядов. Погодите-ка… — Это королевский дворец? — воскликнула я и запрыгала, хлопая в ладоши от захлестнувшего меня восторга. — Мы идем в королевский дворец? Это Кёнбоккун? Хотя нет, я уже однажды туда ходила, и то, когда были толпы народа. Этот дворец выглядел как-то иначе, больше, особенно бескрайнее море молодой зелени за стенами. Да и вход находился не по центру, а вообще на углу. — Это Чандоккун, — пояснил Чанбин, переплетая наши пальцы. — Дворец Процветающей Добродетели. — О… Кажется, мы пришли к самому большому дворцовому комплексу. Я не была сильна в сеульских достопримечательностях. Не потому, что было неинтересно, а из-за вечной нехватки времени. Даже то, что мне удалось однажды сходить в главный королевский дворец Кёнбоккун, можно было считать удачей, об остальных дворцах столицы можно было только мечтать. Видя мое замешательство, Чанбин рассмеялся и ободряюще сжал руку. — Тебе понравится, из пяти дворцов этот сохранился лучше всех. Я кивнула и принялась искать глазами пешеходный переход. Однако Чанбин потянул меня в обратную сторону от дворца, к многоэтажным зданиям с узкими улочками. — Не торопись, зефирка, мы не зря так рано приехали. Мы же не отправимся во дворец просто так. С этими словами он уставился в телефон и затем принялся оглядываться. — Менеджер-хён оставил адрес… Так, нам сюда. Вскоре мы остановились перед зданием в пару этажей, на входе которого нас встречал… — Oh my gosh!.. Я с трепетом посмотрела на манекен, облаченный в нежный лавандовый женский ханбок, отливающий золотыми узорами на утреннем солнце. В прошлый раз я сглупила и не сообразила, что для похода во дворец можно было арендовать национальную одежду. Он все продумал! Первая неделя апреля, цветение в Сеуле в самом разгаре. Ранее утро, когда не так много людей, ханбок… — Чанбин… — я перевела взгляд с наряда на своего парня. — Я не знаю, что сказать, это… Это так волнительно. Я еще никогда не была в Чандоккуне, тем более нарядившись в ханбок. Тем более во время весеннего цветения. Чанбин счастливо сощурил глаза, наверняка улыбаясь под маской. — Фух, я рад. Опасался, что не смогу тебя удивить. Пойдем, нам еще надо выбрать тебе наряд и заплести. Вообще они откроются только через час, но менеджер договорился, чтобы нас пустили пораньше. Маска спрятала мою смущенную улыбку. Изначально я думала, что мы идем на свидание, как обычная парочка влюбленных. Однако, кажется, ничего не бывает обычным, когда дело касается айдолов. И правда, если нас пустят выбрать наряд раньше открытия, мы сможем не опасаться лишних глаз. Чанбин оказался прав, вытащив меня из кровати в такую рань. Продолжая держаться за руки, мы вошли в здание и поднялись по лестнице на второй этаж. — Добро пожаловать! — улыбчивая аджума с короткими кудрявыми волосами поприветствовала нас поклонами, едва мы вошли внутрь. Пока Чанбин с ней о чем-то договаривался, я с разинутым ртом оглядывала бесконечные ряды разноцветных ханбоков: мужских и женских, ярких красных и синих, нежных розовых и голубых оттенков. — Проводите мою принцессу к самым дорогим ханбокам! — послышался громкий голос Чанбина за спиной. Я сначала прыснула оттого, что он решил строить из себя папика, а потом, обернувшись, поперхнулась собственным смехом. С широко раскрытыми глазами я уставилась на то, как Чанбин размахивает черной кредитной картой. У него есть что?.. Кажется, не одна я впечатлилась волшебным черным прямоугольником, аджума следила за кредиткой, словно все остальное вокруг перестало существовать. Хотя вряд ли аренда ханбоков, даже со всеми аксессуарами стоила так уж дорого. Оставалось только надеяться, что менеджер Чанбина действительно обо всем договорился, а желание угодить богатому клиенту затмит у стаффа чувство любопытства. Откуда-то из длинных рядов выпорхнула молодая высокая девушка с хвостиком и провела меня в дальний конец помещения. Ханбоки здесь и правда отличались от тех, что я видела у входа: более изысканная ткань с тонкими орнаментами, да и в целом они выглядели абсолютно новыми, будто к ним еще никто не прикасался. Неужели я облачусь в один из них и буду выглядеть, как принцесса в исторических дорамах? — Я могу… — я вопросительно оглянулась на девушку, потянувшись к одной из юбок. — Да, конечно, — улыбнулась та. — Обычно мы даем нашим клиентам полчаса на выбор и примерку, но вы можете выбирать сколько вашей душе угодно. Я дотронулась до светло-голубой юбки, словно до величайшего сокровища ванов, и осторожно потянула ткань на себя. Такая легкая и невесомая, белые вышитые узоры казались облаками на лазурном небе. — Есть какие-нибудь предпочтения по цветам? — спросила моя новая помощница. — Розовый, — не задумываясь, ответила я. Сняла капюшон и кепку, демонстрируя мой новый цвет волос. — Думаю, светло-розовый будет хорошо смотреться. Вообще… Хочется чего-нибудь весеннего, мы же всё-таки на цветение идем смотреть. Быстро сориентировавшись, девушка из одного ряда вытащила юбку, а из другого — укороченный жакет с запахом на завязках. — Чогори, — пояснила девушка, показывая на жакет из нежно-розовой ткани с белым воротничком и полупрозрачными рукавами, по которым вилась цветочная вышивка. — И чима. Юбка чима состояла из пышного белого подъюбника, поверх которого струились невесомые розовые лоскуты ткани. Благодаря расшитому цветочным узором подолу чима походила на цветущий вишневый сад. В груди потянуло от сладкого предвкушения. Да, это было оно. Оно. Я могу?.. Правда могу облачиться во всю эту красоту? Та же девушка отвела меня в примерочную и помогла одеться. Наверное, по моему акценту она поняла, что я была иностранкой, поэтому рассказывала про каждый элемент наряда. А я была только рада, жадно впитывая каждую подробность. Сначала белые свободные штаны, зауженные на щиколотках, затем пышный подъюбник и летящая чима на бретельках. Вокруг талии мне обернули широкий пояс с золотой вышивкой, а поверх всей этой многослойности надели чогори. Белое тиснение воротничка визуально удлиняло шею, а голубые ленты-корым, которые завязали особым узлом на запахе жакета оттеняли розовый цвет всего костюма. — И последнее, — сказала моя помощница, цепляя на узел подвеску в форме розового цветка, с которого свисала пушистая голубая кисточка. — Это норигэ. Прекрасно дополняет образ, и еще в него можно спрятать какую-нибудь мелочь вроде таблеток. Я смотрела на себя в зеркало, не веря глазам, с трудом узнавая в этой принцессе ту девушку, которую видела с утра, когда собиралась. Подняв руки, закружилась, наслаждаясь тем, как плавно взметнулись и зашелестели нежные одежды, как покачивалась чима от каждого моего шага. А что скажет Чанбин, когда увидит? Да у него челюсть упадёт! Но сначала надо было еще что-то сделать с волосами. После того, как я оставила вещи в шкафчике, меня отвели в другой угол к зеркалам с косметикой и аксессуарами. Мне даже выдали каталог, в котором можно было выбрать макияж и прическу. Я не стала мудрить и попросила оставить волосы распущенными, только по бокам собрать их в косы и переплести сзади, добавив еще цветы и ленты. — У госпожи такие прекрасные розовые волосы! — восхитилась моя помощница, пока плела косы. — Такое качественное окрашивание! — Спасибо, — смущенно промямлила я. А потом спешно добавила, вспомнив, что надо бы для приличия скрасить ответ самоуничижением: — На самом деле они были повреждёнными, мне просто с мастером повезло. В некотором роде это было правдой. В старшей школе я уже как-то красилась в блонд, так что морально была готова, что теперь, когда я вот-вот стану айдолом, моим волосам предстоит пройти девять кругов ада из постоянных обесцвечиваний, окрашиваний, подкрашиваний и стрижек. Стилисты сказали, что мне, как иностранке, надо будет подчеркивать необычный образ, так что, если через семь лет, когда закончится первый контракт, на моей голове останутся хотя бы три волосинки, это можно будет считать успехом. Но сейчас эта девушка, которая хлопотала над причёской, была права. Нежно-розовое облако волос, в которые вплели цветы вишни, выглядело восхитительно, особенно вместе с таким же розовым ханбоком. Решилась бы я на такую смену образа, если бы осталась трейни? Не уверена. Теперь же, глядя в зеркало, я видела не трейни Мию и даже не будущую айдолку, которая уже сейчас скрывается под кепкой и капюшоном худи, а сказочную принцессу из исторической или фэнтезийной дорамы. Мне даже макияж сделали, выделив глаза искристым розовым шиммером и подрумянив щеки. А для вещей дали сумочку в тон к остальному наряду, так что ни одна деталь не выбивалась из образа. В груди разлилось тепло и чувство благодарности: как же здорово Чанбин придумал! Я и не мечтала, что наше свидание будет таким. Оставалось поспешить к Бинни, чтобы впечатлить его своим сказочным нарядом. — Оппа! — с предвкушением в голосе позвала я, бредя между длинными рядами ханбоков. Это даже напоминало забавную игру, будто я искала своего возлюбленного в лабиринте. — Оппа, я готова! — Я тоже, — послышался голос аккурат за углом. Я уже предвкушала, как изменится лицо Чанбина, когда он увидит меня. Однако, когда он вынырнул из-за поворота, это я застыла, уставившись на него с раскрытым ртом. Наверное, я слишком увлеклась своим нарядом, потому что совсем забыла, что здесь были не только женские ханбоки, но и мужские. — Вау… — только и смогла вымолвить я. Розовое чогори Чанбина было короче моего, чуть ниже колена, а поверх него — небесно голубой халат с короткими рукавами. Свободный крой, широкие рукава чогори и шнурок, повязанный вокруг груди, удивительным образом подчеркивали его ладную, спортивную фигуру. Черная маска осталась на нем единственным отголоском современности. — Я не уложил волосы, потому что ты сказала, что тебе нравятся мои кудри… — смущенно пробормотал Чанбин, поправляя вьющуюся пушистую челку. — Так и есть! — пользуясь тем, что вокруг никого, я прижалась к Чанбину, стянула маску на подбородок и прильнула к его губам для короткого, но долгожданного поцелуя. — М-мф… Ты похожа на принцессу, — выдохнул Чанбин мне в губы. Он чуть отстранился, любуясь. — А ты… будешь моим принцем тогда? Он смущенно почесал затылок. — Не думаю, что из меня получится принц. Вообще я хотел костюм генерала или капитана дворцовой стражи, но аджума сказала, что ты выбрала весенний наряд, и предложила подобрать что-нибудь парное. И правда: нежно-розовое чогори Чанбина сочеталось с моим нарядом, а голубой халат перекликался с узелком из ленточек-корым. Даже шнурок у него под грудью был очень похож по цвету на мою болтающуюся подвеску норигэ. — Так что, — подытожил Бинни, — давай представим, что я капитан в увольнительной. Хотя нет! Он схватил мою руку, а затем заозирался, закрывая меня спиной. — Капитану доложили, что предатели готовят на принцессу покушение! Поэтому он переоделся в штатское, чтобы быть рядом, охранять принцессу и принять удар на себя! Я засмеялась, уткнувшись лицом в широкую, надежную спину. Мне все еще трудно было поверить, что это не сон. Чанбин в сценическом костюме — это отдельный вид удовольствия, который вряд ли мне будет когда-нибудь доступен. Но Чанбин в национальном костюме, идеально подобранным под мой, — это просто оживший сон. Хотя мне такие даже не снились никогда! Закончив с ханбоками, мы вернулись на улицу и двинулись в сторону входа во дворец. Мы как раз подошли к открытию — к девяти часам утра. Теперь, когда мы облачились в ханбоки, нас пустили бесплатно, будто мы стали органичной частью дворца — его ожившей историей. — У него такой странный вход… — Я пыталась вспомнить, что узнала о дворцовой архитектуре, когда была в Кёнбоккуне, но Чандоккун выглядел совсем иначе. — Мне казалось, все корейские дворцы построены строго по одной вертикали с севера на юг. А у этого вход где-то на углу. Чанбин улыбнулся. — Ты наблюдательная, чаги-я. Этот дворец и правда особенный. Он был построен так специально, чтобы максимально вписаться в окружающую природу. Поэтому он и был любимым у ванов. Если вход в Кёнбоккун — три арки, прорезающие массивную каменную стену — демонстрировал всю мощь чосонской династии, то вход в Чандоккун, казалось, парил над землей. Проходя мимо красных колонн, я задрала голову, чтобы полюбоваться на узорчатую зеленую отделку крыши — данчон. Цветы, животные и витиеватые орнаменты должны были защищать людей от злых духов, а древесину — от гниения и насекомых. Отлично. Что-то я помнила. Пройдя ворота, мы вышли на широкую дорогу, окруженную раскидистыми пушистыми корейскими соснами и цветущими деревьями. — Так мало людей… — удивилась я, озираясь по сторонам. — Буквально пара человек. Я думала, здесь будет толпа, цветение же… Чанбин как-то странно кашлянул и потер шею. — Может быть, кто-то скупил все доступные онлайн билеты на сегодня… Я перевела изумленный взгляд на Чанбина и шлепнула его по плечу. — Оппа, ты серьезно? Или мне теперь лучше называть тебя «daddy»? Бинни смущенно засмеялся и пожал плечами. — Что? Я понимаю, что цветение длится всего пару дней, но и я со своей девушкой не каждый день на свидание хожу. Я покачала головой, все еще изумленная его выходками. Но я бы соврала, если бы сказала, что мне не нравилось. Мне даже откровенно льстило, что Чанбин так заморочился и использовал все свои возможности, чтобы сделать нашу встречу такой удивительной и в то же время комфортной. Что еще он задумал на сегодня? Дальше Чанбин повел меня «очиститься от злых духов» через широкий каменный мост. Заглянув вниз через резные перила, я увидела в основании статую зверька, похожего на кудрявого льва. — Это же Хэчи! — с улыбкой воскликнула я. Хэчи был символом Сеула. Считалось, что этот волшебный зверь мог распознавать добро и зло и охранял королевскую династию. — Похож на тебя, — еще шире улыбнулась я и перевела взгляд на Чанбина. Тот удивленно ткнул в себя пальцем. — Да-да, такой же милый и кудрявый. Только у этого бедняги время стерло почти все его завитки. — Ты меня иногда поражаешь… — пробормотал Чанбин. — Вообще это самый старый мост Сеула, ему больше шести веков, так что неудивительно, что этот Хэчи такой потрепанный. У меня закололо кончики пальцев от ощущения времени. Сколько поколений королевской семьи проходило по этому мосту? Каждый раз, гуляя здесь, они верили, что этот Хэчи очищает их от злых духов и исцеляет? Вот бы этот кудряш избавил меня от нервяка и кошмаров перед дебютом. Да и стереть воспоминания о Доквоне тоже не помешало бы. Если бы все было так просто, как верили корейцы в эпоху Чосон… — Все в порядке? — вдруг спросил Чанбин, облокотившись рядом на перила. Его черные глаза… Слишком внимательные, казалось, еще чуть-чуть, и они проберутся в самую душу. — Да, все хорошо, — я отвернулась и попыталась придать своему голосу бодрости. — Думаю о том, сколько лет этому Хэчи. Представь, как его сюда водружали в основание моста, он же тяжёлый! Ну и бред я несу… Прости за эту ложь, Бинни, но я обещала себе, что ничто не помешает нам насладиться этим свиданием. Дальше мы прошли огромный прямоугольный двор, окруженный красными стенами с изогнутыми зелеными крышами, и свернули через очередные роскошные ворота в тронный зал Инджонджон. Что меня удивляло в корейских дворцах, так это то, что их тронные залы были под открытым небом. В западной традиции такие места скорее назвались бы площадями. Здесь же на огромном дворе, как и в Кёнбоккуне, прямо на улице протянулись ряды каменных табличек с обозначением рангов. Чем ближе к вану, тем выше ранг чиновника. Сам же дворец Инджонджон с императорским троном возвышался на каменных ступенях. Он в целом мало чем отличался от остальной архитектуры — все те же красные стены, колонны и резные изогнутые крыши с зеленой росписью. Только выглядел он пышнее, богаче, с золотыми резными ставнями, протянувшимися вдоль стен. — Идем, я покажу тебе трон императора! — Чанбин потянул меня за руку по ступеням наверх. Заглянув в открытые ставни, я ахнула, настолько богатое и необычное убранство было внутри. Традиционная корейская отделка причудливым образом мешалась с яркими жёлтыми европейскими шторами на окнах и подвесными люстрами. А под потолком парили два золотых феникса — символ доброй монаршей власти. Глядя на все это великолепие, я могла представить, какое чувство благоговения испытывали те, кто удостаивался чести предстать перед ваном во дворце Инджонджон. К императорскому трону на возвышении в центре зала вела лестница, а за его спиной была яркая красочная ширма. — Я видела такую же в Кёнбоккуне! — Солнце, Луна и пять пиков, — кивнул Чанбин. — Символ королевской власти. На фоне синего неба были нарисованы пять горных пиков, слева над ними сияла белизной луна, справа красным горело солнце. По краям раскинули пушистые ветви сосны, а из самих гор вытекали два водопада, образуя озеро на переднем плане. — Луна символизирует женское начало, королеву, а солнце — мужское, короля, — пояснил Чанбин. — Ну, по крайней мере это одна из теорий. Вообще здесь главное — гармония. Ван находится в центре ширмы, как бы в центре мироздания, и соединяет в себе время и пространство. Гармония и согласие лежат в основе всего, так верили наши предки. — А у нас совсем по-другому, — задумчиво протянула я, разглядывая симметричное изображение на ширме. — В какую мифологию ни загляни — везде борьба, войны, сын против отца, брат против брата. Зевс против своего отца Хроноса, Один против ванов… Это… необычно, да? Чанбин зарылся пальцами в волосы. — Это и правда интересно. Знаешь, теперь, когда ты сказала, я подумал, что у нас в музыке даже больше западного, чем восточного. Мы же постоянно пишем про борьбу. — Это потому что у вас в группе Крис и Феликс, — хихикнула я. — Привносят свой колорит. Мы бродили по запутанным закоулкам дворца еще примерно полчаса. Проходы и повороты оказывались в самых неожиданных местах, сбивая меня с толку. Здесь действительно ощущалось, что это сам дворец подстраивается под окружающую природу, а не наоборот — пытается подчинить ее строгим человеческим законам. — Пойдем, нам надо еще успеть в одно место. — Глаза Чанбина загадочно заблестели. — Что еще здесь может меня удивить? Такая красота, а мы даже пока ни одной фотографии не сделали. Чанбин вновь переплел наши пальцы и увлек меня куда-то по закоулкам, время от времени сверяясь с картой в буклете, который взял на входе. — Значит, ты не слышала про главную достопримечательность дворца Чандоккун? Я отрицательно покачала головой. У меня и без того кружилась голова от ошеломляющей красоты резных крыш и длинных алых колоннад. — Тогда, милая, я покажу тебе место, где соединяются небо и земля. Мы подошли к пропускному пункту на закрытую территорию. Чанбин о чем-то поговорил с охранником, показал ему билеты, и нас пропустили через турникет. Отойдя немного от входа, Чанбин наконец-то стянул маску и вдохнул полной грудью. — Фух! У нас есть часа два свободного времени без посторонних. Менеджеру удалось договориться, чтобы нас вдвоем пустили в секретный королевский сад, хотя обычно сюда пускают только вместе с экскурсиями. Я тоже робко стянула маску и огляделась. Извилистая дорога пролегала меж деревьев и двух крепостных стен. Здесь и правда было абсолютно пусто. И тихо. — Секретный королевский сад? Звучит волнительно… Приблизившись, Чанбин согнул руку в локте. Наконец-то я смогла полноценно рассмотреть его в наряде и без маски. Весенний ветер трепал черные кудри и длинные рукава чогори. Глаза весело поблескивали, на пухлых губах играла теплая улыбка, обещающая что-то особенное. Небесно-голубой и нежно-розовый так здорово подчеркивали смуглый оттенок его кожи. Можно ли было влюбиться в Со Чанбина еще раз? Не знаю… Но я влюбилась в этого капитана на секретном задании, защищающем меня от покушения. Пока мы спускались по дороге, Чанбин рассказывал историю сада. — Видишь эти стены? С одной стороны остался Чандоккун, а с другой — Чангёнгун, еще один дворец. А эти деревья… Смотри, какие огромные! Некоторым по двести и даже триста лет! Этот сад был построен специально для королевской семьи, чтобы они в мире и покое без посторонних глаз могли здесь отдохнуть. — Могу себе представить. Здесь так тихо и красиво. — О, погоди, ты еще увидишь… Мы почти пришли. Словно добавляя интриги, впереди послышалось звонкое журчание воды. Вскоре внизу показалась беседка с остроконечной крышей, а пройдя еще вниз, мы вышли к огромному квадратному пруду. — Боже… — от открывшегося вида у меня перехватило дыхание. — Боже, Чанбин, какая красота! Я бросилась вперед и застыла на берегу каменного бассейна. В центре находился маленький круглый островок, на котором раскинули ветви над водой изогнутые сосны. Слева от острова на берегу расположилась причудливая беседка, половина которой парила прямо над водой. Если остальные здания во дворце были прямоугольной формы, то эта беседка имела множество выступов и углов, а многочисленные изогнутые края узорчатой крыши походили на лепестки лотоса. Все это великолепие отражалось в воде, чью зеркальную гладь нарушали лишь опавшие нежно-розовые лепестки и маленький, но шумный фонтанчик в дальнем бортике бассейна. — Это пруд Лотоса, — пояснил подошедший Чанбин. — Летом в этом бассейне цветут лотосы, а еще можно увидеть рыбок. Красиво, да? Я молча кивнула, не в силах подобрать слова. Я будто оказалась в зачарованном сне. — Я обещал показать тебе место, где соединяются земля и небо. Квадратная форма пруда символизирует землю, а тот круглый остров с соснами — небо. Король с королевой любили здесь отдыхать и даже рыбачили. А еще… Чанбин указал на огромное двухэтажное здание, которое возвышалось над прудом справа, наверху каменной лестницы. — Здесь была библиотека. Изначально этот сад был доступен только королевской семье и паре слуг, но потом ван Чонджо основал здесь библиотеку и пригласил ученых для различных исследований. — Мне нравится, — улыбнулась я, с восторгом рассматривая величественное здание, которое тем не менее органично вписывалось в пейзаж из раскидистых сосен, цветущих вишен и ярких азалий. — Какой потрясающий вид! Настоящая сказка! — Да… — выдохнул Чанбин. — Истинная красота. Обернувшись, я встретилась с блестящими темными глазами. — Кхм… Мия, я могу тебя сфотографировать? — Меня?.. — я растерянно моргнула. — Ты… спрашиваешь разрешения, чтобы сделать фото? Конечно, я ведь сама этого хотела и даже с нетерпением ждала, когда же мы уже достанем телефоны, чтобы запечатлеть наши сказочные образы. И все-таки вопрос Чанбина почему-то застиг меня врасплох. Сам факт этого вопроса. — Мне казалось, ты хотела… — кажется, Чанбин растерялся от моего замешательства. — Все в порядке? Я попыталась улыбнуться и тряхнула головой. — А ты всегда будешь спрашивать? Взметнувшееся вдруг чувство тревоги сдавило горло и заморозило пальцы. — Если тебе это важно, всегда. — Да… Да, конечно. Не бери в голову. Сфотографируешь меня возле той беседки Лотоса? Мы подошли к причудливой пагоде, и я, подобрав подол, поднялась на несколько ступенек вверх. — Думаю, фото выйдут потрясающими! — заявил Чанбин, доставая телефон. — У этого Гэлэкси лучшая камера, вот увидишь! Я улыбнулась и в следующую секунду услышала щелчок затвора. Чанбин постоянно смешил меня со словами, что моя искренняя улыбка — лучшее украшение для любой фотографии. А я кружилась в розовом ханбоке, вспоминая уроки моделинга в агентстве, подходила ближе к воде, пробиралась к цветущим деревьям, чтобы дотянуться до веточек с пушистыми нежными цветами. — Боюсь, что из сада ты выйдешь без меня, — восторженно вздыхал Чанбин, бегая вокруг с камерой и хватаясь за грудь. — Потому что мое сердце не выдержит такой красоты, и я останусь валяться тут бездыханным телом! Я в очередной раз прыснула и обернулась на него через плечо. Щелк. Встретившись с ним взглядом, я поняла, что Чанбин, хоть и говорил шутливо и дурачась, но благоговение в его глазах было совершенно искренним. Почему-то это осознание отозвалось жаром в щеках и учащенным сердцебиением. Вдруг я поняла, что на меня еще никто никогда не смотрел так. — Твоя очередь! — воскликнула я, пока Чанбин не заметил, как сильно я покраснела. Достала из сумочки телефон и кивнула Бинни, чтобы он занял мое место под цветущей вишней. Отступив немного назад, я открыла камеру и навела фокус. — Это немного неловко… — смущенно пробормотал Чанбин. — М-м-м… Он застенчиво улыбнулся и ткнул пальцем в левую щеку. — Эгьё в ханбоке, прекрасно! — я сделала пару снимков. — Покажи мне секрет обаяния Со Чанбина! Он даже приободрился. — Знаешь, почему я тыкаю пальцем в щеку? На самом деле… Чанбин понизил голос, будто действительно собирался раскрыть какой-то секрет. — На самом деле у меня с одной стороны есть ямочка, а с другой нет. Поэтому я специально тыкаю пальцем во вторую щеку, чтобы было две ямочки. Я умиленно рассмеялась. Не знаю, как у него получалось быть таким милым и смешным, но от этой его вечной дурашливости и шуток я каждый раз испытывала небывалую легкость на сердце. — Отлично, — я сделала еще пару фотографий, — но теперь давай что-нибудь эффектное. Ну же, оппа, будь айдолом! — Айдолом? Чанбин повернулся спиной, и я не упустила возможности сфотографировать его широкие плечи и статную фигуру в ханбоке. А затем он обернулся… И я забыла, как дышать. Казалось, на меня смотрел совсем другой человек. Оживший персонаж из исторической дорамы. Спокойствие и решительность во взгляде исподлобья, слегка приоткрытые пухлые губы на мужественном выразительном лице, изгиб мощной шеи. Что он там говорил про капитана королевской стражи под прикрытием? Чанбин дернул бровями и с вызовом кивнул. — Так ты будешь делать фото? Я сглотнула и хлопнула себя по щеке, чувствуя, как вновь безбожно краснею. Ну конечно, призывала же Чанбина вспомнить, что он айдол, а сама забыла, что у него за плечами множество фотосессий и видеосъемок. Стараясь смотреть на него через камеру, чтобы окончательно не поплыть (что на самом деле было невозможно), я принялась кружить вокруг и ловить удачные кадры. А Чанбин прекрасно знал, как повернуться, в какую позу встать и даже что делать с руками, чтобы выглядеть в кадре по-настоящему эффектно. — А теперь вместе! — выловив момент, Чанбин прижал меня к себе. Вновь вытащив свой телефон, он переключил камеру на фронтальную, вытянул руку и принялся выставлять кадр. — Эй, Биксби… — Ты разговариваешь со своим Гэлэкси? — А ты нет? — искренне удивился Чанбин. — Кхм… Никогда не задумывалась о том, знает ли Биксби английский… — Биксби знает все! Биксби, селфи! Щелк. Пока мы фотографировались, я не упустила возможности проверить самой и ткнуть Чанбина пальцем в левую щечку. А он не упустил возможности меня поцеловать в правую. Вряд ли я когда-нибудь смогу поделиться этими фото и видео, только разве что с близкими друзьями. Да и надо ли? Пусть этот день останется нашим личным сокровищем, до которого не дотянутся вездесущие нетизены. Оставив пруд Лотоса, мы двинулись дальше. Чанбин обещал, что мы будем в саду одни, что нам никто не помешает. Но когда мы вернулись на дорогу, нам навстречу вдруг вышел… — Ух ты! — я охнула и присела на корточки, вытянув руку вперед. — Котик! Бело-рыжий в полосочку кот сначала настороженно замер, а затем медленно приблизился. Обнюхал раскрытую ладонь, потерся мордой и даже дал себя погладить. — Какой милый, ласковый такой! — я медленно гладила рыжую полосатую спинку, прощупывая границы. — Ты здесь живешь? Кот, конечно же, не ответил, но зато дал взять себя на руки. — Совсем ручной, — улыбнулась я, устраивая кота поудобнее на груди. — Его, наверное, здесь кормят. Он не выглядит худым и голодным. Хорошенький, да? Кот довольно заурчал, а я повернулась к Чанбину. — Мне кажется или он похож на одного из котов Лино-оппы? Чанбин вдруг отшатнулся и растерянно уставился на кота. — Э-э-э… не знаю, наверное… Кхм… — Ты что, боишься котов? — усмехнулась я. — Этот не похож на забияку, который может покусать и поцарапать. — Да, но я… кхм… — Чанбин нервно оттянул ворот чогори и сделал еще шаг назад. — Ну, никогда не знаешь, что найдет на этих котов… кх-кхм… Он дернул носом и почесал глаза, а затем глянул на телефон. — Зефирка, у нас не так много времени. Может, пойдем? — Да, ты прав. Прости, просто у меня никогда не было домашних животных, да и в общежитии пока не заведешь. Может быть, потом разрешат кого-нибудь, но где время найти? Эх… Я с сожалением опустила кота обратно на землю, а он принялся тереться о мои ноги, будто выпрашивая вкусняшку. Еды у меня с собой не было, так что нам пришлось оставить кота и двинуться дальше. Впереди находилась еще одна необычная постройка: разветвленный дом, который выглядел довольно просто по сравнению с остальными зданиями. Стены из прочной рисовой бумаги и отделка из темного дерева. Никакого зеленого орнамента, никакого красного. — Ты же говорил, что здесь только королевская семья жила, — удивилась я. — Так и есть, — кивнул Чанбин. — Это дом богатой знатной семьи, в котором ваны могли жить иногда, чтобы… кхм… Он шумно вздохнул и потер глаза. — Прости… Так вот. Чтобы почувствовать себя ближе к народу… Дыхание Чанбина стало непривычно громким и хриплым. — Оппа, ты в порядке? — взволнованно спросила я, тронув его за трясущееся плечо. Чанбин поднял на меня глаза, и я вдруг поняла, что они… красные от слез. И что он задыхается. — Господи! Что случи… Чанбин махнул рукой и зашелся в приступе хриплого кашля. Может, он поперхнулся? Но тогда он бы так не задыхался и не плакал… И тут до меня дошло. Я посмотрела на свои руки — те были в мелких рыжих волосках, да и мой ханбок на груди тоже. Нет-нет-нет, не может быть! — У тебя аллергия?! Ну конечно! Какая же я дура! Я же уже видела такую реакцию, почему сразу не поняла, в чем дело? Я отшатнулась от Чанбина, осознав, что я — ходячий аллерген после того, как подержала на руках кота. — Я в порядке, — улыбнулся Чанбин сквозь слезы, и я конечно ему не поверила. — У тебя есть антигистаминное? — Да, в сумке… У Джисона и Хенджина дома есть собаки… кхе-кхм… у Минхо-хёна три… Он вновь судорожно вздохнул, а я похлопала ему по плечу, чтобы больше не тратил силы на разговоры. Пока Чанбин принимал таблетку, я побежала назад, где находился домик с уборными, чтобы попытаться смыть с себя кошачью шерсть. Чувствовала себя такой виноватой. Вот зачем полезла к уличному коту вообще? Бинни еще неизвестно когда оклемается, ему бы лучше вообще ко мне сейчас не подходить. Он ждал меня на каменных ступеньках у подножия лестницы. Выглядел немного лучше, чем десять минут назад. По крайней мере перестал задыхаться, хотя все еще чесал глаза и постоянно шмыгал носом. — Прости, — с сожалением вздохнула я, виновато опустив голову. — За что? — удивился Чанбин. — Ты… любишь животных, да? Это нормально. — Когда я была маленькой, притащила с улицы котёнка и тайно оставила его у себя в комнате. А ночью папе стало так плохо, я испугалась, что он просто задохнется. И никто даже не мог понять, что происходит, пока котенок не улизнул у меня из комнаты. Так я и узнала, что у некоторых может быть аллергия на животных. И что мне домашние питомцы точно не светят, по крайней мере пока я жила с родителями. Оппа, почему ты сразу не сказал, что у тебя аллергия? Чанбин хрипло вздохнул и отвел глаза. — Я… не люблю поднимать эту тему. Люди любят животных. Люди любят айдолов, которые любят животных. Иногда… кхм… нам организовывают съемки с животными, это выглядит мило. И столько просмотров набирает. И… кхм… нет, мне нравятся животные. Просто… — Я поняла, — сев рядом на ступеньку, я погладила Чанбина по плечу. — Нетизенам не объяснишь, что тебе даже близко к кошечкам и собачкам нельзя подходить, да? Бинни кивнул. — Мы не можем лишний раз заставлять фанатов волноваться. — Оппа, тебе надо было сразу мне сказать. Я бы даже не стала сюсюкаться с этим котом, если бы знала. Но теперь я в курсе твоей аллергии, так что больше такого не повторится, обещаю! Чанбин как-то странно посмотрел на меня. Долгим задумчивым взглядом. И неловко улыбнулся. — Спасибо, чаги. Мне… приятно. Дальше мы двинулись без приключений. Каменные бассейны с живописными беседками сменяли друг друга, каждый раз лишая меня дара речи своей красотой и гармонией с природой. Я легко могла представить, как король сидит в одной из беседок и медитирует. — Считается, что есть три способа наслаждаться садом, — говорил Чанбин, когда мы проходили вдоль берега очередного пруда. — Первый — своими глазами, второй — любуясь садом в отражении воды. А третий — сидя в беседке, услаждая себя чаем и приятной беседой. — Я бы хотела попробовать третий способ, — улыбнулась я, разглядывая узорчатый потолок беседки, чья крыша была похожа на веер. К сожалению, входы везде были закрыты, так что приходилось выворачивать голову, чтобы заглядывать внутрь. — Ну, зато первые два тебе доступны. Это точно. Если сами постройки, многовековые деревья и цветущие кусты выглядели восхитительно, то их отражение в каменных бассейнах — это абсолютно другой мир. Причудливый, зыбкий от малейшего колыхания ветра и манящий. Пройдя по очередному древнему мосту мы вышли к еще более необычному месту. На вершине каменистого склона возвышался огромный, местами покрытый зеленым мхом округлый камень. Под ним бил ручей, бегущий по причудливому каменному желобу в форме буквы U, который кончался небольшим, но шумным водопадом. Прищурившись и подойдя поближе, я разглядела на огромном камне вырезанную надпись. От воды доносился запах свежести, а редкие брызги приятно холодили лицо. — Там на камне какие-то иероглифы… Китайские? Руки Чанбина обвили мою талию. — Осторожно, тут может быть скользко. Да, надпись… это поэма, написанная ваном Сукджоном. Здесь говорится о красоте окружающего пейзажа. — Бинни… — Обернувшись, я уперлась руками ему в грудь. — Не думаю, что смыла с себя всю кошачью шерсть… Вместо того, чтобы отстраниться, Чанбин положил теплые ладони мне на щеки, пронзительно заглянул в глаза и прижался к моим губам. Я тихо застонала, чувствуя соленый привкус, и моментально обмякла в сильных, но таких нежных руках. Как я по этому скучала. Как мне этого не хватало. Пальцами зарывшись в черные непослушные кудри, я приоткрыла губы навстречу, позволяя Чанбину углубить поцелуй. — Здесь нет никого и ничего, — прошептал он мне в губы, — ни печалей, ни тревог, ни угроз. Есть только мы. За дворцовыми стенами кипел безумной жизнью Сеул, а здесь, в тайном королевском саду, среди цветущих деревьев и древних беседок была тишина. Только биение наших сердец сливалось с природной симфонией из пения птиц, шелеста молодой листвы и журчания воды в холодном ручье. — Я так скучала, — жарко шептала я, целуя пухлые губы, нос, эти милые щеки с ямочками. — Знаешь, мне так… легко. Вновь я почувствовала себя лепестком вишни, только теперь весенний ветер, наполненный радостью, подхватывал его, кружил в воздухе, наполненном солнечным светом, искрящимися брызгами воды и голосом любимого. Я не знала, как еще выразить это чувство счастья, переполняющее сердце. Оно сжималось и трепетало от любви, таяло то от ласковых, то жадных поцелуев. Кажется, в этот момент я смогла почувствовать себя по-настоящему счастливой. …до того момента, пока нашу идиллию не нарушила чужеродная вибрация. И кажется, она доносилась из моей сумочки. Чанбин недовольно замычал, а мне пришлось разорвать поцелуй, потому что назойливое «бз-з-з» никак не прекращалось. Да что случилось, неужели мне придется возвращаться к расписанию? Нет, так не хотелось возвращаться в мир, полный тревог и обязательств, когда здесь Чанбин обнимал меня на берегу ручья, когда его мокрые теплые губы порхали по моей шее… Достав телефон, я вдруг поняла, что это был не вызов. Это был будильник. С буквой «Х» в названии. — Что это? — озадаченно спросил Чанбин, посмотрев на экран телефона. А на меня обрушился ледяной дождь паники.