Amantes sunt amentes

      Ветка яблони аккуратно стучалась в окно на лёгком ветру, будто намеревалась зайти в гости. В форточку от её белых цветов лился приятный сладкий аромат, от которого невольно закрываешь глаза и принюхиваешься. Игорь маленький, ему всего пять и у него ножки не достают до пола, когда бабушка усаживает за стол и треплет его по голове. Он подпирает ладошками раскрасневшиеся щёки, потому что ещё минуту назад бегал на заднем дворе с собакой, и тяжело дышит, наблюдая за тем, как на кухню заходит дедушка. Деду Илье почти шестьдесят, но он выглядит молодо для своих лет. Для Игоря он — герой, и видеть дедушку для него радость, которая не знает границ.       — Ну что, разбойник, загонял Пирата? — с улыбкой спрашивает дедушка, садясь рядом с внуком. Игорь жмурится и смеётся, потому что дедушка треплет его по волосам, как несколько мгновений назад это сделала бабушка.       — Ага! Он в будку залез и тяжело вздохнул, когда я уходил. — весело произнёс мальчик, пригладив тёмные волосы.       — Не-е, это он просто загрустил, что ты его оставил. — улыбнулся дедушка.       — Да? Тогда мне скорее надо бежать к нему! Ему ведь грустно! — Игорь тут же изменился в лице и погрустнел. От мысли, что любимый пёс тоскует без него, маленькое сердечко чуть ли не разбивалось.       — Курякин*! — воскликнула бабушка, поворачиваясь с лопаткой в руке. — Ты зачем ребёнка дразнишь? Он только зашёл.       Бабушка всегда называла дедушку по фамилии, когда была им недовольна.       — Да ладно тебе, Вера! Я же пошутил.       — Пошутил! Ребёнок полдня на улице, ничего не ест, еле загнала в дом! А он! — продолжала бабушка, фыркнула и отвернулась к плите, что-то приговаривая себе под нос.       — Так Пират не грустит? — с надеждой спросил Игорь, повернувшись к дедушке.       — Нет, Игорёк, всё с ним хорошо. Не переживай, — успокоил внука дед. — Вер, ну где блины, ты вроде на чай звала.       Бабушка с новой порцией ворчанья повернулась к обеденному столу. По центру она поставила огромную тарелку, на которой была целая стопка ароматных блинов. На солнышке они блестели от масла, и во рту скапливалась слюна при их аппетитном виде. Рядом бабушка поставила две кружки с чаем и пиалу с главной сладостью стола — сгущёнкой.       — Ура! Сгущёнка! — крикнул Игорь и, перегнувшись через стол, в наглую макнул палец в пиалу.       — Игорь! — возмутилась бабушка. — Так нельзя!       Игорь с невинным видом облизнул палец и улыбнулся, а потом и вовсе рассмеялся под смех дедушки.       — Игорь!       Гром слегка вздрогнул, а затем повернул голову на звук. Влада смотрела на мужчину обеспокоенно, пытаясь понять, что с ним не так. Сейчас, в полумраке, её глаза казались тёмно-серыми, и Игорь подумал, что это какая-то магия. Разве могут так сильно отличаться глаза от освещения? Он знал, что всё зависит от света, но не думал, что радужка может так сильно изменяться. Это удивляло и в тоже время поражало своей своеобразной странностью.       — Что? — тихо спросил мужчина.       — У тебя сгущёнка капает. — проговорила соседка и убрала ладонь из-под блина Игоря.       Тот держал руку со свернутым в треугольник тестом над столиком, и несколько капель сгущёнки капнули на столик. Игорь тут же дернулся, откусил блин и облизнул пальцы, по которым стекало сгущённое молоко. Он так задумался, что вовсе не заметил, как пачкает столешницу. Влада облизнула ладонь и улыбнулась, протянув Игорю полотенце.       — Задумался? — спросила она.       Игорь вытер руку и губы, бросив взгляд на девушку.       — Мх… Вроде того. — как-то неуверенно ответил Гром.       Влада не стала спрашивать, о чём конкретно думал Игорь, а просто улыбалась. Он снова отметил для себя, что ему вполне комфортно находиться рядом с ней. Её какая-то живая энергия поражала и немного раздражала, но лишь потому, что в себе Игорь такого не мог найти. Может где-то глубоко в его душе, там, на самом дне, спрятано что-то такое же, и потому он в какой-то степени завидовал? Чёрт его знает, но вопреки этому лёгкому раздражению, Игорю действительно было приятно находиться рядом с Полесковой. И если всё же у них дальше получится стать друзьями, Гром не будет против.       За тем, что происходило на экране, Игорь почти не наблюдал. Серебренникова включила какую-то романтическую комедию с актёром, который, как помнил по рекламе Игорь, играл Капитана Америку. Такое кино он не слишком любил, но и Регину он видел не так часто, чтобы ей отказывать в таком удовольствии. К тому же, она ещё вчера была именинницей. Свежо предание, наверно поэтому он не пытался противиться выбору. А может ему было просто всё равно, что смотреть, откровенно говоря, он не был так уж настроен на просмотр фильма. Игорь вообще не планировал сегодня принимать гостей, но если в случае с Владой — он её пригласил и хотел извиниться, то в случае с Региной всё наоборот. И не то, чтобы он был ей не рад, он просто не был готов к тому, что вместо одной гостьи будет двое.       А ещё ему было немного неловко, конкретно за Серебренникову, потому она одолевала вопросами Владу обо всём, что только той взбредало в голову. Где работает, когда день рождения, чем увлекается и прочее-прочее. Единственное, что отметил для себя Игорь — это то, что Полескова сирота. Об этом девушка сказала с какой-то тоской в голосе, и любопытство, возникшее тут же, Игорь задушил. Странно было бы спрашивать о чём-то столь неприятном. Скорее даже не странно, а неэтично и некрасиво по отношению к новообретённой подруге. А вот остальные вопросы и ответы Игорь не так запоминал, всё же этот допрос он считал неуместным.       Регина зевнула. Всё-таки половину ночи она не спала, а встала рано, и теперь клонило в сон, особенно после еды. Картошка у Игоря получилась просто замечательная, а блины нежные и вкусные. С полным животом она теперь чувствовала, как клонит в сон. И как бы Серебренникова не пыталась бодриться, выходило не так результативно. Взбодрило её только сообщение от Разумовского. «Срочно жду тебя у себя».       Регина гадала, зачем им снова нужно увидеться, вроде расстались (пусть и не так очевидно) несколько часов назад, а он уже хочет её видеть? А вдруг что-то случилось плохое? Гадать Регина могла до бесконечности, только ещё сильнее накручивая себя. Встав с дивана, она сунула телефон в карман сумки и повернулась к Игорю с Владой.       — Ребята, мне пора, по работе вызывают. — с неуклюжей улыбкой проговорила Регина.       — В субботу? — вздёрнула бровь Влада, глядя на новую подругу.       — У меня график ненормированный. Так что работаю и по выходным, и даже ночью. — пожала она плечами. — Ладно, пойду я, была рада с тобой познакомиться, Влада. — Регина подошла к девушке и обняла её, шепча на ухо. — Терпения тебе с ним. Влада вопросительно уставилась на Серебренникову, но та не стала даже пояснять смысл своих слов, накинула пальто, обулась и попрощалась с Громом, выбегая в парадную. Игорь закрыл за ней дверь, и стало неловко. Прежняя неуклюжесть промелькнула между ним и Владой, и Игорь не знал, что делать дальше. Ему не приходилось принимать у себя гостей, и взяться из неоткуда банальной гостеприимности не было возможности.       — Ты не против, если я выключу фильм? — спросила девушка, стоя рядом с телевизором.       — Я только за. — улыбнулся Игорь, возвращаясь к дивану.       Влада с облегчением выключила телевизор, пока Игорь собирал тарелки из-под жареной картошки.       — Наверное, мне тоже пора идти.       Игорь опустил тарелки в раковину, и внутри что-то всколыхнулось от этих слов.       — Почему?       — У тебя наверняка есть свои дела, а я тебя отвлекаю. — девушка пожала плечами.       — Вовсе нет, ты можешь остаться. Если сама этого хочешь.       Она молча смотрела на Игоря и будто бы изучала его. Влада думала, почему она вообще так «пристала» к Игорю. Она знала его всего ничего, но от этого будто бы хотелось узнать получше. Она ощущала себя каким-то искателем приключений, которому предстоит на пути открыть много тайн и загадок, чтобы наконец-то добраться до сокровища. Её даже не отталкивало то, что Игорь был груб, в детстве дети часто так с ней обходились, и чем-то из ряда вон выходящим это не считалось. И не то, чтобы она допускала к себе такое отношение, просто считывала, что это напускное, всего лишь маска. Возможно, Игорь просто привык так жить и держать людей на дистанции, в отличие от тех детей, которые желали её обидеть. Она чувствовала, что где-то там, за этим хмурым выражением лица, Игорь скрывает что-то очень светлое. Взгляд у него добрый, несмотря на то, что Влада всегда считала голубые глаза холодными. У Игоря они были как чистое летнее небо, и смотреть в них хотелось раз за разом. Это с виду он такой суровый, но на самом деле — добрый. Иначе бы Гром просто не стал бы ей помогать в первую их встречу. Закрыл бы перед носом дверь и сказал катиться куда подальше. Но нет же, помог ей, бескорыстно, а это сейчас такая редкость среди людей. А возможно, она так себя вела, потому что он первый мужчина, кто за всю её жизнь проявил к ней заботу, пусть даже такую. Можно ведь это назвать заботой? Или нет?..       — Буду рада составить тебе компанию. Давай помогу с посудой. — улыбнулась она и, подойдя к раковине, взяла первую попавшуюся тарелку. — Я буду мыть, а ты — вытирай.       Игорь кивнул. Ему всё ещё странно было от ощущения, что помимо него кто-то ходит по квартире и делает обыденные бытовые вещи, которые обычно приходится делать ему. Он сомневался, что поступал неправильно, позволяя гостье делать какие-то дела по дому. Какой же из него хозяин, если его обязанности выполняет соседка? Подумать так — глупость какая-то. В правилах этикета такого точно нет, и будь здесь полиция гостеприимства, его бы уже запрягли под арест. Но Влада не возражала, взяла губку, налила на неё средство для мытья посуды и принялась отмывать тарелки от масла. Игорь стоял рядом с полотенцем и принимал из рук соседки тарелки. Столкнувшись с Владой плечом, он острее ощутил собственное одиночество, потому что обычно рядом никого нет. Неужели у него наконец-то появился друг?       Тарелка выскользнула из пальцев и упала на пол, разбившись на несколько частей. Звонкий звук битой посуды разрезал слух, отчего Влада сначала вздрогнула, а затем с волнением посмотрела вниз. Несмотря на то, что это не она выронила тарелку, она смотрела на Игоря с беспокойством.       — Всё в порядке? — спросила она.       Игорь замешкался. Нет, она плохо на него влияет, заставляет почему-то думать о собственной никчёмности, одиночестве и служит причиной, по которой он ворон считает и выпускает из рук посуду. Конечно же, это была неправда, Влада тут вовсе не причём, и за эти мысли Гром мысленно себя ударил по лицу. Может соседка первый человек в его жизни, который станет катализатором для осознания, что жить так, как он живёт — дальше нельзя. А правда ведь, такими темпами он задумается, повстречает хорошую и достойную женщину в жёны, обзаведётся семьёй, о которой так мечтает Прокопенко, и жизнь наконец-то наполнится настоящим смыслом. Он ещё потом Владу всю жизнь благодарить будет, что она так пришла в его жизнь и невзначай указала верный путь. Ну, точно, на свадьбу ещё пригласит в качестве почётного гостя и усадит рядом с Прокопенко.       — Да, я просто задумался.       — Уже не первый раз. У тебя точно всё хорошо, Игорь? Может, тебе нездоровится?       Влада совершенно нагло нарушила его личное пространство, стряхнув с ладони лишнюю влагу и приложив ту ко лбу Грома. Она нахмурилась, затем притянула мужчину к себе уже двумя руками и прижалась губами где-то над бровями. Игорь застыл, опешив от происходящего. Этот жест так выбил его из привычного потока мыслей, что на какой-то краткий миг за очень долгое время в голове стало пусто. Пусто и легко, будто все тягости спали с плеч.       — Да вроде температуры нет. Но выглядишь ты действительно уставшим. Синяки под глазами. Ты высыпаешься? — спросила она, отпрянув.       Высыпается он только из кровати, а не в кровати, если уж говорить честно. Игорь давно забыл про то, что такое здоровый и крепкий сон. С его-то работой и постоянным состоянием «начеку» сложно заставить собственный организм расслабиться и хоть на денёк уговорить себя отключиться от всего, что происходит вокруг. Да и у врача он был последний раз… Когда? Наверное, пару лет назад, когда гнался за преступником и неудачно перемахнул через забор, потянул ногу так, что пришлось обращаться за помощью. А из таблеток у него вообще только аспирин от головы и уголь от проблем с животом. Ну, может ещё ромашка в пакетиках, которой лет шесть уже, тогда он в последний раз и полоскал горло.       Игорь смотрел на соседку, которая продолжала держать его за голову. Ладони прохладные от воды, мягкие. Пахнет от них злополучным фейри, но почему-то приятно. А взгляд такой обеспокоенный, будто она переживает за него больше, чем за себя. А бывает такое вообще? Это что-то сродни того, как люди бросаются спасать ни с того, ни с сего попавших в беду людей и животных? Игорь действительно не понимал, и это его в какой-то степени пугало.       — Нормально сплю, работы просто много. — соврал Игорь.       Влада поджала губы, а затем нервно и с неловким выражением лица убрала руки. Она присела и принялась собирать осколки тарелки. Гром присел вместе с ней, забирая у девушки из рук то, что она уже успела собрать. Захотелось почему-то сказать ей, чтобы она перестала о нём заботиться. Это было странно, даже если они теперь друзья… Так ведь не бывает! Люди так себя не ведут. Здесь должен быть какой-то подвох. А вдруг она на самом деле воровка? Просто зубы ему заговаривает. Мило улыбается, заботится о нём, чтобы пыль в глаза пустить, а когда он потеряет бдительность, выкрасть всё, что было нажито Игорем и его отцом.       «Кого ты обманываешь, Игорь, у тебя и красть нечего».       И правда, это паранойя какая-то, недоверие, родившееся вперёд самого Игоря. Профессиональная деформация — подозревать всех и вся в злом умысле. Нет, Влада ведь не такая. Ну не похожа она на какую-то аферистку. Аферисты так себя не ведут. Или ведут, и у неё всё же получилось запудрить ему мозги?       «Думай. Думай. Думай!»       Палец пронзила режущая боль, и Игорь уставился на безымянный палец. Маленькая царапина, из которой тихонько капали алые капли. Он так запутался в своих версиях, что не заметил за раздражением и напряжением, как сильно надавил на осколок, забирая его у соседки. Он снова из-за неё задумался, и голова кипела.       — Я выйду на пять минут. — резко сказал Игорь и быстрым шагом направился к выходу.       — Игорь… — проговорила соседка вслед, но мужчина не отозвался.       Голова была готова разорваться от кучи мыслей, и какому голосу внутри верить, Гром не мог понять. Он опомнился только тогда, когда вылез на крышу дома и холодный ветер окутал его в свои объятия. Сюда он выбирался изредка, когда было совсем плохо и нужно было навести порядок в мыслях. Прямо как сейчас.       Ему не нравилась вся эта ситуация с соседкой. Вдруг он действительно прав насчёт неё, и на самом деле она воровка? Тогда зачем он оставил её одну у себя в квартире? Сейчас вот спустится, а там она выносит что-нибудь из его квартиры. Значит, его догадки подтвердятся, и Гром на самом деле не ошибся. А если же он ошибётся? Что тогда? Можно смело утверждать, что Игорь не разбирается в людях. И от этого осознания ему точно не станет легче. Уж лучше пусть она его обворует и на этом его терзания закончатся. Люди всегда его подводят, он достаточно долго живёт на этой земле, чтобы понимать, что полагаться можно только на самого себя. А вот другие люди — ненадёжные. Они не стены, да и стены иногда тоже рушатся.       Игорь подошел к краю и уставился вниз на улицу. Шум машин немного заставлял отвлекаться, а проходящие по тротуарам люди казались ему совсем маленькими. Маленькие и одинокие, бредут куда-то по своим субботним делам. Он закрыл глаза и поднял голову к серому небу. Было холодно, но ветер, обдувающий Грома, будто уносил вместе с собой все его волнения. Куда-то туда, далеко-далеко, прочь из Петербурга в далёкие места, где он никогда не был. Стало как-то полегче и совсем холодно. Прошло больше пяти минут, когда Игорь спустился с крыши весь замёрзший. Войдя в квартиру, он не застал там соседку. Посуда была вымыта, осколки убраны, и никакие вещи со своих мест не пропали. Какая же она аферистка? Он просто параноик, а ещё полный дурак. За последние дни он думал об этом так часто, что уверенность в собственной глупости росла на глазах.       Гром подошел к смежной стене с квартирой Влады. Прижавшись ухом к холодному бетону, обклеенным старыми обоями, он прислушался. С трудом он слышал, как она ходит по квартире и что-то делает. Может, обиделась? Он снова это сделал.

***

      Регина не знала, что думать. Она села в такси и поехала к офису «Вместе». А может с Серёжей что-то случилось? Гадать можно было хоть всю поездку, только толку от этого абсолютно никакого. Гадай ты хоть на картах таро, а Разумовский настолько непредсказуемый и непростой, что ошибиться в интерпретации очень просто. Но случилось явно что-то важное, раз уж он снова вызвал её к себе. Вряд ли бы он так ей писал из-за того, что соскучился, в таком случае — он бы позвонил или спросил в сообщении, как у неё дела. Но тут было что-то другое.       Совсем как ночью, Серебренникова вошла в офис, торопливо шагая к лифту. В офисе как всегда было тихо, даже Марго не отозвалась никаким приветствием. А обычно искусственный интеллект говорила что-нибудь Регине прямо с порога. Это немного, но настораживало. Девушка поймала себя на мысли, что снова себя накручивает, а как показывала практика — всегда зря. Привычка оказалась сильнее, и побороть её с первого раза у неё не получится. Нужно что-то отвлекающее, чтобы перестать думать о назойливых мыслях.       Пока Регина пыталась себя перестроить, лифт остановился, выпуская её в коридор, ведущий к убежищу Разумовского. Девушка в шутку называла это место гнездом или башней, слишком Серёжа в этом плане напоминал Регине принцессу с золотистыми волосами. Только косы ей никто не сбрасывал, а войдя в комнату, она застала Серёжу стоящим перед экраном. Вид растрёпанный, на нём были какие-то домашние чёрные штаны и серая футболка. Босые ноги, а рыжие локоны на макушке торчат во все стороны. Серебренникова подошла к мужчине и осторожно взяла его за руку. Тот вздрогнул и чуть отскочил от девушки. Он явно не заметил появления Регины, но как только осознал, что она стоит перед ним, чуть расслабился.       — Что случилось? — обеспокоенно спросила Регина, не отпуская руки Серёжи.       Пальцы у него холодные, а ладони вспотели. Волнуется из-за чего-то. Вот только из-за чего?       — Он. — Серёжа поднял свободную руку и показал на экран.       На экране была фотография Дениса Титова вместе со значком его нового мессенджера.       «ТруТок» — новый детектор лжи? Будет ли использоваться набирающий популярность мессенджер правоохранительными органами?»       «ТруТок» всё больше становится популярным среди людей. Возросло количество разводов с появлением нового мессенджера: супруги проверяют друг друга на верность».       Эти заголовки звучали в голове так несуразно, будто такого случиться вообще не может. Похоже на какую-то сказку, глупую выдумку, которую можно встретить только в книжках или кино. Но это была правда, в которую было тяжело поверить. Как-то Регина натыкалась на новости о «ТруТоке», знала, в чём заключается смысл приложения, и уже тогда её поразила возможность данного мессенджера. Да разве может обычное приложение считывать, говорит ли человек правду или на самом деле врёт? Даже если попытаться себе такое представить, всё равно приходишь к мысли, что это — выдумка.       Сергей подошёл к рабочему столу и скинул папку с бумагами. Регина, что продолжала стоять у экрана, вздрогнула. Нарушенная внезапно тишина заставила её покрыться мурашками, при взгляде на возлюбленного она заволновалась больше прежнего. Сказать честно, ее саму не радовали новости о том, что происходит в пространстве социальных сетей, что уж говорить про Серёжу. Она понимала, что Разумовского эти новости беспокоят. Беспокоит конкуренция, беспокоит то, что приложение работает не на пользу, а во вред окружающим. Девушка поставила сумочку на столик, подошла к рабочему месту и обняла Разумовского за плечи. Всё тело было напряжено, а он стоял, упираясь кулаками в интерактивную столешницу. Глаза бегали по сторонам, не в силах зафиксироваться на одном конкретном предмете. В голове роились мысли, и большинство из них не отличались любезностью или высоким уровнем морали.       — Тебе надо расслабиться. — тихо проговорила Серебренникова. Всё, что она могла сделать для Серёжи — это просто его поддержать. Её работа заключалась совершенно в другом, и предлагать какие-то варианты мужчине она не намеревалась. Потому что он сам и без того знает, как ему вести собственные дела.       — Расслабиться? — нервно переспросил Разумовский и вскочил со своего места. Движения его были напряжёнными и неуверенными. Он смотрел по сторонам и будто не видел, пытаясь зацепиться в голове хоть за какую-то здравую мысль. — Ты видишь, что он создал? Представляешь, какой резонанс произойдёт среди людей? Больше никакого доверия, только чертов ТруТок.       — Но разве знать правду — это плохо? К тому же, он не противоречит тебе, твой проект куда масштабнее.       — Правда? Конечно, это хорошо, но это ведь только начало, люди будут грызться между собой, как обезумевшие, из-за этого ТруТока. Любой может вмешаться в твоё личное пространство, наведя камеру. Ты бы хотела, чтобы тебя так внезапно начали проверять?       Серебренникова замолчала. Истина в словах Серёжи действительно была. По сути, подобный мессенджер — это подрыв массового доверия людей друг к другу. Разводы лишь малая часть проблемы, но вскоре каждый, кто обзаведётся подобной функцией, начнёт использовать программу не только во благо, но и везде подряд. Больший масштаб приобретёт программа среди молодёжи, где психика подорвана и умы ещё не окрепли. Постоянный страх перед родителями, что тебя начнут проверять на ложь. Побои за вранье. Суициды… Это ведь Россия, здесь институт семьи не отличается своей прочностью. Тем более не стоит говорить о культуре воспитания, она отсутствует вовсе. От подобного могут страдать люди, они уже страдают. Возможно, если бы программа использовалась только там, где действительно нужно узнать всю правду, то мир стал куда безопаснее. Но теперь это будет массовая чума, поглощающая человека за человеком.       — Может, возможно, подать в суд на него? — тихо спросил Серёжа, убирая волосы со лба назад.       — Нет оснований. Ты ничего не сможешь сделать. — огорчила его Регина.       Серёжа снова посмотрел на фотографию Титова. Так оставить всё это он не может. Нужно закончить работу над «Вместе» и скорее представить обновлённый проект людям. Может тогда они сместят фокус внимания с «ТруТока»…       — Тогда, можно дать интервью. Дать комментарий по этому поводу. Воззвать к людям…       — Серёж, я… Даже не знаю. Можно попытаться, но вряд ли это дойдёт до всех людей.       Разумовский продолжал рассматривать экран. Глаза бегали по новостным заголовкам, а он прокручивал сценарии собственных действий. Так просто оставить это он не сможет.       — Марго, свяжись с… Как же её… Девчонка с канала «О дивный старый мир».       — Таисия Вишневская, блогер и журналист. — ответила Марго. — Уже пишу ей.       — Серёж, ты уверен, что это так необходимо? Вся эта шумиха… Разве она не испортит твою предстоящую презентацию?       — Нет, скорее привлечёт больше аудитории. Я уже всё решил, Рин, и отступать не хочу.